Фото автора и из Интернета.

Л и т е р а т у р н ы е с т р а н с т в и я

«Здравствуй»

1. Здравствуй! Я пришла к тебе, чтобы остаться,

Чтобы больше не расставаться,

Чтобы лишь для тебя улыбаться,

Тебе удивляться.

2. Ветры разносили по свету конверты.

Я писала на все континенты,

Добиваясь простого ответа:

Где ты?

3. Знала: что найду, и, конечно, искала.

Только виду не подавала,

Чтобы злая метель не узнала,

По кому тосковала.

4. Слушай! Помнишь: как-то бродил ты по лужам,

Понимая, что просто простужен,

Зная о приближении стужи,

Будет только хуже.

 

- 6 -

5. Я же проходила дождём где-то рядом,

Не касаясь тебя своим взглядом,

Осыпала тебя листопадом,

Шептавшим: так нам надо!

6. Хватит слёзы лить и сидеть на кровати,

Замерзая в махровом халате,

По такой же больничной палате,

Катя!

7. Здравствуй! Я пришла к тебе, чтобы остаться,

Чтобы больше расставаться,

Чтобы лишь для тебя улыбаться,

Тебе удивляться.

Екатерина Миленькая.

**********************************************************

«Липы на Дворянской»

1. Жизни доброй половину незаметно прошагал,

Не отчёркивая дат и рубежей.

Скорый поезд, шум вокзала и, конечно же, вокзал –

Это было в буйной юности моей.

Театральные подмостки и кабацкие друзья,

Все певицы и подруги в варьете,

Музыканты всех сословий, среди них своим был я,

И, казалось, что иду к своей мечте.

Припев.

А на Никольской и Дворянской снова липы расцвели,

И дурманит запах вечером до слёз.

Летний дождь прошёл с грозою, мы с тобой по лужам шли

Среди бабочек, акаций и стрекоз.

Летний дождь прошёл с грозою, мы с тобой по лужам шли

Среди бабочек, акаций и стрекоз.

2. Как-то быстро пробежала карнавала кутерьма,

И осталось на гитаре три струны.

А в душе что-то сломалось, а вокруг – зима, зима,

Объяснений нет, они и не нужны.

Тот театр остался в прошлом, и не тянет в ресторан,

Варьете давно закрыто на замок.

И не пьётся больше водка, без неё я часто пьян,

Но от прошлого уйти так и не смог.

Припев.

3. Но судьба, помилуй Боже, нас с тобой соединив,

И не требуя расплаты никакой,

- 7 -

Мне тихонько подарила жизни правильный мотив.

Только пой, моя душа, ты только пой!

Припев.

Михаил Тихонов.

Т у р и с т с к и е т р о п ы

ВЕЛОПОХОД ОСЕННЯЯ СКАЗКА В КРЫМУ 2011

Крым считается одним из самых популярных направлений у велотуристов. Доступный южный курорт с разнообразным рельефом, богатой древней историей и русскоговорящим доброжелательным населением не может не притягивать к себе туристов со всей России. Я ни разу не был в этом краю и решил ещё в июне заполнить этот пробел и разменять неделю отпуска в конце сентября (а он выдался дождливым и холодным в Пензе) на путешествие к этому полуострову.

Время было выбрано не случайно: конец сентября - самое идеальное время для посещения. Зрелый виноград, инжир, орехи, кизил и шиповник, полупустые пляжи и умеренное количество тепла - вот главные козыри этой поры. Время выбрано, маршрут был проработан за лето, команда в составе отважных четверых парней (да каких!) была сформирована, билеты куплены, томительные дни ожидания до начала путешествия... и вот день отъезда настал - в путь!

Состав участников (все из Пензы):

1) timka (Вадим) – организатор;

2) SamVel (Семён) – механик;

3) A.K. (Андрей) – фотограф;

4) Ziggy (Дмитрий) - специалист по винным и коньячным продуктам.

Выбранный маршрут пришлось подкорректировать по ходу, т.к. обилие природных красот постоянно отвлекало нас от вкручивания по дистанции, и было ясно, что запланированный трек полностью пройти не удастся. Но наиболее интересные места нами всё же были посещены.

Дорога в Крым

Я с SamVel приехал на вокзал Пенза-1 почти за 1 час до отправления поезда. Хотелось спокойно упаковать велосипед в чехол и никуда не дёргаться. Но всё пошло как-то не так, как планировалось. Левая педаль моего велосипеда "прикипела" конкретно (хотя накануне я её специально снимал-надевал для репетиции). Моих сил не хватало, пришлось обратиться за помощью к нашему механику. Семён, собрав все силы, поднатужился, и китайский шестигранник провернулся, вроде это называется "сорвало шлицы". Ключ такого диаметра был единственным, что вдвойне обидно. Но Семён оказался находчивым, он достал полотно по металлу и предложил мне отпилить у ключа испорченный конец. За это я и взялся, пилил, пилил, поломал полотно. Семён достал ещё одно, последнее, с ним я стал обращаться поаккуратнее. За 30 минут работа была сделана, но вторая попытка открутить педаль привела к тому же результату, в итоге ключ я выбросил и запихал велосипед в чехол прямо так. Незадолго до отправления подкатили и остальные участники. Посадка в вагон прошла без проблем, проводницы, конечно, косились, но претензий не предъявляли. Все четыре велосипеда мы умудрились запихать в один отсек плацкартного вагона, попутчиком был хороший украинский парень, и ехать было очень комфортно и ему, и нам.

На следующий день мы пересекали границу, и тут возник небольшой конфуз - украинский пограничник докопался до паспорта Ziggy: ему не понравилось, что на последней странице стояла роспись владельца. Он тыкал в правило, что паспорт недействителен, если имеются посторонние записи, и как бы говорил, что сейчас

- 8 -

высадит нашего парня. В итоге он предложил Ziggy подождать его в тамбуре (ну, тут стало ясно уже, в чём дело). Меня, как организатора похода, тоже вызвал в тамбур. Я уже заранее положил в штаны то, что нужно погранцу. Но пару минут препирательства с нашей стороны сыграло в нашу пользу. С перрона подбежали его напарники, и сказали, чтобы побыстрее их сотрудник покинул поезд, сейчас уже будет дано отправление. Он помялся, помялся, но принимать от нас "подарки" при своих, видать, было неудобно, вернул паспорт и покинул вагон. Что и говорить, мы немного понерв-ничали.

Ну, а вечером у нас была пересадка в Харькове, мы несколько часов провели в этом замечательном городе. Красивый город, ничего не скажешь. Центр похож на европейские города, часть проезжих улиц выложены камнем. Поразили огромные площади. Нашли веломастерскую, там я хотел купить ключ для моих педалей и тормозные колодки, которых я не смог найти заранее в Пензе. Колодок не оказалось, зато с ключом повезло - сервисмен подарил мне его, но 5 гривен я всё же оставил в знак благодарности.

День первый

Поезд прибыл в 6 утра на вокзал в Симферополе. У нас было время, чтобы закупить продукты на пару дней вперёд (часть из них так и возили до конца похода), отметились в КСС (контрольно-спасательной службе), купили в экипировочном магазине " Вертикаль " газ для горелок. Причём баллонов для горелки «Campus», которую вез с собой A.K., у них не было, и весь поход мы кашеварили на моей универсальной горелке «Primus OmniFuel». Учтите это на будущее!

На Ангарский перевал (752 м), через который проходит трасса Симферополь-Алушта-Ялта, взобрались с помощью старого чешского троллейбуса «Шкода-9тр». На нём даже сохранились компостеры! Стоит отметить, что в Крыму проходит самая длинная в мире междугородняя троллейбусная линия. Троллейбус оборудован преимущественно сидячими местами, и разместить 4 велосипеда с рюкзаками было проблематично (мы не пихали их в чехлы, просто сняли переднее колесо). В итоге мы заняли практически всю заднюю часть троллейбуса и заблокировали заднюю дверь.

- 9 -

Стоит отметить, что люди в троллейбусе понимающе к нам отнеслись, не протестовали. Наверное, привычные к туристам, либо попались воспитанные.

За полтора часа поездки троллейбус забрался на вершину, где мы, радостно предвкушая начало похода, быстренько выгрузились. Наконец-то можно сказать: отсюда начинается наш маршрут по-настоящему. Стремительно сбросили высоту на 200 метров по трассе до поворота на посёлок с красивым названием Лаванда, и перед нами открылся вид на гору Южная Демерджи (1239м). Вот туда нам предстоит сегодня забраться. Так же с этого ракурса хорошо было видно "Голову Екатерины II" - характерную скалу, которую не спутать ни с чем.

Проехав несколько километров по асфальту, мы свернули на грунтовую дорогу, которая миновав "Долину Привидений" и разрушенную крепость Фуна, начала круто (местами 26⁰) уходить в подъём на гору.

Наклон был такой, что при педалировании 1:1 велосипед всё норовил встать на дыбы под тяжестью велорюкзака. Но даже если уклон и был более-менее нормальный, мелкие камни сильно мешали нормально ехать. Приходилось тащить своего гружёного друга на руках вверх, что по мне даже тяжелее, чем пусть очень медленно, но ехать. По дороге каждые 10 минут кто-нибудь да проезжал - либо УАЗ с туристами, либо байкеры на мотоциклах. Я всё удивлялся, как можно тут проехать - довольно круто и всё время вверх, вверх. Глубокая колея и нагромождение камней (некоторые размером с овчарку) казалось, бы, делают дорогу непроезжабельной - но водители на УАЗах как-то играючи преодолевают все препятствия.

Когда до вершины остаётся треть пути, и сил уже мало, на дороге очень кстати, расположен источник "Юбилейный". Холодная водица бодрит, придаёт сил для последнего рывка. Спустя несколько часов тасканий, мы всё же вскарабкались на Демерджи. Каково же было наше удивление, когда мы увидели клубы пыли от новенького внедорожника «Jeep Cherokee», который, преодолев все препятствия на дороге, стремительно нёсся на вершину гору. Это заслуживает уважение к марке «Jeep». Ну, а нам до самой высокой точки горы оставалось ещё метров 100 подняться вверх, но сил поднимать байки уже совсем не было, и мы решили пешком по два человека всё же забраться туда. С неё открывается поразительный вид на морское побережье, Алушту и дорогу, с которой началось наше велопутешествие.

Вообще, до планируемой стоянки ещё ехать километров 15, но солнце уже повисло на горизонте, и мы решили прямо на горе заночевать. Когда стемнело, резко захолодало. Поужинав, усталые, но довольные сегодняшней работой, мы полезли в спальники греться и отдыхать.

Итого за день пройдено ~18 км, набор высоты ~1350 м, 5,5 ходовых часов

День второй

Проснулся оттого, что услышал шорох возле палатки. Взглянул на время - не было еще и пяти. Это SamVel решил немного "развеяться" и поглядеть на звёздное небо. Вместе с ним постояли немного и решили ещё чуток вздремнуть. Окончательно сон прошёл, когда солнце стало вставать над горизонтом. Всё-таки на свежем воздухе

 

- 10 -

спать можно меньше, чтобы организм восстановился. Не спалось и SamVelу. Вооружив-шись фотоаппаратом, я стал фиксировать все подробности просыпания природы, и довольный красивыми кадрами, стал готовить завтрак.

Это, конечно, громко сказано, какао с бутербродами в палатку я не разносил, просто вскипятил воды и стал будить остальных. Хотелось пораньше выйти на маршрут, т.к. по плану сегодня предстояло проехать интересные места и много что посмотреть. В лучах утреннего солнца гора Демерджи смотрелась по-другому, не так, как вчера.

Но надо ехать дальше, впереди нас ждет ещё одно фантастическое зрелище -Стол-Гора (1283м). Но для начала надо пересечь Демерджи-Яйлу.

Многие спрашивают, а что такое "яйла"? Так вот, яйла означает: типы горных вершин, которые представляют собой холмистые нагорные плато, покрытые горными (альпийскими) лугами с обилием трав и цветов (из Википедии).

После вчерашнего дня, когда мы практически всё время тянули велосипед вверх, катится по яйле было сплошное удовольствие. К тому же погода была в высшей степени благосклонна к нам на протяжении всего похода.

Вот так, с отличным настроением, мы подкатили к самой кромке Стол-горы и получили бурю восторга от увиденного. Сложно описать, мы просто сели у края и созерцали открывшийся нашему взору пейзаж. Там, внизу под нами, были видны все посёлки и практически всё побережье, которое нам предстоит исследовать в следующие дни.

После Стол-горы нам предстоял резкий сброс высоты. Ещё на этапе планирова-ния маршрута я думал, что лихо получится проехать этот участок, и много времени он не займёт. Оказалось, уклон достигал 30 градусов, состоял из мелкий, острых камней и таил в себе много опасностей. Велосипед с рюкзаком очень трудно остановить на такой дороге, и падение чревато травмами - поэтому большую часть приходилось спускаться на ногах очень осторожно. Время таяло, и уже становилось очевидным, что мы сильно выбиваемся из запланированного графика передвижения по дистанции. Хотя особо сильно нас это не беспокоило, т.к. были места, где можно "срезать".

Следующая наша остановка – это туристическая стоянка «Су-Ат» Тут мы перекусили, пополнили запасы воды и пообщались с местным опытным туристом по поводу дальнейшей дороги. Пришли к мнению, что лучше всего переночевать на южном краю Караби-Яйле, где, как он выразился, "нас поразит лунный пейзаж", и потом спуститься через западный склон в деревню Красносёловка, от которой по хорошей дороге мы спустимся к побережью, и тем самым попадём на запланированный маршрут. Нам эта идея понравилась, и мы двинулись в путь. Правда, он сказал, что вероятно, вы поплутаете на Караби, но нас это особо не смутило. И правда, я помню, что на спутниковых картах Караби была покрыта паутиной дорог. Когда мы оказались на Караби, пейзаж вокруг разительно изменился - и вправду, что-то было "лунное" в нём.

Ориентироваться было трудновато в обилии развилок, но мы старались двигаться по азимуту, и в принципе немного продвигались к цели. Сложность передвижения заключалась ещё в том, что на дороге полно разбросанных камней, больших, маленьких, острых - местами вообще ехать не получается. Хоть солнце ещё и светило, но скорость передвижения говорила о том, что к намеченной цели - южному

- 11 -

склону Караби, мы попадём под самый вечер. Пару раз не угадав с развилкой, стало ясно: что надо менять план - надо двигаться сразу к восточному склону - и мы резко сменили курс. Мы торопились как можно больше пройти за сегодня, поэтому игнорировали бесчисленное множество пещер, которые раскиданы по Караби.

Даже известную пещеру Большой Бузлук обошли стороной. Рядом с ней встретили машину со спелеологами, немного были даже рады встрече людей на этой "лунной поверхности". Нам сказали, что они особо не ориентируются тут, знают только, как проехать от пещеры к пещере и вернуться в цивилизацию, в Белогорск. В общем, и помощи-то особо нам и не требовалось, и так всё было предельно ясно - надо идти строго по азимуту, игнорируя дороги. Да и дороги в самом центре Караби стали из-за камней пешеходными. Когда уже солнце начало облизывать горизонт, в первом попавшемся кратере (впадине) мы решили разбить лагерь.

Поставили палатки, сварили суп. Стемнело быстро, и стало резко холодать. Но у нас был стратегический запас - местный коньяк. В Крыму, кстати, дешёвый алкоголь, и его качество не вызывало у нас сомнений. Например, за 200 руб. можно было купить отличный коньяк, пиво бутылочное было по 15 руб., вино - в пределах 120 руб. В общем, под супчик и коньяк Ziggy вспомнил, что, когда мы плутали по Караби и растянулись, он увидел какого-то зверя, бегущего по холму. То ли заяц, то ли косуля, то ли волк. Погадав, кто же всё-таки это был, решили, что точно не дикий волк, но как мне кажется, всё равно каждый шорох в кромешной темноте (опять не было луны) напрягал.

Сегодня в первый и в последний раз, когда мы позволили себе разжечь костёр. Если бы не он, то мы бы уже давно разбрелись по палаткам - уж больно резко стало холодать. Посидели, погревшись за душевными разговорами, а костёр медленно догорал, и это послужило сигналом к отбою. Видать, коньяк подействовал, т.к. все остальные ещё некоторое время вели разговор, лёжа в трехместной палатке.

Итого за день пройдено ~26 км, набор высоты ~620 м, 8,5 ходовых часов

День третий

Ночью я пару раз просыпался от холода, но более глубокое погружение в спальник решало проблему. Но около 6 утра спать уже совсем не хотелось, и я отметил, что от каждого выдоха шёл пар. Надев тёплые шмотки, я вылез из палатки и обомлел - вся трава кругом была покрыта инеем, велосипеды покрыты тонкой коркой льда. Вот так захолодало ночью.

Первое желание было выпить горячего чаю, и я пошёл к большому камню, который вчера нам был столом и кухней. Даже вода в 1,5 литровых бутылках, оставленных у камня, сверху покрылась коркой льда. SamVel тоже уже не спал, и вдвоём, выпив чаю, согрелись. Хотя в одежде уже было нехолодно, к тому же лучи солнца быстро прогревали местность вокруг. Буквально через 30 минут стало заметно теплее, а через час я уже надел велотруселя и продолжил движение пешком напролом через Караби по взятому вчера азимуту. Буквально через 800 м с вершины холма я заметил дорогу, и это не могло не радовать.

Дорога оказалась более-менее проезжабельной, и на этом наши блуждания по Караби закончились. Дорога вывела нас на восточный склон яйлы, и дальше начался

- 12 -

крутой спуск к деревне Красносёловка. На спуске встретили велотуристов, поднимающихся нам навстречу. Группа была в возрасте, уже около 10 дней велосипедисты провели в Крыму, и им завтра очень нужно было выбираться к цивилизации, чтобы успеть на поезд. Это как-то сразу насторожило, т.к. за спиной у нас дорога ведет только на Караби, а без навигаторов там нечего и делать - поплутаешь изрядно. К тому же по нашим расчётам, через Караби только к вечеру следующего дня можно выбраться, куда им надо, т.е. ну, никак они на поезд не успевают. Начали разбираться, почему они идут этой дорогой. Оказалось, они не туда свернули, и им на счастье попались мы. Спустились ещё немного и встретили ещё одну группу, уже пешеходов. И тоже без навигаторов, и тоже не туда идущих. И им мы объяснили и показали, куда надо идти. Почувствовали себя "бывалыми туристами", исследовавших эту часть Крыма вдоль и поперёк.

А сам спуск для нас оказался коварным: глубокие колеи, мелкие камни, листва - всё в себе таило опасность падения. И оно случилось – SamVel, ехавший впереди всех, не справился с управлением, велосипед снесло в колею, и он завалился на землю. Я, ехавший метрах в 50-ти позади, всё видел. Первые секунды после падения смотрю на реакцию Семёна - вроде не корчится от боли и не орёт. Уже хорошо, так как сразу вспомнилось падение одного из участников велопохода по Шотландии, когда парень сломал несколько рёбер и руку в первый же день. Итог падения Семёна - жуткая «восьмёрка» на переднем колесе, сильные синяки и ушибы на ногах.

Выпрямлять «восьмёрку» сейчас не стали, наш механик просто руками привёл обод в такое состояние, чтоб хотя бы колесо не тёрлось за вилку. Дальше продолжили движение уже намного осторожнее, сразу бы так. Но, как говорится, до первого случая...

Дорога привела нас в деревню, от которой уже асфальт и отличная грунтовая дорога ведут к морю. В Красносёловке я впервые увидел, как растут грецкие орехи, сорвал парочку. Живописный спуск к морю запомнился тем, что с каждой сотней метров сброса высоты становилось всё теплее и теплее, а слева и справа потянулись виноградники, которые всё не давали покоя Ziggy. Но решили не рисковать и не

- 13 -

залазить в охраняемую территорию. Дорога привела нас в очень позитивное село с названием Приветное.

Мы сразу бросились в магазин и узнали от местного жителя, что в селе действует винзавод, и здесь продают самые дешёвые на всём побережье винные изделия. Так и оказалось, в магазине глаза разбегались от предлагаемых на продажу сортов вин. Но нам повезло - с нами был Ziggy, который со знанием дела выбрал достойные нашей суперкомпании сорта. Забив рюкзаки провизией и вином, мы двинулись на побережье искать место для ночёвки. В принципе, место я заранее по спутниковым картам приметил, и оно нам подошло: в 10 метрах море, а палатки можно ставить прямо на камни, в непосредственной близости никого нет, только вот море оказалось мутноватым. Но это нас не остановило, и, бросив велосипеды, мы побежали купаться. Вода оказалась прохладной, но купаться в принципе, пока греет солнце, можно. Впереди у нас было ещё несколько световых часов, и мы занялись кто чем: SamVel зализывал раны и пытался починить велосипед, я стирал часть вещей, Ziggy купался.

На ужин сварили сардельки и принялись дегустировать вина и портвейн Массандры. Что сказать, было просто офигенно - бутылки опорожнялись одна за другой, волны разбивались о берег в 10-ти метрах от нас, было тепло, а когда солнце село, звёзды мерцали над нами и, наверное, завидовали.

Контрастный сегодня день получился: утром был иней, мёрзли на высоте 1200 метров, днём загорали и купались, а закончилось всё теплым южным вечером у моря.

Итого - пройдено ~33 км, набор высоты ~880 м, 6,5 ходовых часов.

(Продолжение следует)

Вадим Щербаков.

Невыдуманные истории

Две судьбы

Город лежал внизу, в долине, купаясь в сизой пелене не то дымки, не то смога. Странное плавание домов в туманном мареве создавало впечатление нереальности всего этого. Туманное марево простиралось до самого горизонта, и на краю его горели, будто подвешенные в воздухе, снежные вершины Масиса¹. Я стоял около старого каменного забора и не мог отвести глаз, завороженный этой красотой. Любуясь этим сюрреалис-тическим видением, я почти забыл, что привело меня в этот странный и большой виноградник, с не менее странным забором, огораживавшим его пространство. Было удивительно: сколько же труда было приложено, чтобы вот так, внаброску, без всякой связки, сгородить этот высокий забор из камня-плитняка. Я уже привык к трудолюбию

- 14 -

армян, и не удивлялся труду армянских каменотёсов с их каменными крестами-хачкарами; с их каменным, вырубленным прямо в скале, двухъярусным храмом Гегарда^,2; с родниками, украшенными каменной вязью армянской письменности. Но это, что это такое? Откуда и зачем же сюда привезли не один десяток самосвалов этих камней, и как они держатся, и забор почему не разваливается?

«Слушай! Любуешься? А я за этим забором, и при этой красоте, как птица в клетке. Хочешь - песни пой, хочешь - шакалом вой. Ты спрашиваешь, откуда я привёз эти камни? Слушай! Пойдём, я покажу тебе свой виноградник. Попробуем гроздья с каждой лозы. И ты оценишь каждую. Я их собрал чуть не со всего света», - так рассказывал мне мой новый знакомый. Бобо-джан, как уважительно называли его мои армянские друзья, - старик неопределённого возраста, с седой армянской бородой, седыми лохмами и большими, чуть- чуть грустными армянскими глазами, выглядывавшими из-под седых, густых бровей. Его имя в своём рассказе я сохранил в неприкосновенности. Он говорил горячо, как всякий южанин, и владел довольно сносно русской речью. Жаль, что я не смогу передать своеобразие его говора и акцента, хоть и армянского, но на русском наречии. Да это, в конце концов, для нас, читателей и рассказчика, не так уж и важно. Он продолжил: «Послушай! Ты попробуешь виноград и поймёшь, как он таким получается». Не торопясь, мы обошли весь виноградник, перепробовали гроздья множества лоз; и я услышал историю её каждой.

И когда мы, наконец, остановились, и я, обожравшийся сверх всякой меры виноградом, осоловело глядел и рассеяно уже едва слушал собеседника - он вновь обратился ко мне: «Ну, теперь ты знаешь, как растёт виноград. Взгляни на каждую лозу, взгляни, откуда она растёт, взгляни на кучи камней возле каждой. И, слушай, взгляни на мои руки». И он показал мне ладони своих рук - не ладони, а рачьи клешни, покрытые сплошными буграми толстой мозоли. «Слушай! Погляди, и ты увидишь, что такое армянская земля. Слушай! В нашем народе так и говорят: «Когда Господь создавал Землю, так он сеял её в решете над Грузией, а камни из решета бросал в Армению». Слушай! Я эти камни ниоткуда не привёз. Камни сами вырастают из земли моего виноградника. Ты видел - я их складываю в большие кучки около каждой лозы, а потом они и становятся этим забором».

Утомлённый прогулкой, а скорее, виноградным обжорством, я попросил его посидеть со мной вместе на скамеечке в винограднике. И тут я ему напомнил, зачем я пришёл - купить у него винограда. «Слушай! Зачем торопишься? Торопливость сокращает сроки жизни». Видя моё хорошее расположение к нему, Бобо-джан стал более приветливым, и, когда сидеть на лавочке нам уже надоело, он пригласил меня в свой удивительный подвал.

Я в первый раз увидел такое. Виноград был здесь повсюду: гроздья лежали на стеллажах, висели на крючковатых шипах каких-то сухих лиан, ягоды винограда были рассыпаны в великом множестве на каких-то полках и развалах. Ошарашенный и удивленный увиденным, я не мог сообразить: сколько же тонн винограда видели здесь мои глаза?

- 15 -

«Не удивляйся, – продолжил рассказ Бобо-джан, - я ведь живу этим. И мой виноград пойдёт на продажу только весной. Сейчас я его не продаю. Я не шкурник с базара. А до этого срока, слушай,- сколько раз я оберу каждую гроздь и выброшу смятый, плохой». Эти слова смутили и даже огорчили меня. Совет армянских друзей купить у Бобо-джана виноград оказался, наверное, неверным, и напрасно я побеспокоил старика. Показалось, что я получил намёк и не там ищу на продажу виноград – угощенье моим родным. Я начал его благодарить за гостеприимство и торопливо с ним прощаться. Однако не тут-то было.

Мой собеседник бурно запротестовал: «Слушай, зачем уходишь? Ну, не за тем же я позвал тебя в подвал, чтобы показать тебе этот свой виноград. Мои друзья привели тебя ко мне и сказали, что ты говоришь, по-русски, а понимаешь по-армянски. Ты, так мне кажется, слушаешь ушами, а понимаешь сердцем. Ты для меня будешь гостем из России и будешь моим внимательным, хорошим слушателем. А мне есть что тебе рассказать и об Армении, и о России».

«Мои друзья захвалили меня. Я ничего не понимаю по-армянски, - ответил я,- знаю всего несколько слов, но зато понимаю горячие чувства, вложенные в армянскую речь. Вот и всё».

Бобо-джан продолжил дальше: «Слушай. Пойдём со мной, и ты увидишь, куда я скрываюсь, когда мне плохо, когда сердце шакалом скулит, и я не знаю, где мне от этого всего скрыться».

Мы прошли в дальнюю часть подвала. Бобо-джан пригласил меня за столик, мы присели. И тут он снова стал угощать, а я таращить свои глаза и удивляться разным армянским чудесам. Удивляться не только необычной едой, но и видом всего этого подземелья. Я с изумленьем разглядывал разные разности, описать которые не берусь. Но больше всего меня поразили громадное, из обожжённой глины, что-то вроде горшков. Высотой они были чуть не во весь человеческий рост. Я спросил, для чего они служат. «А, вино в них делаем. И сейчас мы его будем пить - молодое вино «мадьжар». Слушай, начнём, как полагается, с чачи. Так называют виноградную самогонку грузины. Много её пить не нужно – вкус молодого вина потом не узнаешь. И я угощу тебя настоящей бастурмой.^».3

Рюмка чачи и кусочки обжигающей рот наперчённой бастурмы. А затем мы пили белое, как молоко, и бьющее в нос, как газировка, молодое вино - мадьжар. «Пей мадьжар – жена молодая будет довольна» - шутил Бобо-джан. И снова виноград на столе. И всего этого было много для меня, северянина: и угощений, и впечатлений. И когда, наконец, всё было выпито и съедено, и мы пришли в состояние внимательного слушателя и слово-охотливого рассказчика, Бобо-джан начал свой рассказ, ради которого он так долго готовил меня – слушателя из России. А рассказ его так поразил меня, что во всех подробностях я помню его до сих пор. В этом его рассказе я сохранил подлинные имена и факты, и в нём нет и намека на мой авторский вымысел. Может быть, только некоторые детали этого рассказа не смогла сохранить моя память…

«До войны – начал свой рассказ Бобо-джан, – я служил в армии в Ростове-на-Дону.

- 16 -

Служба, как служба – трудное дело. Но нас тогда учили, а не гоняли на работы на дачи

больших начальников. Трудно было, но не было обидно. Иногда давали увольнительную. В одном увольнении я познакомился с девушкой. Звали её Марией. Слушай! Мы понравились друг другу. Слушай! И чтобы чаще видеться с ней, я стал стараться заслужить увольнительную хорошей работой, службой и учёбой. А нас тогда ведь учили, чтобы мы были не бестолковыми баранами, а солдатами. Командиры-начальники узнали об этом, и стали это использовать. Слушай! Я готов был выполнять любую трудную, грязную работу – лишь бы заработать поощрение и увольнение. Не мог я, слушай, дождаться встречи с ней. Она тоже по мне скучала. И при нашем свидании с радостью и лаской кидалась ко мне. Служба была не один год. Мы расписались и стали мужем и женой. Слушай, я не какой-нибудь обманщик любимой девушки. Родители её нас за нашу любовь не упрекали. Они помогали нам. Верили мне, что я её не обижу. Мы договорились переехать, сюда, в Ереван. У нас родилась дочь. Назвали её Сашей. И она стала нашей общей радостью. И всё у нас было хорошо. Я привёз Марию в Ереван вместе с дочерью.

Но мои родители не простили мне, что я не послушал их и женился на русской, а не на армянской девушке, на которой они меня женить хотели. Слушай! Тёмные, малограмотные, они не полюбили мою жену и мою дочь. И сделали всё, чтобы нас разлучить. Родители всегда найдут способ наказать своих детей за ослушание. Слушай! Чёрным был тот день, когда уезжала от меня в слезах Мария. А я, как послушная побитая собака, остался без неё, здесь в Ереване. Я писал ей, что заработаю к себе уважение, что я её крепко, крепко люблю. А она меня пусть ждёт и ждёт. Никакого развода и быть не может. Я без неё жить не могу. Всё, что я зарабатывал, я отсылал ей. Слушай. Я строил вот этот свой дом и растил этот виноградник. Так было много лет до войны. И мы уже думали: надежда нас не обманула. Мы будем скоро вместе и уже никогда не расстанемся.

Слушай, зачем дают человеку такие испытания? Началась война, и все наши мечты - где теперь они? Жизнь нашу, как лозу обвил и придушил гайлюк.^.4 Будь проклята эта война! Меня призвали в армию. Слушай. Я служил на турецкой границе – рукой дотянуться до Масиса. Это Арарат, по-вашему. В войну, говорили нам, они не были нашими друзьями. Это понять можно. Слушай. Турки вечные наши недруги. В старые века, так говорят грамотные люди, была Великая Армения. Турки захватили западную часть Армении и наш выход к морю. Ведь Трабзон, Карс и озеро Ван были армянскими. Часть земель, южнее наших, южнее Аракса, была населена ведь армянами. Так было до 1915 года. Слушай! В одну ночь они перебили многие сотни, сотни тысяч армян: мужчин, стариков, женщин, детей. Остальных живых армян разогнали или изгнали их с родины. Слушай! Наш композитор Комитас от всего этого ужаса сошёл с ума. Говорят, Ленин откупился от турок и отдал в аренду эти наши земли. А Армения стала маленькой. И вот он рядом армянский Масис-Арарат, а не наш – он в плену у турок. В Ереване есть памятник этому непонятному слову – геноциду армян. А я говорю попросту: резне армян турками. Слушай! Был бы ты в годовщину этой резни, у того памятника. Слушай! Там тысячи людей. Народ приходит и приезжает со всей Армении, и кругом цветы, цветы. Там женский голос поёт печальные песни Комитаса. И, слушай! Там в это время многие женщины плачут, а мужчины не могут скрыть своих слёз. А в нашем старинном храме, в Эчмиадзине,⁵ в этот день идет поминальная служба. Слушай! Каждая семья армян потеряла там, в то время, или родственника, или близкого. Турки разогнали армян с родной земли по всему свету. Слушай! Зачем говоришь: это было давно. Для нас, армян, это было как вчера.

На турецкой границе были в то военное время земляки моей Марии – донские казаки. Слушай! Весь народ Армении верит и знает: это они защитили нас в эту войну от турок – турки их боялись. Слушай! А что у меня? Я тосковал по своей семье, а Мария была далеко. И я служил и жил в постоянной тревоге за них – ведь война. Она пришла на

землю моей родной Марии и моей дочери. Слушай! А я был здесь и ничем не мог им

- 17 -

помочь.

Слушай! Ну, скажи: я не надоел тебе своим рассказом? Я вижу, что ты ещё меня слушаешь. Кончилась война. Сколько я искал своих родных? Искал всюду по России и другим местам. Слушай! Много раз ездил в Ростов. Там после войны, даже дома того нет. Спрашивал тех, кто остался. Никто не помнит. А власти тоже ничего не могут или знают, да не хотят ничего сказать. Как же я наказан родителями за непослушание им! Неужели они не видели, что ни мне, ни Марии друг без друга не жить. Не знаю, сумел бы я своей семье помочь. Но мы или жили бы вместе, или умерли вместе. Я никому мою Марию не дал бы обидеть. Знакомые и друзья убеждали меня, что никакой надежды найти их нет. Родные много раз пытались познакомить меня с разными девушками и женщинами. Я на них даже не смотрел: никого мне не надо, кроме Марии. Прошло уже много лет. Ты, может быть, и не поверишь, а я до сих пор не знал, и не знаю других женщин - только её. Мне противны те, что ко мне пристают, чтобы я только обратил на них внимание. А ведь я, когда был молодым, нравился многим девушкам и женщинам.

Гора Арарат - Масис

Слушай! Я тебе не надоел своим рассказом? Если поедешь через Ростов, - у него на глазах навернулись слёзы, - передай мой поклон земле моей Марии и моей дочери Саши»

Я не стал огорчать старика, что полечу завтра на самолёте и не смогу сделать этого, но пообещал выполнить его поручение. Помня об этом обещании, в своих странствиях я поклонился потом, позднее, и земле Марии, и земле их дочери, и земле, давшей великую Любовь этим людям: простому Человеку, и его любимой, и его любящей Женщине.

«Ну, показывай, – снова обратился ко мне Бобо-джан, - свою посуду для винограда. Ты в чём его повезёшь? Э, да она не подходит. Я тебе дам свою, которая получше. А виноград тебе не подарю, а продам по базарной цене. И продам только тот, что войдёт в эту корзину. Ты заметил, как много у меня нахлебников. Только и упрекают, что я раздаю виноград всем бесплатно. А так и тебя не разорит, и меня не обидит».

И мы снова прошли по винограднику. Бобо-джан срезал с каждой любимой лозы лучшую гроздь и укладывал её в корзину. Дальше было неинтересно. Я расплатился за виноград. Он бурно запротестовал, когда я захотел приплатить сверх базарной цены. «Плати только за виноград, что лежит в корзине». Оглушённый и растроганный всем увиденным и услышанным, я не в силах был всё это переварить в своём сознании. И стал нелепо топтаться у калитки, растерянно за всё благодарить и прощаться.

И теперь настала пора рассказать, как оказался я в этом винограднике. Я в Армении бывал уже не раз раньше. А это была хоть и необычная для меня, но заурядная коман-дировка. Я

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: