 |
Троя была обречена. 6 страница
|
|
|
|
Гектор красноречиво выругался себе под нос.
- Ее жизнь, просто отстой, кстати! - Элен посмотрела на Кастора. - Вы были Приамом, последним троянским царем. Ваш сын, Тантал? Является Менелаем.
- А Вы были Агамемноном – указала она на Палласа.
Гектор и Орион переглянулись между собой и громко рассмеялись.
- Ты - Великий Гектор, и Эней - его лучший друг, - сказала Элен, взглянув на этих двоих. - Хотя Вы это и так знали.
- Да, вроде того, - признался с ухмылкой Орион.
- Подожди, - сказала Клэр, вскинув руки вверх. - Но разве Елена Троянская не была той, кто предал город, что защищал ее. Отдала его на съедение Грекам, что убили, словно скот ее семью и друзей?
Слабый смех Клэр, призванный смягчить вопрос, утих. Элен не могла поверить, что только что из уст Клэр прозвучало обвинение в ее сторону. Воспользовавшись своей силой, Элен взглянула на ее сердце, охваченное цветом страха. Оно билось от страха…
- Это просто ужасно. Ты построила свой мир, - ахнула Кассандра, выныривая из своих мыслей, присоединяясь к общей беседе. - Теперь Зевс будет биться с тобой. Он не сможет оставить это просто так, ведь отныне он почувствовал риск быть свергнутым. Это и было то, что желала от нас Судьба. Она хочет, чтобы дети свергли своих родителей.
- Да, - призналась Элен. - И пока Сционы не свергнут Богов - этоn цикл будет продолжаться вечно, а мы застрянем в нем, обреченные повторять те же ошибки, что и наши предки. Поколение за поколением.
- Аполлон тоже сказал нечто подобное, - подал голос Гектор, кивая в согласии словам Элен. - И проведя несколько тысяч лет взаперти на Олимпе, он выглядит вполне готовым к бою.
Несколько человек тут же обратились с бесконечным количеством вопросов к Элен, но за их безумными дискуссиями о том, вступать ли в войну или отсидеться в безопасном месте, она не могла не ощутить, как в другом мире пробудился Лукас. Она с радостью отдалилась от того, что происходило на кухне, обращая все свое внимание на него, наблюдая, что он делает. Однако, в свою очередь, тот был сильно обеспокоен отсутствием Элен рядом с ним. Сосредоточившись, она создала маленький лист бумаги и опустила его на подушку рядом с Лукасом, и медленно в голове начала выводить буквы, объясняя ее отсутствие, место нахождения, пересказывая весь последний час разговора с его семьей.
|
|
|
- Подожди... Можешь кое-что сделать? - вслух поинтересовался Лукас, не выпуская записку из рук.
Как бы все странно это не звучало, но Элен не слышала его слова. Она чувствовала, словно они отпечатываются всплесками эмоций сразу в ее голове. Ее мысли состояли из слов Лукаса. Правда они были почти не заметны, и ей ничего не стоило просто отмахнуться от них, не слышать и не чувствовать. Но у нее было абсолютно другое желание. Ей хотелось ощущать эти чувства - все то время, что Лукас присутствовал в ее мире, в ее разуме, в точности как сейчас.
- Все что угодно, - ответила Элен, надеясь, что ее слова прозвучали тихо, принесенные легким ветром, а не громом с небес или как еще все это было описано в Ветхом Завете?!
- Ты могла бы сделать так, чтобы здесь стало чуточку теплее? Что это вообще за любовь девушек из Новой Англии к снегу? Я вырос в Кадисе. И мне, как бы, нравится солнце.
Элен громко рассмеялась, представив себе, жаркое место, где Лукасу будет уютно.
- Элен? - окликнул ее Орион, нежно прикоснувшись к ее плечу, в попытке вернуть ее с небес на Землю. Она посмотрела на него, но была удивлена эмоциям, которые отпечатались на его лице. Он, как и все остальные, смотрел на нее с испугом. Но особенно отстранено себя вела Клэр. Ее лучшая подруга испытывала к Элен острую неприязнь, словно та сбила собаку и проехалась по ней несколько раз на машине. Им был необходим разговор по душам, который займет продолжительное время, но именно последнего и не хватало Элен, времени - чтобы все объяснить. Сейчас, в этот самый момент, где-то там, в их личном Раю, ее ждал Лукас.
|
|
|
- Мне нужно уйти, - сказала Элен, извиняясь, пожав плечами. Она обернулась к Ориону, обращаясь на этот раз только к нему: - Никуда не уходи, хорошо?
- Я буду здесь, - ответил Орион с улыбкой.
Поднявшись из-за стола, она отошла подальше ото всех, чтобы случайно никого из находящихся на кухне не заморозить. В последний раз, взглянув на Ноэль, она произнесла:
- Я вернусь вместе с Лукасом, очень скоро. Обещаю.
После чего исчезла.
***
Находясь между Землей и Everyland, Элен приоткрыла глаза. Мимо нее пролетали ее же воспоминания, но дарованные Рекой Забвения, чтобы она о них не забывала. Проживала изо дня в день. Вновь.
Только на этот раз все разительно отличалось от предыдущих. Проснувшись рядом с полуобнаженным Парисом, она не была третьей лишней, призраком, подглядывающим за сценой издалека. Она ощущала все происходящее - она была Собой, и в то же время Ею. Все воспоминания, чувства причиняли туже боль, что собственные.
Это было ночью, перед тем, как пала Троя.
Сейчас Элен прокручивала в своей голове, последние происходящие с ней события. Наблюдая за мерно уходящим в Царство Морфея Парисом, она вспоминала, как наслаждалась минутами любви с ним этой ночью. Элен ощущала мышцы его груди, пока их дыхание успокаивалось и смешивалось в холоде ночи, ладонь расслабилась, выпуская ее из крепких объятий. От этого на душе девушки было еще тяжелее, ей сейчас отчаянно хотелось остаться рядом с ним, крепко обнять и наблюдать за тем, как нежные мечты об их будущей жизни пролетают перед его глазами. Но она не могла. У нее была договоренность с Одиссеем, и чем быстрее она уйдет, тем лучше. Быстрее совершит его ничтожный приказ.
Она сделала все возможное ради Париса. Единственная оставшаяся вещь - это защитить дочку, и убедиться, что Парис успел уйти до того, как все закончится.
Одиссей потратил много времени на то, чтобы убедить ее в своей правоте. Он настаивал на одном, пока она не поняла: Бессмертные могут целую вечность играть со смертью в войну, но у людей не было такой привилегии. Не было на это сил и времени. Все люди - смертны. Эти знания ему передала - Геката - богиня, не уступающая по силе Титанам, превышающая по мощи Зевса. Они должны были сдаться Богам, не стоять у них на пути. На протяжении многих лет, Элен видела, как убивали, истекали кровью полубоги, как брат шел на брата, подстрекаемый его Богом-покровителем. Это означало, что Одиссей предлагал единственно верный вариант решения проблемы.
|
|
|
Теперь Елена все понимала: Боги были готовы к продолжению войны. И если они победят, то все полубоги будут уничтожены. Одиссей был как никогда прав, на этот раз, все было не только ради хорошего шоу. Афродита рассказывала о любви своих братьев к играм, в которых ставками были жизни их собственных детей. Они пытались решить, чье поколение детей сильнее. Однако главной целью всех Богов всегда оставалось устранение угрозы их царствию, в лице Сционов.
Мойры - богини Судьбы изрекли, что власть Богов падет, и ответственность за это будет сложена на плечи их собственных детей. И их веления передала Кассандра, она вещала, невнятные пророчества друг за другом еще до начала войны, говоря о каких-то Домах, кровных узах, о детях, что смогут свергнуть своих родителей. Эти пророчества слышал каждый - от обычного смертного до самого низшего Бога и их детей - полубогов. Но в этот раз Боги обладали преимуществом. Только они знали, что Кассандра говорит правду, и это может случиться. В то время как полубоги открыто презирали предсказательницу, считая ее сумасшедшей.
Елена знала о том, что никакой сумасшедшей она не была. Ее сестра - Афродита - как-то поделилась с ней тайной проклятия Аполлона. Это случилось задолго до начала войны, Кассандра отказала в любви Аполлону, за что тот навечно проклял ее. Она была связана с Богинями Судьбы и всегда знала наперед, что произойдет, но ей больше никто не верил. Елена не смогла бы придумать более ужасного проклятия, чем это - всегда знать об ужасах поджидающего их будущего, но не иметь возможности что-либо изменить, даже ради любимых.
|
|
|
Елена годами наблюдала, как Кассандра все время повышала голос, в попытке перекричать родственников, но ее не слушали. Она пыталась сказать им, что Елена предаст их всех, принесет в их семью и город только погибель. Ей никто не верил. Чем больше она кричала, тем большее количество людей убеждалось в ее сумасшествии. В то же самое время Боги лишь насмехались, а полубоги умирали один за другим.
Но Кассандра была права. Елена собиралась предать ее семью. Она собиралась впустить Греков в Трою, где бы те сравняли все здания с землей.
Медленно она попыталась сместить голову своего мужа с обнаженного плеча, как только он провалился в объятия Морфея - это был ее единственный шанс совершить задуманное. Как только он перевернулся на другой бок, она высвободила одну из ног, крепко зажатую до этого между его, и незаметно выскользнула из их постели.
Она знала, что ему придется умереть.
Ей так хотелось разбудить его и рассказать все, что до этого скрывала.
Но сейчас она думала о своей дочери, понимая, что Париса не сможет уже спасти. Троя за жизнь дочери - единственное одобренное условие в сделке с Одиссеем.
Кто-то может посчитать, что это было эгоистичным поступком, не стоящим тех жертв. Но с того момента, как ее попытка образумить Греков не сработала. И они отправились в буквальную погоню за маленькой, невинной девочкой, которая может вовсе и не быть Тираном. Елена не раз пыталась донести до них, что вместе с девочкой, Атлантой, погибнет все, что им дорого и любимо. Они же продолжали видеть в каждом из ее поступков лишь отчаянную любовь матери к своему единственному ребенку. Однако это было не верно. Если Атланта умрет, Внешность Афродиты исчезнет, и Великая Богиня обрушит свой гнев на всех.
Любовь Елены к Парису, его семье была огромна, но недостаточна по сравнению с этим. Она могла только слепо доверять Одиссею, что тот сможет остановить Богов, иначе, все будет проделано зря. Они вновь прождут один, два или три века, а то и больше, после чего развяжут новую, более страшную и кровопролитную войну, в которой ни один полубог не выживет. И единственным человеком, которому доверяла Елена, был Одиссей. Она понимала, что единственный из ныне живущих, кому под силу найти лазейку и обмануть Богов был он, и как бы безумно не звучала ее задача сейчас. Это был единственно-возможный способ.
Елена склонилась над мужем, дотронулась до его плеча в последний раз и невесомо прикоснулась губами к его губам. На прощание...
Может когда-нибудь, они встретятся вновь около реки Стикс. Омоют свое лицо, руки в ней, а она в ответ заберет все их грязные, отвратительные воспоминания, что были запачканы лапами Богов и с десятка развратных королей. А после отправятся в новую жизнь. Вместе.
|
|
|
Это была такая прекрасная мысль.
Елена поклялась сама себе в том, что готова прожить сотню несчастных жизней, ради одной наполненной любовью - вместе с Парисом. Они могли бы быть двумя пастухами... Кем угодно: ремесленникам или фермерами. У них бы была свободная жизнь, которую они бы посвятили любви друг другу - все именно так, как они мечтали, встретившись однажды у одинокого маяка… Быстро одевшись, она не переставала мечтать, о том, как напевала бы тихую мелодию себе под нос, пока протирала пыльные полки в своем маленьком магазинчике у моря. Когда-нибудь эта мечта осуществиться.
Было еще рано, прошло не больше часа или двух, после захода солнца, когда Елена по-тихому улизнула из дворца, воспользовавшись черным ходом через кухню. И пока она пробиралась через заросли огорода, что лежали на ее пути к стенам города, она заметила Энея, поднимавшегося в гору к храму Оракула. Елена замерла. Никто просто так не посещал Оракула, только если они были приглашены. Но, что тогда Кассандра могла возжелать от Энея в эту ночь, задалась вопросом Елена.
Она не могла сейчас проследить за ним, хотя стоило признать, это было огромной удачей, что он был отвлечен чем-то другим. Ведь только Эней, в отличие от других, не ощущал влияния цестуса. Он мог сопротивляться его воздействию, так как сам был сыном Афродиты. Так что можно смело утверждать, что это было больше, чем просто удача.
В душе у Елены защемило, в который раз она осознавала, что всего лишь пешка на огромном шахматном поле Судьбы. Единственный, кто мог ее остановить, был отвлечен Оракулом - ребенком самой Судьбы.
Все было предрешено.
Троя была обречена.
Сегодня ночью - она падет.
Елена вернулась к своей первоначальной цели и медленно начала подниматься к башне. Отряд солдат расступился перед ней, чинно склоняясь по грудь.
Елена осмотрела пустынный пляж, что простирался по ту сторону стены дворца, увидев огромного деревянного коня, оставленного Греками, она приказала солдатам:
- Введите его в город!
- Принцесса, могу я сказать? - спросил командир отряда. Елена ненавидела эти титулы, они ничего не значили, но находясь здесь, в Трое, у нее не было выбора, она могла лишь подчиниться и принять свое положение при дворе. Она согласна кивнула на вопрос командира.
- Генерал Эней приказал нам оставить коня за стеной. Он считает, это может быть ловушкой.
- Как это может быть ловушкой? - невинно переспросила она. - Греки ушли. Отчалили на своих кораблях от берега. Троя выиграла войну.
Мужчины переглянулись, не зная как поступить в этой ситуации. Молодой солдат, который, возможно, даже не участвовал в битве, дрожащим голосом заговорил: - П-простите меня, моя Принцесса. Но сестра моей кузины поведала мне, что ее муж - рыбак, видел греческие корабли, собирающиеся вместе недалеко от берега…
- Что ж, я уверена, что муж сестры твоей кузины - обычный рыбак, знает намного больше меня о политике и войне, - весело ответила Елена, пока все остальные солдаты смеялись над смущенным соратником, прожигающим своим, горящим от стыда лицом пол. - Но мне кажется, что этот гигантский деревянный конь - дар для Посейдона. Греки хотят пройти его морские владения и вернуться домой в целости и безопасности. Если мы примем этот дар, Посейдон отпустит их домой и навсегда закроет проход в Трою для греческих кораблей. Что Вы на это скажите?
Большая часть солдат были сражены ораторскими умениями Елены, но несколько человек продолжали подозрительно смотреть на нее. Время поджимало, у нее не было выбора. Воспользовавшись силой цестуса, Елена сломала волю оставшихся солдат, впервые ощутив пожирающую ее ненависть. Ненависть к самой себе.
- Введите его сюда, - повторила Елена свой приказ, и все поголовно с пустыми выражениями на лицах отправились исполнять ее приказ, открывая ворота врагу.
Как только огромные ворота были открыты, наверное, впервые за последние десять лет, Елена поспешила покинуть сторожевые стены. Ее путь вновь лежал через сад, но не к дворцу, а к храму Оракула. Если Эней вернется на свой пост, то окажется, что все ее старания были напрасны. Елене придется убедиться в том, что он останется занятым этой ночью и при этом подальше от ворот. Для этого ей придется совершить что-то радикальное.
Она не может убить его до рассвета. Так как в сделке, что Одиссей заключил с Зевсом, четко было сказано о том, что он может найти способ отворить ворота Трои и ввести всю свою армию в город, но не пролив кровь ни единого человека до восхода солнца. После чего, с рассветом, пока город спал, греки убили бы всех мирных жителей Трои в их же постелях. В обмен на столь кровавое событие, Зевс пообещал, что все боги уйдут и больше не вернутся на Землю, война будет окончена, как только все Сционы, что угрожали его власти - падут.
Елена должна была убедиться, что во время выполнения своей части сделки – она никого не убьет, иначе сделка будет расторгнута. Однако это не значило, что она не могла покалечить или хотя бы связать Энея.
Она вздрогнула от очередного стада мурашек пробежавшего по ее коже, но только сильнее в руке сжала клинок. Ей не хотелось причинять боль Энею, человеку, кто поражал своей честностью и верностью, но у Елены не было выбора, она должна сделать то, что требуется. Уже было пролито много крови невинных, и пару капель его - ничего не изменит. На глазах Елены навернулись слезы при воспоминании об Астианакте - малолетнем сыне Гектора и Андромахи.
Ни одной женщин, включая и Елену, не причинят боль - они нужны для духовного наслаждения. Каждая из них достанется кому-то из греческих царей, в качестве трофея. Елена будет отдана Менелаю. Она вздрогнула вновь от накативших воспоминаний о том, как он приказал забить ее до смерти, теперь же ей придется переживать это вновь и вновь, из года в год, принадлежа только ему. Благодаря проклятию Афродиты, Менелай был беспомощен, он не мог убить Елену, но оставался в силах причинять ей ужасающую боль.
Она понимала, это было справедливо по отношению к ней. Все женщины будут выданы замуж на греков, которых ненавидят, всех детей Трои, кроме Атланты убьют этой ночью. Её страдания были ничтожны по сравнению со всем этим.
Одиссей был не преклонен к мольбам Елене о спасении жизней детей. Дети могли вырасти в юношей, готовых охотиться и убивать тех, кто когда-то причинил боль их отцам. Греки не могли допустить этого.
Оракул не раз пыталась предупредить, что Греки придут убить детей Трои, за что полубоги будут прокляты навек, связаны жертвой крови. Фурии не желали видеть, как брат идет на брата, отец на сына, Кассандра ясно видела, что они накажут каждого, кто пролил кровь невинного. Но, конечно, ей никто не верил...
Не желая раньше времени прикасаться к кинжалу, Елена оставила его покоиться в ножнах, пока взбиралась в гору, к храму, где в одиночестве жила Кассандра. Не раз, вглядываясь в колонны опутанные плющом, стоящие, словно тюремные решетки, Елена задумывалась о том, как же сильно Кассандра, сестра ее мужа, напоминала ей луну. Одиноко плывущую по небу, так высоко, что достать ее никто не мог.
Еще несколько шагов, и... Елена не могла поверить своим ушам. Но безошибочный звук, донесшийся до нее, подтверждал то, о чем подумала Елена. Голоса в унисон разрывающие ночную тишину своим стонущим криком.
Выйдя из леса, Елена начала пробираться от колонны к колонне, пока не оказалась максимально близко к святая-святых, чтобы подтвердить то, что донеслось до ее слуха.
Эней и Кассандра были любовниками...
Взглянув на Энея, лежащего рядом с Кассандрой, Елена поняла, что все это - сбившееся дыхание, простыни, проснувшиеся чувства - были в новинку для обоих.
Приподнявшись на локтях, Эней оглядел обстановку комнату. Смахнув пот с лица, не зная, что предпринять, он вновь осмотрел разбросанную на полу одежду, сорванную драпированную занавеску, что послужили им ложем этой ночью. Его взгляд переместился с разбитых амфор и общего хаоса комнаты на Кассандру. Лицо исказилось от шока, пониманием, что их союз только что осквернил храм Богинь.
- Я сделал тебе больно? - тут же спросил он.
Елена поразилась тому, что такой жестокий воин, как Эней, живущий последние десять лет только ради того, чтобы пролить как можно больше греческой крови, может проявлять столь нежные эмоции. Его не волновала обстановка или то, что он совершил преступление, карающееся смертью, он больше беспокоился о благополучии Кассандры.
Оракулы были священны и неприкасаемы. Из-за чего Елена не могла понять, как Судьбы допустили подобный союз?! Похоже, впервые Судьбы хотели, чтобы Оракул был рядом с мужчиной этой ночью. Хотя такая мысль была абсурдна. Всех мужчин, которых когда-либо полюбила бы Оракул - ждала одна участь - что-то жуткое и неприятное. Его могли отослать за тысячу миль, без возможности вернуться, или случайное землетрясение унесло бы одну случайную жизнь - все что угодно, ради чистоты и невинности дочери сестер Судьбы. И вот, что было самым странным, похоже на этот раз Судьбы не могли помешать двум влюбленным: что-то или даже кто-то не давал им свершить суд.
Кассандра нежно улыбнулась ему в ответ. Обвела кончиками пальцем контур его губ, тихо ответив:
- Я слышала, что в первый раз всегда больно…
- Но это стоило того, я хотела бы это пережить еще тысячу раз, - нежно закончила она.
Прижав ее тыльную сторону ладони к губам, он одарил ее тысячей поцелуев: - Сожалею, что причинил тебе боль, - прошептал он, прижимая ее ладонь к своей груди, чуть выше сердца.
Взгляд Кассандры был затуманен. Пересадив ее к себе на колени, Эней прижался к ее губам страстным поцелуем. На секунду она оказалась в плену его тепла и твердости рук, погружаюсь в пелену их чувств. Но уже в следующий миг отстранилась, поцеловав его напоследок.
- Тебе следует уйти, - невнятно, опьяненная чувствами, прошептала она. - Прежде чем кто-либо обнаружит нас.
- Я не собираюсь никуда уходить, - по комнате пронесся его низкий смех. - Ни за что не позволю, кому-либо осквернить твою честь, сбежав под покровом ночи, только чтобы спасти свою шкуру.
Эней пересадил Кассандру так, чтобы та удобно устроилась на его коленях. Так, она видела каждое изменение его лица, пока он мог произнести свою клятву.
- Я могу вновь вступить в брак, - произнес он, мягко улыбаясь. - Моя жена умерла при родах много лет назад. Мой траур закончен. Конечно же, твой брат может потребовать моей смерти за то, что я покусился на твою жизнь, твое тело. Однако я имею право, просить твоей руки и сердца, пока до этого не дошло.
Кассандра отодвинулась от Энея, держа его на расстоянии вытянутой руки.
- Ты не понимаешь, я не просто сестра своего брата. То, что мы сделали, невозможно решить поспешным браком, - твердо произнесла она. - Я Кассандра Троянская, сосуд Богинь Судьбы. Ты осквернил не меня, а Богинь, Эней. И теперь, наказания не избежать - это уже предрешено. - Она говорила резко, пытаясь донести до него, насколько высоки были ставки. - Ты должен бежать. Сейчас же. Или умрешь.
- Я ни за что не оставлю тебя, Кассандра. Лучше до последнего бороться за благословение Париса. Я буду до последнего умолять его, позволить тебе стать моей женой. Но я ни за что, слышишь, ни за что, не убегу! - Все мысли тревожащие его сейчас отражались в его страдальческих глазах. - Ты не хочешь быть моей женой? Но, я думал... так как ты отдала себя мне... думал, ты меня любишь.
Уронив голову на руки, она пронзительно зарыдала. Эней попытался успокоить ее. Гладил ее плечи, держал крепко в своих объятиях, просил взглянуть на него. Когда же она подняла свои пронзительно голубые, немного заплаканные, глаза на него, в них была лишь решительность Богинь Судьбы.
- Я бы не смогла любить тебя сильнее, будь ты Богом, что носит солнце в своем правом рукаве, а звёздное небо в левом, - шептала она, словно отправлялась на похоронный марш. - Я могла бы прожить сотню жизней, но ни в одной из них не встретила бы более совершенного человека, чем ты. Я влюбилась в тебя с первой встречи, и абсолютно, до безумия, уверена, что не смогу никогда в жизни полюбить кого-либо сильнее, чем сейчас люблю тебя.
Сердце Елены пустилось резвым галопом, норовясь выскочить из груди. Спрятавшись за колонной, которая полностью скрывала ее одинокий силуэт, она понадеялась справиться с эмоциями от нахлынувшего на нее понимания всей ситуации. Кассандра знала - это последняя ночь, что увидит Троя. Она не просто соблазнила Энея - она сделала это намеренно, ради того, чтобы заставить его бежать. Нет, не от себя бежать, а от Богинь Судьбы. Это была последняя, отчаянная попытка спасти его жизнь.
Кассандра очень сильно рисковала, тем самым озлобить и настроить против себя Судьбу, но ради спасения любимого человека - она была готова пойти на все. Вот только не учла один нюанс, который теперь, как змея, пожирающая свой собственный хвост, убивает весь задуманный ею план. Влюбленный Эней не способен бежать из Трои, оставив там свое сердце, а потому план Кассандры претерпел крах поражения - она дала ему повод остаться. Не было ни одной вещи, что не могла предсказать юная Кассандра, кроме единственной мелочи - влюбленного в нее Энея. Но это произошло. И теперь ей нужно было пойти ва-банк, иначе совсем скоро она увидит его смерть на кровавых руках Греков.
- Я уверен, Парис поддержит наш союз, - вдохновлено строя планы на будущее, продолжал Эней. - Ты покинешь этот храм изгнания, но ведь это вовсе не плохо, не так ли?
- Это было бы волшебно, - признала с сожалением Кассандра. Встав с его колен, она отыскала свой хитон, укутав в нем свое тело, произнесла. - Но у нашего счастья есть что-то более страшное, чем гнев моего брата. И мы совершили все, чтобы приблизить это.
- Ты вновь говоришь о падении Трои? - настороженно переспросил он. Его плечи напряглись, при мысли о том, что его маленькая Кассандра вновь начала бредить.
- Нет. Я больше никогда не стану говорить об этом вновь, - тихо ответила она, и Эней расслабился. - Сейчас я говорю вовсе не о своих пророчествах, есть кое-что более важное.
На этот раз насторожилась Елена, пытаясь выяснить, во что играет Кассандра, ведь при должном упорстве он мог поверить в ее слова. И никакое проклятие не спасет миссию Елены.
- Тебе следует покинуть Трою до того, как взойдет солнце. Иначе Аполлон узнает, что ты стал моим любовником.
- Причем здесь Аполлон? - осторожно переспросил Эней.
- Много лет назад, я отвергла его. И единственная причина, по которой я ее жива, остается в том, что он, как и все, боится гнева Богинь Судьбы, которые оберегают меня, как свою дочь, - голос Кассандры дрогнул, когда она заметила испуганный взгляд Энея, но продолжила. - Аполлон приходит вместе с солнцем. Если он увидит, что я отдала себя тебе, он навеки проклянет тебя, и будет преследовать твой род от отца к сыну, да воздастся им за греха твои.
Эней, не отрываясь, смотрел на Кассандру, с каждой секундой бледнее все сильнее.
- Я сожалею, - потянувшись к нему, взмолилась она, но Эней с отвращением отбросил тянущиеся к нему руки.
- Зачем? - отчаянно спросил он. - Зачем ты сделала это со мной?
- Я сожалею, - вновь произнесла она. Поднявшись с пола, он отыскал свой хитон и со злостью завязал его на крепкий узел на своем плече.
- Я был готов умереть за тебя, но это было бы лишь МОИМ наказанием. Но мой сын..., отец - они не причастны ко всему этому. Ты должна была сказать мне. - Его голос содрогался от злости за предательство. - Ты прокляла мою семью на вечные муки.
- Нет, - воскликнула Кассандра, стирая слезы со своих щек. - Если ты прямо сейчас, вместе с сыном уйдешь из Трои, Аполлон ни за что не будет преследовать тебя.
- Конечно же, будет! - закричал Эней, впервые подняв на нее голос.
- Нет, клянусь, он больше никогда не сможет достать тебя! - крикнула она в ответ, что заставило Энея замолчать. Оракул никогда не повышала голос. - Вскоре после того, как взойдет солнце, Аполлон навсегда будет сокрыт на Олимпе, связанный клятвой Зевса. Он поклялся на Реке Стикс, надеясь, таким образом, навсегда избавится от полубогов. С рассветом его пожелание будет исполнено, но вместе с тем он и двенадцать олимпийских Богов, будут заперты на Олимпе на протяжении многих поколений.
- Но это невозможно. Убить всех полубогов до рассвета?! - не веря, переспросил Эней, уверенный в своей правоте.
- Ты не поверишь, - тяжело выдохнула Кассандра, словно на ее плечах, как и на плечах Атлантов, покоился груз небес. Затем она засмеялась, тихо пробормотав себе под нос. - От гигантского деревянного коня. Как же это смешно.
- О каком коне идет речь? - голос Энея опасно утих. - О том, что у главных ворот?
- Уже слишком поздно, - вновь вздохнув, покачала она головой. - Бери сына. Своего отца. Бегите из Трои. Если же останетесь, Аполлон накажет всех нас.
Плечи Энея опустились от беспомощности, лицо исказилось печалью. Сейчас он выглядел таким, какой он был при первой встрече с Еленой, десять лет назад, - невинный, не знающий войны и крови.
- На самом деле, когда ты сказала, что любишь меня - я поверил тебе, - тихо сказал он.
- Может однажды, ты оглянешься, вспомнишь этот день и поверишь вновь, - склонив голову, ответила Кассандра, после чего Эней покинул ее.
***
Энди проснулась задолго до рассвета. Впервые с того момента, как семья Делос приняла ее в своем доме, она проснулась в одиночестве, в постели Ариадны. Это казалось странным, просыпаться без уже знакомого посапывания Ариадны и вечных толчков Элен, ради одной спокойной ночи. И вот, казалось бы, они привыкли друг к другу, наступила та самая спокойная ночь, но в огромной комнате была лишь она одна. Из-за чего ей не удавалось уснуть.
Так же сну совершенно не способствовало то, что стоило закрыть ей глаза и откинуться на мягкие подушки, голову посещали мысли о Гекторе, поднимающемся с глубин океана. По его гладкому, рельефному, обнаженному торсу скатывались капли воды - складывалась довольно возбуждающаяся картинка. Не желая дольше остальных отлеживаться в постели, Энди покинула мягкие простыни, запустив одну руку в короткие, темные волосы, она придала им легкую укладку. После чего решила спуститься вниз, чтобы возможно помочь Ноэль и Кейт в приготовлении очередного грандиозного завтрака, который жители этого дома умнут за несколько минут, не успеет сюда придти и Дедал.
Ноэль не ожидала, что Энди захочет принять участие в приготовлении завтрака, но та настаивала на своем. Она не привыкла получать помощь, не расплачиваясь за нее, а эта семья собиралась бороться за ее жизнь до собственной смерти. Так что это было единственное, что она могла сделать для них. Из плюсов также стоило отметить, что на кухне можно было бы раньше всех завидеть стоящее печенье с молоком - безусловно, заслуга Кейт. Энди давно не бывала в Нантакете, но и до нее долетала информация о том, что печенье Кейт может поднять даже мертвеца из могилы.
|
|
|
