Свобода совести и вероисповедания

Под свободой совести понимается «право человека как ве­рить в Бога в соответствии с учением той или иной свободно выбранной им религии, так и быть атеистом, т. е. не верить в Бога»[44]. Эта свобода особенно важна в государствах, в которых признана государственная религия и, следовательно, суще­ствует определенное давление на человека с целью заставить его принять эту религию. В государствах без государственной религии свобода служит защитой для атеистов, а в тотали­тарных атеистических государствах ею прикрывались офи­циальная антирелигиозная пропаганда и гонения на церковь.

Свобода вероисповедания означает право человека на выбор религиозного учения и беспрепятственное отправле­ние культов и обрядов в соответствии с этим учением. Эта свобода, таким образом, по своему содержанию уже первой. В субъективном смысле, т. е. как право человека, равно­значным является понятие свободы религии, но оно еще означает и право на существование всех религий и возмож­ность каждой из них беспрепятственно проповедовать веро­учение. Однако в обиходе очень часто все указанные тер­мины употребляются как идентичные.

Международный пакт о гражданских и политических правах свободу совести и религии соединяет со свободой мысли, включая в нее «свободу иметь или принимать рели­гию или убеждения по своему выбору и свободу исповедо­вать свою религию и убеждения как единолично, так и сооб­ща с другими, публичным или частным порядком, в отправ­лении культа, выполнении религиозных и ритуальных обря­дов и учений. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору» (ст. 18).

Конституция РФ провозглашает: «Каждому гарантиру­ется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с други­ми любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» (ст. 28). Та­кая формулировка в значительной мере повторяет подхо­ды, свойственные приведенной статье Международного пак­та. Но в ней в завуалированном виде закрепляется право не только на атеистические убеждения, но и на атеистичес­кую пропаганду («распространять религиозные и иные убеж­дения»). С содержательной точки зрения следует признать бесполезным упоминание о праве «не исповедовать ника­кой» религии, поскольку это заложено в содержании свобо­ды совести. Следует помнить, что данная статья Конститу­ции посвящена только правам человека в области религии, что же касается правового положения самих религиозных объединений, их равенства перед законом, то основанием этого служит ст. 14 Конституции РФ.

Свобода совести и вероисповедания подробно регламен­тируется Федеральным законом о свободе совести и о ре­лигиозных объединениях (в редакции от 26 марта 2000 г.). Так, конкретизированы гарантии свободы вероисповедания, для чего, в частности, запрещено обязывать человека сооб­щать о своем отношении к религии. Хотя верующие обычно этого не стесняются, но принадлежность к религии может послужить в некоторых случаях поводом для их дискрими­нации со стороны отдельных бюрократов или грубых атеис­тов. Весьма важно признание тайны исповеди - ни при каких обстоятельствах от священнослужителя нельзя потребовать сведений, которые стали ему известны на исповеди. Граж­данин РФ, если его убеждениям или вероисповеданию про­тиворечит несение военной службы, имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой.

Закон запрещает установление преимуществ, ограниче­ний или иных форм дискриминации в зависимости от отноше­ния к религии. Граждане РФ равны перед законом во всех областях жизни независимо от их религиозной принадлежно­сти. Воспрепятствование осуществлению права на свободу со­вести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженном с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан, с пропагандой религиозного превосходства, повреж­дением имущества преследуется в соответствии с законом. За религиозными объединениями закреплены права в области со­вершения религиозных обрядов и церемоний, производства и распространения религиозной литературы и предметов рели­гиозного назначения, международных связей и т. д.

В то же время законодательство преследует те рели­гиозные объединения, деятельность которых сопряжена с причинением вреда здоровью граждан, с побуждением к от­казу от исполнения гражданских обязанностей или к совер­шению противоправных действий, Речь идет о различных изу­верских сектах и объединениях, все еще нелегально дей­ствующих в стране.

С целью воспрепятствования таким актам Федераль­ный закон устанавливает обязательную ежегодную перере­гистрацию религиозных объединений в течение 15 лет пос­ле образования. При этом объединениям запрещено изда­вать и распространять литературу, вести образовательную деятельность и т. д. Государственная перерегистрация ре­лигиозных объединений, созданных до вступления в силу Закона, должна была быть проведена не позднее 31 декаб­ря 1999 г. По истечении этого срока объединения, не про­шедшие перерегистрацию, могут быть ликвидированы в судебном порядке. Закон устанавливает также, что все новые организации, созданные после его вступления в силу, не регистрируются до истечения 15 лет их суще­ствования на территории РФ.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 23 ноября 1999 г. отметил: «Из статьи 28 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 13 (ч. 4), 14, 19 (ч. 1 и 2) и 30 (ч. 1). следует, что свобода вероисповедания предполагает свободу со­здания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства, в силу чего федераль­ный законодатель, реализуя полномочия, вытекающие из ст. 71 (п. "в" и "о") и 76 Конституции Российской Федерации, вправе урегулировать гражданско-правовое положение религиозных объединений, в том числе условия признания религиозного объе­динения в качестве юридического лица, порядок его учрежде­ния, создания, государственной регистрации, определить содер­жание правоспособности религиозных объединений. При этом законодатель, учитывая исторически сложившийся в России многоконфессиональный уклад, обязан соблюдать поло­жение ст. 17 (ч. 1) Конституции Российской Федерации о том, что в Российской Федерации гарантируются права и свободы че­ловека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нор­мам международного права и в соответствии с Конституцией Рос­сийской Федерации. Вводимые им меры, относящиеся к учреж­дению, созданию и регистрации религиозных организаций, не должны искажать само существо свободы вероисповедания, пра­ва на объединение и свободы деятельности общественных объе­динений, а возможные ограничения, затрагивающие эти и иные конституционные права, должны быть оправданными и соразмер­ными конституционно значимым целям.

В демократическом обществе с присущим ему религиозным плю­рализмом подобного рода ограничения могут быть предусмотрены законом, если это необходимо в интересах общественного спо­койствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравствен­ности или для защиты прав и свобод других лиц. Государство вправе предусмотреть определенные преграды, с тем чтобы не предоставлять статус религиозной организации автоматически, не допускать легализации сект, нарушающих права человека и со­вершающих незаконные и преступные деяния, а также воспре­пятствовать миссионерской деятельности (в том числе в связи с проблемой прозелитизма), если она несовместима с уважением к свободе мысли, совести и религии других и к иным конституци­онным правам и свободам, а именно сопровождается предложе­нием материальных или социальных выгод с целью вербовки но­вых членов в церковь, неправомерным воздействием на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении, психологи­ческим давлением или угрозой применения насилия и т. п.».

Коренное изменение политики государства по отноше­нию к религии, происшедшее в последние годы, возвраща­ет России ее духовные силы. Возвращаются храмы, религи­озные ценности, возрождаются религиозные учебные заве­дения. Тем самым создаются материальные условия для ре­ализации гражданами одной из важнейших гражданских сво­бод - свободы вероисповедания. Указом Президента РФ «О мерах по реабилитации священнослужителей и верую­щих, ставших жертвами необоснованных репрессий» от 14 марта 1996 г. осужден «многолетний террор, развязанный большевистским партийно-советским режимом в отношении священнослужителей и верующих всех конфессий». Указ пред­писал правоохранительным органам осуществить реабилита­цию граждан, которые были необоснованно обвинены в пре­ступлениях, лишались свободы, подвергались иным лишени­ям и ограничениям прав в связи с их религиозной деятельно­стью и убеждениями. Правительству, органам исполнитель­ной власти и органам местного самоуправления было предло­жено оказывать помощь верующим в восстановлении культо­вых зданий, возврате имущества, изъятого из церквей, ме­четей, синагог, других культовых учреждений.

Свобода мысли и слова

Мысль - неотъемлемое свойство человека, основа его действий и поступков. «Я мыслю - значит, я существую», - писал великий французский философ Декарт. Мысль всегда свободна, это ее имманентное состояние. В этом отношении законодательного закрепления свободы мысли не требуется. Лишение мысли ее свободы - заветная цель всех тиранов, но эта цель в конечном счете неосуществима. Можно заста­вить человека говорить не то, что он думает, но заставить его думать или не думать по указке невозможно. Непонима­ние этой простой истины - главная причина краха всех то­талитарных режимов.

Иное дело - свобода слова. Известная тютчевская строка «мысль изреченная есть ложь» подчеркивает не более чем ограниченность всякого знания. На самом деле в слове за­ключен источник созидания. Библия утверждает, что Слово было в основе Божественного мироздания. Слово может быть и источником разрушения, через него проявляется инако­мыслие - главная опасность любой тирании. «Мнение пра­вит миром», - верно подметил идеолог Великой французс­кой революции П. Гольбах.

У свободы слова общая судьба с демократией: когда унич­тожают одну, то кончается и другая. Все демократические конституции мира закрепляют эту свободу, видя в ней осно­ву для свободы печати, оппозиции, критики, инакомыслия и прав меньшинства. Эта свобода, как никакая другая, опас­на в руках людей безответственных, разного рода карьери­стов, демагогов и амбициозных политиков. Злоупотребление свободным и особенно печатным словом часто в истории многих стран подрывало общественные устои и вело к лик­видации самой свободы слова, как и свободы в целом.

Признание свободы слова требует и признания возмож­ности ее ограничения - не только этического и культурно­го, но и юридического. Поэтому в Международном пакте о гражданских и политических правах прямо устанавливает­ся необходимость на основе закона ограничить свободу сло­ва для охраны государственной безопасности, общественно­го порядка, здоровья и нравственности населения.

Конституции и законы большинства стран мира откры­то ставят пределы свободе слова, указывая недопустимые цели ее использования[45]. Нельзя, например, признать за вы­ражение свободы слова «шуточные» крики о пожаре в пе­реполненном темном зале кинотеатра, вызывающие пани­ку, давку в дверях и гибель людей. Так же далеки от свобо­ды слова те, кто проповедует национальное или расовое превосходство и требует узаконения самосуда. Даже если цели у произнесенного слова законные, то требуется еще моральная ответственность за это слово с тем, чтобы оно не обернулось против других людей и всего общества.

Содержание свободы слова весьма широкое. Это не толь­ко право говорить все что угодно, но и сумма убеждений, мнений, идей, выраженных как устно, так и печатно, в про­изведениях изобразительного искусства, научных исследо­ваниях, художественной литературе и музыке. Другими сло­вами, это все то, что выражает мысль человека, его уст­ремления и надежды.

Конституция РФ гарантирует свободу мысли и слова, но она же устанавливает, что не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, наци­ональную или религиозную ненависть и вражду. Запрещает­ся пропаганда социального, расового, национального, рели­гиозного или языкового превосходства. Это целая програм­ма негативного отношения к идеям, способным взорвать зда­ние общественного согласия. В России эти нормы призваны противостоять коммунистической идеологии, делящей обще­ство на «передовые» и «отсталые» классы, национализму и расизму, шовинизму и антисемитизму. Не совсем, правда, ясно, какие силы пропагандируют языковое превосходст­во - похоже, что таких сил в России нет, если не считать требований соблюдать право на использование родного язы­ка, что, однако, никак нельзя трактовать как пропаганду превосходства.

Другая опасность, порождаемая неконтролируемостью свободы слова, носит фашистский характер. В Указе Прези­дента РФ о мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Рос­сийской Федерации от 23 марта 1995 г. отмечалось, что ан­тиконституционная деятельность экстремистски настроенных лиц и объединений приобретает все более широкие масш­табы и дерзкий характер, создаются незаконные вооружен­ные и военизированные формирования, нарастает угроза сращивания последних с некоторыми профсоюзными, ком­мерческими, финансовыми, а также криминальными струк­турами. Указом предусматривались меры по усилению борьбы против фашистской угрозы и предписывалось органам МВД, ФСБ и др. задерживать и привлекать к ответственности лиц, распространяющих печатную продукцию, кино-, фото-, аудио- и видеоматериалы, направленные на пропаганду фашизма, возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни, принимать меры к изъятию такой печатной продукции и материалов. Под контроль ставятся соответствующие собрания, митинги, демонстрации, ше­ствия и пикетирование. Эти и ряд других мер направлены на запрещение и ограничение деятельности фашистского ха­рактера.

Весьма важно положение, сформулированное в ч. 3 ст. 29 Конституции РФ: «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». По своему содержанию понятие «убеждения» шире, чем «мнения», это понятие охватывает устойчивую систему взглядов, основанную на определенном мировоззрении, но и мнение может значить очень много, ибо является частью убеждений. Для демократии главное, чтобы все могли, ни­чего не опасаясь, выражать свои убеждения и мнения, а убеждения и мнения меньшинства, или инакомыслящих, уважались.

Как уже отмечалось, многообразие проявлений свобо­ды слова дает основание отнести ее в равной степени и к личным, и к политическим правам человека. Так произошло и со ст. 29 Конституции, первые три части которой тракту­ют эту свободу в личностном плане, а остальные две - в политическом.

Таким образом, личные права и свободы человека и гражданина, именуемые также граждански­ми, составляют первооснову правового статуса человека и гражданина. Большинство из них носят абсолютный харак­тер, т. е. являются не только неотъемлемыми, но и не под­лежащими ограничению. Отсюда повышенный уровень гаран­тий и охраны этих прав и свобод, перечисленных в ст. 20- 29 Конституции РФ.