Принципы управления людьми 15 глава

Но в гораздо более тяжелом положении оказываются предприятия. Не купив автомобиль, рядовой покупатель купит хотя бы что-нибудь. Предприятие так не может. Ведь никто же не купит у автозавода автомобиль без колес, без коробки передач или без стекол. Автозавод обязан купить или все, или ему ничего не надо. А с ростом цен и у предприятия, как у частного лица, деньги исчезают, как бы оно ни стремилось их пополнить. Допустим, у предприятия есть 10 рублей, на которые оно купило у поставщиков сырье, изготовило товар и продало его за 15 рублей. Если цены постоянны, то оно получит выручку, заплатит налоги и прочее и снова купит на 10 рублей сырье. Но в современной ситуации, пока товар доставлялся покупателю, а деньги за товар – предприятию, цены на сырье повысились до 100 рублей. А ведь выручка составила всего 151 Предприятие берет в банке кредит и дает ростовщикам на себе нажиться, покупает сырье за свои 15 да 85 рублей кредита, изготовляет товар и продает покупателю за 150 рублей. Но пока предприятие ждет деньги, цена на сырье становится 1000 рублей. Предприятию нечем вернуть кредит и проценты ростовщикам, новый кредит они не дают, у предприятия один путь – остановиться, даже если у покупателей есть эти 150 рублей. А если и у покупателя нет денег, тогда надо останавливаться немедленно!

Похоже, что мы, экономические консультанты, рассмотрели достаточно примеров и провели тщательный анализ. Теперь надо писать отчет и составлять рекомендации фирме, запросившей у нас прогноз состояния экономики СССР после внедрения идей перестройщиков. Он должен быть примерно такой: “СССР имеет замкнутую экономическую систему, самообеспечивающуюся, автономную. В едином государстве сосредоточены и сырье, и покупатели готовой продукции. Приток денег для бесперебойного функционирования системы товар – деньги – товар обеспечивает государство, оно же контролирует цены на товары. Цены специфические: цены на сырье, не включающие его потребительскую стоимость, существенно ниже западных; цены на товары повышенной комфортности – выше западных. Поэтому при соединении рынков СССР и Запада на Запад может продаваться в первую очередь только сырье.

Официальная линия перестройщиков: к 1992 году полностью ликвидировать систему планирования; снять государственный контроль над ценами, прекратить подпитку системы товар–деньги– товар деньгами, то есть не давать льготных кредитов предприятиям, снять все виды дотаций, в том числе и сельского хозяйства, передать денежно-кредитную политику государства в руки частных ростовщиков. Одновременно передать право установления курса рубля к доллару биржевым махинаторам, превратив национальный банк на этой бирже в одного из рядовых спекулянтов.

После внедрения этих идей произойдет следующее:

– биржевые спекулянты опустят курс рубля до 100 к началу 1992 года И будут непрерывно его понижать;

– цены на сырье в долларовом эквиваленте сравняются с западными, что при начальном курсе 100 рублей за доллар поднимет рублевые цены на сырье внутри СССР в 200 – 300 раз, а на потребительские товары и оборудование в 400 – 600 раз;

– от имеющейся в настоящее время в СССР суммы денег в системе товар – деньги – товар останется менее 0,5 %, дальнейшая подпитка будет возможна только за счет реализации сырья на Западе, что вряд ли составит более 10 % потребного количества;

– на предприятиях СССР имеются запасы сырья и комплектующих, что смягчит ситуацию подъема цен и обесценивания денег и оборотных средств на 1,5–3 месяца.

Выводы: к апрелю 1992 года промышленность СССР остановится и перестанет существовать.

Рекомендации: так как ваших конкурентов из СССР на рынках Запада не останется, можете вкладывать деньги в остановленные производства”.

Я не знаю, что именно написали реальные экономические консультанты в своем отчете конкурентам нашего завода, но вывод точно был таким: к маю 1992 года промышленность СССР перестанет существовать.

Фирма поверила консультантам, с помощью своего правительства взяла кредит и стала готовить к пуску два своих завода. Каково же было удивление, когда к маю 1992 года мы не только не убрались с рынков Запада, но и вдвое увеличили объем продаж!

В чем же была ошибка западных экономических консультантов (и наша, наих месте)? Мы не учли, что имеем дело не с капиталистическими менеджерами, а директорами советских предприятий. Конечно, среди них были люди разные: и Черномырдины, и шумейки. Но большинство из них твердо знают, что их продукция нужна Родине, они воспринимают простой предприятий как преступление, потому что их отцы и деды не останавливали предприятия и под гитлеровскими бомбежками. Конечно, ельцины и Гайдары – это явление пострашнее Гитлера при всей их кажущейся безобидности (отчего это явление еще страшнее). Но советские хозяйственники не сдались. Создалось уникальное положение: половину 1992 года советская промышленность, почти не сбрасывая мощностей, работала без денег! В долг. Потом перестройщики опомнились и стали указами вводить дополнительные меры по остановке промышленности: установили границы, таможни, разорвали банковские связи и прочее. И тем не менее, к чести советских хозяйственников, пусть и в агонии, но работа советской промышленности продолжается.

ДЕЛОКРАТИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВА
(начало)

Суть слов

То, чем мы до сих пор занимались в этой книге, определяя, что является Делом, русский народ называет “докопаться до сути”. Сегодня крайне необходимо докапываться до сути, поскольку множество понятий перестало иметь для нас конкретное, осязаемое значение, мы перестали и понимать, и даже задумываться над тем, что действительно стоит за тем или иным словом. Но мы продолжаем использовать эти слова, подразумевая под ними или Бог знает что, или вообще ничего. Это положение объясняется рядом причин, и первая – наш бюрократизм как образ мысли, сводящийся к правилу: “делай так и говори так, как приказало делать начальство или как говорят “модные” авторитеты”. А зачем надо так делать, как эти действия и слова влияют на Дело, знать необязательно и даже вредно. Ведь обдумывая действия, можно вредить Делу, поэтому спокойнее вообще о Деле не думать. Например, приехал к чиновнику за пенсией на инвалидной коляске человек без ног, а его гонят за справкой, в которой будет указано, что он инвалид. Если задуматься и понять, кто такой инвалид, то станет стыдно гонять безногого человека по инстанциям. А если не докапываться до сути, то инвалидом можно считать только того, кто имеет справку, что он инвалид, пусть даже и придет он самостоятельно хоть на четырех ногах.

Вторая причина связана со следующей особенностью России: иметь крайне паскудную прослойку населения, именующую себя интеллигенцией. К ней обычно причисляют себя те, с которых нет надлежащего спроса за их Дело: писатели, журналисты, артисты и те ученые, результаты работы которых обществу не требовались. В России они почти всегда содержались правительством. Заметим, что только в СССР и Испании ученые получают деньги за то, что они ученые, другими словами, за то, что имеют некие ученые звания: кандидат наук, доктор наук, академик. В других странах ученый, чтобы получить деньги, должен сделать нечто полезное для общества; тогда найдется покупатель и заплатит ученому из своего кармана, а не из денег налогоплательщика. Не уверен, что такое отношение к науке наиболее полезно для общества, но в этих условиях масса российско-советских ученых, особенно гуманитариев, превратилась в наглых паразитов на теле народа, причем не знающих своего Дела. Действительно, все нынешние академики и доктора экономических наук: Шаталины и буничи, поповы и Гайдары – получали свои ученые звания и большие деньги за обладание ими, доказывая в своих работах необходимость планового ведения хозяйства, а теперь они доказывают необходимость уничтожения системы планирования. Это говорит о том, что они откровенные мошенники: либо они раньше с целью получить деньги, выплачиваемые государством за ученое звание, утверждали не то, что составляло суть экономической науки и, следовательно, они не имеют права на эти звания и все полученные ими деньги украдены у народа, либо они мошенничают сегодня.

Не могу вспомнить, чтобы об этих “светилах” нашей экономики сказал хотя бы одно хорошее слово непосредственный потребитель их Дела – работник экономики, директор завода или председатель колхоза. И вы не могли такого слышать: не за что было их хвалить тогда, а тем более сейчас.

Вот еще пример. И во времена СССР, и сегодня телевидение демонстрирует передачи о новых кинофильмах. В этих передачах, как правило, проводится оценка качества этих фильмов. Нельзя вспомнить ни одного случая, когда эту оценку давал тот, для кого фильм предназначен,– зритель – потребитель Дела. Работу режиссеров и артистов оценивают сами режиссеры и артисты по принципу: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.

Такое положение интеллигенции дает ей возможность не знать и не понимать своего Дела.

Но как выглядеть умным, не понимая сути Дела? Для этого нужно и говорить, и поступать так, как модные “умные”. И беда России в том, что для ее интеллигенции модные умные всегда находились на Западе. По-видимому, в этом нечаянная вина Петра I, который начал обучать Россию именно там. Что говорят на Западе, то для нашей интеллигенции и свято. Для нее, не понимающей сути Дела, не имеет значения, почему так говорят, когда, в каких случаях и зачем. Главное, что так говорят на Западе. На Западе говорят, что нужны демократия, умные политики, рыночные отношения, и наша интеллигенция старательно повторяет эти слова, не пытаясь ^даже понять, что они означают.

И это не сегодня началось. Под влиянием интеллигенции Столыпин уничтожал в России общины потому, что на Западе – фермерское сельское хозяйство. И для подавляющей части тогдашней российской интеллигенции не имело значения, что на Западе другой климат, другие расстояния, другая религия (молящаяся на деньги и освящающая рабство) и, главное, другой образ мыслей людей. Кстати, для сегодняшней интеллигенции уже не имеет значения и суть слова “фермер”: она уже не понимает, кто это. Приведем пример, подтверждающий это высказывание. Пропагандируя развал колхозов и совхозов, российское телевидение сняло фильм о канадских фермерах. Я видел три последних сюжета из этого фильма. В первом показали фермера, только что купившего ферму и мечтающего вместе с авторами фильма о будущих доходах. Во втором был показан фермер, уже разоренный банком, так как он не сумел расплатиться за кредит под покупку высокоудойного стада. Но наиболее показателен третий эпизод. Несколько братьев, получив в наследство очень большие площади земли, разделили их, попробовали работать самостоятельно, но не получилось. Тогда они создали фирму, передали ей свою землю, машины и инвентарь как личный вклад и нанялись вместе с женами работать на собственное предприятие. Объединив свои усилия, они купили самые высокопроизводительные машины и добились очень высоких доходов от совместного труда. Авторы фильма утверждали: надо и в России иметь фермеров, не понимая, что в качестве положительного примера показали именно то, что в СССР называли колхозом.

К несчастью, зачастую и на Западе весьма смутно понимают суть используемых слов. Если бы там всегда понимали, о чем говорят, то, возможно, и наша, интеллигенция время от времени попадала бы в точку.

В октябре-ноябре 1994 года по телевидению был показан пятисерийный американский фильм “Постижение демократии”, автор которого пытался объяснить, что такое демократия. Уже то, что это понятие он не смог описать несколькими предложениями, должно насторожить: понимает ли он, о чем речь идет? Действительно, ведущий делал все, чтобы постигнуть демократию: посетил многие страны, на лодке плавал, говорил со многими людьми. Но в конечном итоге у него получилось, что вроде бы и африканская диктатура – демократия, а английская Хартия вольностей – вроде бы и вовсе не демократия. В конце концов автор как будто пришел к мысли, что демократия – это строй, при котором все подчиняются закону. Но... Гитлер пришел к власти абсолютно законным демократическим путем, Германия абсолютно демократическим путем приняла расовые законы, которые гитлеровцы не нарушали. Окончательно запутавшись, автор сделал выводы, что демократия – это строй, при котором государство подчиняется законам, выработанным ООН. Это, может быть, звучит и неплохо, но автор перед этим убедительно доказал, что смысла законов сегодня уже никто не понимает, а истолковать их может лишь небольшая группа юристов. А на примерах из решений Верховного суда США автор фильма показал, что то, как толкуют законы юристы, может совершенно не подходить народу – демосу. Но если народ (демос) не понимает законов, а их толкование юристами его не устраивает, то это не демократия, это юристократия. В общей сложности часа четыре автор фильма пытался объяснить суть демократии, но добился в конце концов весьма жалких результатов. А ведь слово “демократия” сегодня все комментаторы и политики упоминают так же часто, как грузчик слово “мать”.

Рассмотрим суть слова “фашизм”. Это название одного крыла итальянской социалистической партии. Было бы справедливо и правильно использовать это слово для характеристики политических течений, идеология которых полностью совпадает с идеологией итальянских социалистов, которые пошли за Муссолини. Но сейчас за любые слова против сионизма на критика автоматически наклеивается ярлык фашиста. Говорящие это очевидно не знают, что фашисты Муссолини не испытывали вражды к евреям и антисемитизм не был им свойственен. Когда в 1941 году Гитлер напал на СССР, вместе с немцами нас атаковали союзники Гитлера и его вассалы, а также сотни тысяч добровольцев из всех стран Европы. Часть их была убита в ходе войны, а часть взята в плен. На год освобождения из плена в числе плененной гитлеровской сволочи находились и 10 173 еврея. Это больше, чем бельгийцев, голландцев, финнов, люксембуржцев, испанцев, норвежцев и шведов, вместе взятых. Откуда же взялись эти евреи?

То, что эти евреи воевали в составе немецкой армии, совершенно исключено; то, что они были в составе армий вассалов (Румынии, Венгрии),– маловероятно, но не исключено, так как в плен были взяты и примерно четыреста цыган. Наиболее вероятно, что в плен к Красной Армии попали евреи из фашистской Италии – союзника Гитлера. То, что сионисты используют ярлык “фашист” для своих противников, вполне объяснимо: вор на базаре всегда громче всех кричит: “Держи вора!”. Но остальные, используя это слово, наверное, не понимают его суть.

А кто понимает, что стоит за словом “свобода”, что оно обозначает конкретно? Обычно под этим словом подразумевают возможность делать то, что хочется. Но сомнительно, что так будет поступать даже дикое животное. Человек, живя с другими людьми, не может делать то, что хочет, если его желания противоречат интересам других людей, ограничивают их свободу. Возможно, какому-то человеку хочется взять чужую вещь или ударить другого человека. Общество и государство ограничивают эту его “свободу”, но можно ли назвать это общество несвободным, а государство тоталитарным?

Советский Союз с подачи государственной пропаганды США был назван империей зла и всегда считался на Западе огромным концентрационным лагерем, где людей за малейшую провинность или не то слово отправляли жить на архипелаг ГУЛАГ. Наша интеллигенция все это охотно повторяет. Но сравним некоторые цифры. К моменту уничтожения СССР в его тюрьмах и лагерях содержалось 0,8 млн заключенных, грубо, около 28 человек на 10 000 жителей, а в США, “свободной стране”, по разным данным насчитывается от 1,3 до 2,4 млн заключенных, то есть от 54 до 100 человек на 10 000 жителей. В “свободной стране” в тюрьмах сидит по меньшей мере вдвое больше граждан, чем в “империи зла”? Конечно, эти цифры говорят и о моральном уровне нашего и американского народов, но одновременно и о “справедливости” общественного строя и свирепости этого “свободного” государства, его готовности к расправе над своими свободными гражданами. А те несколько десятков диссидентов, “узников совести”, имена которых всплыли на волне перестройки в СССР, действительно пытались с помощью Запада изменить Конституцию СССР, то есть совершить деяния, которые в США наказываются в первую очередь.

Советские люди, без большой любви относившиеся к своей милиции, тем не менее никогда не видели у милиционеров дубинок, шлемов, щитов, слезоточивого газа; даже личный пистолет у них был редкостью. В исключительных случаях массовых волнений государство делало все, чтобы не применять оружия против своих граждан.

Например, во время возникших в Новочеркасске волнений армия, чтобы не причинить вреда толпе, последовательно оставляла без сопротивления все, что толпа пыталась захватить: на разграбление были оставлены не только магазины, но и здание обкома партии. Солдаты применили оружие только тогда, когда обнаглевшая толпа попыталась силой отобрать его у армии и милиции.

Аналогично действовало государство и в 1979 году в Орджоникидзе, где из-за убийства таксиста вспыхнула вражда между ингушами и осетинами. На центральной площади города собралась пятитысячная толпа, вооруженная всем вплоть до охотничьих ружей. Пять суток руководство России: председатель Совмина, заместители генерального прокурора СССР и министр внутренних дел безоружными выходили к толпе, уговаривая разойтись, пять суток ездили на предприятия города, уговаривая людей образумиться. Пять суток ЦК КПСС не давал разрешения не только применить “Черемуху”, но и вообще разгонять толпу силой. Когда на исходе пятых суток милиция и курсанты все-таки разогнали остатки толпы, среди участвовавших в беспорядках не было ни одного убитого или получившего огнестрельное ранение. Секретарь обкома, кстати, был не только снят с должности, его исключили из партии, что по тем временам означало служебную смерть.

Правда, на Западе существует, а российской интеллигенцией поддерживается мнение, что русский человек раб в душе, что для содержания его в рабстве и оружия не надо – приходи и бери его голыми руками. При этом наша интеллигенция упорно забывает, что начиная с монголо-татарских захватчиков было много желающих поставить русских на колени. Не получалось – кровью захлебывались эти “рабы”, но не отдавали своей свободы.

Заметим, что свободолюбивых французов союзники поставили на колени в 1813 году, немцы в 1861 году, потом (не без участия России) французы поставили на колени немцев в 1918 году, но немцы это положение быстро исправили в 1940 году. И что поразительно. Немцы в 1939–1940 годах дали французам восемь месяцев на подготовку к испытанию свободолюбия и только потом нанесли удар. После того как во французской армии потери достигли 100 тысяч убитыми и пропавшими без вести при 120 тысячах раненых, Франция сдалась. Такова цена свободы жителя Запада. Причем дело здесь не в слабости армий союзников и силе вермахта. В 1940 году англичане и французы в военной мощи не уступали немцам. Более того, профессионалы пытались честно исполнить свой долг: треть всех убитых в этих боях французов – офицеры. Это свидетельствует о том, что именно солдаты не дрались за свою свободу, ведь, скажем, в “параллельно” идущей войне в Китае на 25 убитых японцами солдат гоминьдана приходился всего лишь один убитый китайский офицер.

В боях 1941–1945 годов СССР потерял убитыми и погибшими в плену 8 668 400 солдат Красной Армии, солдаты были ранены и контужены 15 205 692 раза, но на колени не стали и сохранили свою свободу.

Так какой же народ более свободолюбивый и лучше понимает, что такое свобода? И от чего, собственно, освободили русских перестройщики? От русского свободолюбия? От государства, которое не сажало своих граждан в тюрьмы, не избивало стариков дубинками, не расстреливало москвичей из танков, не вербовало в армии позорные зондеркоманды для расстрела безоружных жителей?

Дело государства

Нельзя менять какие-либо детали, не понимая сути целого, например, никто не будет менять колесо у автомобиля на поплавки или лыжи, не понимая устройства автомобиля. Нельзя реорганизовывать государство, не понимая его цели – его Дела. Но, как это ни грустно, народы на Земле столетиями реорганизуют государства, не утруждая себя ответом на вопрос: зачем они вообще им нужны? Займемся целью государства, его Делом.

Неужели мы радуемся, когда платим налоги? Или, не будь Ельцина, телевидению не удалось бы показать нам другого дирижера духового оркестра? И неужели мы испытываем чувство глубокого удовлетворения, когда свободно проехав на красный свет, вдруг упираемся в государство в лице милиционера, достающего квитанции для штрафов? Попытаемся ответить на вопрос: зачем нам, рядовым людям, необходимо наше государство?

Мысленно представим себе, что мы ничего о государстве не знаем. Живем, работаем, а государства у нас нет, нет ни милиции, ни армии, ни налоговой инспекции, ни президента, ни парламента. Ничего. Стерильная чистота в отношении любых признаков государства.

Как мы будем себя чувствовать? Радоваться, что не надо никого слушаться, не надо платить налоги...? Вряд ли!

Во-первых, окажется, что хотя мы лично и исповедуем христианские заповеди “не убий”, “не укради”, но не все жители нашей страны ими руководствуются. Мы строим дом, работаем, приобретаем имущество, а кто-то приходит и все у нас отнимает и даже убивает. Конечно, мы, объединившись с ближайшими соседями, попробуем сообща защититься, но наша община бессильна против большой банды, и ворам удается удрать с награбленным так далеко, что мы не в силах догнать. Во-вторых, мы увидим, что беспомощны при насилии со стороны соседних государств и вторгнувшиеся войска могут нас уничтожить- Мы не сможем передвигаться по своей стране, так как в разных местах действуют неясные нам правила поведения люд ей, нет единых денег, даже правила дорожного движения везде разные, и поэтому мы гибнем на дорогах. Если стихийное бедствие уничтожило жилье у соседей, им бы надо помочь, но мы не знаем, а окажут ли нам помощь, случись такое с нами. Мы видим, что беззащитны без государства. Причем мы все будем понимать: нас так много, что если действовать вместе, то не будут страшны ни уголовники, ни внешние враги, ни любые стихийные бедствия. Но понимать мало, нужно что-то сделать, чтобы действовать сообща. И мы начнем создавать государство.

Прежде всего сформулируем цель его создания, определим Дело своего государства – ту его услугу, за которую мы согласимся добровольно заплатить. Этим Делом является организация нас самих для нашей же защиты в случаях, когда мы в одиночку или общинами не можем себя защитить. У государства нет другой более полезной для народа цели.

Присмотримся к этому Делу. Во-первых, делом государства является организация нас для нашей защиты, а не наша защита как таковая. Никакое государство своих граждан не защищает, защищают себя сами граждане. Как защищают: прямо или нанимая специалистов на свои деньги – это другой вопрос, но защищаются они сами. Просто без государства, без его организационных действий коллективная самозащита граждан невозможна.

Во-вторых, виды защиты, которые граждане хотят себе обеспечить, должны быть уточнены в договоре между ними самими, поскольку в этом плане все государства разные: граждане одного могут поручить своему государству организовать защиту права на труд, а другого гордиться тем, что они принципиально не защищают это право.

В-третьих, народ является в стране хозяином – сувереном. Работники государственных органов – исполнительных, законодательных, судебных – нанятые на службу вассалы. Обычно это всем понятно и всеми декларируется, но в жизни быстро забывается, и создаются государства-монстры, хозяином которых является государственная бюрократия, причем она и чувствует себя хозяином, а к народу у нее такое отношение, как будто она его едва терпит, да и то только потому, что тот платит налоги. Народ хозяин, и если мы сейчас создаем государство, об этом надо помнить.

Итак, Дело своему государству мы определили, какими именно способами защиты будем себя защищать, уточним позже в своем (народа-хозяина) договоре-приказе с государством. Поговорим о нем.

Совершенно ясно, что для организации защиты надо, чтобы все люди в стране подчинялись единым правилам поведения. Если мы постановим, что каждый должен платить налог, значит, каждый обязан и платить. Если мы введем правило, согласно которому в случае войны все мужчины призывного возраста обязаны явиться к армейским начальникам, значит, каждый из них обязан явиться. Если мы запретим убивать, воровать, насиловать и прочее, значит, никто не имеет на это права.

Ясно, что все правила должны поступать из одного источника, иначе они не будут одинаковыми для всей страны и не будет единого народа. Это очевидно. Но очевидно, что вряд ли мы, народ, сможем быть таким источником во всех случаях. Жизнь идет, меняются ее условия, в соответствии с этим необходимо корректировать правила поведения, например норму налогообложения. Однако мы не сможем все время обсуждать эти изменения, получать для этого массу специальной информации, в том числе секретной. Следовательно, необходим некий центр, который мы назовем Законодателем. Этот центр будет устанавливать от нашего имени правила поведения всех в стране – законы, и эти правила будут едины для всех.

Итак, попытаемся построить управленческую цепочку. Для своей защиты мы, народ, создаем государство, Делом которого является организация нас при необходимости самозащиты. С этой целью мы даем государству Законодателя, который от нашего имени определяет правила поведения всех граждан страны и в первую очередь правила поведения нас самих – народа. Так, государство получило инструмент, с помощью которого оно может организовать нас, хотя пока еще нет того, кто бы мог осуществить эту организацию. Мы уже предоставили Законодателю огромные права, обрисовали ему его задачу, Дело, но не указали, какую защиту и в каких случаях мы хотим для себя получить от самих себя. Выражаясь образно, мы наняли главнокомандующего, дали ему власть над собой, но еще не дали офицеров и не объяснили, кто наш враг.

Мы, народ, оговорим с Законодателем, кто наш враг, то есть какую защиту мы хотим иметь, в специальном договоре-приказе, который назовем Конституцией государства, его основой. Как и в любом договоре, оговорим с Законодателем его и свои обязанности, его и свои права, которые следуют из наших обязанностей в соответствии с обычным для договоров принципом: моя обязанность – его право, его обязанность – мое право.

Развивая упомянутый образ, скажем: у главнокомандующего есть задача, есть наше обязательство ему подчиняться – быть рядовыми солдатами. Теперь нужны офицеры, которые непосредственно поведут нас в бой. В государстве эта роль принадлежит исполнительной власти – профессионалам-специалистам, способным организовать народ на свою защиту. Пока не будем уточнять, откуда эта власть возьмется, оставим это на потом. Просто запомним, что исполнительную власть должны реализовывать профессионалы. Так, если во время войны командующим армией будет человек, не знающий, как организовать этот вид защиты, то это обречет нас на верную смерть, потому что нам предстоит быть солдатами этой армии. Мы, народ, должны твердо знать, что исполнительная власть – не предмет политических интриг, ее должны составлять люди, отобранные по единственному признаку – профессионализму.

И еще одно замечание относительно исполнительной власти. Делом исполнительной власти – Исполнителя – будут те виды нашей защиты, которые мы укажем в конституции: укажем, что речь идет о защите от внешнего врага, Исполнитель организует нас на это, укажем, что это защита от безработицы, организует и на это.

Итак, мы, народ, создали Законодателя и заключили с ним договор (Конституцию) об организации собственной защиты, в котором обязались слушаться его и указали, какие виды защиты он обязан организовать, для чего отдали ему в подчинение себя и Исполнителя.

Исполнитель будет организовывать нас с целью обеспечить конституционные виды защиты, для этого в своих приказах он разделит Дело защиты народа на Дела для всех. Каждый человек обязан слушаться Исполнителя, иначе Дело не будет сделано. Слушаться – значит следовать определенным правилам поведения. Исполнитель ни себе, ни нам не имеет права задать эти правила:

народ задает сам правила своего поведения и поведение своего государства, а то, что это осуществляется через Законодателя, так это потому, что иначе трудно. Мы – хозяин, суверен и не можем позволить командовать собой.

Поэтому, если Исполнителю требуется от нас что-то необычное, он обязан обратиться к Законодателю, к нашему представителю. Если Законодатель, а значит, мы, народ, сочтет требование Исполнителя разумным, то Законодатель издаст закон, исполняя который, мы будем следовать тем правилам поведения, которое от нас требует Исполнитель для организации нашей защиты, а Исполнителю разрешим следовать тем правилам поведения, которые помогают ему делать свое Дело. К примеру, он возьмется за Дело организации нашей безопасности. В этом случае он обратится к Законодателю, чтобы тот издал закон, запрещающий убивать, воровать и тому подобное, то есть определил правила поведения народа. Одновременно следует определить и нормы поведения Исполнителя – арестовывать и, по приговору суда, карать преступников, тех, кто не следует правилам поведения, заданным законом. В случае нападения внешнего врага Исполнитель, Дело которого теперь – организация нашей защиты от внешнего врага, потребует изменения правил поведения народа: одни должны будут взять в руки оружие;

другим надо будет работать не по 8, а по 10 часов; третьи примут в свои дома беженцев.

Читателям может показаться несколько навязчивым и надуманным использование слова “поведение”, хотя мы ведем речь о законах, а выражение “законопослушное поведение” звучит вполне естественно. Нелишне все-таки определить разницу в командных документах государства. Мы, народ, заключаем с органами государства договор-конституцию, где указываем, что мы хотим от государства и что ему дадим. Законодатель с помощью законов устанавливает для всех граждан правила поведения с тем, чтобы иметь возможность выполнить положения конституции. Исполнитель в рамках оговоренных законом правил поведения с помощью своих указов и приказов – планов наших действий – организует нас с тем, чтобы обеспечить достижение целей конституции.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: