 |
Глава 18. «Время сделать выбор» 21 глава
|
|
|
|
Бастлберг так и не понял, чего хотел Адриан — текилы с кипятком? Но так было лучше. Где текила в его доме была, он знал. А где чай — нет.
— Черт, от напряжения раны закровоточили, — устало вздохнул Адриан, глянув на покрасневший бинт.
Карин встала и направилась вверх за лекарствами.
— Ты не обязан держать слово, — тихо сказал ему Артисс. — Ты делаешь, что хочешь, Адриан, и если тебе нужна Райз — ты пойдешь и заберёшь её.
— Дело не в обещании, — ответил Клейн. — А в том, что без меня ей спокойнее.
Ему стало горько от своих слов. Какого хрена отпускать людей так тяжело?
— Ох, братец, как все нелегко, — вздохнул Лиам и сел ровнее. — Плохо, что я не могу остаться дольше.
— Тебе пора обратно? — спросил Бастлберг.
— Да, через два дня мне лететь назад, в Монреаль. Работа же.
Адриан сидел развалившись, уставившись в одну точку. Голова опустела от мыслей, являя только одну — «Броситься следом. Броситься следом». Но появилась вторая мысль. Клейн резко сел ровно и посмотрел на брата.
— В Монреаль? В Канаду?
— Да, я же живу там. Или ты забыл?
К этому времени спустилась Карин. Она села на колени перед Адрианом и принялась менять бинты. Довольный Арту посмотрел на неё и подумал, что было бы неплохо, если бы она так села на колени перед ним.
— Нам надо полететь с тобой. Как и планировалось изначально.
Все замерли. Янне на кухне, Карин на полу, Арту на кресле и Лиам на диване. Адриан повторил:
— Мы хотели лететь в Канаду, чтобы там работать. И мы полетим. Мне нельзя оставаться здесь. А там я успокоюсь и смогу работать. Обо всем забуду.
Все переглянулись.
— Через два дня мы летим в Монреаль. Собирайтесь.
Все вокруг засуетились и стали звонко щебетать, но Клейн пропустил это мимо ушей. Он засмотрелся куда-то вдаль, пытаясь сообразить, что ему делать. И он знал. Адриан совершенно точно был уверен, что перед отъездом навсегда ему нужно последний раз увидеть Миру. Сказать ей все, что накопилось, и попрощаться.
|
|
|
Глава 37. «Отпускаю тебя»
Она снова пробежалась взглядом по строчкам.
И снова. И ещё раз.
Нахмурилась. Пригляделась. Прочла снова.
— Да что там такое интересное? — спросила Эльке, которая переносила предпоследнюю коробку в коттедж.
— Письмо странное, — пробормотала задумчиво Мира.
Сзади подошёл Релион, который помогал перетаскивать вещи. Все утро и день они перевозили вещи Миры в дом к семье Райзов, её родителей, потому что в своей квартире ей оставаться не хотелось. Она решила, что поживёт с папой и мамой, пока не найдёт себе новую.
Вуд взял из её рук письмо и прочёл его вслух:
— Уважаемая Мирай Райз, доводим до вашего сведения, что платёж номер #408047 поступил в фонд Академии. Дальнейших транзакций не понадобится, вследствие оплаты за всю последующую учебу в филиале Галлийской Академии в Сеуле. Поздравляем в поступлением, вы зачислены на второй курс обучения. Ждём вас в нашей Академии с 1 июня. Желаем успехов!
Эльке выпучила глаза насколько могла, а рядом стоявший Рел даже оторопел.
— Так ты все же переезжаешь? — слегка обиженно нахмурилась Раух. — Даже не сказала мне.
— Я... Я не платила за обучение. Я даже не планировала переезжать в другую страну, хотя надо бы.
Вуд и Раух переглянулись. Эльке опустила коробку на пол, выудив телефон из кармана. Она распустила густые каштановые волосы, которые упали ей на плечи и спину, которую оголяла кофта, и направилась к выходу.
— Я позвоню моей сестре в Корее. Она сдаёт в Сеуле квартиру, я расскажу ей о тебе.
Райз даже не успела остановить подругу. Все происходило чертовски быстро! Ещё пару дней назад она сидела в тёмной неизвестной комнате, ещё позавчера рассталась с Адрианом и уже этим утром собрала вещи и перебиралась к родителям. А сейчас выясняется, что через едва ли не неделю ей нужно быть в Сеуле?
|
|
|
Её по плечам похлопал Релион, который ободряюще посмотрел на Миру.
— Спокойно! Скоро у меня модельная поездка в Сеул, я полечу с тобой. Покажу тебе там все. Чтобы одной было не страшно.
Мира сглотнула и кивнула.
— Я планировала переехать. Но имела ввиду Сидней, или максимум Америку. И хотела забрать документы на перевод. А теперь... Я уже переведена в филиал, и теперь мне нужно лететь туда. Черт.
Она, слегка опустошенная, села на диван и уставилась куда-то. Не могла собраться с мыслями. Что не давало ей уехать прочь? Семья, друзья, и любовь к Австралии. А что заставляло её уехать прочь? Опасность оставаться в Мельбурне, желание забыть все, что было в этом городе, перевод в другую Академию.
Причины уехать были куда более веские. Ей не хотелось пока что видеть улицы, по которым она бродила с Адрианом. Ей не хотелось, чтобы её однажды снова затащили в темный угол, выманивая таким образом Добермана. И ей не хотелось снова возиться с бумагами и чужим платежом.
Переезжать нужно. Но страх перед другим городом... Нет! Страной! Заставлял Миру ёжиться и пугаться. Она начинала учить корейский, когда они планировали с Клейном лететь вместе. Но теперь она одна. Будет жить в иноязычном городе. С чужими людьми.
Это очень пугало. Её страх заметил Релион. Он поставил коробки, поправив свою шифоновую рубашку, и подсел рядом.
— Не бойся. Будет легче, когда начнёшь. Вещи у тебя уже собраны... Полдела сделано.
Райз покачала головой. Она вдруг ощутила себя разбитой и беспомощной.
— Я не знаю, куда все катится. Адриана больше нет рядом, и я должна бежать на другой континент по его вине. Я же теперь совершенно одна.
— Не вини его в том, что он оставил тебя. Так правда будет лучше... Я думаю. Не страшись переезда. Воспринимай это как... Ну, начало новой жизни. Новая страна, новый язык, новая учеба. Попробуй забыть все, когда переедешь, и начать заново.
Мира слабо кивнула. В словах Рела был смысл, хотя и слишком далекий для её понимания. Как она могла спокойно принять мысль о том, что теперь Клейн не с ней? И теперь им больше не увидеться?
|
|
|
В дом вошла Эльке. Она довольно улыбнулась, отпихнув ногой очередную коробку, и подошла к паре.
— Моя старшая сестра Мина сдаёт квартиру близко к центру. Мы договорились, что для тебя она сделает большую скидку. Жильё уже готово!
Вуд ободряюще поднял большой палец вверх, а Мира вздохнула. Теперь немного полегче. Раух же была полукровкой, метиской — отец её кореец, а мать австралийка. И её родные примут Райз в новом городе. Не так страшно. К тому же, какое-то время с ней будет Релион.
— Ладно, — устало кивнула Мира. — Я переезжаю.
— Прекрасно. Только Айван хотел лишь вашего расставания, а не переезда, но ладно...
— Что?
Мира вскочила на ноги и ошарашено посмотрела на Вуда. Он вопросительно вскинул брови.
— Что такое?
— Что это за «хотел вашего расставания»? Он как-то повлиял на это?
Мира начинала ощущать, что внутри у неё все вскипает. С того момента, когда она видела Адриана в последний раз, выплакала всю отведённую ей дозу слез. Теперь их уже не было, и вместо горя и сожаления оставалась лишь злость. Она знала, что это плохо. И ей не хотелось оставаться озлобленной и сухой после такого романа. Ей снова придётся учиться жить самой и вновь приобрести женскую нежность и кроткость. Но не сейчас.
— Ты разве не знала? — Рел тоже встал на ноги. Он был значительно выше Миры. — Адриан обещал Айвану расстаться с тобой. Это он заставил его. Вряд ли твой брат сыграл в этом решающую роль, но точно подтолкнул к решению.
Эльке смотрела на них непонимающим взглядом. Она ни о чем не знала, но в любом случае была рада, что Мира рассталась с Доберманом. Она не была против, но её напрягал подобный союз. А Мира перестала соображать. У неё даже поплыло все перед глазами. Вуд и Раух попрощались с ней, и, взявшись за руки, вышли из дома Райзов. У них было несколько дней впереди перед отъездом Рела по работе, и они пытались насладиться этим временем.
Мира же медленно села за кухонный стол. Дом её родителей был большим, но уютным. Красивая кухня находилась в одном помещении с просторной гостиной, из которой вёл коридор в другие комнаты. В бывшей комнате Айвана родители хранили тренажёры, в бывшей комнате Миры, которую они разгрузили — свою одежду. В подвале у них был спортзал, в котором Ариэлла, мать Миры и Айвана, тренировалась и разминалась. Она же балерина. И с минуты на минуту должна была вернуться с работы — со спортивной школы. Мира уставилась в одну точку. Итак, что она имела. Ей суждено переехать в другую страну по учебе, с ней расстался любимый человек, потому что пообещал её же брату. Прекрасно. Чудно.
|
|
|
***
Спустя несколько минут дверь в дом открылась, и шумно вошли родители. Ариэлла Райз, невысокая стройная и гибкая, как трость, стучала каблуками на своих сапогах, о чем-то смеясь. Она завязала каштановые волосы в хвост, на плече у неё болталась маленькая сумочка. Женщина имела яркие изумрудные глаза и нежную улыбку с ямочками. Следом шагал Морис Райз, высокий крепкий мужчина, который нес кучу пакетов из супермаркета. У него росли светлые блестящие волосы, в которых были видны пряди седины и которые огибали симпатичное лицо. У Мориса были добрые голубые глаза и слегка вздёрнутый нос с веснушками. Если посмотреть на родителей, то можно точно сказать, что Айван и Мира вышли их точными копиями.
После них, закрыв за собой дверь, оказался Айван. Он сразу нашёл Миру взглядом, и радостно сказал:
— Привет, родная! Уже перевезла вещи?
Ариэлла и Морис сразу, скинув с себя вещи, направились к Мире. Они её заобнимали и зацеловали, обвалив на неё кучу вопросов. Райз была рада видеть их, но это счастье подавлялось той злостью и обидой, которую она чувствовала по отношению к Айвану.
Встав со стула, Мира глянула на родителей и брата. Она твёрдо заявила:
— Я останусь пожить у вас до переезда.
— Чудесно, — мягко ответил Морис, раскладывая продукты. — В каком районе хочешь взять квартиру?
Ариэлла принялась помогать мужу, Айван устало рухнул в кресло.
— В Сеуле. Я беру квартиру в Сеуле. И переезжаю туда, моя учеба уже оплачена.
Все застыли и замолчали. Родители переглянулись, не понимая, как реагировать. Айван резво поднялся на ноги, сощурившись.
— С ним? — нарушил он первым тишину. — Ты уезжаешь с ним?
Мира едва не поперхнулась яростью, которая на неё накатила. Он разрушил её союз, и все еще не унялся?
— Нет! — рявкнула она. — Нет, благодаря тебе. Я лечу одна.
— О каком союзе речь?! — не выдержала Ариэлла и прошла вглубь гостиной. — С кем ты летишь?! Как ты заплатила за обучение? Почему ты срываешься в Корею?!
Айван развернулся к матери и зашипел:
— Оставьте нас! Пожалуйста, дайте нам поговорить. Всего пять минут.
Ариэлла хотела было что-то возразить, но Мира вскрикнула:
|
|
|
— Мам!
Морис увёл её. Когда комната опустела, Айван оказался с Мирой один на один. Ему не хотелось ссориться с сестрой, и он присел на диван, взявшись за голову. В груди заныло отчаяние и сожаление. Мира осталась стоять.
— Ты знаешь о нем?
— Об обещании? Знаю, — Райз скрестила руки на груди. — Ты мог сказать, что это ты сломал все, ещё до того, как я выревела все слезы.
Брат поднял лицо и нахмурился.
— Пожалуйста, прости. Пойми меня. Я видел тебя изнеможённой и немощной. Которая сходила с ума и чуть не погибла в том пекле. Адриан донимал тебя очень долго. Ты не представляешь, как мне было больно на это смотреть. Я не мог иначе. Райз сглотнула. Она искренне старалась не кричать. Айван снова поднялся на ноги и положил руки на плечи сестре.
— Но ты прекрасно знаешь Добермана. Без своего желания... Он бы не согласился. Малышка, не злись.
Он наклонился и обнял Миру, не зная, как загладить вину. Вину, которой по сути и не было. Выждя минуту, Мира мягко оттолкнула брата в грудь и отошла. Она опустила взгляд в пол и сказала:
— Не знаю. Я не хочу с тобой сейчас разговаривать. Я пройдусь, пожалуй.
Айван взял её за локоть.
— Нет! Подожди. Не расстраивай родителей, ладно? Объясни им все. Про учебу... про переезд. И остынь. Не хочу, чтобы ты уезжала и ненавидела меня.
Мира растерянно кивнула. Сейчас она не знала, что делать.
***
Ее вещи были уже готовы к отъезду. Пара чемоданов и маленькая сумка с собой; Мира решила, что основное купит на месте, в Сеуле. Она разложила свои небогатые пожитки по двум багажам, а самое нужное – деньги, паспорта, билеты и телефон, – положила в сумочку. Так же там была фотография, которую ей подарили Райзы. Обычное фото семьи на фоне города, которую они сделали перед тем, как Айван уехал на работу. Которую они сделали в тот миг, когда семья была вместе и все были счастливы. В углу фотографии Ариэлла подписала:
«Последний день Миры в Мельбурне. 14.05.16. P.S. Мама, папа и брат».
Она и правда дарила Мире чувство уюта, тепла и давила то одиночество, которое появлялось при мысли о переезде в чужую страну. И одновременно рождало тоску по дому. Мира даже не успела сесть в самолет, как уже захотела обратно. Остаться в Мельбурне.
За окном стемнело. Стрелка часов уже близилась к восьми вечера. Мира сидела в своей бывшей комнате, с выключенным светом и одна. Родители тихо разговаривали о чем-то на кухне, Айван уехал на работу ещё несколько часов назад.
Райз сидела, сжавшись, и понимала, что осталась совершенно одна. Айвана действительно винить не за что — очевидно, Адриан сам хотел разрыва. Она в этом городе последние дни, а дальше её ждёт другая страна. Мира постарается забыть все, что связывало её и что было в Мельбурне.
Постарается начать заново. Ей это было необходимо.
В приступе ностальгии, Райз решила последний раз глянуть на свою старую квартиру, в своём старом районе. Она накинула на плечи тёплый свитер, натянула на ноги кроссовки и вылезла в окно. Комната была на первом этаже. Девушка ловко спрыгнула на газон, не забыв прихватить с собой сумку, и выскочила на улицу. Там пахло ночью, свежей травой, влажностью и прохладой.
Глубоко вздохнув, Райз вышла на тротуар и зашагала. Ей проще взять такси, чтобы добраться куда надо. Пешком будет долго ту часть города.
***
Было уже девять вечера. Райз прошла уже до пересечения Девятой и Сорок второй улицы, где на углу стоят желтые машины.
Но в такое время ни одно из такси не работало. Желтые машины горели в сумраке, но салоны были пустые. Мира медленно обошла ряд автомобилей, осматривая их, и тяжело вздохнула. Придется идти пешком до дома, а это не очень близко. В целом, самолет Райз улетал только завтра рано утром, и целая ночь была впереди, поэтому девушка могла позволить себе прогуляться по знакомым улицам последний раз. В мае по ночам погода была средняя, не особо тепло, но и не холодно. Мира была в простых джинсах и белом боди с оголенными плечами. На плече сумка, на ногах кроссовки. Она немного поежилась, пытаясь согреться, и двинулась вдоль тротуара.
Гул города не утихал даже в позднее время. Огни горели круглые сутки, осыпая мелькающим светом небоскребы и улицы. Смех и голоса звучали почти на каждом повороте.
Именно по такой улице и шагала Мира. Она смотрела то себе под ноги, то озиралась, словно турист, рассматривая дома и магазины. Редко бывая в этом районе, Мире правда было интересно. Но грустно.
Этим вечером она прощалась с двумя: с Мельбурном и с Адрианом. Остановившись на светофоре, будучи совершенно одна, Мира появилась как раз к тому времени, когда загорелся зеленый. Перед тем, как пойти, она глянула на таймер.
105 секунд.
По дороге ехал мотоцикл с парнем в шлеме. Слишком знакомый мотоцикл. Он свернул с основной части дороги и плавно подъехал к тротуару, остановившись перед Мирой и перегородив ей путь.
100 секунд.
Юноша снял с головы шлем и посмотрел на Миру, улыбнувшись ей. Рев мотора, блеск морозных волчьих глаз, наглая ухмылка и запах особого мужского парфюма. Уже породнившийся образ Адриана вновь появился перед Райз, которая словно окоченела. Она так старательно пыталась стереть его лицо из памяти, утилизировать все, что между ними было и что связано с Клейном, а он просто взял и появился снова. Собрал ее нервы в букет опять, решив сыграть на них.
– Опасно гулять одной в такое время, – произнес он, проницательно смотря на Миру.
Она словно язык проглотила. Не знала, что ответить тому, по кому тосковало сердце, кто едва не умер, спасая ее и кто оставил навсегда.
– Я приехал за тобой не просто так, – уже серьезнее продолжил он. Озорные искры пропали в глазах.
90 секунд.
Мира уже немного пришла в себя.
– Только не говори, что снова хочешь вернуть меня обратно и жить вместе, – пожала плечами она, заговорив натянутым голосом. – Утром я улетаю в Сеул.
Адриан прыснул, сдавив смех в кулак.
– А ты все такая же, – с мягкостью ответил он. – Нет. Я хочу поговорить с тобой. И попрощаться. Пожалуйста.
75 секунд. Всего 75 секунд, чтобы очнуться и бежать от него. Иначе, когда загорится красный, и ей придется ждать еще, она подастся и согласится остаться с ним.
– Попрощаться... – задумчиво повторила Мира и посмотрела в пол.
– Поехали со мной, – сказал Адриан и протянул Райз шлем. – Я отвезу тебя куда захочешь.
– Зачем? – спросила она, пытаясь проглотить горький ком. – Зачем мне это?
65 секунд.
– Я хочу сказать тебе все, что должен.
Мира задумалась. С каждым его словом и взглядом, вздохом и движением, в груди у нее тяжелело и ныло. Она скучала по нему и не хотела отпускать. Но Адриан принудил ее, а теперь появился снова, когда Райз уже начала зализывать раны, прося о разговоре.
60 секунд.
У Миры была ровно минута, чтобы бросить на Клейна небрежный взгляд, последний раз попрощаться и перейти дорогу на зеленый. Оставить Добермана за спиной, и попытаться никогда о нем не вспоминать. Адриан не торопил ее. Он смиренно сидел, опустив голову, и ждал ее согласия.
25 секунд.
– Хорошо, – вздохнула Мира. – Давай поговорим. Но недолго. Поедем к моей бывшей квартире.
Адриан ободрился, улыбнувшись, и кивнул. По нему было видно, что он чувствует себя виноватым и что его самого съедает то ли отчаяние, то ли грусть. Мира ясно видела, что и Клейну было тяжело. Он натянул на голову шлем, через который было видно только его холодные глаза. Он протянул Мире такой же, и она надела его уже в который раз. Села позади парня, обхватив его торс руками.
5 секунд.
Спустя мгновение загорелся красный для пешеходов, и мотоцикл Адриана сорвался с места и ринулся вдоль шоссе, грозно взревев. Ветер трепал волосы и одежду пары, они неслись по дороге с дикой скоростью. Дома и здания кончились на прошлом повороте, оставив Клейна и Райз на голой и пустой освещаемой трассе. Гул заложил обоим уши, оставив наедине со скоростью. Адриан сосредоточился на дороге, а Мира глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и прижалась к Клейну ближе. Она снова оказалась в тех простых и легких днях, когда она и Доберман просто были вместе. Когда они еще даже не встречались, и когда Томас Клейн не жаждал их смерти. Когда они учились, когда гоняли вместе на мотоцикле, когда Адриан вел себя как распущенный засранец и участвовал в небольших и несерьезных потасовках. Это был момент, словно вырванный из прошлого. Те же ощущения, которые были раньше: ветер, дикая скорость, спина Адриана и опустевшая голова, свободная от мыслей. В эти минуты проблемы и прочая ерунда меркнет, оставляя тебя одного. Минут через двадцать Харлей Девидсон свернул с дороги и заехал в тихий жилой район, тот редкий, что свободен от гуляк и туристов по ночам в Мельбурне. Мотоцикл остановился на парковке, в паре метров от скамеек у подъезда.
Мира стянула с головы шлем и, немного пошатываясь, направилась к скамейке. Адриан тоже снял шлем и быстро подобрался к девушке, придерживая ее за талию.
– Да, после такой гонки немного шатаешься, но я привык, – сказал Адриан.
Они вместе сели.
Наконец, оказавшись вдвоем, они могли перейти к разговору. Вечер уже перешел к ночи, звезды щедро осыпали небосвод, совершенно чистый и безоблачный. Полная луна поднялась высоко, сгорая ярким желтым светом.
– У меня меньше часа, – тихо заговорила Мира. – Я хотела бы еще выспаться перед самолетом.
Она соврала. Ей просто было тяжело находиться в присутствии Адриана, которого скоро не станет.
– У меня тоже нет времени, – ответил Клейн и серьезно посмотрел на Миру. – Я улетаю в Монреаль этой ночью.
Волна шока и испуга прокатилась по телу. Естественно, Мира не ждала, что Адриан останется в Австралии. Но отчего-то эта новость все равно огорошила ее.
– Этой ночью? Ого, скоро... – выдавила она.
Клейн всем телом повернулся к Мире, не отрывая взгляда. Он решил перейти к разговору как можно скорее, чувствуя дикую потребность в том, чтобы сказать все, что накопилось. Адриан стянул с себя куртку, оставшись в одном черном свитере, и накинул ее на плечи Райз. Но она будто не заметила этого – уставилась на парня, ожидая уже тех самых слов, ради которых села с ним на Харлей.
– Знаю, это бесполезно, но я все равно хотел еще раз извиниться. За то, что принес тебе столько беспокойства и боли за все время нашего знакомства.
– Хватит, – прервала его Мира. – Я не хочу этого слышать.
– Нет, я продолжу. Все случилось по моей вине. Я, как эгоист, наслаждался тобой и медленно привязывал к себе, даже не думая о последствиях. А последствия моей беспечности оказались еще хуже, чем можно было себе представить.
Клейн отвернулся от Миры, и, ссутулившись, немигающим взглядом уставился куда-то в пространство.
– Я не знал, что подобное может случиться. В первые дни учебы я думал, что это все просто игра. Не знал, что настолько привяжусь к тебе, что буду так сожалеть обо всем и что так трудно будет отпускать тебя. Прости. Прости, прости, прости.
Райз наблюдала, как Адриан мучился, говоря все эти слова. Ей стало невыносимо.
– Не говори так, – попыталась она возразить. – Если ты будешь себя винить все оставшееся время, то свихнешься.
Адриан тихо усмехнулся. Но это было горько, без доли смеха.
– Поделом мне, – ответил он и сел ровно, медленно посмотрев на Миру. – Ты, наверное, ненавидишь меня. Но клянусь. Если бы мое общество не несло тебе столько опасности, я бы никогда тебя не оставил. Без меня безопаснее, чем со мной.
Райз медленно кивнула. Он был прав. До появления Адриана, ее жизнь была спокойной и счастливой. Она училась, у нее были друзья и слегка наивное восприятие бытия в целом. Но когда Клейн появился, он всколыхнул ее существование. В мирных днях Райз появилось волнение, тревога, злость, грусть и отчаяние. Она могла сильно злиться на Адриана, могла безразмерно любить. Он заставлял ее смеяться и заставлял плакать. Из-за него Мира подвергалась опасности столько раз, что голова кружилась. И получала свои незаслуженные синяки. И она очень устала от всего этого. Ей хотелось покоя, который невозможен рядом с Клейном. Мира хотела бы избавиться от него и его суматохи, если бы не одно «но». Она любит Адриана не первый день, и ей едва ли легко так просто отпустить Адриана. Даже со всеми его проблемами.
– Я поняла, – наконец, заговорила она. – Я уже слышала все это.
– Мне просто хотелось еще раз сказать тебе это, чтобы ты поняла... Как мне жаль.
– Жаль, что связался со мной?
– Жаль, что ты связалась со мной.
Мира слабо улыбнулась и откинулась на спинку, запрокинув голову и посмотрев на небо. Чистое и усеянное звездами, какое бывает в середине мая. Чем ближе к августу, тем ярче звезды и тем чаще они падают, оставляя за собой смазанные мигающие хвосты. Мерцающие кометы, которые изредка вспыхивают во тьме, мельком огибая небосвод, и тут же исчезают.
– А представь, что было бы, если бы мы не познакомились. – Мира улыбнулась шире. – Как бы все тогда случилось?
Адриан последовал ее примеру и тоже поднял глаза к луне.
– Ничего. Я бы жил, как раньше. Беспечно, свободно и крышесносяще. И одновременно бессмысленно. Одна девушка сменяется другой, глупое подчинение отцу. И женитьба с Карин.
Точно. Мира забрала у Добермана свободу и присущую ему дикость.
– А она ничего, кстати. Если с ней поближе познакомиться.
– Я говорил тебе! – рассмеялся Клейн. У него заныло сердце.
Райз мельком глянула на него. Он сидел совсем рядом, улыбался и смеялся. Самый родной и самый близкий. Ей никто не будет так подходить, как он. И дико захотелось ощутить его пальцы на коже. Мира медленно коснулась рукой его ладони. Теплый. Адриан почувствовал это прикосновение. Ему нужно быстрее бежать, пока он не пересилил себя и не остался здесь, с ней.
– Мне пора, – сказал Адриан, вскочив на ноги и глянув на часы. – Я должен через час быть в аэропорту. Лиам убьет меня, если опоздаю.
Мира нехотя поднялась, не отрывая зеленых померкших в ночной темноте глаз. Это последний момент, когда она сможет сказать все, что должна. Больше времени не представится.
– Адриан, – пробормотала она и подошла к нему. – Я тоже хочу кое-что сказать.
Он вскинул брови.
– Я тоже доставила тебе много проблем. Ты был беззаботный и беспечный, делал, что хотел. У тебя была свобода. А когда появилась я, тебе пришлось вечно суетиться.
– Мира, – тихо заговорил он. – Не было у меня никакой свободы. Она была мнимая. Надо мной вечно висел отец. Ты помогла мне с этим разобраться. И я всегда буду благодарен за это.
– Это твой счет? – неожиданно спросила Райз. – Ты заплатил за учебу?
Доберман кивнул.
– Если уж по моей вине ты вынуждена бежать, то дай хотя бы заплатить за это. Сеул... город недешевый.
Мира растерянно кивнула. Это та самая минута? Та последняя минута, когда они вместе? Сделав робкий шаг вперед, Райз медленно обхватила торс Адриана и обняла его, уперевшись головой в его грудь. Он слегка удивленно посмотрел на нее, когда она произнесла:
– Я скучаю по тебе.
Адриан тоже обнял ее и прикрыл глаза.
– И я тоже.
– Что бы ты не говорил, но я знаю, что была тебе обременительна. Тебе приходилось за меня вечно волноваться, и драться с кем-то лишний раз. А несколько дней назад.... Ты вообще едва не умер. Прости меня тоже. И за то, что истерила. И за то, что была не такой, какой нужно.
Мира знала, что ей тоже нужно отпустить Адриана. Если он принес ей много боли и слез, то она проблем. Раньше Доберман был свободный и несерьезный, делал что хотел и ни к кому не был привязан. А Мира буквально надела на него ошейник, сдавив потуже, и пригвоздила к себе. Пусть Адриан отрицает это, но то было правдой. Последние месяцы он гонялся, суетился и сходил с ума по ее вине. Они разные, и жизни у них разные. Но в одном они были похожи: Адриан и Мира одинаково не подходили друг к другу и одинаково усложнили жизнь обоим. От их безумного союза, они вместе чуть не умерли. Адриану хотелось оградить Миру от опасности, когда он решил оставить ее, а самой Райз освободить Клейна, когда она решила отпустить его.
Если они такие разные, то отчего настолько сильное притяжение? Клейн склонился, взяв Миру за подбородок, и поцеловал ее.
***
Ровно в полночь мотоцикл остановился у коттеджа Райзов, которые уже погасили свет. Дом был огражден красивым кованным забором, вдоль которого росли дикие розы.
– Я так и не познакомился с твоими родителями, – сказал Клейн, когда снял шлем.
– А я с твоими, к сожалению, познакомилась, – ухмыльнулась Мира, оказавшись на ногах. – Ничего, познакомишься с моими в следующий раз.
Адриан улыбнулся. Между ними словно пробежал какой-то негласный намек или обещание. Но они оба понимали, что этого не случится. В сумраке, Райз разглядела Адриана в последний раз. Он сидел на своем верном Харлее, ссутулившись и осматривая девушку в ответ. Светлая кожа, темные непослушные волосы. Этот вечный хулиганский стиль и мальчишечья ухмылка. Холодные глаза, к которым Мира уже успела привыкнуть.
– Мне пора, – снова заговорил Адриан. – Еще увидимся, моя необузданная женщина.
Райз топнула ногой и засмеялась:
– Ты глупый! Испортил весь драматический момент.
– Я специально, – ответил Клейн. – Иначе не смогу уехать. Прощай, Мира.
Мира специально отвела взгляд, чтобы не увидеть, как тяжело ему далась эта фраза. Как тяжело Адриану было поднять глаза, посмотреть на Миру и не завыть от тоски.
За то мгновение, когда спина Адриана исчезала на мотоцикле, перед глазами Миры пронеслось все их проведенное время. Вот она начинает ненавидеть его, а он угрожать ей. Вот она бесится с него, а он издевается над ней. Он защищает ее, а она злится на него. Они находят компромисс, и пытаются дружить. Их ссоры и перепалки превращаются в постоянное общение, и в ту секунду, которую они даже не заметили, Адриан и Мира понимают, что не могут порознь. Клейн медленно ломался для Райз, а она пыталась стерпеть все его глупые выходки.
Все предостерегающие угрозы и страшные слухи про Добермана, которые посыпались на Миру, едва он взял ее в подопечные, кончились для нее тем, что она, пытаясь перестать рыдать, смотрела ему вслед.
Покинув этот район, Адриан покинул жизнь Миры.
– Я отпускаю тебя, – сквозь слезы произнесла она.
Они оба хотели сделать друг другу лучше, расставшись. Старательно вытирая красные глаза, Мира направилась в дом. С Мельбурном окончательно покончено.
Пролог
|
|
|
