Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Она была случайностью, определившей жизнь

Судьба может повернуться совсем не так, как ожидаешь. Ты думаешь, что произойдёт одно, а происходит совершенно другое.

Порой, жизнь до смешного странная. И в ней случаются такие совпадения, такие события, что кажется, будто бы это не взаправду. Будто бы кто-то придумал это, чтобы потешиться. Бывает, думаешь: «Нет, таких случайностей просто так не происходит». Уж слишком удивительные эти случайности, совсем не случайные.

Он всегда хотел ей лучшего. Он думал, что его выбор в прошлом, — оставить ее навсегда, — был правильным и верным. И он, естественно, не верил в судьбу.

Он занимался наукой. Какая тут судьба и религия?

Но жизнь, как оно часто бывает, повернулась против его убеждений. Когда Адриан приехал в Сеул, он знал, что она там. И он знал, что она увидит его. Когда Клейн приехал в город, его крутили по всем каналам и новостям. Ведь журналисты окрестили его «главным иностранным инвестором Сеула в сфере научной деятельности».

Адриан Клейн совершенно точно добился успехов в экономике. У него больше не было связей с Мельбурном, и он не представлял теперь опасности для Миры Райз, о которой постоянно думал. Но и намеренно встречи не искал. Он приехал в Сеул, но не планировал там искать Миру. Он обещал, что больше не побеспокоит ее. Хотя, как уже сказал, его обещания не всегда сдерживаются. И сказал он это специально.

Все было куда прозаичнее, и тем самым необычнее. В Сеуле проходила научная конференция, где собрались молодые учёные и исследователи. Адриан, как спонсор компании «T&R» и личный представитель двух инженеров-астрофизиков, Артисса и Янниэля Бастлбергов, был на той конференции. Туда же пригласили и отличников Интернациональной Академии «Галлия», в частности — Миру Райз. Ту Миру, которую Адриан постоянно вспоминал, о встрече с которой грезил, и ту Миру, которая, сидя в зале, вытаращилась как дикая, когда увидела на сцене Адриана Клейна.

Такая была их первая встреча. А спустя пару дней, ясным днём, у Академии уже стояла чёрная спортивная машина. Рядом с ней облокотился высокий статный парень, в тёмных очках и костюме.

Адриан приехал специально за ней. Они случайно встретились в Сеуле, хотя он не хотел. Эта была такая случайность, невозможная и решающая, которую так просто не отпускаешь. Город большой, а они встретились. Там, на той конференции, оба заворожённые друг другом. Как оказалось, они не могли обходиться друг без друга на биологическом уровне. Инстинктивно они шли в одно место. Хотя разных конференций в Сеуле с тысячу.

Адриан нахмурился и вновь задумался о том, как порой удивительно может повернуться судьба.

Эта мысль пришла к нему тогда, когда он наблюдал за Мирой. Суетящейся и ворчащей. Недовольной и взволнованной. Она стояла на кухне, силясь приготовить хоть что-нибудь помимо десертов, которые ее учил делать Айван. Белокурые волосы она завязала в узел, на ней сидела обычная футболка и джинсовый комбинезон. Глаза сосредоточенные, но губы сжались в напряженную полоску. За последний час, наверное, Мира перевела с десяток продуктов. И все еще продолжала это делать. Но Адриан не останавливал ее и даже не ругался; напротив, он с благосклонностью наблюдал за этим, изредка поглядывая в утреннюю газету.

Еще год назад, когда он жил в Монреале и только готовился к крупным инвестициям, он каждый день скучал по Мире, и вспоминал проведенное с ней время. Он пережевывал воспоминания снова и снова, размышляя о том, что он делал неправильно и излишне, и что мог бы еще сделать. Иногда он ненавидел это в себе: самокопание.

Знал ли он тогда, что через год, сидя в своей квартире в Сеуле, Адриан будет наблюдать утреннюю Миру и ее попытки к приготовлению завтрака? Знал ли он, что они каждую ночь будут засыпать вместе, и каждое утро просыпаться вдвоем? Знал ли он о том, что, как добрый отец, будет проверять оценки Миры в Академии, будет каждую субботу водить ее на курсы кулинарии, будет упрашивать не получать водительские права и будет снова постоянно засматриваться на ее зеленые глаза?

Не знал. Он не знал об этом, и даже не мог надеяться.

Не мог надеяться, потому что, когда они снова стали видеться в Сеуле, Мира не доверяла ему. Она не могла так просто отдаться Адриану, забыв о том, что он порвал с ней. Что она, верно, выплакала ведро слез. Как тут снова поверить ему? Райз сопротивлялась всеми силами, искренне стараясь обойти любую близость и любой намек на отношения.

Потому что такую боль и тоску два раза не переживают. Одного достаточно с лихвой, чтобы чокнуться.

Но Адриан Клейн снова появился в ее жизни, перевернув все.

И они начали заново. Заново дружеские подколы, заново вечерние прогулки. Они словно по кусочкам собирали то, что разрушил и отобрал у них Мельбурн.

Мира снова начала проводить время с близнецами, которые могли часами рассказывать ей глупые истории и заставлять смеяться. Мира проводила выходные вместе с Карин, которая усиленно рыскала в бутиках, в поиске какой-нибудь заветной вещи. Мира снова испытывала неловкость, когда все в Академии таращились на нее. Таращились, потому что это ее ждал тот красивый парень на черной машине у ворот. С появлением Адриана, ее жизнь словно опять начала свое движение. Он усиливал все испытываемые ею ощущения. И добавлял смысла. Теперь она училась готовке, потому что во все любимые блюда Адриана добавляли укроп, который он ненавидит. Поэтому она хотела готовить их сама. Теперь она еще больше радовалась рождению маленькой Киалин, дочери Айвана, которая, быть может, излечит своим очарованием боязнь Адриана перед детьми.

Теперь одной из причин просыпаться по утрам для Миры было желание услышать: «Я, твою мать, люблю тебя». А Адриан хотел услышать от нее вредное: «Тебя куда сложнее любить, знаешь ли».

И все эти заботы, вызванные друг другом, казались самыми лучшими и верхом блаженства. Из-за них не ссоришься, а начинаешь любить сильнее. Несмотря на то пекло, которое они оба пережили в Мельбурне, несмотря на разлуку в год, и несмотря на саму их различность характеров, они снова оказались вместе. Совершенно случайно.

Одна простая случайность решила абсолютно все.

А была ли она одна?

Та самая случайность, когда Мира, проходя к своему шкафчику два с половиной года назад, услышала крики, и впервые встретила Адриана. Ударила его. Познакомилась с Доберманом.

А могла ведь прийти на пару минут раньше, или на пару минут позже. Это разве не решающая случайность?

Или тот день, когда Мира приехала к Адриану перед грозой именно в момент разборок, и ее избили. В тот день она впервые оказалось у Клейна дома, а он, увидев ее сломленной и плачущей, озверел. Тогда в нем что-то сломалось и положило начало.

Адриану казалось, что Мира — это одна сплошная случайность, определившая его жизнь. Она просто ворвалась туда со звонкой пощечиной в первый день, и переменила в нем все. Она изменила его в корне, похоже, сама того не подозревая. Мира Райз, он был уверен, имела особую способность появляться в нужное время в нужном месте.

Хотя, лучше так: в ненужное время в ненужном месте. Так ей подходит больше.

И Адриан был безмерно благодарен ей за это. Он мог переживать разлуку в год и мучающие события Мельбурна снова и снова ради тех простых моментов, которые были сейчас.

Сейчас. Когда Мира, наконец, довольная своей работой, берет тарелку и садится рядом с Адрианом. Когда она улыбается и протягивает ему своё первое ризотто. Когда она начинает смеяться, а потом, нахмурившись от подкола Клейна, пихает его в бок, а он целует ее. Когда она закидывает на его колени ноги, закрывает глаза, и устало кладёт голову ему на плечо.

Именно ради этих моментов Адриан был готов на все, даже пережить прошлое.

Ему было уже почти двадцать три года, а Мире двадцать один. Они больше не юные и безумные. Вдвоем они пережили многое.

И оба с уверенностью могли сказать: в мире, где порой бывает так сложно, где преград больше, чем сопутствующих обстоятельств, где разочарование постигает чаще, чем счастье — простая и судьбоносная случайность может решить все.

Главное ее заметить и поймать.

Этой случайностью может оказаться даже человек. Этой случайностью может оказаться все что угодно. Адриан, прижимающий к себе задремавшую Миру, и пытающийся съесть через силу самое невкусное и ужасное ризотто в его жизни, решил: такой конец его устраивает.

Этот конец ему нравится.

Он за долгое время впервые ощутил полное успокоение, понимая, что на этот раз это конец. Больше не будет мучений, расставаний, и главная случайность его жизни останется навсегда с ним. Пусть она не умеет готовить, и пусть для неё главное удовольствие — это перечить ему, неважно. Подобные недостатки стираются напрочь на фоне возможности потерять её. Но Адриан не потеряет. Больше — никогда.

Он мог спать спокойно.