 |
Община и «собрание мужей».
|
|
|
|
Глава первая. Шумеры.
Греческий историк Геродот (484—425 г до н. э.): «Что же до плодов Деметры, то земля приносит их в таком изобилии, что урожай здесь вообще сам-двести, а [в хорошие годы] даже сам-триста»[1].
Шумеры. История изучения шумеров началась в 1850 году, когда ирландский ассириолог Эдвард Хинкс (1792 – 1866) в сообщении для Британской ассоциации развития науки выразил сомнение относительно того, что клинописную грамоту, которой пользовались в Ассирии и Вавилонии, изобрели семиты. Например, в семитских языках, гласные, в отличие от согласных, не являются устойчивыми, а чрезвычайно вариабельны. Поэтому маловероятно, что семитам принадлежит изобретение силлабической системы орфографии, где знаки обозначают отдельные слоги с равно устойчивыми гласными и согласными. Сами слоги при этом не имеют прямой связи с семитскими словами.
В 1852 году англичанин Генри Роулинс (1810 - 1895) пришел к заключению, что найденные в Куюнджике (г. Ниневия) силлабарии, содержат два языка, так что семитские слова поясняют соответствующие слова на неизвестном никому языке, который он называл аккадским и причислил его к скифским или тюркским. Уже в 1853 году Генри Роулинс провел лекцию для Королевского азиатского общества, в которой утверждал, что имеются одноязычные клинописные тексты в Южной Вавилонии, которые написаны на «скифском» языке. В 1855 году, читая лекцию для того же Общества, он описал двуязычные куюнджикские силлабарии, которые назвал сравнительными алфавитами и словарями ассирийцев и скифов. Генри Роулинс был первым, кто со всей уверенностью утверждал существование шумеров, хотя и называл их вавилонскими скифами или аккадцами.
Первым, правильно назвавшим изобретателей клинописи, был германо-французский востоковед Юлис Опперт (1825 - 1905). В 1869 году он прочитал лекцию во Французском обществе нумезматики и археологии, где, основываясь на заголовке «Царь Шумера и Аккада», сделал выводы, что семитский народ Ассирии и Вавилонии следует называть аккадцами, а таинственный несемитский народ шумерами. Шумерский язык, как утверждал Юлис Опперт, имел близкое родство с финским, турецким и венгерским языками.
|
|
|
Например, французский востоковед Жозеф Галеви (1827—1917), начиная с 1870 года и в течение трех десятилетий, публикует статьи, в которых утверждает, что ни один народ кроме семитских никогда не владел Вавилоном, а так называемый шумерский язык был изобретением семитских жрецов для эзотерических (иератических) целей.
Первые такие раскопки, под руководством Эрнеста де Сарзека (1832–1901), имели место в 1877 г. на руинах древнего города Лагаша. До наших дней сохранились бесценные памятники шумерской клинописи, с помощью которых мы можем понять, как зародилась и развивалась Западная цивилизация.
Изображение богини Иштар 2334-2154 до н.э.. Хранится в Восточном институте Чикагского университета.
Община и «собрание мужей».
Естественно орошаемые поля вокруг городов преимущественно находились в общинной собственности, но часть их была поделена на небольшие наделы, которые не превышали двадцати гектаров и передавались общинникам безвозмездно или за 1/7-1/8 части урожая.
По мнению И.М. Дьяконова, важнейшими органами управления в шумерских «городах-государствах» были советы старейшин и «собрания мужей» (народные собрания). В их функции входило:
«1) избрание, а при случае и низложение правителя; в одних случаях, это была функция народного собрания, в других — совета;
2) принятие в число свободных граждан — членов общины; это была функция народного собрания;
3) подача правителю советов во всех важнейших государственных делах, в особенности в вопросе об объявлении войны;
|
|
|
4) суд, разбирательство и свидетельствование сделок всякого рода;
5) установление цен, штрафов и всякого рода сборов и, может быть, производство разного рода торговых операций;
6) управление общинным имуществом (в том числе, в наиболее ранний период, и храмовым);
7) внутренняя администрация и поддержание порядка;
8) общий контроль над деятельностью правителя»[2].
Деспотические тенденции вели к борьбе за политическое объединение Шумера, в котором большое значение имели города: Эриду, Шуруппак и Лагаш. В конце IV тысячелетия на первое место выступают Урук и Киш, которые смогли на время подчинить себе другие шумерские города. В начале XXV века до н.э. свою первую династию, претендовавшую на власть во всем Шумере, выдвинул город Ур.
Реформа Урукагины. Урукагина (Уруинимгина XXIV. до н.э.), из рода «патеси», воспользовался недовольством масс и объявил себя царем Лагаша.
«Божественный закон прежде стал осуществляться, когда бог Нингирсу, витязь бога Энлиля, Урукагине царство Лагаша передал, из среды 36 000 мужей власть его установил. Божественные решения прежние он (т.е. Урукагина) к ним (т.е. людям) приложил, слово, которое царь его Нингирсу ему сказал, он установил».
В кратком изложении его реформы включали следующие важные пункты:
1. освобождение трудящихся от мытарей на неосвоенной государством территории
2. устранение контролеров суда на всей территории государства Лагаш;
3. отмену денежных поборов;
4. отмену поборов с верховных жрецов и ремесленников;
5. отмену повинности искусственного орошения со свободных людей;
6. уменьшение поборов с похорон и с тяжелобольного в пользу оракула;
7. защита бедных вдов, имущества и жизни граждан Лагаша:
«Он приказал детей Лагаша от подати жизни, меры установленной, зерна усушенного, грабежа, убийства, разрушения дома освободить, право их создал. Чтобы сирота и вдова мужу, силу имеющему, не предавались с богом Нингирсу Урукагина слово это установил». Чтобы защитить бедных вдов Урукагина постановил, чтобы «жрец снабжения в сад матери бедняка не вхаживал».
Из хозяйственного архива храма Бау мы знаем, что в первый год царствования Урукагины была увеличена оплата за работу на храмовой земле с 72 мер зерна до 144 мер зерна. На второй год увеличено число свободных общинников получавших зерно за работу на храмовых полях со 150 до 261 человека. Так же в храмовом хозяйстве увеличилось число рабов, которых вероятно конфисковали у знати в пользу общины. Их число выросло с 260 до 433 человек. Стоит полагать, что такие изменения претерпели все храмовые хозяйства Лагаша.
|
|
|
«От обязательства уплачивания в серебре за овцу белую, за ягненка-первинку контролеров его он устранил», - стоит рассматривать, как важнейшее мероприятие по сохранению общины.
«Серебро, лишь во дворце ты находишься, это место твоего назначения. Не будь дворца, тебе не нашлось бы места; не будь твоего пристанища, (Четыре строки не разборчивы.) В (обычном доме) ты погребено в самых темных местах, могилах, «местах ухода» (от мира). Когда наступает оросительный сезон, ты не даешь человеку мотыгу для удаления стерни: потому тебя никто не замечает! Когда наступает время сева, ты не даешь человеку медное тесло для подготовки плуга; потому никто не замечает тебя! Когда наступает зима, ты не даешь человеку топор для колки дров; потому что никто не замечает тебя! Когда наступает время жатвы, ты не даешь человеку серпа для срезания колосьев; потому никто не замечает тебя! (Четыре строки не разборчивы.) Серебро, ели бы не было дворца, ты не нашло бы себе пристанища; только могила, «место ухода», было бы твоим пристанищем. Серебро, если бы не эти места, ты не нашло бы прибежища!... (Полторы строки неразборчивы.) Как бог ты не прикладываешь руку ни к какой (полезной) работе. Как смеешь ты тогда нападать на меня, как волк(?)? Убирайся в свои темные святилища (?); лежи в своих могилах!» [3]
|
|
|
