Загадка брака Сталина и Надежды Аллилуевой

Коль скоро Сталин и Шадрина были друг другу союзниками до конца жизни, были сужеными, и мистически-информационная связь между ними сохранялась, чем и объясняется феноменальная гениальность Сталина-кама, то какого рожна Сталин женился на Надежде Аллилуевой?

Для начала зададимся «детским» вопросом: а зачем мужчины вообще вступают в брак?

Кто зачем.

Одни — ради кайфа (кайф=фак), удовольствия (ДВЛ), потому что дама, возбуждающая похоть, вне брака, подтверждающего её имущественные права, не даёт.

Другие — ради карьерного роста. Скажем, породнился с главраввинским родом — можешь с уверенностью рассчитывать на резкий карьерный рост. Рассчитываешь — и расчёт оправдывается. Как говорится, брак по расчёту. Самый из всех крепкий. А потом отказываешься удовлетворять её садо-мазохистские потребности в требуемых ею вычурных формах, попросту бить отказываешься, надоело хуже горькой редьки. Она, «не понятая бедняжка», посылает, и тут же твоему карьерному росту приходит конец.

А можно жениться ради того, чтобы, следуя своему высокому по рождению предназначению жреца-кама, в волховском посвящении одолеть ступени «восемь», «девять» и дальше.

В концепции «homo sapience» женщина мужчине не обязательна, он вполне может обойтись услугами руки или резиновой куклы, может стать гомиком и так далее. В концепции же «человек-кам» резиновой куклой не обойтись: нужна женщина, и притом суженая, готовая, несмотря на все муки и мордобой, рассказать о себе и, соответственно, тёмном мире всю правду.

Точно так же и с рождением детей. В концепции homo sapience совершенно непонятно зачем вообще они, эти дети, нужны: никакой от них благодарности, гигантские расходы, периодические стрессы и при ограниченной жилплощади никакой «личной жизни». А вот в концепции «человек-кам» дети могут быть необходимы. Точно так же как живую полноценную женщину-шаманку не заменить ничем, ничем не заменить своего ребёнка. Дети — это ступень. Источник стресса от проблем, которые необходимо решать, привлекая всю информацию из всех стихий о сложившейся ситуации.

Итак, Анна Шадрина. Когда она с 38-летним Сталиным в конце 1916-го расстаётся, ей семьдесят три года. Обычно это уже не детородный возраст. Она уже возвела Сталина на очень высокую ступень посвящения, ступень чрезвычайно редко кому доступную, но на двенадцатую ступень возлюбленного может возвести только его дочь — при соблюдении им определённых принципов её воспитания.

Вообще говоря, преждевременная «дюжина» самое сильное искушение из всех возможных. Самое лёгкое из искушений — страсть к наживе и роскоши. Лёгкое из лёгких, и то сколько народа колотится от этой страсти. Искушение миллиардами, планетарной властью, суперпопулярностью и так далее сущее ничто по сравнению с искушением стать спасителем мира, человеком завершившим историю греха. Сталин, само собой не пал перед миллиардами и самыми красивыми женщинами планеты, а перед лжедюженой, похоже, пал. Временно. А потом после первых её двух евреев о её существовании, как пишет сама Светлана, забыл.

Сталину для реализации своего высокого жизненного предназначения нужно было присутствовать в столицах — он туда и едет. И выбирает в матери своих детей восемнадцатилетнюю Надежду Аллилуеву. Гений спортивного телосложения, поэт, каюр и меткий стрелок мог выбрать себе любую женщину. Следовательно, по мнению Сталина, Надежда Аллилуева лучше всех в стране или даже в мире подходила на роль матери (менеджера инициатической ступени «дочь»). По мирским меркам, разумеется.

Чем Надежда отличалась от других женщин?

Во-первых, её жизнь принадлежала Сталину. Дело в том, что когда Наде было два года от роду, она тонула, и утонула бы, если бы её не спас Сталин. Об этом пишет Светлана в воспоминаниях «20 писем другу». Людям совсем без совести такие в жизни события, как дар второй жизни, почти что безразличны, а для тех, у кого совесть есть, наоборот, очень важны. Они твёрдо убеждены, и убеждены совершенно справедливо, что спасение это знак, спаситель не случаен, его выбрало Провидение. У спасённых есть перед жизнью обязанность. Обязанности и перед жизнью, и перед буквальным спасателем.

Во-вторых, Сталин был очень дружен с отцом Нади, причём в тот период, когда Сталин в административном отношении был никем. Иначе говоря, никаких шкурных мотивов у отца Нади дружить со Сталиным не было. Это было сродство, как минимум, душ, возможно, и духа. Следствием этого сродства было то, что Сталин у Нади должен был устойчиво ассоциировался с отцом. Ассоциировался, с одной стороны, психологически (возможно, ещё и биоритмически, это не проверял), с другой — по причине возрастной (Сталин был старше Нади на двадцать два года). К тому же в крови Сталина и отца смесь народов была если не идентична, то близка. Ассоциация, увы, невротического происхождения. А пребывание в неврозе тормозит развитие.

Таким образом, можно утверждать, что в паре Сталин — Надежда он для неё был половинкой.

Половинки — феномен не то чтобы редкий, но и не поголовный. Этой теме посвящена вторая моя книга «Катарсис-1: Подноготная любви».

Взаимоотношения мужчин и женщин можно разделить на три уровня:

· партнёр;

· половинка;

· суженый.

Уровень половинка качественно иной, чем уровень «партнёр». Партнёром может быть чуть ли не вся планета. «Ассистентами» трансматрасных эпопей бывают часто только партнёры. Чтобы впасть в состояние страсти достаточно получить психо-энергетическую травму. Чем болезненнее травма, чем некрофиличней источник травмы, тем злее «сила» «любви». Вся эта хрень, понятно, не из области духа, а не более чем внутристайное месиво с печальными психотравматическими последствиями для всех участников. Для возникновения страсти не обязательно, чтобы подавляющая сила партнера была уж какой-то особенной. Достаточно извратить собственное сознание (если его ещё не извратила система принудительного государственного образования, массовая церковь, секта или родители-неволхвы), и тогда сгодится хоть жухлый некрофил. Половинка же — феномен не столько страсти, сколько тяги к невротическому «уюту», возврат в трагедии детства. Половинка для каждого человека на свете не единственная, просто встречается в сотни и тысячи раз реже, чем партнёры. Половинка — для женщины биоритмический аналог отца, а для мужчины — матери.