На практике устойчивость семьи зависит, прежде всего, от эмоций женщины, поэтому важна ассоциация не с матерью мужа, а с отцом жены.

По большому счёту, половинка мало чем отличается от партнёра. Если ограничиваться списком «партнёр, половинка», то отличие половинки от партнёра огромно. А если рассматривать триаду «партнёр — половинка — суженый», то в отрыве только суженый (с которым идёшь к Великой Цели), а половинка и партнёр по уровню болтаются где-то намного ниже суженого, и относительно близки.

По жизни суженые встречаются крайне редко — кто кроме Героев рвётся к Великой Цели? А много ли вы встречали самоотверженных Героев, ищущих исконного ведения? Словом, за порог какой квартиры ни плюнь, в партнёров попадёшь. Иначе говоря, и половинка достаточно редкая по жизни «удача». Не удача на самом деле, а более глубокая яма, идеал голливудских мелодрам.

Всё это к вопросу: была ли Сталиным обделена по жизни Надежда Аллилуева тем, что он её под себя уложил (или позволил ей под себя заползти)? Получала ли она меньше, чем прочие дамочки из окружающей толпы «партнёров»? Она не получила меньше. Она получила больше: она чувствовала к мужу большую невротическую привязанность, чем «партнёры» — Сталин был её половинкой. Не знаю, была ли Надежда половинкой для Сталина (невротически ассоциировалась с его матерью), этот вопрос не исследовал. Но даже если и была, то всё равно после суженой всё это было ему пресно. Поговорить не о чем, цели разные, сокровенные желания тоже, не понимает, не чувствует, нет телепатического информационного обмена… А вот Надежда могла себя чувствовать удачливой и судьбой относительно одарённой — по мирским меркам всего лишь, разумеется.

К тому же Сталин был главой государства, а такое социальное положение для большинства женщин — предел мечтаний.

Ну, а что тогда самоубийство Надежды?

Если это было действительно самоубийством, а не убийством?

Что мы вообще знаем о реальных обстоятельствах смерти Надежды?

Об обстоятельствах электорат судит по «документальному» фильму, который по телевиденью показывают вновь и вновь. В фильме среди прочего показывают старую еврейку, махровую настолько, что экстерьерней некуда, которая рассказывает, что она чуть ли не лично была свидетельницей ссоры Сталина с Надеждой, после которой Надежда, вернувшись домой, спустила курок пистолета.

Махровая приводит такую деталь: Сталин при всех якобы скатывал из хлебного мякиша шарики и кидался ими в Надежду с криками «эй! ». Электорат верует, конечно, во всякое враньё вообще, и чем враньё наглее, с тем большей готовностью верует. Ну а что мы, счастливые обладатели критического мышления?

Можно открыть мемуары домашних Сталина. Из мемуаров мы узнаём, что Сталин к хлебу относился благоговейно. Прежде всего, дома. Не на показ. К примеру, Светлана Аллилуева пишет о том, как её брата Василия наказали за то, что он выбросил в окно кусок хлеба. Так что махровая соврала. Или её наняли соврать, а она, следуя жидовской системе ценностей, согласилась.

Шариков из хлебного мякиша быть не могло. В принципе.

Понятно, есть основание усомниться и во всех остальных деталях смерти Надежды, сообщённых махровыми. И всей картины мироздания в целом.

Что увидит внимательный взгляд? Читаем внимательно воспоминания Светланы, дочери Сталина. Она пишет, что на первом этапе брака её мать не хотела иметь ничего общего ни с сестрой, ни с матерью. Целостная картина или верности мужу, или его мудрости и влияния. У здоровой женщины подружек нет вовсе, да и своей матери-паскуде пинка под зад с появлением мужа она даёт сразу. Любая подружка уж найдёт способ изгадить взаимоотношения супругов даже, не видя мужа — знание хоть и не всеобщее, но не редкое. Для женщины если не мудрой, то хотя бы умной ни внутри дома, ни на расстоянии неприемлема даже сестра и мать.

Мать Надежды, известная шлюха (цитату из воспоминаний Светланы на эту тему мы ещё приведём), во всеуслышание говорила, что она против брака дочери с гением эпохи. Это говорит о том, что мать ненавидела дочь и ей завидовала — обычнейшая история. Возможно, она сама хотела бы перепихнуться со Сталиным. В конце концов, мать Надежды была Сталина младше, и одно время он был в её дом вхож — ещё в те времена, когда Надежда ещё под стол пешком ходила. Возможно, и ненавидела дочь, и хотела её мужа — одновременно. Тоже обычная история.

Итак, у женщины Нади рядом нет ни одной значимой подруги. А потом появляется. Что это означает? Подружка женщине нужна только для одного — как ассистентка трансматрасной эпопеи. Это назначение подруги реализуют с отрочества: гуляют по бульвару с подружкой потому, что партнеры от вида и порочной энергетики двух сцепившихся девушек возбуждаются больше, чем от мерзостей одной. Этот приём возбуждения используют проститутки: предлагая свой товар, они сбиваются в максимально большие кучи. В возрасте, когда фланировать по бульвару уже смешно, назначение подруги в том, чтобы сделать внушение, что измены стоят того. Другого назначения у подружек нет, хотя впрямую, возможно, об этом и не говорят. Намёки, полунамёки, интонации, подпирающие темы… Подружки оттягиваются друг на дружке и на других уровнях, но главный присутствует непременно.

Так вот, у Надежды Аллилуевой поначалу рядом не было вообще ни одной значимой женщины, а перед самоубийством появилась подружка — вернувшаяся из первой своей ссылки Полина Жемчужникова, жена Молотова. Дело ясное, осталось найти другие подтверждения вскрывшегося томления Надьки к адюльтеру.

Объект для адюльтера мог уже быть, но его могло и не быть, сам адюльтер мог быть, а мог и не быть — по большому счёту, это не важно. Главное, состояние души. Не была она суженой.