 |
Какой должна быть Беларусь во втором десятилетии XXI века?
|
|
|
|
В условиях глобализации все вышеперечисленные отличительные черты белорусской экономической модели не смогут позволить достичь белорусской экономике уровня глобальной конкурентоспособности.
Специалистам понятно, что без обеспечения конкурентоспособности по всем ключевым параметрам своего развития процветания не сможет достичь ни одно государство. Что следует делать для этого Беларуси, получившей в наследство от СССР осколок неэффективного экономического базиса?
Современная наука выделяет следующие структурные источники по отдельным стадиям экономического развития страны: развитие на основе факторов производства; развитие на основе инвестиций; развитие на основе инновационной деятельности [2].
Действующая модель исчерпала потенциальные возможности развития на основе факторов производства еще советского задела за первое десятилетие своего существования.
Попытка обеспечения развития преимущественно за счет собственных инвестиций в годы первого десятилетия XXI века закончилась неудачно. Чистую прибыль рентабельных производств наши чиновники направили в развитие мнимых точек роста - сельского хозяйства и жилищного строительства, которые в условиях рынка без определенного уровня субсидий и ипотечных кредитов не могут существовать, тем более - выступать в качестве локомотивов экономического роста.
Внешние инвестиции в необходимом объеме не пришли в силу системной непривлекательности избранной модели хозяйствования. Сегодня она, как первая ступень многоступенчатой ракеты, выработала ресурс экстенсивного развития и должна быть заменена следующей ступенью с движителем инвестиционно-инновационным.
|
|
|
То есть речь идет о поиске той страновой модели инновационной экономики, которая должна вобрать в себя все позитивное из опыта строительства инновационных экономик с непременным учетом всех особенностей переходной белорусской системы полурыночного типа.
Последний выражается в том, что у нас пока основные рыночные ценности (равенство форм собственности, неприкосновенность и приоритет частной собственности, в том числе интеллектуальной, конкуренция, независимость судов, ценообразование на основе спроса и др.) не стали определяющими в государственной политике.
По-иному было бы лучше. Но время исчерпано, надо работать с тем, что есть. В противном случае реальным станет поглощение другой, более развитой, системой. Здесь выбор невелик и однозначен - Россия [2].
Чтобы ответить на вопрос, можно ли в Беларуси построить собственную модель инновационной экономики, необходимо провести анализ основных аргументов пессимистов и оптимистов.
Первые доказывают, что в условиях авторитарного режима никакие инновации невозможны. Мировой кризис резко снизил доходность в традиционных белорусских отраслях, а значит, сократил их инвестиционные возможности, главным образом в фундаментальные НИОКР, которые определяют успех в инновационном развитии.
Частный сектор в размере 9-10% ВВП катастрофически мал для того, чтобы взять на себя функции активатора в этом процессе, а государственный сектор крупных предприятий задавлен грузом валовых показателей и складских запасов, просроченной кредиторской задолженности в рамках простого воспроизводства [2].
Поэтому о расширенном воспроизводстве за счет инвестиций и технологических инноваций на "валообразующих предприятиях" даже не мечтают. Действующая наука и высшая школа деградировали, поэтому транслируют устаревшие догмы и заблуждения, а посему к генерации инноваций просто не способны.
|
|
|
Все эти аргументы, по большому счету, убедительны [2].
Оптимисты же на примерах отдельных отраслей и производств доказывают, что пионеры инновационного развития в Беларуси реально работают, невзирая на все вышеперечисленные реальные трудности.
Оказывается, есть в Беларуси крупные отраслевые кластеры в связи и коммуникациях, ритейле, IT-технологиях, софте, которые даже в условиях кризиса наращивают эффективность и конкурентоспособность, прежде всего за счет своего инновационного потенциала.
В стране существует более 600 компаний в области разработки программного обеспечения и около 25 тысяч программистов, которые приносят до полумиллиарда долларов. Получен позитив: к нам пришли западные стандарты написания софта, новые технологии, определенные знания. Некоторые белорусские компании сегодня известны не только на местном рынке, но и во всем мире [2].
Специально подчеркнем: эти успехи достигнуты не благодаря, а вопреки сложившейся якобы инновационной практике.
То есть в определенной степени правы и пессимисты, и оптимисты. Стороны находят в мировом опыте построения инновационных экономик в развитых странах то, что им кажется подходящим для защиты своих аргументов. По образному выражению Анатолия Чубайса, этот опыт просто черно-белый.
Авторитарные режимы не помешали Сингапуру и Тайваню создать самые эффективные модели инновационной экономики. Крупные транснациональные корпорации США и Великобритании стали локомотивами инновационного развития не только своих стран, но и стран - реципиентов своего капитала. Японская модель построения инновационных кластеров, использующая в качестве ядра крупные ТНК и тысячи малых, средних фирм в качестве их сателлитов на основе субконтрактации, показала удачный опыт инновационного сотрудничества разных по масштабу экономических партнеров [2].
По сути, в конце ХХ века был создан пул из 10-15 стран - лидеров инновационного развития с самыми разными моделями. Единственный критерий, объединяющий все это многообразие, - срок, который им понадобился для их создания. От 20 (Сингапур, Финляндия, Израиль) до 25 лет (США, Тайвань, Япония, Южная Корея) в среднем потребовалось лидерам для формирования эффективных страновых моделей инновационной экономики [2].
|
|
|
Вкратце суть каждой из них заключается в том, что наука и образование (а не сельское хозяйство и строительство), открытые всему миру, стали локомотивами роста.
Анализ соответствующей практики стран-лидеров позволяет выделить важнейшие из них.
В первую очередь именно государство определяет основные цели, приоритеты и политику инновационного развития.
Здесь не может быть типового подхода, так как конкретные политические и социально-экономические условия формирования страновой модели инновационной экономики в разных странах различны. Каждая страна одновременно использует все возможные источники развития. Но приоритет отдается развитию не на основе факторов производства и инвестиций, а на основе активизации инновационной деятельности в области базовых наукоемких отраслей народного хозяйства, являющихся двигателями развития экономики.
Факторы производства и инвестиции остаются средствами научно обоснованной инновационной деятельности, а не ее целью.
Второй задачей государства является создание правовой базы для достижения выбранных целей.
В Беларуси это означает формирование такой новой отрасли права, как корпоративное законодательство, в рамках которого только и могут функционировать новые институты: венчурные фонды, фонды взаимных инвестиций, технопарки, пенсионные фонды и т.д.
На основе корпоративного законодательства сами компании и фирмы вырабатывают инструментарий по реализации инновационной политики: принципы, правила и механизмы.
Третья задача касается формирования и применения в бюджетной политике государства принципов и методов проектного менеджмента в отношении финансирования государственных программ инновационного развития.
Традиционные финансовые технологии не способны выполнить задачу инвестирования инноваций, так как финансирование инноваций является достаточно рискованным делом, чтобы им занимался бизнес. В качестве примера можно привести опыт целевого финансирования госпрограмм венчурного характера в Израиле и Южной Корее с бюджетом 1 млрд. USD, американской программы для поддержки инновационного малого и среднего бизнеса в размере 2 млрд. USD [2].
|
|
|
Может нам пригодиться и опыт России, где на 2010-2011 годы предусмотрено 11% бюджетных расходов на финансирование инновационной деятельности венчурного характера в виде специального дополнения к бюджету.
Введение классификации инноваций, параметров измерения инновационного потенциала всех субъектов этой модели, организации их мониторинга, анализа и оценки тоже не может быть реализовано вне государственной статистики. Эти показатели уже более 20 лет используются в мировой практике в виде классификаторов инноваций различного назначения и уровней применения, параметров в виде доли затрат на НИОКР от величины ВВП или доли предприятий, осуществляющих технологические инновации и др.
Мировой рейтинг инвестиционной активности также позволяет видеть лидеров и аутсайдеров инновационного процесса. Страновая статистика как неотъемлемая часть мировой просто использует этот инструментарий без всяких купюр и модификаций.
И, наконец, важнейшая задача государства заключается в налоговом стимулировании инновационных видов деятельности через систему срочных налоговых льгот и преференций.
Судя по заявлениям руководства страны, Беларусь всеми своими недюжинными силами намеревается получить статус инновационной державы.
Мы отчаянно создаем космические спутники, строим свою "кремниевую долину", скоро начнем обуздывать мирный атом [2].
По скромным планам правительства, в 2010 году доля инновационно активных предприятий превысит 25%, а доля инновационных продуктов в общем объеме промышленности должна составить не менее 19%. Как это гармонично корреспондирует с ранее заявленными темпами роста ВВП, инвестиций в основной капитал, средней заработной платой и другими прогнозными показателями! [2]
Можно не сомневаться - эти высоты будут достигнуты. Ибо все предпосылки успеха находятся в надежных руках наших чиновников.
У специалистов есть такое понятие "информационная защита сделок, проектов". Суть ее заключается в создании нескольких эшелонов информационной защиты процесса, структуры и т.д.
Первый эшелон - это вообще ничего не рассказывать. Второй - рассказать, но все запутать терминологически и концептуально. В таком случае главной предпосылкой успеха становится организационная неразбериха в практическом применении самих определений, очерчивающих границы инновационной деятельности.
К слову, впервые термин "инновации" прозвучал на территории бывшего СССР в материалах XXII съезда КПСС. И за ненадобностью был предан забвению. Официально о нем вспомнили уже в независимой Беларуси в 1997 году, когда был издан соответствующий указ президента. После появились "Концепция национальной инновационной системы", Госпрограмма инновационного развития Республики Беларусь на 2007-2010 годы и другие документы [2].
|
|
|
Не хватало лишь самой малости - системообразующего закона об инновационной деятельности и национальных стандартов по ее идентификации и мониторингу.
Например, есть стандарт СТБ 1393-2003 "Торговля. Термины и определения". Каждый, кто начинает заниматься торговой деятельностью, использует его.
В инновационной деятельности до сих пор таких стандартов нет. Вышеуказанная госпрограмма определила своей целью "перевод национальной экономики в режим интенсивного инновационного развития в рамках белорусской экономической модели", а госзаказчиками - отраслевые и региональные органы госуправления, то есть чиновников.
Поэтому каждый чиновник трактует понятия "инновация" и "инновационная деятельность" так, как ему позволяет соответствующая компетенция, приобретенная в местных Гарвардах и Оксфордах - областных пед - и мединститутах или даже в Горецкой сельхозакадемии, выпускниками которых является преобладающая часть нынешней правящей элиты [2].
Недалеко от чиновников ушли и руководители большинства крупных предприятий, подбираемые на должности по тем же критериям.
Кадровая политика тоже лежит в русле действующей модели, использующей стратегию догоняющего развития, в которой не рыночный спрос, а желание чиновников предопределяет появление любого нового продукта. Имитация и копирование с запаздыванием на несколько лет лучших мировых практик являются сутью этой модели. Даже президент страны не стесняется в своих требованиях к чиновникам и бизнесу по копированию чужих разработок.
Не получается инновационного развития ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве. По сообщению директора Белорусского инновационного фонда А. Гришановича, наукоемкость белорусского ВВП составляет всего 0,7%. Согласно Глобальному рейтингу стран по показателям их инновационного развития (версия 2008 г.), Беларусь находилась на 69-м месте, уступая Казахстану (68-е место), России (61-е), Украине (51-е) [2].
Тройка лидеров расположилась в следующем порядке: Дания, Швеция, Финляндия. В состав Глобального рейтинга включались такие показатели, как индекс знаний, индекс экономики знаний, экономическая среда, инновационная система, образование, информационно-коммуникационные технологии.
Таким образом, следует признать, что, как пел А. Градский, - "первый тайм мы уже отыграли" и счет не в нашу пользу, ибо Беларусь до настоящего времени так и не смогла осуществить перевод своей экономики на путь инновационного развития, обеспечив массовое распространение технологий 5-го технологического уклада [2].
В странах - технологических лидерах его доля достигла 50% ВВП. В Беларуси в начале 1990-х годов она составляла около 10%, в середине 1990-х согласно оценке специалистов снизилась до 3-5% от ВВП и лишь к настоящему времени незначительно превзошла принятый в качестве исходного для суверенной экономической истории показатель.
Фактически было не развитие, а топтание на месте, политически интерпретированное как стабильность. Но если учесть преобладающие в мире тренды, Беларусь пережила стадию интенсивной технологической деградации, что привело к снижению конкурентоспособности даже на традиционном для себя постсоветском рынке.
|
|
|
