Symphony No. 2 in (H-dur), Op. 14, «To October»

История создания

В начале 1927 года, вернувшись с международного конкурса имени Шопена, в котором он занял пятое место, Шостакович сразу попал на операционный стол. Собственно, мучивший его аппендицит и был, наряду с явной предвзятостью жюри, одной из причин конкурсной неуда­чи. Сразу после операции началось сочинение фортепианных «Афориз­мов» — юный композитор соскучился по творчеству во время вынужденного перерыва, вызванного интенсивной подготовкой к кон­курсным выступлениям. А после законченного в начале апреля форте­пианного цикла началась работа совершенно иного плана.

Агитационный отдел музсектора Госиздата заказал Шостаковичу сим­фонию, посвященную десятилетию Октябрьской революции. Официаль­ный заказ свидетельствовал о признании творческого авторитета двадцатилетнего музыканта, и композитор с удовлетворением принял его, тем более, что его заработки были случайными и нерегулярными, в ос­новном — от исполнительской деятельности.

Работая над этой симфонией, Шостакович был абсолютно искрен­ним. Вспомним: идеи справедливости, равенства, братства на протя­жении веков владели лучшими умами человечества. На алтарь служе­ния им приносили жертвы многие поколения русских дворян и разночинцев. Шостаковичу, воспитанному в этих традициях, рево­люция пока еще казалась очистительным вихрем, несущим справедли­вость и счастье. Он загорелся идеей, которая может показаться по-юно­шески наивной — создать по симфоническому монументу к каждой из знаменательных дат молодого государства. Первым таким монумен­том и стала Вторая симфония, получившая программное наименова­ние симфоническое посвящение «Октябрю».

Это одночастное произведение, построенное в свободной форме. В создании ее, да и в общем замысле серии «музыкальных монумен­тов», большую роль сыграли впечатления «улицы». В первые послереволюционные годы появилось массовое агитационное искусство. Оно вышло на городские улицы и площади. Вспоминая опыт времен Вели­кой французской революции 1789 года, художники, музыканты, теат­ральные деятели принялись за создание грандиозных «действ», при­уроченных к новым советским праздникам. Например, 7 ноября 1920 года на центральных площадях и невских набережных Петрограда ра­зыгрывалась грандиозная инсценировка «Взятие Зимнего дворца». В представлении участвовали воинские соединения, автомобили, ру­ководил ими боевой постановочный штаб, оформление создавали вид­ные художники, в том числе добрый знакомый Шостаковича Борис Ку­стодиев.

Фресковость, броскость сцен, скандирование митинговых призывов, различные звукошумовые эффекты — свист артиллерийских выстре­лов, шум автомобильных моторов, треск ружейной пальбы — все это использовалось в постановках. И Шостакович также широко исполь­зовал звукошумовые приемы. Стремясь передать обобщенный образ народа, совершившего революцию, он применил в симфонии даже та­кой неслыханный ранее «музыкальный инструмент», как заводской гудок.

Над симфонией он работал летом. Написана она была очень быст­ро — 21 августа, по вызову издательства композитор поехал в Москву: «Музсектор меня вызвал телеграммой для демонстрации моей рево­люционной музыки», — писал Шостакович Соллертинскому из Цар­ского Села, где отдыхал в те дни и где начиналась новая глава его лич­ной жизни — молодой человек познакомился там с сестрами Варзар, одна из которых, Нина Васильевна, через несколько лет стала его женой.

По-видимому, показ был успешным. Симфония была принята. Ее первое исполнение состоялось в торжественной обстановке кануна советского праздника 6 ноября 1927 года в Ленинграде под управлени­ем Н. Малько.

Музыка

Первый раздел симфонии критики определяли как «тревожный образ разрухи, анархии, хаоса». Начинается он глухим звучанием низких струнных, мрачным, неясным, слившимся в сплошной гул. Его про­резают отдаленные фанфары, словно дающие сигнал к действию. Возникает энергичный маршевый ритм. Борьба, устремленность впе­ред, от мрака к свету — вот содержание этого раздела. Далее следует тринадцатиголосный эпизод, за которым критика закрепила название фугато, хотя в точном смысле правила, по которым фугато пишется, в нем не соблюдены. Происходит последовательное вступление голо­сов — скрипки соло, кларнета, фагота, затем последовательно других деревянных и струнных инструментов, связанных между собой лишь метрически: ни интонационной, ни тональной связи между ними нет. Смысл этого эпизода — огромное энергетическое нагнетание, приво­дящее к кульминации — торжественным призывам фортиссимо четы­рех валторн.

Стихает шум битвы. Инструментальная часть симфонии заканчива­ется лирическим эпизодом с выразительным соло кларнета и скрипки. Заводской гудок, поддержанный ударными, предваряет заключение сим­фонии, в котором хор скандирует лозунговые стихи Александра Безыменского:

Мы шли, мы просили работы и хлеба,
Сердца были сжаты тисками тоски.
Заводские трубы тянулися к небу,
Как руки, бессильные сжать кулаки.
Страшно было имя наших тенет:
Молчанье, страдание, гнет...

Музыка этого раздела отличается четкой фактурой — аккордовой или имитационно-подголосочной, ясным ощущением тональности. Полно­стью исчезает хаотичность предшествующих, чисто оркестровых раз­делов. Теперь оркестр просто аккомпанирует пению. Заканчивается сим­фония торжественно, утверждающе.

Л. Михеева

http://www.belcanto.ru/s_shostakovich_3.html