 |
Глава 65. Спокойствие, волнения и переворот
|
|
|
|
Май
* * *
Их спальня в подземельях была темна, как яма. Если не посветить палочкой, и не видно где кончается кровать, а где начинается стена.
Но зачем?
Он ведь её слышит.
Тихое и ровное дыхание означало: спит.
Она спит, а ему хочется только одного: лежать в темноте и слушать её дыхание.
И чувствовать её рядом.
Чувствовать на себе её тело и тяжесть. Ощущать, как бьётся её сердце. Даже терпеть её ужасные волосы, которые щекочут подбородок.
Невыносимая девчонка…
Он не мог спать, пока так или иначе не прижмётся к ней. Если вообще был в состоянии заснуть.
Было время, когда он не спал и слушал, чувствовал, желал, хотя знал, что не должен касаться её, привыкать к ней или, что ещё хуже, зависеть от неё.
Потом было время, когда она неподвижно и холодно лежала в его объятиях, и каждая секунда его бодрствования была наполнена отчаянием, болью и желанием.
А теперь он не спал, глядя, как она вся трепещет от наполняющей её жизни. Он лежал и вникал в короткие всхлипы и глубокие вдохи, которые означали боль и спазмы в мышцах, особенно в спине. И которые он мог облегчить, просто проведя рукой и пробормотав заклинание.
В дневные часы она не давала себе покоя, даже тогда, когда совершенно очевидно отчаянно в нём нуждалась. Она училась, она писала, она считала, она опрашивала домовых. Она жила по своим расписаниям, а он смотрел, как она вгоняет себя в гроб…
И ничего не мог с этим поделать.
Только утешать себя тем, что она, по крайней мере, спит по ночам.
Когда мисс Грейнджер впервые предложила ему себя и потребовала, чтобы он на ней женился, она упирала, главным образом, на своё образование. Образование, которое впоследствии всё больше и больше уходило на второй план, по мере того, как вокруг них громоздились всё новые и новые обстоятельства.
|
|
|
Снейп почувствовал, как пугающий объём её живота колыхнулся под рукой и ощутил приступ чувства вины. Незаслуженной вины, как он тут же яростно напомнил сам себе, но вина всё равно чувствовалась. Кое-какие обстоятельства он создал сам. И это обстоятельство непоправимо изменило её будущее, поставило под угрозу ближайшие жизненные цели – выпускные экзамены. Кроме того, он и представить себе не мог все эти физические неудобства, это постоянное беспокойство о «нём», о том, другом, с которым постоянно должна иметь дело беременная волшебница.
А ведь впереди было и кое-что похуже!
Он зажмурился, чтобы прогнать воспоминание о Молли Уизли и Поппи Помфри, которые хлопочут вокруг Гермионы, строят планы насчёт того, как она будет рожать, да так бодро, сочувственно, весело…
И её глаза, огромные, молящие, переполненные ужасом.
Его мисс Грейнджер! Его воительница-жена! И в таком испуге…
Она быстро скрыла его, приняла спокойный вид. Но за это мгновение, когда их взгляды встретились, Снейпу чуть не пришёл конец от затопившего его страха. И теперь он осторожно проводил рукой по её огромному животу и в ужасе дивился, как это новое существо, его сын (именно его сын, как она совершенно справедливо настаивала), сможет выбраться оттуда, не разрушив её бедное тело вконец…
Он лежал и слушал тихие звуки её сна, охранял её чарами от боли и одновременно вспоминал совсем другие её тихие и нежные звуки.
Но в конце концов понял, что она проснулась. И понял почему – даже раньше, чем она сама. От некоторых неудобств он всё же не мог её избавить.
Гермиона приподнялась, застонала, но тут же подавила стон. Он хотел помочь ей сесть, но ей нравилось думать, что она может сходить в туалет и вернуться, не разбудив его. Поэтому Снейп приучил себя не помогать ей.
|
|
|
Выбравшись из кровати и передохнув, она поплелась к двери и, наконец, уцепилась за неё, чтобы выпрямиться. И, едва она скрылась в ванной, Снейп быстро поднялся и спрятался за дверью, чтобы быть наготове…
Вскоре он услышал спуск воды и поспешно скользнул обратно под одеяло, а она начала свой медленный путь обратно, чтобы занять своё место рядом с ним.
Приподнимаясь из последних сил, она стала осторожно придвигаться к нему, пока снова не свернулась калачиком в его объятиях. Потом взяла его руку и натянула её во всю длину себе на живот. И, наконец, со вздохом устроилась на его плече…
Мерлин, как хорошо она пахла…
Он закрыл глаза, хотя в полной темноте можно было этого и не делать. И вдохнул.
Слабое эхо мяты и эвкалипта.
Запах его зелья в каждом её выдохе.
Он невольно придвигался всё ближе и ближе, вдыхал всё глубже и глубже.
И уже хотел ощутить не только запах, но и вкус на губах.
И скользнуть языком внутрь, и попробовать…
Но ей надо спать.
Но как же хочется, Мерлин, до чего же хочется!
Снейп даже задрожал.
И, словно ощутив, что нужна ему, она прошептала в темноте:
- Разбудила?
А потом нашла рукой его шершавую щёку и приласкала.
Он окунулся лицом в ужасную, спутанную массу, заменявшую ей волосы. И поцеловал.
- Нет, не разбудила.
Его шёпот был так же тих, как и её шёпот, и, казалось, только они двое и не спят сейчас во всём мире.
- Прости… - с тоской выдохнула она.
Проснулась. Совершенно ясно и ощутимо проснулась! Это было просто смешно. Все его инстинкты сейчас были заточены под одно: заставить её расслабиться и заснуть!
Конечно, в былое время у него имелся для этого абсолютно безотказный способ…
- Успокойся! – тихо сказал Снейп.
И начал гладить ей живот, не слишком легко, чтобы не щекотать, но и не слишком сильно, чтобы не потревожить ребёнка. Пока он медленно водил ладонью по кругу, Гермиона всё уютнее и уютнее устраивалась рядом с ним.
- Чудесно! – вздохнула она.
На шестом, а может, и на восьмом круге («Тоже мне, зельевар!» - лениво подумал Снейп.) рука его спустилась достаточно низко. И задела жёсткие волоски. Он на секунду задержался, а потом скользнул вниз, прикрыл сложенной ладонью драгоценный холмик, надавил, ощутил, как выгибается спина, как с губ срывается стон…
|
|
|
Она замерла, зажала ногами его руку и печально сказала:
- Нам нельзя...
- Тебе можно…
Палец скользнул между складочками, поискал… и нашёл. Голова её откинулась назад и каталась по его груди, дыхание то и дело прерывалось резкими всхлипами.
Он двигался нежно, очень нежно, и она постепенно стала напрягаться, а бёдра её раздвинулись, ей хотелось ещё, ещё…
Снейп склонился к её шее и прихватил зубами нежную кожу, не обращая внимания на попавшие на язык волосы, а пальцы двигались, скользили, кружились по влажной плоти, по набухшему клитору, ласкали и дразнили, а её тело всё больше и больше вытягивалось, а тихие стоны и всхлипы сладко бежали мурашками по его спине…
Он впился в неё сильнее.
Он сильнее прижал пальцы.
Он нашёл это местечко, самое сладкое и чувствительное местечко.
И с губ её сорвался крик, и всё её тело содрогнулось, и он разделил с ней это невероятное, невероятное и прекрасное, победное облегчение…
И медленное скольжение в нирвану, когда она стала расслабляться.
- Дай мне… - начала она, лаская его твёрдый член.
- Нет! – Он перехватил руку, положил ей на живот и придавил своей. – Спи!
Она глубоко, с дрожью вздохнула.
- Откуда ты знаешь, как сделать меня счастливой? - глухо сказала она, уже засыпая.
- Я не знаю, - ответил он, как всегда. – Я просто…
Он замолчал. Потому что внезапно был осенён в темноте ночи ослепительной вспышкой понимания. И с губ его сорвались совершенно другие слова, которые Снейп не сумел остановить, не сумел даже осознать.
- Я должен доказать… Я не должен быть…
Он задохнулся. И снова попытался остановиться, но слова рвались на волю сами.
- Я не мой отец!
И его снова охватила слепящая до боли ясность.
- Ни один из моих отцов!
И тогда она повернулась к нему и положила тёплые ладони на его холодные щёки, и тянула его к себе, пока не перехватила губами его губы. И он ощутил, наконец, на них вкус своего зелья, и много больше, всё то, что было его Гермионой, его мисс Грейнджер, его сердцем и душой. А когда она, наконец, отпустила его, то сказала, едва переводя дыхание:
|
|
|
- Ты мой муж. Мой любимый, невыносимый муж. Мой милый мальчик. Моя любовь. Тебе не надо никому ничего доказывать.
И, не давая ему возможности ни возразить, ни просто ответить, немедленно заснула. Глубоко и сладко, в его объятиях. Оставив ему свободной одну бесполезную руку. Да поможет им Мерлин, если вдруг случится беда и ему придётся давать отпор! Из-под этой женщины, придавившей его к кровати… Снейп не мог сообразить, почему у неё мокрые волосы, почему у него мокрые щёки, почему он не может толком ни сглотнуть, ни вдохнуть… И в конце концов просто заснул рядом с ней.
* * *
Сон был глубоким и желанным наслаждением. И отказаться от него Гермиону не могли заставить даже объятия.
- Нет… - вздохнула она и почувствовала, как сильные руки тянут её по кровати, а потом поднимают. – Говорю же, нет…
- Я отнесу тебя к Поппи.
- Поппи знает, - запротестовала она. – Ради Бога, сначала ты требуешь, чтобы я побольше спала, а теперь тащишь меня из кровати? Я спать хочу!
- Что-то не так! - отрезал Снейп. – Ты уже неделю спишь почти по полдня. Это ненормально. Для тебя так уж точно.
- Я на восьмом месяце, и это нормально! - Гермиона просто задохнулась от возмущения. - Северус Снейп! Или ты сейчас же оставишь меня в покое, или я тебя заколдую! И ты не отнесёшь меня к Поппи! Не будь… Не будь дураком!
Снейп остановился. Глаза его превратились в чёрный лёд.
Гермиона поспешно приподнялась и погладила его по щеке.
- Ты не дурак, конечно, не дурак! Но ты будешь так выглядеть. Как все эти мужья, о которых рассказывают анекдоты. Поэтому Молли и мадам Помфри и не хотят, чтобы ты был рядом при родах. Но мне всё равно придётся держать тебя рядом! Ты же знаешь. Северус, пожалуйста! Со мной всё нормально, абсолютно нормально. Кровяное давление в норме. Вообще всё в норме, даже скучно. Только спина болит, и ноги отекли, - вздохнула она. – И ужасно хочется спать.
- Твои ЖАБА…
- Через три недели! У меня ещё масса времени. Сначала мне надо закончить работу по арифмантике…
Гермиона зевнула и поудобнее устроилась у Снейпа на руках.
- Ладно, спи, - вздохнул он. – Ты уверена? Ты же так хотела…
- …закончить все свои проекты, пока мы сидим здесь. Опросить домовиков, пока нам ничто не мешает, закончить с арифмантикой, пока кто-нибудь не заставит…
Она не стала продолжать, чтобы не выдать свой хитрый план.
Снейп осторожно уложил её обратно на кровать, и Гермиона почувствовала странную смесь облегчения и сожаления, когда он попытался встать. Она поймала его за руку и прижала к себе.
- Я думал, ты училась только ради этих ЖАБА, ради высших баллов, - насмешливо сказал он.
|
|
|
- Так и есть. И так будет. Но сейчас это не самое важное.
Его усмешка растаяла, и лицо приняло безразличное выражение, за которым он обычно прятал эмоции.
- Ты снова смирилась? Сначала ты бросила школу, теперь отменяешь выпускные экзамены. Чем ещё ты собираешься пожертвовать?
- Пожертвовать? Я сдам их без труда! Даже сейчас единственный, кто может получить баллы выше, это Малфой. – Гермиона невольно поморщилась. – Но не могу же я думать только об этом? Особенно сейчас, когда есть и кое-что поважнее. Причём тут какие-то жертвы?
- Но…
- Помешательство на оценках – это такое детство! Так было, когда я была девчонкой. Надеюсь, тебе это не слишком неприятно… Я не хотела тебя обидеть… - Она прижалась губами к его ладони, потом заговорила снова: - Я просто выросла, Северус. И хочу спать!
Гермиона подняла голову и улыбнулась.
- А когда я проснусь, давай пройдёмся вокруг озера? Медленно-медленно? Если тебя не будет смущать ковыляющая рядом бегемотиха.
Снейп упал рядом с ней на кровать и тихо фыркнул.
- Смущать? Меня? Ты с ума сошла!
Гермиона как можно естественнее пожала плечами и опустила взгляд на свой огромный живот. Ни одна из хогвартских невест пока не забеременела! И внутри неё постепенно стал разгораться гнев.
- Министерство воображало, что мы станем отличным примером действия нового Закона о браке. Но, уверена, остальные студенты при виде меня только ужаснутся и примут это к сведению. Для двух из них я только рада послужить плохим примером, но… Я когда-нибудь влезу в свою прежнюю одежду?
- Ты же волшебница. Наложи чары, и всё налезет.
Гермиона прожгла его негодующим взглядом. Как можно быть таким болваном?!
Но в глазах его уже зажёгся тёплый, тёмный огонь, и у неё перехватило дыхание. Он убрал ей волосы с лица и провёл кончиками пальцев по плечу, потом по обнажённой груди, и ласкал там, пока она вся не вспыхнула от стыда и удовольствия.
- Ты собираешься носить то, что ты носила, когда тебе было семнадцать, всю жизнь? Даже не мечтай! Я лично в свою детскую одежду не влез бы, слава Мерлину. Хоть и не рожал. А насчёт бегемотов… В жизни не встречал таких соблазнительных и аппетитных животных. До чего ты меня всем этим заводишь… Невыносима, как всегда!
Гермиона сморгнула слёзы.
- Ты превосходный лжец!
- Да уж! Спи!
И она заснула.
* * *
Они были на дальнем берегу озера. Альбус носился вокруг. Гермиона опять почувствовала, что ей надо присесть на камушек и отдохнуть. Снейп поддержал её, пока она не устроилась поудобнее, потом сам уселся рядом. Альбус вдруг издал предупреждающий рык.
Директор Дамблдор был ещё далеко, но стремительно приближался.
Гермиона почувствовала, как у неё привычно выпрямился и закаменел позвоночник. И будь у неё шерсть на спине, она сейчас встала бы дыбом, в точности как у собаки.
- Что ему нужно?
Рука Снейпа легла ей сзади на шею, поначалу запуталась в завитках, но, наконец, успокоительно стала водить пальцами по коже.
- Твой зверь не стал бы на него бросаться, если бы не улавливал твои эмоции.
- Я в жизни не говорила, что не люблю Дамблдора, - напряжённо ответила Гермиона.
Альбус немедленно придвинулся к ней поближе и оскалился. И Гермиона вдруг ощутила укол стыда: она успокоительно трепала пса по шее точно так же, как поглаживали её саму.
- Ты так запросто прощаешь тех, кто поступает непростительно!
- Думаешь, твой дед долго раздумывал, прежде чем кого-то убить?
- Что?!
Гермиона, как могла, развернулась, чтобы пронзить мужа взглядом.
- Была война. А он был боевой офицер. По-твоему, он сильно хлопотал о том, чтобы обеспечить людям должное уважение, уход и безопасность?
- Это совсем другое дело! Это было… В общем, совсем не то!
Гермиона стала следить за приближающейся высокой фигурой в пурпурной мантии. И её просто повело при мысли, что Дамблдора можно сравнить с обожаемым дедом!
- Дедушка совершенно точно не приказал бы никому из своих людей убить жену!
Снейп поцеловал её в висок долгим, тёплым поцелуем. Гермиона вспыхнула и от его жара, и от неловкости, что директор Дамблдор увидит, как они лижутся, словно подростки. Хотя, собственно, она всё ещё и есть подросток… Гермиона пробормотала: «О чёрт!», но больше не сказала ничего, потому что Альбус приготовился к броску. Впрочем, директор Хогвартса благодушно проигнорировал угрозу. Возможно, потому что совершенно не разбирался в собаках, а возможно…
Пусть только попробует заколдовать Альбуса!
- Альбус! – вмешался Снейп. – Сидеть!
Пёс растянулся на земле, всё ещё грозно глядя на врага.
- Надеюсь, его зовут не Вульфрик! – весело заметил директор. – Хорошая собака! – добавил он, держась, однако, на почтительном расстоянии. – Не хотел вас тревожить, но, Гермиона, вынужден спросить вас кое о чём перед срочным совещанием Визенгамота.
Снейп сразу напрягся, она ощутила это по обнимающим её рукам.
- О чём же?
Но она знала, вернее, надеялась, что знает о чём…
Дамблдор отправил ей по воздуху свиток, не сводя глаз с Альбуса у её ног.
Гермиона развернула пергамент, пробежала его, и на глаза ей навернулись слёзы.
- Они ответили! – воскликнула она. – Всё-таки ответили!
- Что? – тревожно спросил Снейп.
- Да, пожалуйста, просветите нас обоих! Почему делегация от арифмантиков Американского магического конгресса потребовала созвать срочное совещание Визенгамота? И по случаю чего мадам Марчбэнкс попросила меня передать вам её наилучшие пожелания и поздравления?
Глаза Дамблдора весело подмигивали, губы расплывались в улыбке, но ему определённо не нравилось пребывать во тьме неведения.
Гермиона отправила ему обратно свиток и стала смотреть на озеро. Но сердце у неё в груди радостно трепетало.
- Это моя работа по арифмантике! – сказала она мужу.
Чёрные, горящие глаза смотрели прямо в неё. Она взяла его руку и робко улыбнулась.
- Мы с профессором Вектор послали её американцам для внешней, непредвзятой оценки. Не ожидала, что они ответят так скоро… И так решительно!
- Американцы! – заметил Дамблдор, словно это всё объясняло. Хотя, возможно, так оно и было.
- Министерство решило использовать наш случай, чтобы показать: Закон о браке работает. А я решила использовать арифмантику, чтобы доказать: нет, не работает, - начала Гермиона, но чёрные, горящие глаза внезапно закрылись от скуки, она поняла свою ошибку и заторопилась: - Я рассчитала возможные варианты развития событий для каждого волшебника, который сделал мне предложение в соответствии с Законом о браке. Результаты были убийственны. Требования Закона неизменно приводили меня, в случае если бы я приняла эти предложения, либо к неудовлетворительному брачному союзу, либо к смерти.
Гермиона покрепче сжала руку мужа и поднесла её к губам.
- И только потому, что я отвергла эти предложения, вышла за рамки закона, чтобы найти себе своего собственного мужа… Только потому, что ты согласился…
Гермиона умолкла, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами.
- Но почему американцы? – спросил Дамблдор.
- Потому что я не хотела огласки. У меня не было ни малейшего желания трепать и валять в грязи имя каждого, сделавшего мне предложение. Мне не хотелось, чтобы обо мне самой засплетничали ещё больше. Я хотела только стороннего подтверждения правильности результатов моей работы. Тогда их можно было бы представить Визенгамоту, не вдаваясь в детали расчётов.
Директор Хогвартса смотрел на неё, машинально перебирая пальцами свиток.
- Если я правильно уловил некоторые сигналы, а опыт мой насчитывает не один десяток лет, ваши слова прозвучат, как похоронный звон по этому мерзкому закону. Едва они станут достоянием общественности, все поймут, что победа над Тёмным лордом не состоялась бы, если…
- Нет! – резко возразила Гермиона. – Я специально убрала из работы все отсылки к войне. Только цифры, реальных отношений и возможных вариантов браков. – Она посмотрела на своё красивое серебряное кольцо с крохотным изумрудом и тихо добавила: - Не каждый вынужденный брак кладёт конец войне или продлевает её. Но каждый из них может разрушить чью-то жизнь. Вот и всё, что я хотела доказать. Что мы уничтожаем чьи-то жизни.
Дамблдор кивнул.
- Ну что ж, думаю, вы в этом преуспели. А теперь я должен последовать призыву и отправиться на собрание. - Он уже наполовину отвернулся, как вдруг остановился и добавил: - Северус, ты не передумал насчёт ордена Мерлина?
- Нет. И не передумаю.
Дамблдор вздохнул и исчез без малейшего щелчка.
- Орден Мерлина?! – воскликнула Гермиона. – Ты получил…
- Я отказался.
- Но если, если кто-то…
- Это не обсуждается. Я отказался, и дело с концом.
- Но, Северус… - Гермиона обхватила живот. – Это нужно не тебе, а твоему сыну!
- Особенно поэтому! – огрызнулся Снейп.
Глаза его затуманились, и он решительно оторвался от неё.
Холодный порыв ветра поднял рябь на глади озера, и Гермиона задрожала, лишённая его объятий.
Снейп снова прижал её к себе и поцеловал, сначала закрытые глаза, потом переносицу и, наконец, чуть касаясь, губы.
- Но если кто-нибудь предложит орден тебе за отмену этого грёбаного закона, я заставлю тебя его принять!
- Ты думаешь, сработает? Они послушают? И примут во внимание?
- Если бы ты призналась, зачем тебе нужны наши снимки в «Пророке» в виде счастливой парочки, я бы не только подержал тебя за руку у витрины. Пока этот позорный зверь там вылизывался.
И, вспомнив скандально прославившееся колдофото на первой полосе «Пророка», где Альбус с явным удовольствием старательно приводил себя в порядок у их ног,
Гермиона расхохоталась и, полная надежд, со смехом упала в объятия мужа.
|
|
|
