О ЧЁМ МОЛЧИТ НАУКА?

Даже бегло взглянув на мир животных и растений, можно уверенно утверждать, что свою неповторимость живые существа приобрели не без участия той среды, в которой они находятся. Многообразие животных и растительных форм красноречиво свидетельствует в пользу этого. Можно вывести как закон, что все виды растений и простейших животных, в т. ч. обезьян, а также люди, имеющие длительное время свои особые географическую нишу и среду обитания и живущие изолированно друг от друга, поразительно отличаются по своим признакам и способу существования от схожих видов, пребывающих в других условиях существования.

К примеру, на Мадагаскаре обитают некоторые виды лемуров, которых нет в Южной Азии и в Африке. А лемуры, обитающие в материковой Южной Азии, не похожи на островных. На о. Борнео обитает своеобразная обезьяна-носач, которая не встречается нигде больше. Широконосые обезьяны, живущие в Южной и Центральной Америке, не похожи на жительниц Старого Света. Орангутангов, живущих на Больших Зондских островах, не встретишь нигде больше. Еще более не похожи друг на друга человекообразные обезьяны, которые жили 10-20 млн. лет назад в Африке, Азии, Европе: ориопитеки, дриопитеки, кениапитеки и австриакопитеки, испанопитеки и сивапитеки, гигантопитеки и лимнопитеки. Например, «обезьяна Рамы» — рамапитек (судя по реконструкции, существо величиной с собаку, средних размеров, весом до 12 кг) явно не годится на роль отца всего человечества (а именно такую роль отводили ему дарвинисты до недавнего времени). Рамапитек весьма специализированная обезьяна и, как выяснилось, более близка к орангутангам, нежели к человеку. Гораздо лучше было принять отцом человечества самого Раму, а не его обезьяну! А вот в качестве выродившегося потомка человека рамапитек вполне подходит. Его маленький рост и способность передвигаться на двух ногах, специализация и родственные связи с орангутангом будут свидетельствовать как раз в пользу этого.

А австралопитеки, хомо габилисы, хомо еректусы, синантропы, питекантропы, родезийцы, неандертальцы и прочие людские «предки»? Они-то очень не похожи друг на друга по объему мозга, размерам тела, строению костей черепа и скелета, способу существования и питанию, навыкам и повадкам! Откуда у них такое разнообразие видов, причем при жесткой и постоянной локализации расселения отдельных видов? До сих пор в Африке не заняты никем места расселения вымерших австралопитеков. На границах их бывших владений живут шимпанзе и гориллы. Но, словно помня о разделенной некогда территории, никто из этих человекообразных обезьян не вторгается в бывшую вотчину австралопитеков. Помимо прочего, сложить из гипотетических человеческих предков эволюционную цепочку не удается по той причине, что жили многие из них, как выясняется теперь, в одно и то же время. Как объяснить всё это?

Объяснить можно только с позиций того, что в различных районах мира в разное время шла локальная (обусловленная географией: изолированным расположением материков, трудно преодолимыми преградами: океанами, морями, горами, джунглями и т. д.; условиями существования: питанием, конкуренцией и т. п. ) деградация когда-то единого, родственного по генетическому типу, сообщества людей. От ствола человечества отходили все новые ветви. Они в виде изолированных популяций переходили к автономному существованию. Причем изоляция могла быть не только экологическая, но и этнокультурная. Ничто и никто не мешал им спокойно деградировать во времени. К примеру, на протяжении последних трех миллионов лет человечество стремительно теряло свое типологическое единство. Вот откуда взялись все эти деграданты (по выражению Р. Вирхова, по отношению к неандертальцу), которых ошибочно записали в наши предки. И в общем, нет ничего удивительного, что деградировали они по-разному, очень несхожими способами. Их черепа очень различны по объему черепной коробки, надбровным дугам, скулам, лицевому углу и прочим особенностям. Сложить из этих черепов восходящую цепочку к человеческому черепу крайне сложно, так как свои отличия в анатомии головы деграданты приобретали независимо друг от друга под воздействием разных условий, в которых они оказались, и несхожего образа жизни, который вели. В результате тех же самых процессов уже совсем недавно образовались многочисленные расы и народности современных людей.

Конечно, нас не может не радовать, что все люди братья и происходят из одной популяции, но тенденция к расщеплению ствола человечества продолжается, несмотря на объединяющую роль цивилизации. Все мы, несмотря на биологические и социальные различия, восходим в своей истории к единому стволу человечества. Но надо все же набраться духу и признать, что помимо отдельных регрессировавших индивидов и их потомков, которые традиционно как бы и в расчет не принимаются, в человеческом обществе существуют устойчивые образования людей, которые трансформируют свое былое видовое единство не столь стремительно, как единицы. И делают это исключительно в пределах крупной общности людей. Именно такие общности людей образуют разные расы и народности, отличающиеся друг от друга цветом кожи, глаз, волос и другими биологическими признаками, а также культурой и укладом жизни. Гордиться здесь особо нечем и считаться не из-за чего. Все мы, белые, черные, желтые, по-видимому, с одинаковой скоростью съезжаем с горы инволюции. Кто-то, может быть, чуть быстрее, кто-то чуть медленнее, но этими различиями в скорости падения можно пренебречь. Удручает сама тенденция. Конечно, процесс этот не одного дня, но время работает против нас!

Более сильную инволюцию претерпели бывшие люди, отказавшиеся от цивилизации вообще и еще раньше отдавшие предпочтение дикому существованию. Их популяции быстро деградировали. Они жили и продолжают жить в состоянии одичания уже десятки миллионов лет. Именно они превратились в человекообразных обезьян. А вот почему факты с удивительным постоянством выводят нас на определенного рода закономерности, которые способны поразить любого, даже несведущего в науке человека, мы рассмотрим далее.

Отделение групп живых существ от сообщества людей проходило на протяжении всего существования человека, чья история абсолютно не такая, как представляется сегодня. Вновь отделившиеся образовывали свои собственные сообщества и группы, некоторые из них довольно долго оставались в таком состоянии — десятки и даже сотни миллионов лет. Другие же начинали стремительно спускаться вниз по лестнице инволюции, перегоняя своих предшественников, отказываясь от все большего числа признаков, сближающих их с человеком. Эти «новички» обладали большей динамикой и изобретательностью, так как все ниши к тому времени были уже заняты. Между «новичками» и «стариками» завязывалась жестокая межвидовая борьба за сферу обитания. Иногда побеждала «молодость» и энергия деградантов, как это случилось с динозаврами, почти передушившими всех млекопитающих. Иногда побеждали опыт и вековые «традиции». И «новички», проиграв сражение, вынуждены были спускаться еще ниже, занимая самые нижние ступени. Не в этом ли кроется разгадка уникальной живучести и мута-бельности многих примитивных животных, их уникальная приспособляемость к любым видам токсичных препаратов? Деграданты поистине неистребимы! Достаточно вспомнить крыс, тараканов и мух. В данном случае на их стороне выступают групповые интересы вида. Их колоссальная плодовитость и изменчивость приспосабливает вид к любым естественным и искусственным передрягам.

Выше уже было сказано, что условием роста популяции может являться не эволюция признаков, как предполагалось раньше, и совершенствование и рост нервной системы, а инволюция и переход сообщества живых существ на более низкую ступень организации. Благодаря этому процессу и осуществляется захват новой экологической ниши и начинается бурный рост численности популяции. Отсюда вполне объяснима жесткая закономерность, существующая в природе, что чем ниже спускается живое существо по лестнице инволюции, тем больше численность популяции и тем шире ареал расселения. У более примитивных животных роль деградирующего индивидуального мозга берет на свои плечи «групповое сознание», которое заботится об интересах и комфортном проживании каждого индивида, входящего в состав популяции. Вполне очевидно поэтому, что популяция живых существ «мыслит» себя как единый организм, компенсируя этим утрату ума отдельными особями.

Картину «коллективного единомыслия» мы можем наблюдать и на примерах организмов человека и животных, представляющих собой, по меткому выражению Р. фон Вирхова, «государство клеток». Русский ученый В. Караваев говорил, что организм — это «сообщество клеток», чем выше уровень и тоньше специализация клеток, тем выше организация всего организма. Таким образом, признаемся себе, что более организованным и сложноустроенным организмом среди всех обитателей Земли является человеческое существо. Следовательно, человеку и быть одновременно и венцом творения Бога, и родоначальником всех животных, растений и микроорганизмов, которые представляют собой лишь его несовершенный слепок. К примеру, растение очень даже похоже на перевернутую фигуру человека. Мозг соответствует корню — самой важной части растения. Выражение «раскинь мозгами» как нельзя лучше подходит к корням деревьев: у кого более раскидистые корни, те более жизнеспособны. Руки и ноги человека соответствуют стволу или стеблям и листьям растений. Цветы, это знает любой школьник, — половые органы. Именно здесь яйцеклетка оплодотворяется спермиями с помощью ветра или насекомых, образуется завязь, созревает плод. В семячке плода содержится крохотный зародыш, вся остальная масса семечка — это питание зародыша, наподобие того, как желток яйца служит питанием для зародыша цыпленка. Упав в землю, семечко начинает прорастать, точно так же, как росли его родители, — вниз головой.

Все даже очень складно: растения — растущие вниз головой бывшие люди! О деревьях, дарующих силу, существовали целые трактаты у друидов. Недаром эзотерики любят в минуту слабости прижаться к «своему» дереву. И Есенин писал: «…Как жену чужую, обнимал березку... » Смутное понимание того, что деревья и трава — это тоже люди, сопровождало человечество всегда!

Если бы у грибов была способность говорить, они могли бы поведать биологам историю своего происхождения. Биологи до сих пор спорят, куда отнести грибы — к растениям или к животным. У древних людей на грибы был свой взгляд. В поверьях одного из племен Малаккского полуострова бог Кари наделяет грибы, упавшие на Землю с неба, живыми душами. У греков Зевс сверг своих детей с неба и обратил в грибы. У ацтеков люди превратились в грибы, потому что прогневили Бога. Как бы то ни было и что бы там ни говорили биологи, но грибы похожи на эмбрион человека или позвоночных животных на ранней стадии: собственно зародышу соответствует шляпка, а желточному мешку — ножка, грибница гриба очень похожа на сеть кровеносных сосудов, формирующихся в плаценте. С той лишь разницей, что грибы растут в земле, а плод человека и зверей в матке. Через грибницу гриб всасывает все питательные вещества, содержащиеся в земле. Через плаценту матери зародыш питается веществами, доставляемыми кровью. Сходство между грибом и эмбрионом усиливается и тем, что споры грибов созревают именно в том месте, где у зародыша находятся первичные (недифференцированные) половые клетки. Кто и когда пересадил зародыши человека или позвоночных животных в землю из материнской утробы или они сами повыпрыгивали — это есть тайна, покрытая мраком. Главное — другое: это переселение, вероятно, усилило плодовитость грибов во много раз. Другое дело, что при этом заметно пострадало качество. Грибы «научились» размножаться в зародышевом состоянии, дорасти до взрослых животных, а тем более до человека им теперь не досуг. Им и так вольготно и привольно в компании «единомышленников» где-нибудь под елкой или осиной. Благо, что «плацента» у них одна на всех.

Именно в механизме регресса от более совершенных существ скрыт и секрет живучести микроорганизмов, заполонивших сегодня Землю. О том, что микроб — это совсем неразвитый, и главное, нежелающий развиваться дальше одноклеточный человек, было уже сказано раньше. О том же, что клетки тела могут переходить к автономному существованию, без связи с остальным телом, свидетельствует такая патология, как раковая опухоль. Она состоит из колонии клеток, пренебрегших своей специализацией и функцией в организме. Раковые клетки плохо связаны друг с другом, зато они усиленно питаются и очень активно размножаются. Порой этих дегенеративных клеток становится так много, что они образуют опухоль, выходящую за границы человеческого тела. Советский ученый, доктор медицинских наук, начальник клинической лаборатории госпиталя Черноморского флота в Севастополе Д. Финько показал, что такие переродившиеся клетки тела могут быть очень похожи на клетки примитивного гриба-паразита — кандиды или аспергиллиса. Внутри некоторых раковых опухолей формируется грибница (мицелий), пронзающая опухоль, и зреют споры в специальных сумках-асках. Все обстоит точно так же, как это происходит у микрогрибов, размножающихся с помощью спор. Ученый и его помощник исследовали тысячи опухолей животных, чтобы убедиться в правильности наблюдений. К сожалению, это открытие оказалось невостребованным советской наукой.

О том, что раковые клетки могут жить своей самостоятельной жизнью уже после смерти человека, свидетельствует феномен Генриэтты Лаке. Эта женщина из США умерла в Балтиморе от рака 50 лет назад. С тех пор её клетки живут и успешно делятся, представляя из себя аморфное образование, ни сном ни духом не напоминающее человеческое тело, а вернее, тот его орган, от которого они произошли. Во многие лаборатории мира переданы для опытов образцы этой «бессмертной» ткани. Все это может свидетельствовать, что клетки тела, «вывалившись» из организма человека, могут самостоятельно жить, но уже в другом качестве.

Вы только представьте себе удивление биологов, обнаруживших где-нибудь в благоприятных природных условиях аморфное существо округлой формы. Не зная, что клетки этого «существа» — выходцы из человеческого тела, биологи скорее всего объявят о существовании нового животного, неизвестного науке, а быть может, пойдут еще дальше, записав это животное в предки человека. Так, И. И. Мечников, модернизируя теорию Э. Геккеля, утверждал, что предком многоклеточных животных была колония простейших, сбившихся в кучу для удобства существования (фагоцителла). Нечто похожее недавно было исследовано А. В. Ивановым в природе. В Красном море обитает рыхлое существо уплощенной формы — трихоплакс, состоящее из более-менее однородных клеток и размножающееся бесполым путем: делением и почкованием. Кто может поручиться, что трихоплакс не имеет своим предком человека?

Самыми маленькими живыми обитателями планеты по праву считаются вирусы, они представляют из себя куски клеточной ДНК и РНК, перешедшие к свободному существованию. Вирусы не дышат, не питаются, не размножаются самостоятельно, как все остальные живые организмы, а при неблагоприятных условиях умеют превращаться в кристаллы. Единственный шанс существования вирусу дает живая клетка. Пробравшись внутрь ее, вирус избавляется от своей одежды — белкового скафандра. И нить ДНК или РНК, содержащая наследственную программу вируса, встраивается в ДНК или РНК клетки, которая сама начинает усиленно штамповать копии вируса — своего врага. Затем эти копии одеваются в белковую одежду внутри клетки и, скапливаясь в цитоплазме клетки, разрывают ее оболочку и выходят наружу. По 100, 1000, а иногда по 10 тыс. экземляров одновременно. Клетка, приютившая их и давшая им жизнь, естественно, гибнет. Поскольку эти самые маленькие существа не могут жить без клетки, своей родительницы, то закономерно предположить, что появились они после того, как появилась клетка, но никак не раньше ее! В этом примере ясно прослеживается дальнейшая инволюция не только многоклеточного существа, но и отдельных элементов клетки.

Считать же, что человек сложился сам по себе из множества одноклеточных микроорганизмов, а те в свою очередь из молекул ДНК и белков, притом что наукой накоплены Гималаи фактов, по меткому выражению А. Любищева, опровергающие саму такую возможность, было бы сегодня верхом невежества. Появление самого первого живого существа из «мертвой» материи опровергается всякой логикой, и вероятность такого хода событий равна громадному нулю!

Вы только представьте, что при рождении человека появляются на свет сначала руки и ноги, затем тело, а потом голова, а уже затем из всего этого каким-то образом монтируется целый человек. Так и вся биосфера планеты есть единый организм, присутствующий как целое на самых ранних стадиях появления жизни. Само его наличие есть непременное условие существования разных видов организмов. Из этого следует, что так называемых эпох скрытой жизни (криптозой) и явной жизни (фанерозой) как отдельных эпох рыб, амфибий, рептилий, млекопитающих просто-напросто не было. По всей видимости, механизм создания биосферы подобен механизму развития организма из одноклеточного яйца. Вместе с появлением новых животных, изменяющих соотношения в мире природы, меняется вся единая экосистема планеты. Живые существа, поддерживающие ее равновесие, могут замещаться со временем другими, похожими и имеющими в своих предках «других людей». Но сама экосистема при этом остается неизменна. Ведь от ее целостности зависит жизнь отдельных видов, включая и самого человека, чье существование, кстати, тоже преходяще... Каждый вид в общем мире живого занимает свое место, в том числе и человек. В различные периоды времени биосфера обновляется, тогда на смену одним живым существам приходят другие. Этим определяется разнообразная и самобытная флора и фауна различных эпох.

Вообще надо отметить, что в учебнике палеонтологии сплошь и рядом в отношении разных видов живого встречаются термины «тупиковая», «слепая», «полностью вымершая ветвь эволюции». Странно! Создается впечатление, что живые существа появляются на планете, являя удивительное многообразие форм, лишь для того, чтобы в один прекрасный день превратиться в «слепую» ветвь и без остатка вымереть.

Как же нам примирить столь непримиримое и выйти из замкнутого круга бессмысленности бытия? А между тем выход есть. И он, как все гениальное, прост! Достаточно только принять положение о цикличности мироздания, и все встанет на свое место! Один цикл сменяет другой, и жизнь словно идет по кругу, но не выше и выше, по спирали, как то утверждал классик, а именно по кругу. Колесо мироздания Сансары крутится, и с каждым его поворотом рождается цивилизация. Еще поворот — и цивилизация приходит к своему упадку и гибели. Еще одно вращение — и от некогда могущественной цивилизации людей остаются лишь жалкие её остатки в виде зверей, скорее прозябающих, чем живущих. Именно эти особи не захотели с окончанием своего цикла перейти в иные сферы бытия, будучи сильно привязанными к земной жизни.