 |
Анита Блейк - охотница на вампиров 8 глава
|
|
|
|
- Можно будет убить вампира, когда будем на месте.
- Это убийство, - заметил Дольф.
Я покачала головой:
- Нет, если Кэлвин Руперт оставил такое завещание.
- А он оставил?
- Да.
Зебровски вбил кулак в спинку сиденья.
- Тогда мы этого сукина сына прихлопнем.
- Ага, - сказала я.
Зебровски улыбался, держа в руках дробовик.
- Эта штука серебряной дробью заряжена? - спросила я.
Зебровски посмотрел на ружье:
- Да нет.
- Только не говорите мне, что в этой машине только у меня есть оружие с серебряными пулями!
Зебровски усмехнулся, а Дольф сказал:
- Серебро дороже золота. У города таких денег нет.
Я это знала, но надеялась ошибиться.
- Так что же вы делаете, если приходится драться с вампирами и ликантропами?
Зебровски перегнулся ко мне с заднего сиденья.
- Примерно то же самое, что делаем, когда выходим против банды с автоматами «узи».
- И что же это?
- Уступаем противнику по вооружению, - сказал он, и голос его не был веселым. Мне тоже это не очень нравилось. Я надеялась, что служители морга просто удрали, убрались, но я на это не рассчитывала.
В мое снаряжение на вампиров входил обрез ружья с серебряной дробью, осиновые колья, молоток, кресты и святой воды столько, что вампира можно было бы утопить. К несчастью, весь этот набор был у меня в шкафу в спальне. Обычно я возила его в багажнике - кроме обреза, который запрещен законом. Если бы меня поймали с этим комплектом и без постановления суда на казнь, выписанного на мое имя, это автоматически означало бы срок. Этот новый закон вступил в силу где-то пару месяцев тому назад. Его целью было не дать какому-нибудь сверхретивому истребителю кого-нибудь завалить и сказать: «Ох, простите». Я вообще-то не сверхретива. Честно.
|
|
|
Дольф отключил сирену за милю до больницы. И на стоянку мы заехали без света и шума. Полицейская машина, ехавшая с нами, последовала нашему примеру. И еще одна машина с полицейской маркировкой ждала на стоянке. За ней пригнулись два сотрудника с пистолетами в руках.
Мы вышли из темных машин с оружием наготове. Чувство у меня было такое, будто меня зашанхаили в какой-то фильм Клинта Иствуда. Машины Джона Берка я не видела. Значит, Джон чаще меня смотрит на пейджер. Я поклялась, что, если вампир все еще за металлическими стенами, я буду отвечать на пейджер с первого раза отныне и до веку. Только не дай Бог жизней на моей совести. Аминь.
К Дольфу подошел, пригнувшись, один из полицейских в форме.
- С момента нашего прибытия никакого движения не замечено, сержант.
- Хорошо, - кивнул Дольф. - Специальные силы сюда доберутся, как только смогут. Нас поставили на очередь.
- Что значит - поставили на очередь? - спросила я.
Дольф посмотрел на меня.
- У специальных сил есть серебряные пули, и они доберутся сюда, как только смогут.
- И мы будем их ждать? - спросила я.
- Нет.
- Сержант, при столкновении с противоестественной ситуацией полагается ждать прибытия спецсил, - сказал полицейский в форме.
- Это не относится к Региональной Группе Расследования Противоестественных Событий, - ответил Дольф.
- Тогда вы должны иметь серебряные пули, - сказала я.
- Я подал требование, - сообщил Дольф.
- Требование? Это нам очень поможет.
- Ты вообще штатская. Тебе придется ждать снаружи, так что перестань собачиться.
- Я еще и официальный исполнитель штата Миссури. Если бы я ответила на пейджер, а не решила позлить Берта, вампир был бы уже проткнут колом, и ничего бы этого не было. Ты меня не отстранишь, Дольф. Это больше моя работа, чем твоя.
Дольф смотрел на меня чуть ли не две минуты, потом очень медленно кивнул.
- Тебе надо было бы держать язык за зубами, - сказал Зебровски. - И ждать в машине.
|
|
|
- Не хочу я ждать в машине.
Он только коротко на меня глянул.
- А я хотел бы.
Дольф пошел к двери, Зебровски за ним. Я пошла замыкающей. Я - эксперт полиции по противоестественным преступлениям. Если дело сегодня повернется плохо, я свои деньги отработаю.
Всех жертв нападений вампиров свозят в городскую больницу Сент-Луиса, даже погибших в других графствах. Очень уж мало моргов, оборудованных для работы с восставшими вампирами. У них там есть специальное помещение, где повсюду сталь повышенной прочности, а за дверями повсюду кресты. Даже есть питательный бак для снятия первой жажды крови. Крысы, кролики, морские свинки. Закусочка для успокоения вновь восставших.
В обычной ситуации тело этого мужчины было бы в помещении для вампиров и проблем бы не было, но я их заверила, что он опасности не представляет. Я была экспертом, единственным, кого звали протыкать тела колом. Если я сказала, что тело опасности не представляет, мне верят. А я ошиблась. Прости мне Бог, я ошиблась.
Городская больница Сент-Луиса стояла, как кирпичный гигант в зоне боев. Пройди несколько кварталов отсюда - и увидишь свежие мюзиклы прямо с Бродвея. Но здесь мы были как на обратной стороне Луны. Если на Луне есть трущобы.
Местность декорировали выбитые стекла, как неровные зубы.
Больница, как и многие другие в городе, была убыточной, и потому ее закрыли. Но морг остаются открытым, потому что помещение для вампиров переносить было бы слишком дорого.
Оно было построено в начале девятисотых годов, когда еще думали, что можно найти лекарство от вампиризма. Запри вампира в хранилище, подожди, пока он восстанет, и попробуй его «вылечить». Из вампиров многие сотрудничали, поскольку хотели вылечиться. Пионером исследований был доктор Генри Муллиган. Проект свернули, когда один из пациентов отъел у доктора лицо.
Всего лишь за попытку помочь бедненькому непонятому вампиру.
Но и сейчас хранилище использовали почти для всех жертв вампиров. В основном из предосторожности, поскольку в наши дни, когда поднимается новый вамп, его поджидает вампир-консультант, чья задача - ввести новичка в круг цивилизованных вампиров.
Про вампира-консультанта я и забыла. Это была пилотная программа, и действовала она всего месяц. Сможет Старейший вампир взять под контроль анималистического вампира, или для этого нужен Мастер? Я не знала. Просто не имела понятия.
|
|
|
Дольф уже держал пистолет наготове. Без серебряных пуль - это все же лучше, чем просто плюнуть в монстра, но не намного эффективнее. Зебровски держал ружье так, будто умел с ним обращаться. За моей спиной шли еще четверо полицейских в форме. Все с пистолетами, каждый готов стрелять в нежить наповал. Так чего же я психовала? Да того, что ни у кого, кроме меня, не было этих проклятых серебряных пуль.
Двойная стеклянная дверь разъехалась автоматически. При этом на нее смотрели семь стволов. Мне пришлось напрячь пальцы, чтобы не выстрелить в эту дурацкую дверь.
Один из полицейских подавил смешок. Нервничаем? Мы, крутые ребята?
- Вот что, - сказал Дольф. - Там есть гражданские. Не застрелите никого случайно.
Один из полицейских был блондином, его напарник был негром и был куда старше. Второй паре было за двадцать. Один тощий и высокий, с выступающим кадыком, другой - коротышка с бледной кожей и глазами, почти остекленевшими от страха.
У каждого из них была крестообразная булавка на галстуке. Стандартно для полиции Сент-Луиса. Кресты должны помочь: может быть, даже сохранить жизнь своим владельцам.
У меня не было времени сменить цепочку на распятии. И был у меня только браслет, на котором болтались крестики. И еще была у меня цепочка на лодыжке - не для ансамбля с браслетом, а на случай, если сегодня стрясется что-то необычное, мне хотелось иметь резерв.
Если бросать монету, без чего мне проще обойтись - без ствола или без креста, то я предпочту сохранить и то, и другое.
- Есть у тебя соображения, как нам работать, Анита? - спросил Дольф.
Давно прошли те времена, когда полицию вообще на такой случай не вызвали бы. В добрые старые дни вампирами занималась горстка экспертов-профессионалов. Когда можно было просто засадить вампиру кол в сердце, и дело было сделано. Я была одна из немногих, гордых, храбрых. Истребительница.
|
|
|
- Можем стать в круг стволами наружу. Меньше шансов, что он набросится на нас внезапно.
- А мы не услышим его приближения? - спросил блондин.
- Нежить движется бесшумно, - сказала я.
У него глаза расширились.
- Шучу, офицер, - сказала я.
- Ну... - тихо произнес он. И явно был задет. Что ж, его можно понять.
- Извини, - сказала я.
Дольф посмотрел на меня мрачным взглядом.
- Я же извинилась.
- Не дразни новичка, - сказал Зебровски. - Спорить могу, что это его первый вампир.
Чернокожий коп издал звук, средний между смешком и фырканьем.
- Для ясности: это его первый день.
- Господи, - сказала я. - Он что, не может подождать в машине?
- Я выдержу, - сказал он.
- Не в этом дело, - ответила я. - Но ведь есть же, наверное, правила техники безопасности, запрещающие в первый день работу с вампирами?
- Справлюсь, - сказал он.
Я только покачала головой. Мать твою, первый день. Ему бы стоять сегодня на перекрестке и регулировать движение, а не играть в кошки-мышки с ходячим мертвецом.
- Я пойду впереди, - сказал Дольф. - Анита, ты справа от меня. Вы двое, - он показал на чернокожего и блондина, - позади мисс Блейк. Зебровски, прикроешь с тыла.
- Ну, спасибо, сержант, - буркнул Зебровски.
Хотелось бы мне так это оставить, но нельзя было.
- У меня единственной серебряные пули. Впереди должна пойти я.
- Ты штатская, Анита.
- Я уже много лет не штатская, и ты это знаешь.
Он долгую секунду смотрел на меня, потом кивнул:
- Ладно, давай вперед. Но если тебя убьют, мне начальство голову оторвет.
- Постараюсь не забывать, - улыбнулась я.
Я встала впереди. Они выстроились за мной кругом. Зебровски показал мне большой палец - все путем. Я не могла не улыбнуться. Дольф едва заметно кивнул. Пора было входить. Скрадывать монстра.
Стены были окрашены в два оттенка зеленого. Темный цвет хаки внизу и рвотно-зеленый сверху. Учрежденческая зелень, очаровательная, как зубная боль. По стенам шли толстые паропроводы выше моей головы. Они тоже были покрашены в зеленый и сужали коридор до узкого прохода.
Электрические кабели бежали серебряными струнами рядом с паропроводами. Трудно подвести электричество в здание, если дом строился без всякого расчета на это.
Краска местами вспучивалась на стенах - новую краску клали, не потрудившись соскрести старую. Если вкопаться в стену, пойдут слои разного цвета, как на археологических раскопках. У каждого цвета своя история и своя болезненная память.
Мы были будто в брюхе огромного корабля, только вместо рева машин слышалась почти полная тишина. Есть такие места, где тишина висит тяжелыми осадками. Одно из них - городская больница Сент-Луиса.
|
|
|
Будь я суеверной, каковой я не являюсь, я бы сказала, что эта больница - идеальное место для привидений. Привидения бывают разных видов. Обычно это духи умерших, оставшиеся на земле, хотя им полагалось бы попасть на Небеса или в Ад. Теологи уже столетиями спорят, что должно означать существование привидений для Бога и церкви. Я не думаю, что это волнует Бога, но церкви явно небезразлично.
Здесь умерло достаточно людей, чтобы было не продохнуть от привидений, но я лично ни одного не видела. Пока привидение не обнимет меня холодными руками, я вряд ли в него поверю.
Но есть призраки другого рода. Психические впечатления, сильные эмоции, впитавшиеся в стены и пол здания. Как магнитофон для эмоций. Иногда с видеоизображениями, иногда только звук, иногда лишь дрожь, проходящий по спине холодок, когда минуешь какое-то место.
Таких мест в этой старой больнице было навалом. Лично я никогда ничего не видела и не слышала, но, идя по коридору, знала, что где-то здесь рядом что-то есть. Что-то ждущее там, где не видит глаз, не слышит ухо, не дотягивается рука. Сегодня это мог быть вампир.
Слышны были только шорох шагов, шелест одежды - звуки нашего продвижения. Других звуков не было. Когда по-настоящему тихо, начинают слышаться звуки - пусть даже шум собственной крови в ушах.
Передо мной возник первый угол. Я шла на острие. Я сама вызвалась. И мне предстояло первой свернуть за угол. Что бы там ни оказалось, иметь с ним дело мне. Терпеть не могу строить из себя героя.
Я припала на одно колено, держа пистолет в обеих руках и целясь вверх. Высовывать пистолет за угол не имело смысла. Нельзя стрелять, не видя во что. Есть много способов завернуть за непросматриваемый угол, и ни один из них не идеален. В основном выбор зависит от того, чего ты боишься - что тебя застрелят или что тебя схватят. Поскольку речь шла о вампире, я опасалась, что меня схватят и разорвут глотку.
Прижавшись правым плечом к стене, я сделала глубокий вдох и бросила свое тело вперед. Мне не надо было выполнять точный переворот через плечо в коридоре. Я просто вроде как упала на левый бок, держа перед собой наставленный пистолет. Можете мне поверить - это самый лучший способ прицелиться при повороте за угол. Но я не стану его настоятельно советовать, если у монстров есть возможность отстреливаться.
Я лежала в коридоре, и пульс колотился у меня в ушах. Хорошая новость - за углом не было вампира. И плохая - там лежал труп.
Я встала на одно колено, все еще ловя взглядом любой намек на движение в полутемном коридоре. С некоторыми вампирами ты ничего не видишь, ничего не слышишь, а только чувствуешь плечами, спиной, тонкими волосками шеи. Это твое тело отвечает на ритмы, которые старше мысли. Кстати, если тут мыслить, а не действовать, можешь оказаться мертвым.
- Чисто, - сказала я. Но все еще стояла на колене посреди коридора с наставленным пистолетом, готовая к схватке.
- Ты уже закончила кататься по полу? - спросил Дольф.
Я взглянула на него, потом обратно в коридор. Там ничего не было. Все чисто. В самом деле чисто.
Тело было одето в бледно-голубую форму. На рукаве черная с золотом нашивка - «Охрана». Мужчина, волосы белокурые. Тяжелые челюсти, массивный нос, ресницы выделяются на фоне бледных щек серым кружевом. Горло - сплошное сырое мясо. Кость позвоночника блестит в верхнем свете. Кровь расплескалась по зеленым стенам макаб-рической рождественской открыткой.
В правой руке человека был револьвер. Я прислонилась спиной к левой стене и оглядела коридор до поворотов, ограничивающих взор. Пусть телом занимается полиция. Сегодня моя работа - сохранить жизнь нам всем.
Дольф склонился у тела. Он наклонился вперед, будто выполняя отжимание, чтобы приблизить лицо к револьверу.
- Из него стреляли.
- Я не почувствовала возле тела запах пороха, - сказала я. При этом я на Дольфа не глядела: была слишком занята наблюдением за коридором.
- Из этого револьвера стреляли, - повторил он, и голос у него был хриплый и сдавленный.
Я кинула на него быстрый взгляд. Плечи его напряглись, будто тело свело болью.
- Ты его знал? - спросила я.
Дольф кивнул.
- Джимми Дуган. Он был моим напарником, когда я был моложе, чем ты сейчас. Ушел в отставку, на пенсию прожить не смог и устроился сюда. Блин.
Что я могла сказать? «Сочувствую» - не годилось. «Мне чертовски жаль» - все равно мало. Ничего не приходило на ум. Ничем я уже помочь не могла. И просто стояла в этом заляпанном кровью коридоре и молчала.
Зебровски присел рядом с Дольфом и положил руку ему на плечо. Дольф поднял глаза. Какое-то сильное чувство мелькнуло в них: гнев, боль, печаль. Все это вместе, ничего из этого. Я смотрела на мертвеца, стискивая пистолет, и придумала наконец, что сказать полезного.
- У здешних охранников есть серебряные пули?
Дольф посмотрел на меня. Уже не надо было гадать - это был гнев.
- А что?
- У охранников должны быть серебряные пули. Пусть один из вас возьмет револьвер, тогда у нас будут два ствола с серебряными пулями.
Дольф только посмотрел на пистолет:
- Зебровски!
Зебровски взял револьвер осторожно, будто боясь разбудить человека. Но эта жертва вампира не собиралась вставать. Голова его свесилась набок, мышцы и связки были перекушены. Как будто кто-то большой ложкой зачерпнул мясо и кожу вокруг позвоночника.
Зебровски щелкнул барабаном.
- Серебро.
Он задвинул барабан на место и встал, держа оружие в правой руке. Ружье свободно висело в левой.
- Запасные патроны? - спросила я.
Зебровски склонился снова, но Дольф покачал головой. И обыскал мертвого сам. Когда он закончил, руки его были покрыты кровью. Он попытался стереть засыхающую кровь носовым платком, но она застыла в складках ладоней, собралась под ногтями. Теперь ее только мылом и щеткой можно отскрести.
- Прости, Джимми, - сказал он.
Он все еще не плакал. Я бы на его месте заплакала. Но у женщин в слезных протоках больше химикалий, и потому они проливают слезы легче мужчин. Честно.
- Запасных патронов нет. Наверное, Джимми считал, что пяти хватит для рутинной работы охранника.
Его голос был словно подогрет злостью. Что ж, злость - лучше, чем слезы. Если это в твоей власти.
Я продолжала наблюдать за коридором, но мои взгляд все возвращался к мертвому. А мертв он был потому, что я не сделала свою работу. Если бы я не сказала водителям труповозки, что тело не представляет опасности, его бы сунули в хранилище, и Джимми Дуган бы не погиб.
Терпеть не могу, когда я виновата.
- Идем, - сказал Дольф.
Я повела группу. Еще один угол. Я снова выполнила упражнение на перекате колена и оказалась лежащей в длинном зеленом коридоре, двумя руками наставляя пистолет. Ничто там не двигалось. Но на полу что-то лежало. Сначала я увидела нижнюю часть тела охранника. Ноги в бледно-голубых и пропитанных кровью брюках. Потом голова с винным хвостом каштановых волос, лежащая сбоку от тела, как забытый кусок мяса.
Я встала на ноги, по-прежнему держа перед собой пистолет в поисках цели. Ничто не шевелилось, кроме крови, которая все еще стекала со стен. Она капала, как вечерний дождик, густея и сворачиваясь на лету.
- Боже милосердный!
Не знаю, кто из полицейских это сказал, но я была согласна.
Торс был разорван, будто вампир засунул в него руки и рванул. Позвоночник разлетелся, как детская сборная игрушка. Клочья мяса, крови и костей были разбросаны по полу, как лепестки мерзких цветов.
Я ощутила в горле вкус поднявшейся желчи. И стала дышать ртом - ровно и глубоко. Это было ошибкой. В воздухе стоял вкус крови - густой, теплый, солоноватый. С чуть кислотным привкусом, потому что желудок и кишечник были вспороты. Запах свежей смерти - это гибрид запаха бойни и сортира. Дерьмо и кровь - вот запах смерти.
Зебровски осматривал коридор с подобранным револьвером в руках. У него было четыре пули, у меня тринадцать плюс запасная обойма в сумке. Где револьвер охранницы?
- Где ее револьвер? - спросила я.
Зебровски кинул взгляд на меня на тело и снова стал всматриваться в коридор.
- Я его не вижу.
Мне не приходилось встречать вампира, который бы пользовался оружием, но всегда бывает первый раз.
- Дольф, где револьвер охранницы?
Дольф опустился на колени в лужу крови и попытался обыскать тело. Он передвигал куски кровавого мяса и материи, как будто мешал ложкой. Когда-то от такого зрелища меня бы вывернуло, но это было давно. Плохой, наверное, признак, что меня уже не тошнит при виде трупов? Может быть.
- Рассыпаться и искать револьвер, - велел Дольф.
Полицейские в форме стали искать. Блондин был бледен и конвульсивно сглатывал, но работал. Очко в его пользу. Это высокий с выступающим кадыком не выдержал. Он поскользнулся на куске мяса и хлопнулся на задницу в лужу свернувшейся крови. Тут он встал на колени и сблевал на стену.
Я старалась дышать быстро и неглубоко. Кровь и бойня меня не достали, но запах чужой рвоты мог поспособствовать.
Прижавшись плечами к стене, я пошла к следующему углу. Я не сблюю. Не сблюю. Господи, не дай мне сблевать. Вы когда-нибудь пробовали целиться из пистолета, одновременно выворачиваясь наизнанку? Это, оказывается, почти невозможно. Пока ты не закончишь, ты беспомощен. А после зрелища этих охранников мне беспомощной быть очень не хотелось.
Блондинистый коп прислонился к стене. Лицо его блестело от густого пота. Он посмотрел на меня, и по его глазам мне все стало ясно.
- Не надо, - прошептала я, - не надо!
Новичок упал на колени, и тут оно и случилось. Я стравила все, что за этот день съела. Хорошо еще, что не на труп. Такое со мной однажды было, а Зебровски мне ничего не спускает. Тогда он мне ставил в вину, что я испортила вещественное доказательство.
Будь я на месте того вампира, я бы появилась, пока половина из нас выворачивалась наизнанку. Но из-за угла ничего не бросилось. Никто не вылетел с воплем из темноты. Везунчики мы.
- Если вы кончили, - сказал Дольф, - то надо найти ее оружие и того, кто это сделал.
Я обтерла рот рукавом комбинезона - снимать его не было времени. Черные кроссовки прилипали к полу с сосущим звуком. На подошвах была кровь. Может быть, утереться комбинезоном было не так уж глупо.
Чего мне хотелось - это прохладной ткани. Что мне предстояло - это идти по зеленому коридору, оставляя кровавые следы. Я осмотрела коридор и увидела их - следы, отходящие от тела, ведущие по коридору к первому охраннику.
- Дольф? - позвала я.
- Вижу.
Исчезающие следы шли сквозь эту бойню за угол, прочь от нас. Прочь - это звучало приятно, но я слишком хорошо понимала ситуацию, чтобы на это купиться. Все это становилось непосредственно личным делом.
Дольф присел возле самого большого куска тела.
- Анита!
Я подошла к нему, не наступая на следы. Никогда не наступайте ни на какие следы - полиция этого не делает.
Дольф показал на почерневший кусок материи. Я осторожно встала на колени, радуясь, что не сняла комбинезон и могу садиться в кровь, не боясь испачкать одежду. Всегда готова, как полагается бойскауту.
Блузка женщины обуглилась и почернела. Дольф коснулся материи кончиком карандаша. Она стала сдираться тяжелыми слоями, потрескивая, как черствый хлеб. Дольф пробил острием один слой. Он разлетелся. От тела поднялся пепел и острый едкий запах.
- Что за чертовщина с ней случилась? - сказал Дольф.
Я сглотнула слюну, все еще ощущая в глотке вкус рвоты.
- Это не материя.
- А что тогда?
- Ткань тела.
Дольф только уставился на меня. И держал карандаш так, будто он мог сломаться.
- Ты серьезно?
- Ожог третьей степени, - сказала я.
- Отчего такое бывает?
- Можешь дать мне свой карандаш?
Он подал его мне без слова.
Я стала раскапывать на левой стороне ее груди. Она так сильно обгорела, что кожа сплавилась с блузкой. Я раздвинула слои, вдвигая карандаш внутрь. Тело было до ужаса легким и покрыто корочкой, как пригоревшая курица. Когда я погрузила карандаш в ожог до половины, он коснулся чего-то твердого. Поддев кончиком карандаша, я это вытащила. Когда оно было почти на поверхности, я вложила пальцы в дыру и вытащила из обгорелой плоти кусок покореженного металла.
- Что это? - спросил Дольф.
- То, что осталось от ее креста.
- Не может быть. - Дольф затряс головой.
Из черной золы блеснул кусок оплавленного серебра.
- Это ее крест, Дольф. Он вплавился ей в грудь и поджег одежду. Чего я не понимаю, почему вампир сохранил контакт с горящим металлом. Он должен быть обожжен не меньше, чем она, но его здесь нет.
- Объясни это, - сказал он.
- Анималистические вампиры похожи в этом на наркоманов. Они не чувствуют боли. Я думаю, вампир прижал ее к груди, крест его коснулся и запылал, а он не отодвинулся и раздирал ее, пока они оба горели. Любой нормальный вампир для нее опасности не представлял бы.
- Значит, этого кресты остановить не могут, - сказал он.
- Очевидно, нет, - подтвердила я, глядя на кусок металла.
Четверо в форме поглядывали в полутемный коридор несколько нервно. Я тоже. Они не договаривались, что кресты работать не будут. Я тоже. О нечувствительности к боли упоминалось в беглой сноске одной статьи. И никто не додумался до следствия, что в этом случае крест тебя не защитит. Если выживу, придется чиркнуть заметку в «Вампир куотерли». Крест, вплавленный в тело, - ну и ну!
Дольф встал.
- Всем держаться вместе.
- Кресты не действуют, - сказал один из тех, что в форме. - Надо вернуться и ждать спецсилы!
Дольф на него только мельком глянул:
- Можешь вернуться, если хочешь. - И посмотрел на мертвую женщину. - Дальше только добровольцы. Остальные возвращайтесь и ждите спецов.
Высокий кивнул и тронул за плечо своего напарника. Тот тяжело сглотнул, кинул взгляд на Дольфа, потом на обгорелое скрюченное тело. И позволил своему напарнику повести себя назад по коридору. Назад в безопасность и прочь от безумия. Хорошо бы и нам туда же, но мы не могли дать ускользнуть кому-то вроде этой твари. Даже не имей мы распоряжения на ликвидацию, мы бы лучше ее убили, чем рисковали выпустить наружу.
- А ты с новичком? - спросил Дольф у чернокожего.
- Я от монстров в жизни не бегал. А он вполне может пойти с остальными.
Блондинчик затряс головой, держа пистолет в сведенной от напряжения руке.
- Я остаюсь.
Чернокожий улыбнулся, и эта улыбка сказала больше слов. Этот парень сделал выбор мужчины. Или человека? Как бы там ни было, он остался.
- Еще один поворот, и мы увидим хранилище, - сказала я.
Дольф посмотрел на последний угол. Потом его глаза встретились с моими, и я пожала плечами. Что будет там, за углом, - я не знала. Этот вампир выделывал вещи, которые я назвала бы невозможными. Правила игры поменялись, и не в нашу пользу.
У дальней от угла стены я задержалась. Прижавшись спиной к стене, я медленно скользнула за угол. Передо мной был короткий прямой коридор. Посреди пола лежал револьвер. Оружие второй охранницы? Может быть. В левой стене должна была быть большая стальная дверь с висящими крестами. Только сталь была выплеснута наружу перекрученным серебристым хаосом. Значит, они все же поместили тело в хранилище. Не по моей вине погибли охранники. Им ничего не должно было грозить.
Все было неподвижно. Света в хранилище не было. Только взорванная тьма. Если в этой комнате ждал вампир, мне он был не виден. Конечно, я не подходила слишком близко. Близко - это казалось не очень удачной идеей.
- Чисто, насколько я могу судить.
- Мне не кажется, что ты в этом уверена, - сказал Дольф.
- Я и не уверена, - согласилась я. - Выгляни за угол и посмотри, что осталось от хранилища.
Он не выглянул, он обошел и посмотрел. И вроде как присвистнул. Зебровски же сказал:
-...твою мать.
- Именно, - кивнула я.
- Он там, внутри? - спросил Дольф.
- Так я думаю.
- Ты наш эксперт. Почему в твоем голосе нет уверенности? - настаивал Дольф.
- Спроси ты меня раньше, может ли вампир пропахать пятифутовую стальную с серебром стену, да еще увешанную крестами, я бы тебе ответила: никогда и ни за что. - Я таращилась в черную дыру. - Но вот сам видишь.
- Это значит, что ты не больше нас понимаешь, что случилось? - спросил Зебровски.
- Ага.
- Значит, мы в дерьме по уши, - сказал он.
К сожалению, он был прав.
Перед нами зияло хранилище. Черная дыра, за которой ждет сумасшедший вампир. Как раз моя любимая работа. А то как же.
- Теперь впереди пойду я, - сказал Дольф.
У него в руках был револьвер второй охранницы. Собственный пистолет он спрятал. У него теперь серебряные пули, и он пойдет первым. Дольф мужик правильный. Он никогда своих людей не пошлет туда, куда не пошел бы сам. Жаль, что Берт не такой. Тот скорее пообещает тебе принести в жертву своего первенца, чем поинтересуется, как тебе работается.
У зияющей дыры в хранилище Дольф замешкался. Темнота была плотной, хоть ножом режь. Абсолютная темнота пещеры. Такая, что можно коснуться пальцем глаза раньше, чем моргнешь.
Он махнул нам пистолетом, чтобы мы шли за ним, а сам пошел во тьму, дальше по коридору. Кровавые следы входили во тьму и выходили обратно. Потом шли по коридору и за угол. Эти углы мне уже надоели.
Мы с Зебровски встали у него по бокам. У меня сводило от напряжения шею и плечи. Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула. Лучше. Видите? У меня даже рука не дрожит.
Дольф не перекатывался по полу, чтобы пройти за угол. Он просто обошел его спиной к стене и держа пистолет двумя руками, готовый к опасности.
- Не стреляйте, я не мертвец, - послышался голос.
Голос этот был мне знаком.
- Это Джон Берк. Он со мной.
Дольф обернулся на меня:
- Я его помню.
Я пожала плечами: лучше перебдить, чем недобдить. Ясно, что Дольф случайно Джона не подстрелил бы, но сзади два копа, которых я вообще не знаю. Когда дело доходит до перестрелки, лучше перестраховаться. Это правило способствует выживанию.
Джон был высокий, худой и темнолицый. Короткие волосы абсолютно черные с широкой белой полосой спереди. Удивительное сочетание. Он всегда был красив, но теперь, когда сбрил бороду, стал меньше похож на голливудского негодяя и больше - на главного героя. Высокий, смуглый, красивый и знает, как убивать вампиров. Чего еще желать? Многого; но это уже другая история.
|
|
|
