Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Групповые события и стоимости




Коллектив есть школа самопознания. И не только потому, что он предлагает человеку различные возможности реализации идей и замыслов, но в первую очередь как развернутая метафора его собственной внутренней жизни.

* * *

Эволюция влечет людей и коллективы своими путями, не спрашивая на то их согласия. Эволюционный уровень человека определяется степенью его осознания указанного процесса: как в самом себе, так и в окружающем мире. Загадка смысла жизни решается одновременно для самого человека и всех частиц окружающей его среды. Я обладаю природой Будды в той же степени, что и моя собака, и моя настольная лампа. Если я участвую хотя бы в одном совершенно бессмысленном действии, значит, моя жизнь полностью лишена смысла; если я становлюсь просветленным, я обнаруживаю, что весь мир просветлен.

Парадокс обучения заключается в том, что оно подобно процессу освобождения от пут: выучившись, человек забывает о том, чему его учили - оно ему больше не нужно, поскольку он свободен. Будда сравнивает путь к освобождению с плотом, на котором человек плывет на другой берег реки: когда цель путешествия достигнута, плот больше не нужен и о нем можно забыть. Рамачарака уподобляет процесс духовного развития и переход от низшего "я" к высшему постепенному разматыванию тряпки, намотанной на яркую лампу. Отделенные от лампы куски тряпки - изжитые фрагменты низшей природы человека - ему более не нужные, и он расстается с ними без сожаления.

Итак: процессы эволюции, самопознания, обучения по существу своему суть процессы не приобретения, а освобождения от сковывающих оболочек и цепей. То, что человек приобретает в результате любых усилий есть не что иное, как очередной слой обмотки лампы - на первый взгляд привлекательный, но быстро становящийся новой смирительной рубашкой.

Дух всегда проявляет себя на определенном материале, в котором человеку нужно разобраться и что-то сделать. Смысл этого "что-то" всегда один и тот же: это палец, указующий человеку на самого себя, на очередной кусок тряпки, готовый отделиться от лампы, и нуждающийся в том, чтобы человек его добровольно выбросил и рассмотрел себя и мир в новом освещении. Однако яркий свет поначалу режет глаза; поэтому можно из ненужного уже куска ветоши сделать себе темные очки и смотреть через них - пока потребность более ясного видения не манифестирует себя до такой степени, что человек перестанет притворяться перед собой, будто не замечает им же самим водруженного на нос убогого приспособления, и не разобьет его в негодовании в мелкие дребезги. Хорошо известно: когда человек закрывает себе глаза руками, он немного расставляет пальцы, чтобы краешком глаза все же подглядеть за происходящим. Поэтому если не жаждой знания, то хотя бы примитивным любопытством венец творения наделен в избытке; мешает же ему в первую очередь упрощенность представлений о равновесии и справедливости вознаграждения.

Совершенно неправильно уподоблять невежду или неумейку бедняку - и первый, и второй скорее богаты: разнообразным мусором, ржавыми цепями и веревками, изобилующими в их тонких телах; процесс обучения и вообще любые конструктивные усилия суть не что иное как расчистка организма от хлама. При этом естественным вознаграждением человеку служит обретаемая свобода, чувство легкости и благодати - на каждом теле они переживаются по-своему. Однако чистота, гармония, равновесие, следование индивидуальной миссии это совсем не те категории, которыми мыслит общественное подсознание, основной лозунг которого на каузальном плане звучит примерно так: "Заработать побольше, чтобы немедленно потребить в виде товаров и услуг". Идеал власти, в зависимости от понимания этого слова, означает максимальную возможную энергетику буддхиального или каузального тел, идеал святости в его общесоциальном понимании - форсирование атманической энергетики организма за счет всех остальных его тел. Понятно, что все эти подходы ведут к сильному дисбалансу организма в целом.

Однако у каждого человека есть некоторая естественная, Богом назначенная миссия, закодированная в общем виде в его атманическом теле и уточняемая (при его участии) последующими тонкими телами, до физического включительно. До определенного момента социум помогает человеку в исполнении его миссии - но после него становится поперек дороги, в первую очередь потому, что предлагает слишком узкий спектр возможных вариантов судьбы, в который человек уже не вписывается.

Для эпохи Рыб в такой ситуации наиболее распространенным способом поведения был бунт или полное уединение: в первом случае человек восставал против общества, во втором - удалялся в скит и общался непосредственно с Богом. Сейчас, однако, возникают новые пути согласования судеб человека и общества, основанные на синэргетической философии и гораздо более глубоком понимании темы сотрудничества как таковой. Многие проблемы, неразрешимые на данном плане, совершенно переосмысливаются и затем разрешаются при переходе на более тонкий - но этому тоже надо научиться.

В настоящее время человечество переживает сильнейший атманический кризис: прежние идеалы явно трещат по швам и те, которые не скомпрометированы еще полностью, тоже теряют в силе. Это означает, что происходит крутой поворот в мировых судьбах, но новые идеалы, то есть глобальные направления развития, проявляются скорее в виде множества мелких точек-звездочек, нежели одного яркого светила. И это обстоятельство очень существенно, так как тоже является манифестацией грядущей эпохи, которая никому бесплатно не предложит ярких и ясных идеалов. У каждого человека будет свой индивидуальный путь развития и осуществления миссии - и он сам будет искать себе идеалы, выбирая одну из очень большого числа маленьких звездочек на чистом небосклоне.

Это означает значительные перемены в личных судьбах и акцентуации тонких тел. Типичным для всей существующей культуры Земли является отношение к духовным проблемам в стиле буддизма хинаяны: сначала человек отдает дань социуму (учится мирским наукам, делает карьеру, создает семью и выращивает детей), а на склоне лет, если ему так нравится, можно подумать и о смысле жизни и о своей миссии, о грядущей смерти и необходимости замолить кое-какие грешки. В эти годы каузальный поток уже не так силен, поэтому можно расслышать и вибрации буддхиального тела, вспомнить о ценностях, которые несомненно были, но не осознавались, и длинных программах, на которые была потрачена жизнь - с неясным результатом.

Сейчас, однако, социум уже не может предложить широким массам людей удовлетворительные хотя бы до пенсии цели и сюжеты их жизни - и мы переходим к концепции махаяны, когда Бога можно достичь в миру, а не только лишь удаляясь в скит. Само по себе исчезновение общезначимых идеалов есть знак огромного эволюционного прогресса общества, миссии членов которого отныне резко различаются с самого начала их сознательной жизни. Это означает резкую перемену в акцентах высших тел: буддхиальное выходит на первый план и становится важнее каузального, атманическое же воспринимается как неясный, глубоко скрытый энергетический центр буддхиального.

Только на пути осознания ведущей роли буддхиального тела по отношению к каузальному могут быть сняты как каузальные антагонизмы между людьми, так и буддхиально-каузальные противоречия между человеком и группой, человеком и социумом.

Эти противоречия не так велики, как кажется. Мир един, и занимаясь собой, человек совершенствует его не в большей и не в меньшей степени, чем занимаясь другими людьми или внешними обстоятельствами. В конечном счете всегда можно встать на ту точку зрения, согласно которой человек всегда занимается своим организмом и только им; а изменения, которые он производит во внешнем мире, суть не более чем следствия этих его занятий. Ничуть не хуже и противоположная точка зрения, согласно которой человек всегда занимается внешним миром: или непосредственно, или с помощью воображения и внутренней концентрации - работает в том или ином эгрегоре. Тогда изменения в нем самом всегда суть следствия его внешней работы: например, когда человек служит определенному эгрегору, то его организм меняется соответственно характеру служения - так железные опилки принимают направление магнитного поля.

В зависимости от обстоятельств, можно стоять как на одной из этих двух крайних точек зрения, так и на другой; можно также иметь смешанные позиции, то есть как-то разделять свои занятия: сейчас я занимаюсь собой, а сейчас внешним миром. Принципиального значения это не имеет: балансируя, приводя в порядок и эволюционно развивая свой организм, человек оказывает аналогичное воздействие и на внешний мир, и наоборот. Миссия есть не что иное как наиболее удобный и естественный для человека путь саморазвития и одновременно влияния на мир. В ее пределах человек ощущает себя достаточно комфортно, хотя бы с социальной точки зрения его судьба складывалась неудачно или даже плачевно. Однако свобода воли, существующая на всех телах без исключения, позволяет человеку, во-первых, значительно деформировать свою жизненную миссию, во-вторых, выводить организм в целом на совершенно критические режимы существования, когда становится просто непонятным, на чем держится его равновесие - в этих ситуациях и возникает субъективное страдание, которым переполнен наш мир и которое вовсе не обязано быть его основным содержанием. Таким образом, можно вычленить две принципиально различные причины страдания: первая заключается в сильном отклонении человека от его миссии (например, вследствие поклонения кукольным идеалам), что обязательно через некоторое время приводит организм к критическим перегрузкам, причем не только в атманическом теле; вторая же заключается в непонимании или игнорировании законов тонких планов и характера связей между ними - это тоже приводит к критическим перегрузкам, но они устранимы легче, чем в первом случае.

Поэтому очень важно понимать, что любые усилия по изучению, очищению и совершенствованию своего организма приводят к уменьшению страданий (субъективных и объективных) лишь при условии, что человек исполняет волю атманического тела, или, по крайней мере, не слишком ей противится. В принципе в течение жизни можно существенно изменить все тела организма, в том числе и атманическое, то есть скорректировать свою миссию - но эта работа тоже идет по вполне определенным правилам, и требует много времени и усилий, в ходе которых параллельно атманическим изменениям перестраиваются все остальные тела.

* * *

Эпоха Рыб была переполнена атманическим костылями; а те ее периоды, когда этих костылей на всех не хватало, назывались впоследствии историками "смутами", "сумерками богов" и прочими нелестными эпитетами. Каждая религия и даже религиозная ветвь претендовала на единственность своего пути освобождения и утверждала все чужие идеалы кукольными или сатанинскими; общество предлагало человеку стандартизованный жизненный путь, причем миссия понималась как преданное служение тому или иному жесткому социальному эгрегору, а "Бог" всегда воспринимался в рамках определенного формального культа. На немногочисленных людей, пытавшихся следовать своему пути, при жизни смотрели с большим подозрением и старались либо их уничтожить, либо поскорее ввести в "рамки", что за пятьдесят-сто лет всегда прекрасно удавалось.

Бог был далеко и светил слишком ярко - поэтому требовался жрец или священник для того, чтобы приспособить Его к нуждам верующих: ослабить и преломить Его свет применительно к их обстоятельствам. Сейчас, при переходе к эпохе Водолея, атманическая ситуация меняется качественно: на месте пяти - шести главных и очень ярких солнц, соответствующих ведущим мировым религиям и некоторым "атеистическим" идеалам (свобода, научное познание и т. п.) появляется целая россыпь звезд различной величины, гораздо более слабых, чем прежние светила, но не требующих "переводчика" для взаимодействия со средним человеком. Другими словами, религиозное чувство становится менее экзотическим, но и менее стандартизованным, и каждый человек, а не только особо одаренные мистики и святые, может при желании следовать в своей судьбе "воле Божьей" - связи между атманическим, буддхиальным и каузальным телами становятся более чем ощутимыми.

При этом оказывается (поразительное открытие для каждого человека, который его переживал), что моего Бога в наибольшей степени волнует и заботит именно то, на что направлены мои основные душевные силы - хотя Он смотрит на те же предметы и проблемы несколько по-иному.

Отсюда вытекает парадоксальный для минувшей и совершенно естественный для грядущей эпохи вывод: Бог в наибольшей степени находится со мной там, где происходят важнейшие для меня события моей жизни: в семье, на работе, при свидании с любовницей или на демонстрации в защиту китов, и именно в этих обстоятельствах я должен научиться искать Его промысел, или, в терминологии настоящего трактата, главное направление своего жизненного пути.

И поскольку человек существо общественное в гораздо большей степени, чем он сам об этом думает, основным храмом для него окажутся разнообразные коллективы, в которых он будет играть самые неожиданные роли. Роль священника при этом будет исполнять эгрегор коллектива, с которым у человека должна быть прямая связь - иначе он просто-напросто не сможет туда вписаться.

Коллектив - один из основных источников внешней каузальной энергии и одновременно школа самопознания: групповые ситуации складываются специально так, чтобы показать человеку как в выпуклом зеркале то, что он оказывается не в состоянии увидеть в себе сам. Если человек внимателен к этим урокам, он одновременно налаживает отношения сотрудничества с групповым эгрегором (и получает от него повышение в статусе и более ответственные задания), совершенствует свой организм и продвигается по жизненному пути. Если же он недостаточно внимателен и ответственен, эгрегор коллектива переводит его на более грубую и грязную работу, где человек может достичь и освоить более примитивное, но и более устойчивое равновесие своего организма, который пока не справляется с тонкой работой.

Вообще полезно рассматривать любой коллектив, где человек волей судьбы оказывается, как модель его собственного организма, и интерпретировать проблемы коллектива - всех планов - применительно к своим тонким телам. При этом поток внешних событий коллектива - так, как он развернут по отношению к человеку - особенно поучителен в силу большей энергичности происходящего. У человека низкого уровня, плохо понимающего, что такое внутренняя работа, последняя часто идет неосознанно на материале его внешней деятельности в группе - и только потом он внезапно ощущает, как сильно переменилось его каузальное тело и поток событий вокруг него.

* * *

Любой коллектив представляет собой очень своеобразный вариант организма, а изучение его тонких тел и взаимодействий между ними интересно не только с конкретно-прикладной, но и с общенаучной точки зрения, поскольку яркие и легко наблюдаемые в одном случае эффекты могут быть почти незаметными, но, тем не менее, весьма существенными в другом. Кроме того, коллективы по своему эволюционному уровню, как правило, гораздо ниже составляющих их людей, но зато гораздо энергичнее - и потому, аналогично зоопсихологии, "коллективопсихология" может много дать для понимания человека, если, конечно, не доводить прямолинейные аналогии до абсурда, как это нередко делается в современной науке. Эволюция управляется не принципом индукции ("какие тенденции наблюдались в прошлом, такие сохранятся и в будущем"), а скорее противоположным, который, в духе Питера, можно назвать принципом крутого поворота, а именно: поворот в развитии наступит гораздо раньше или существенно позже, чем мы предполагали, оказавшись при этом значительно круче и совсем не туда, куда мы рассчитывали. Другими словами, если дорога сейчас идет прямо, а дальше пятидесяти метров ничего не видно, то можно быть абсолютно уверенным в том, что на пятьдесят первом метре она резко повернет в непредсказуемом направлении.

Что такое каузальное тело коллектива? Говоря о его манифестациях, придется сказать несколько туманную фразу, а именно: событием в жизни коллектива являются те обстоятельства, которые он воспринимает как важные или, по крайней мере, существенные для себя. Впрочем, слово "он" в последней фразе не вполне корректно, и лучше заменить его на "эгрегор коллектива", поскольку коллективное сознание часто не имеет такой тонкости, чтобы регистрировать действительно важные для коллектива события. Притом неизбежные в таких вопросах расхождения во мнениях и - в заключение непримиримых и бесплодных споров - грибоедовское: "А судьи кто?" Автор все же надеется, что подрастающее поколение и следующие за ним, отменив общезначимые идеалы и стандартизованные судьбы, окажется внимательнее к тонкому миру в целом и групповым эгрегорам в частности, и тогда характерные для эпохи Рыб проблемы типа насильственного подчинения воли индивидуума коллективу и прямо из этого вытекающие развал и деградация последнего просто не возникнут. Маркс как-то заметил, что до него философы старались лишь объяснить мир, он же считает, что философия должна также его надлежащим образом изменить. Автор, однако, видит задачу философии скорее обратной: объяснить людям, что перед тем, как преобразовывать мир, нужно научиться хотя бы примерно представлять себе его законы. Тогда становится возможным синэргетический подход, когда и овцы целы и волки сыты, и модные дамы добровольно отказываются носить меха как домашних, так и диких животных.

Строго говоря, что такое событие в жизни коллектива, точно знает только его эгрегор, а члены коллектива ощущают его в той мере, в которой они с этим эгрегором связаны. Однако правильные групповые обсуждения, превращающиеся в (осознаваемые или нет) сеансы связи с эгрегором, могут сильно прояснить волю эгрегора и его расстановку акцентов на событиях. Время жестких руководителей и полновластных жрецов-толкователей народной воли подошло к концу, и в грядущую эпоху смогут попасть лишь те коллективы - большие или малые, безразлично - которые будут обладать гибкими эгрегорами, чью волю и программы станут сознательно, добровольно и старательно исполнять их члены. Это означает, в частности, глубокий кризис в национальных, государственных, профессиональных, семейных и парных отношениях, поскольку в центр сознательного внимания и мотиваций людей будут поставлены объекты тонкого, а не плотного мира, то есть эгрегоры как таковые, а не их грубо-материальные манифестации. Соответствующая революция будет чем-то похожа (хотя и гораздо глубже) на замену золотого обращения современной кредитно-финансовой системой, в свое время радикально перестроившей каузальный план социума.

В семье главным объектом забот человека станет семейный эгрегор, в любви - парный, на работе - цеха или лаборатории, а в общественной жизни - государственный и этнический, и их оценки любого его поступка будут человеку более чем ясны. Так и живешь: сам себе пророк, сам себе жрец; трудно, но зато почетно.

Глава 4

МЕНТАЛЬНОЕ ТЕЛО

- Что будет, если скрестить ужа с ежом?

- Полтора метра колючей проволоки.

Детская загадка

Ментальное тело является четвертым по счету и промежуточным между тремя высшими и тремя низшими телами; поэтому оно несет в организме, кроме своих, так сказать, личных нагрузок, еще и особые коммуникативные, связывая верхние и нижние группы этажей этого семиэтажного здания. В духе Д. Андреева совокупность атманического, буддхиального и каузального тел можно назвать тонким шельтом; тогда астральное, эфирное и физическое вместе составляют плотный шельт. Между плотным и тонким шельтами имеется определенная аналогия: в частности, атманическое тело во многом похоже на астральное, буддхиальное - на эфирное и каузальное - на физическое (об этом см. в следующих главах). Называя ментальное тело сокращенно менталом, мы получаем членение организма, изображенное на рис. 4. 1.

  Тонкий шельт Атманическое тело Буддхиальное тело Каузальное тело
Ментал Ментальное тело
  Плотный шельт Астральное тело Эфирное тело Физическое тело

Рис. 4.1 Первая трехзвенная структура организма

Если эфирное и физическое тела вместе взятые, называть плотным шельтом, буддхиальное и атманическое - высшим, а совокупность астрального, ментального и каузального тел - средним (социальным) телом, мы получим трехзвенную структуру организма, изображенную на рис. 4. 2.

Высшее тело (душа) Атманическое тело Буддхиальное тело
Среднее (социальное) тело Каузальное тело Ментальное тело Астральное тело
Плотное тело Эфирное тело Физическое тело

Рис. 4.2 Вторая трехзвенная структура организма.

Активность ментального тела воспринимается человеком как процесс мышления, не обязательно логичного или хотя бы связного: это любая смена мысленных образов, независимо от того, насколько она конструктивна и управляема сознанием. Сами по себе мысленные образы суть объективные восприятия мыслеформ - отдельных объектов, существующих независимо от человека в ментальном плане тонкого мира. Ментальная энергия способна компоновать из нескольких мыслеформ одну, наподобие строительно-монтажных работ, разбирать сложные мыслеформы на составляющие их куски и создавать новые, рассматривая данную с разных сторон - все это делается с помощью "левополушарного" мышления.

Кроме того, человек способен и к ассоциативному ("правополушарному") мышлению: когда в поле умственного зрения привлекается мыслеформа, чем-то похожая на данную, но вовсе ею однозначно не определяемая; возможно также создание и радикально новых мыслеформ, но это случается редко. Процесс мышления в целом - это определенная работа, частично состоящая в поиске в ментальном плане подходящих мыслеформ, заготовок для конструкций и отправных точек для ассоциаций, а частично в создании из них некоторой большой мыслеформы, или ментальной конструкции (мнения, концепции, теории), которая на данный момент человека устраивает - или не устраивает.

Субъективно, то есть с точки зрения изменений, идущих в организме, мышление есть процесс преобразования ментального тела; например, построив в ментальном плане (то есть во внешнем мире) определенную конструкцию, человек иногда ощущает, как в его мыслях на месте бывшего хаоса вдруг возникает необыкновенная ясность, как будто в захламленной комнате навели порядок: вымыли пол и окна, стерли пыль и расставили мебель по-новому. Именно это происходит с определенным участком ментального тела, когда человек правильно разбирается в сложной ситуации, понимает трудную проблему и т. п. Внешняя и внутренняя работа всегда идут параллельно, это, конечно, относится и к ментальному телу.

Часто мышление идет бессознательно или полусознательно, и тогда человек не осознает ни характера внутренних изменений ментального тела, ни предмета своих усилий в ментальном плане, хотя какая-то работа и там, и там происходит, и человек это косвенно ощущает, например, по чувству внутренней занятости - ему не хочется думать ни о чем серьезном, как будто "думатель" внутри при попытке его окликнуть отвечает сердитыми гудками "занято, не мешай". Именно это подсознательное мышление и является главным; осознаваемые же

человеком "рассуждения" и ассоциативные ряды не более чем поверхностные продукты или, точнее, следы ментальных медитаций, происходящих совершенно неизвестными современной науке способами.

Существующее общепринятое мнение заключается в том, что в основе "правильного" мышления лежит аристотелева логика; однако в действительности все используемые не только в рассуждениях обычных людей, но даже и в математических доказательствах выражения типа "если", "то", "следовательно" и прочие логические связки носят скорее характер украшений, нежели указаний на действительное следование законам логики. Сами математики этого не отрицают, удовлетворяясь некоторым общепринятым в математическом эгрегоре уровнем "правдоподобности" своих рассуждений, который позволяет избежать большинства противоречий (хотя и не всех). Однако сами по себе законы формальной логики во многих случаях не применимы на практике, что должно бы сильно смутить поклонников "точного" дискурсивного мышления. Автор ограничится одним известным примером.

По правилам формальной логики утверждения "из А вытекает Б" и "Из не-Б следует не-А" эквивалентны, то есть если верно первое, то верно и второе, и наоборот. Представим себе, что нам нужно изучить правильность такого утверждения: "Все леопарды полосаты". Следуя упомянутому правилу, указанное утверждение истинно или ложно одновременно с утверждением "Все, что не полосато - не леопард". Изучая первое утверждение, нам придется прийти в зоопарк, и у соответствующей клетки мы быстро убедимся в его ложности. Что касается второго утверждения, то проверку его истинности можно начать у себя в доме, затем продолжить на работе и через некоторое время с очень большой степенью достоверности убедиться в том, что оно истинно: действительно, ни стол, ни стул, ни чайник на кухне, ни еще великое множество попадающихся на глаза бесполосных предметов не являются (слава Богу!) леопардами. Если же миллионный по счету бесполосный предмет и окажется случайно леопардом, его смело можно отнести к ошибке эксперимента. Налицо парадокс: первое из двух эквивалентных утверждений ложно, второе же истинно.

Логик отнесется к описанному парадоксу равнодушно, заявив, что логика это одно, а жизнь - другое, и нужно применять первую ко второй с умом, а не формально. Физик отметит, что каждую проблему нужно изучать по существу, и если речь идет о леопардах, то следует рассматривать их, а не все остальное, даже такой уважаемый объект, как собственный пуп. И то, и другое, конечно, справедливо, но не решает поставленной проблемы: может ли формальная логика считаться одним из оснований конструктивного практического мышления - поскольку описанный выше парадокс лишает ее этой возможности.

А вот другой пример, показывающий, что отношения между логикой и жизнью не так просты, и что культура мышления интуитивна в большей степени, чем нам кажется. Что такое утверждение, обратное данному? Казалось бы, очень просто: если утверждение состоит в том, что из А следует Б, то обратное формулируется так: из Б вытекает А. Как говорится, у матросов нет вопросов. Попробуем, однако, сформулировать теорему, обратную к теореме Пифагора. Итак, основное утверждение:

Пифагор. В прямоугольном треугольнике сумма квадратов сторон, прилежащих к прямому углу, равна квадрату третьей стороны.

Как же выглядит обратное утверждение? Автор предлагает две версии:

1. Если в треугольнике квадрат третьей стороны равен сумме квадратов первой и второй, то угол между последними - прямой;

2. Если где-то сумма квадратов чего-то и чего-то еще равна квадрату какой-то третьей величины, то оно - прямоугольный треугольник.

И здесь дело не в том, что утверждение (1) верно, а (2) - нет; вопрос заключается в следующем: почему по видимости совершенно однозначная, понятная и очевидная операция обращения импликации (логического следования) допускает такие сильные вариации при переходе к конкретным примерам, даже еще не жизненным, а пока чисто математическим.

Нисколько не меньше сомнения вызывает двойная импликация: если из А1 следует А2, а из А2 следует А3, то из А1 следует А3. Имеется эмпирическое наблюдение: чем длиннее человек оправдывается, тем сомнительнее становятся его оправдания. Логические цепочки в пять звеньев и больше вообще не кажутся сколько-нибудь убедительными, даже если каждая отдельная импликация не вызывает сомнений: "А1 истинно? - Да." "А2 следует из А1? - Следует." "А3 вытекает несомненно из А2, а А4 из А3? - Вытекает." "Значит, А4 истинно? - Не уверен... а нельзя ли попроще, покороче, поубедительнее?"

Голографический и вообще любой целостный подход к миру делают проблематичным само представление о причинности, поскольку все связано со всем и потому каждое явление может рассматриваться как прямая или косвенная причина любого другого. Поэтому формально-логическое построение всегда лишь какое-то приближение, границы которого нужно устанавливать из внешних по отношению к нему содержательных (то есть прямо связанных с существом дела) соображений. Что же такое это непонятное существо дела? Ответ вряд ли удивит читателя: это фрагмент каузального плана, которым человек в данный момент занимается. Другими словами: ментальная конструкция - модель или рассуждение - содержательны только тогда, когда относятся к какому-либо каузальному объекту: событию, явлению и т. п., который и направляет течение ментальной медитации, результатом каковой будет ментальный образ, то есть определенное представление о каузальном объекте. При этом поиск ментального образа можно вести как угодно: и постепенно складывая его из логических кирпичиков, и калейдоскопически меняя целостные ассоциации-гештальты, и комбинированным образом: и так, и так; важно лишь, чтобы человек все время чувствовал каузальное "существо" ("физический смысл") явления и на него ориентировался.

Эту мысль можно сформулировать гораздо менее приятным для "свободно мыслящего" человека образом: на каждую ментальную медитацию следует иметь каузальную санкцию; иначе говоря, ментальное тело не должно (кроме особых критических режимов) выходить за пределы каузального. Это гораздо более жесткое ограничение, чем указание К. Пруткова: "Рассуждай токмо о том, о чем понятия твои тебе сие дозволяют. Так: не зная языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?" В дополнение к этому справедливому совету можно сказать так: рассуждай токмо о предметах и событиях твоей жизни, отчетливо в том нуждающихся; и оправдание твоим рассуждениям будет лишь в том случае, если они прольют новый свет на происходящее с тобой; все же остальные твои мысленные упражнения лишь мусорят ментальный план и пачкают твое же собственное ментальное тело.

К сожалению, в наше ментально-распущенное время болтовня (пустословие) и ничем не оправданное праздномыслие не рассматриваются как существенные грехи, хотя портят жизнь и человеку и обществу, резко нарушая общий баланс их организмов.

Мысль изворотлива, часто откровенно лжива, постоянно пытается постичь сама себя, подобно змее, глотающей себя начиная с хвоста - и никогда в этом не преуспевает. Именно к ментальному плану относятся понятия истинности и ложности, которых не существует на других планах, и это нужно понять. Ни идеал, ни цель, ни событие, ни эмоция, ни движение не могут быть истинными или ложными - они просто существуют. В то же время они определенным образом отражаются в ментальном теле человека: он как-то осмысливает свою жизнь: идеалы, цели, поступки и т. д., и результаты этого осмысления уже могут подвергаться преобразованиям, свойственным ментальным структурам, например, оценкам и классификациям. "И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо" (Бытие 1:10). С точки зрения современного читателя слово "увидел" в последней фразе относится к ментальному плану, так как далее следует оценка: "хорошо" (а могло бы, если следовать логике XX века нашей эры, быть, напротив, "плохо"). Историческое прочтение той же фразы поднимет ее на каузальный план, поэтическое - на буддхиальный, а религиозное - на атманический, и во всех этих прочтениях слово "хорошо" воспринимается вовсе не как логический бит информации, то есть противоположность к "плохо", а как самостоятельное понятие с богатым внутренним значением. Без претензии на полноту филологического анализа, слово "хорошо" применительно к различным планам можно толковать, например, так:

атманическое значение - гармоничная или гармонизирующая миссии;

буддхиальное значение - ценность, видимым образом соответствующая миссии и приближающая к ее исполнению;

каузальное значение - событие, удачно сочетающее основные жизненные программы человека.

Однако слово "увидел" может относиться не только к ментальному, но также и к атманическому, буддхиальному и каузальному планам, так что прочтение этого библейского стиха неоднозначно; впрочем, слово "назвал" в первом его предложении явно указывает (как и все остальное содержание книги Бытия) на атманический план, ибо назвать и значит определить главные контуры судьбы и миссию. Поэтому ментальное прочтение в данном случае явно недостаточно и ведет к сильному искажению смыла текста, который конечно же не имеет оценочного характера.

Хороший писатель и добросовестный читатель всегда хотя бы подсознательно отслеживают тонкий план, на котором идет повествование, поскольку смысл слов находится от него в существенной зависимости. Рассмотрим в качестве примера следующее начало повести из сельской жизни.

- Как хорошо, - подумал Василий, едва проснувшись и сладко потягиваясь на опасливо хрустнувшем под ним деревянном топчане. Косые лучи недавно взошедшего солнца с трудом пробивались через закрытые ставни и открытые окна избы-пятистенка, ярко освещая коричневый с прожилками комод и две стоящие на нем изумрудные поллитровки: одну пустую, другую же едва початую. - Будет, чем опохмелиться.

В этом тексте имеется грубая стилистическая ошибка. Именно, герой выписан на эфирном плане, в то время как слово "подумал" относится к ментальному, что создает у читателя неприятное чувство диссонанса, а у критика - ощущение непрофессионализма. Гораздо более адекватно было бы употребить вместо "подумал" какой-либо эфирный оборот, например: "Как хорошо, - запело что-то внутри Василия, едва проснувшегося..." и т. д. Однако выражение "запело что-то внутри" допускает также и астральное толкование, особенно если речь идет о состоянии героини. Вообще писатели атеистического направления часто видят правду жизни в эфирном и физическом планах, забывая о том, что герои, и читатели живут все же преимущественно в каузальном, а души их располагаются и вовсе в буддхиальном и атманическом.

* * *

Обычная логика - то, что в обиходе называют здравым смыслом, а в науке грамотными рассуждениями - вовсе не сводится к формально-логическим силлогизмам. Это некоторые правила, которые довольно трудно точно описать, но культурный человек их инстинктивно выучивает и старается, где можно, строго им следовать; в тех случаях, когда это ему не удается, он внутренне огорчается, а внешне признает несовершенство своей логики, надеясь в дальнейшем найти способ исправить положение. Однако бросается в глаза то, что эти правила в гораздо большей степени связаны не столько с внутренними законами ментального плана, сколько с его согласованием с каузальным. Другими словами, вы можете быть не особенно логичным, но вам это простят, если вы говорите о существе вопроса, и видно, что вы его понимаете и стараетесь адекватно выразить в ментальных конструкциях. При этом логика событий, то есть карма каузального плана, гораздо сложнее и качественно отличается от логики (законов) ментального плана - так что все рассуждения и модели событий всегда грубее их самих - это прекрасно знает любой инженер, моделирующий уравнениями тот или иной технологический процесс, или рассказчик, пытающийся точно передать событие, свидетелем которого он был.

Поэтому существует много различных символических систем и логик, то есть правил манипулирования символами, и в одних случаях более удобны одни, в других - другие, но сам по себе ментальный план многомерен, то есть в нем как бы одновременно суще<

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...