Зарождение идей милосердия и христианского служения в раннем Средневековье

ДОНАУЧНЫЙ ЭТАП ОФОРМЛЕНИЯ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ В РОССИИ С X ПО XVIII ВЕКА

 

Место темы в учебном курсе

Тема раскрывает основные социально-исторические тенденции развития концептов милосердия и социального благосостояния с ранних времен российской государственности. Показана в исторической динамике смена представлений о сущности помощи и поддержки.

Основные рассматриваемые вопросы

1. Зарождение идей милосердия и христианского служения в раннее Средневековье.

2. Оформление государственно-законодательных подходов к социальной справедливости и милосердию с XV по первую половину XVII века.

3. Оформление идеологии государственного попечения со второй половины XVII по первую треть XVIII века.

4. Становление концептов общественного призрения и государственное благосостояние в конце XVIII века.

 

Зарождение идей милосердия и христианского служения в раннем Средневековье

Тема милосердия в русской книжности находит отражение уже в первых памятниках XI века.

В Изборнике 1076 года находит отражение «теория милостыни», или «теория общественного примирения и согласия».

Теория «милостыни», а точнее теория «милосердия», представлена в Изборнике в четырех основных главах: «В слове некого отца к сыну», «Наказание богатым», «О звании сильных» и «О златолюбце».

Дела милосердия в главе «В слове некого отца к сыну» отображаются в последовательности, принятой в христианской традиции. Милостыня — это средство достижения «Царствия Божия». Только исполняя определенные правила милосердия, можно спасти свою душу и обрести вечный покой и блаженство. Для этого необходимо выполнять христианские каноны милосердия: «алчнаго накорми», «жаднаго напои», «страны введи», «больного присети», «к темници дойди, видишь беду их и вздохни». Можно отметить, что здесь уже определяется определенная социальная группа, требующая особой заботы и поддержки: нищие, вдовы и сироты.

В «Наказании богатым» помимо традиционных дел милостей телесных и духовных появляются новые аспекты милосердия, которые должны соответствовать данной социальной группе. Можно отметить, что в контексте социальной помощи стратификация и дифференциация общества представляются на основе различных требований к субъекту милосердия: чем выше его социальный статус, тем больше дел милосердия ему предстоит совершить. В данном случае можно наблюдать, как расширяются обязанности «богатого» субъекта на основе не только количественных, но и качественных показателей.

В обязанности его «милосердного патроната» входит такая категория нуждающихся как «бескровные», не имеющие жилища. Это особая категория, которая приравнена к «странным», паломникам, но помощь им оказывается в определенные временные рамки. «Богатый» достоин помилования, если предоставит свой дом в «дождь мокнуштюму — сухоту, зимнному — теплоту». Есть еще одна категория патроната: оклеветанные и обиженные от сильного (в данном случае от князя или властителя). Однако помощь им возможна лишь духовная — «поскърби от обидишем». Автор предлагает не изменять социальные отношения, а смирением разрешать социальные противоречия.

Достаточно подробно расписаны действия «богатого» в деле оказания помощи больному. Прописаны три уровня его действий, соответствующие определенным стадиям развития болезни от легких ее форм до летального исхода. Посещая больного, автор наставляет его, чтобы он «самъ же послужи о немъ». Он не должен оставлять и безнадежно больного, «стенюштного», когда милосердие проявляется в том, чтобы «слезы испусти и въздыхни о болезни юго». Он же должен проводить его в последний путь, умирающему очи руками «сътисни».

Принцип милосердия как принцип социальной стабильности и общественного равенства между различными слоями общества — вот та главная идея, пронизывающая все главы о милосердии.

Но милосердие рассматривалось не только в контексте социальных проблем, были сделаны попытки и в осмыслении этого феномена, исходя из бытия человека вообще, а не только его общественного существования в частности. В противопоставлении «богатого» и «убогого», как социально-философских категорий, автор выходит на понятие добра: «Добро есть богатьство. <В> нем же несть греха а дело есть нищета в устах нечистиваго...». В контексте добра рассматривается и категория «милостыни». «Красна есть милостыни в время ск(ъ)рби яко же и облаци дъждевьнии въ время ведре». Мы видим, как от социальной проблематики древний автор восходит до философского осмысления милосердия, используя аллегоризм как метод теоретического познания. Можно отметить, что аллегореза с ее принципами аналогии являлась ведущим методом познания в средневековой философии.

Таким образом, в Изборнике 1076 года заложены теоретические основы «теории милосердия», которая, исходя из христианских традиций, будет развиваться по двум главным направлениям: осмысление милосердия как философской категории и милосердие — как путь спасения и «средство управления» общественными отношениями. Тенденции оформления концептов милосердия можно найти в трудах Феодосия Печерского и Кирилла Туровского.

 

КИРИЛЛ (ум. после 1182) — епископ Туровский, знаменитый проповедник, автор многих поучений, торжественных Слов и молитвенных текстов. Материал к биографии К. дает его Житие, написанное, скорее всего, в XIII в.

 

Милосердие как необходимая составная часть христианской этики осмысляется Феодосием Печерским (ок. 1008— 1074) на материале монастырской жизни. Кормление «убогих странников» — необходимый атрибут монастырской жизнедеятельности. Оно тесно связано с нравственным самосовершенствованием личности, с ее постоянной деятельностью по спасению своей души. Милосердие в этом отношении выступает «маслом» в светильнике души. Феодосии Печерский подчеркивает в притче о десяти девах мудрых и пяти неразумных, что несмотря на то, что последние выполняли все христианские правила жития, тем не менее для них «затворились двери человеколюбия Божьего», поскольку они «масла милостыни не принесли».

Милосердие как принцип равенства между субъектами осмысляется им и в другом произведении «О вере христианской и латинской». Отстаивая принципы христианской веры, Феодосии Печерский тем не менее «милование», как высший критерий в подходе к личности в трудной ситуации, считает важнейшей среди человеческих добродетелей, за которую следует воздаяние Бога. «Милостынею одаряй не только единоверцев, но и чужих. Если видишь раздетого, или голодного, или от стужи, или от какой беды страдающего, будет ли то иудей, или сарацин, или болгарин, или еретик, или латинянин, или язычник, любой — всякого помилуй и от беды избавь, если можешь, — и не будешь лишен воздаяния Бога». Христианский гуманизм позволяет Феодосию Печерскому подходить к человеку безоценочно, видя только его проблемы, и предлагать способы помощи. Именно этот принцип будет лежать в основе социальной помощи нуждающимся в XX веке.

Милосердие осмысляется русскими книжниками не только в контексте индивидуальной судьбы, но и в системе христианских добродетелей.

Кирилл Туровский (30 —80-е годы XII вв.) последовательно развивает эту идею в притче «О человеческой душе», где по аналогии с мировым деревом жизни дается классификация христианских добродетелей. Древо жизни, а в данном случае древо добродетелей — традиционный для средневековой философии способ классификации. Рассматривая категории «смиренномудрие», «покаяние», «милосердие», «нищелюбие» и другие, Кирилл Туровский располагает их в определенной логике и последовательности. Основа древа жизни — смиреннолюбие, начало которого — покаяние. Ствол древа — благоверие. От него исходят различные ветви. Каждая из них соответствует своему виду покаяния: «слезы, пост, частая молитва, милостыни, смирение, воздыхания и прочее». На тех ветвях находятся различные плоды, среди которых послушание, любовь, покаяние, нищелюбие. Таким образом, этический и онтологический смысл милосердия раскрывает в данных подходах его социальную направленность, когда милосердие выступает необходимым принципом жизнедеятельности христианина в общности.

Другой аспект концепции милосердия раскрывается на оси познания социального благополучия общества.

Христианская реформа, осуществленная князем Владимиром, привнесла необходимость перехода к управлению на новых основаниях, прежде всего иудейско-христианских принципах, согласно которым власти были обязаны соблюдать универсальные законы. Правление на основе справедливых Божественных канонов, которым обязан был подчиняться правитель, становится важнейшей темой древнерусских книжников.

 

ИЛАРИОН (сер. XI в.) — митрополит Киевский, оратор и писатель, церковно-политический деятель.

 

Учение о богоустановленности власти находит отражение в трактате Иллариона «Слово о Законе и Благодати» (XI век), обращении печерского игумена Поликарпа, митрополита Алексия, монаха Иакова и других книжников. Однако русские книжники ставили вопрос не только о предначертании власти свыше, но и об особенной ответственности ее перед Богом и миром, связанной с правым судом как основополагающей церковной доктриной. Мирское правление князя строилось на следующих основных принципах: «везде милостыню творяша», «нагыя одевая», «алчныя кормя», «жадныя напаяя», «странный покоя милостию», «церковники чтя», «нищие, и сироты, и вдовицы, и слепые, и хромые, и трудоватыя, и вся милуя, одевая, и накорьмя, и напаяя».

Следование такому предначертанному свыше «божественному плану» приводило, по мнению книжников, к расцвету государства, несоблюдение же этих принципов и законов вызывало народные бедствия. Это положение доказывается Нестором в «Повести временных лет» (XII век) при обосновании концепции «династического княжения». Всю ответственность за бедствия на Руси автор возлагает на ее правителей, так как они отошли от принципов христианского миролюбия.

Другая важная тема, которая проходит красной нитью в древнерусских сочинениях, — учение о справедливом суде и наказании как необходимом атрибуте власти. Праведный суд должен учитывать интересы не только людей с высоким имущественным цензом, но и людей социально ущербных, не имеющих достаточных средств для своего существования. Пе-черский игумен Поликарп в XII в. обращается к князю Ростиславу Мстиславовичу: «Вам бог тако велел быти: правду деяти на сем свете, в правде судите и в хрестном целовании вы стояти (и земли русские блюсти)». Будучи помазанниками Божьими, князья должны вершить суд по справедливости ибо «елей они принимали как символ человеколюбия Божия». С этих же позиций выступает митрополит Алексий в своем поучении к представителям власти: «А князи и бояре и вельможи судите суд милостивно: суд без милости — есть не створшему милости хвалится милость на суде... Суд бо Божий есть, судите люди вправду, и вдовиц и сирот, и пришлец, не обидите, да не возопиют на вас к богу».

 

Забота о народе, о социально ущербных слоях общества — отдельная тема, которая поднимается Владимиром Мономахом, Даниилом Заточником. В «Поучении» Владимира Мономаха (XII век) своеобразно интерпретируется известная сентенция Григория Богослова: «Ибо ничто столько не уподобляет человека Богу, как благотворение; хотя Бог несравненно больше благодетельствует, а человек меньше, сообразно со своими силами». Ее переосмысление происходит в контексте тематики о богоустановленности власти и необходимости поддержки социально ущербных слоев населения. Владимир Мономах по-своему переосмысливает это положение применительно к убогим: «Всего же более убогих не забывайте, но, сколько можете, по силам кормите...». Кормление, кормильчество как средневековый принцип жизнедеятельности было связано не только со вспомоществованием, но рассматривалось значительно шире — как сохранение определенного образа жизни. Правда, здесь же впервые встречается обоснование «остаточного» принципа в деле общественной помощи, который будет использоваться властью на протяжении нескольких сотен лет.

Говоря о вдовах и сиротах, как субъектах наименее защищенных в миру (на них не всегда распространялась общественная вира), Владимир Мономах в «Поучении» уделяет им особое внимание. Рефреном идут фразы типа «дайте суд сироте, оправдайте вдовицу», «подавайте сироте и вдовицу оправдайте», «убогую вдовицу не давал в обиду сильным».

Даниил Заточник продолжает тему ответственности власти перед «униженным и оскорбленным» ближним своим. В отличие от «Поучения» Владимира Мономаха, проблема ответственности и социальной справедливости рассматривается автором от лица нуждающегося, на основе основополагающего тезиса Священного Писания: «просящему у тебя дай, стучащему открой, да не отвергнут будешь царствия небесного». Он подтверждает необходимость милосердия к нуждающимся, видя в этом необходимый атрибут власти.

ДАНИИЛ ЗАТОЧНИК (XII или XIIIвек) — автор послания к князю. Летописец XIVв. считал Даниила Заточника реальным лицом, действительно заточенным (отсюда — «Заточник»), т. е. сосланным на озеро Лаче.

 

Милость князя — это определенное спасение человека от оков нищеты. Даниил Заточник показывает сущность нищеты, нищенства как явления, негативным образом влияющего на человека вообще и на его отношение с миром: тем самым князь становится ответственным за происходящие с нуждающимся изменения.

Нищенство изменяет отношения субъекта с миром, «бедный и на родине ненавидим ходит», «бедный заговорит— все на него закричат». Нищета пагубно влияет на ближних, она трансформирует отношения, провоцирует низменные чувства: «Многие ведь дружат со мной и за столом тянут руку со мной в одну солонку, а в несчастье становятся врагами и даже помогают поставить мне подножку; глазами плачут со мною, а сердцем смеются надо мной». Апеллируя к книжной мудрости, Даниил Заточник усматривает сущность бедности не только в жизненной стратегии человека (бедному приходится существовать в постоянных мучениях на протяжении всей своей жизни), но и в фактах общественной патологии, ибо бедность тесно связана с «воровством», «разбоем», «распутством». В этом отношении он переосмысливает теологические подходы к нищенству как к святости, как к необходимому условию и атрибуту мирской жизни.

Заканчиваются размышления над сущностью власти в деле помощи и защиты обращением к князю, где формулируются основные принципы поддержки. По мнению Даниила Заточника, князь должен быть подобен «грозе», которая выступает как принцип «самовластия», «дееспособности», несет в себе защиту и поддержку нуждающегося, «восстанавливает справедливость и пресекает беззаконие».

Одним из важных исторических источников данного периода являются Определения Владимирского, собора 1274 года. Определения Владимирского собора это свод канонических текстов, определяющих и регламентирующих деятельность священников, их отношения с нуждающимися, с властью, даны основные этические принципы христианского социального служения.

В «Правиле Кирилла, митрополита русского...» даны основные принципы исполнения обязанностей священника. Кирилл выступает против продажности церковного сана, запрещает брать «принос» от волхвов. При пострижении необходимо испытывать вновь приобщенного. Для этого изучают его биографию, «истяжают житие его», большую роль здесь играют соседи, знающего кандидата с детства, «из дети».

Помимо моральных качеств таких, как не сварлив, не пьяница, «не ротник» и «не хищник», кандидат должен быть обучен, «грамотудобре сведати». Необходимо также его испытать. В правилах разъяснены «трудные вопросы», с которыми сталкиваются священники в результате служения пастве.

В «Святительском поучении новопоставленному священнику» продолжена тема морального долга и ответственности священника. В частности, говорится о моральных качествах, которые он должен воспитывать в себе: «добронравие», «святительское подобие», «любовь», «прощение», «трезвение», «удержание». В то же время священник должен быть добрым семьянином, «дом свой правдой строй», а также он ответствен за благонравное воспитание своих детей, «чада своих кажи и учи на добро».

Священник не должен брать «приноса», пока покаянием не очистятся грешники. «Поучение» среди них выделяет: еретиков, прелюбодеев, татей, разбойников, грабителей, властителей немилосердных, корчемника, резоимца, ротника, клеветника, поклепника, лжи послуха, волхва, потворника, игрьца и злобника. Применительно к ним, а также пастве, «духовным детям», предлагаются определенные меры воздействия, среди которых обучение, «исправление», запреты, епитимий, отлучения. Однако священнику самому необходимо идти к пастве, даже в тех случаях, когда его не зовут. «Убогих сирот, ли болит кто, ли умрет, ли родит, слышав, и незван иди».

«Послание владимирского епископа к местному князю». В этом документе даны определения тех дел, по которым епископатские суды согласно установленным законам могут вести дела. Подчеркивается, что князю и боярам в судопроизводство епископатских судов вмешиваться нельзя, поскольку они охраняют интересы людей церкви: «клирошанам на потребу, и старости, и немощи, и недуг впадших чад мног кормление, нищих кормление, обидимым помогание, странным прилежание в напастех пособие, в пожаре и в потопе, пленным искупление, в гладе кормление, сиротам и убогим промышление, вдовам пособие, худобе умиранье покровы и гробы и погребение, живым прибежище и утешение, а мертвым память». В перечисленных делах милосердия, которые отличаются от канонов Иоанна Златоуста, даны те конкретные направления деятельности, которыми, вероятно, занималась Церковь в данный период.

В «Поучении духовника исповедующимся» в логике христианской морали призывают добрых христиан следовать делам милосердия: призревать сирот и вдовиц, нищих и «страньна». Для призрения советуют выделять десятину от своих доходов, которую необходимо держать у себя». Десятину же от всего имения своего... держи у себя, да оттого даешь сироте, и вдо- вице, и странному, и попу, и чернице и убогим». Таким образом, десятина становится средством индивидуального вспомоществования нуждающимся.

Данный памятник отражает основные направления первых представлений о процессе социальной помощи и поддержки в период раннего Средневековья.

 

1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: