Подготовка к смене системы

 Начатые в 1985 году Генеральным секретарем М.С.Горбачевым мероприятия по частичной модернизации советского общества, несомненно, были навеяны идеями и установками его бывшего патрона Ю.В.Андропова, заявившего, что “мы не знаем, в каком обществе мы живем”. Шаги в направлении политической плюрализации все время сопровождались мерами, которые должны были создать надежный барьер возможным негативным последствиям процесса контролируемой демократизации. И межэтнические конфликты, и широкая информация о них, видимо, первоначально допускались с целью дисциплинировать население СССР и, прежде всего, России, показать ему необходимость сохранения существующего порядка. Введенные между 1986 и 1988 годами новые положения в области экономики (и прежде всего законы о кооперативах и индивидуальной трудовой деятельности, а также закон о предпринимательстве) должны были поставить на службу всему народному хозяйству потенциал “теневой” экономики и повысить активность руководителей государственных предприятий. Мало кто заметил, что уже в начале 1989 года в СССР была восстановлена монополия внешней торговли, а кооперативам и малым предприятиям вновь запрещен выход на внешний рынок. Отсюда можно сделать вывод, что партийным руководством в то время не планировалась последовательная либерализация экономики — или что ликвидация отраслевых отделов ЦК в 1987 году, которую можно считать поворотным моментом в деле изменения отношений собственности, не нашла ожидаемого отклика в “теневых” структурах и связанных с ними группах номенклатуры, что, видимо, и вызвало активные упреки Горбачева в “саботаже перестройки”.  

Реальный уровень гетерогенности экономических и политических интересов различных группировок внутри советской элиты в то время был уже настолько высок, что существование достаточно влиятельных сил, которые с самого начала считали вероятность успеха “перестройки” минимальной либо равной нулю, может быть принято как данность. Другие группы могли прийти к аналогичной позиции самое позднее в конце 1990 или в начале 1991 года. Если в этой связи искать ответ на вопрос о создании неофициального центра номенклатуры по конвертации ее власти в собственность, то уже из приведнных выше материалов становится ясно, что речь шла о наличии нескольких жестко конкурировавших между собой центров, при этом не исключено, что в 1989-1990 годах произошли решающие перестановки и возникли новые коалиции между номенклатурными группами, до сих пор во многом определяющие характер и лицо современной российской государственности.  

Одним из наиболее ярких эпизодов конкурентной борьбы того периода является история межотраслевого государственно-коммерческого концерна АНТ, который был создан на основе секретного постановления Совета министров СССР, подписанного главой правительства Н.И.Рыжковым 30 мая 1989 года. Используя благоприятные рамочные условия и рыночные рычаги, Рыжков, судя по всему, намеревался создать процветающую корпорацию, способную затем “безболезненно” разорвать связь со старыми корнями. Генеральный директор концерна АНТ В.Ряшенцев так оценивал свои компетенции того периода: “У меня было больше власти, чем у некоторых министров”. Пресловутый танковый скандал весной 1990 года привел к краху концерна и заведению уголовного дела против Ряшенцева и генеральных директоров участвовавших в концерне фирм — В.Серякова и В.Довганя. По словам корреспондента газеты “Известия” Н.Андреева, было две причины уничтожения АНТа и связанной с этим отставки Рыжкова. Во-первых, Горбачев увидел в “деле АНТа ” возможность резко ослабить позиции Рыжкова как своего наиболее вероятного преемника на посту официального лидера СССР. Во-вторых, атакой на АНТ “реформаторы” и “центристы” рассчитывали усилить собственное влияние во властных структурах. Собчак, выступая на III Съезде народных депутатов СССР, охарактеризовал — якобы по поручению Горбачева — этот концерн как “двуликий производственный хамелеон” и “пособник большевистской системы”. Необходимо напомнить, что в последующие несколько месяцев многие сотрудники АНТа перешли работать в структуры вновь созданного акционерного общества “Российский дом”, который взял на вооружение многие методы деятельности АНТа и очень быстро нарастил объемы своей экономической активности. Так, если в 1991 году “Российский дом” импортировал в Россию товаров на сумму 2,4 миллиарда рублей, то в следующем году сумма его контрактов (в сопоставимых ценах) превысила 10 миллиардов; общество имело представительства в 25 странах мира. Сам же Н.И.Рыжков впоследствии несколько лет возглавлял коммерческий “ Тверьуниверсалбанк ”, который под его руководством выдвинулся в десятку крупнейших банков России, однако не удержался на этой высоте после возврата Н.Рыжкова в “большую политику” и был признан банкротом задолго до дефолта 1998 года.  

Впрочем, существуют и другие примеры. Одной из первых — и весьма успешной в перспективе — попыток создания структур “альтернативной экономики”, тогда еще полностью в легальных рамках, были так называемые научные и технические центры молодежи. Наблюдать за этим процессом Политбюро поручило Е.Лигачеву и К.Затулину. Руководителем Центра научно-технического творчества молодежи “Фонды молодежной инициативы” стал функционер администрации Бауманского района города Москвы М.Ходорковский; из этого центра затем вышли Инновационный коммерческий банк научно-технического прогресса и банковское объединение “МЕНАТЕП”. В 1988 году эта деятельность была значительно расширена, что привело в начале 1989 года к созданию “Ассоциации молодых руководителей”. Ее организатором и первым руководителем стал К.Затулин, гарантом этой структуры выступал ЦК комсомола. В 1991 году ассоциация преобразовалась в “Ассоциации руководителей в СССР” и позднее — в “Международную ассоциацию руководителей предприятий”. Группа “ Менатеп ” во главе с М.Ходорковским и его заместителем Л.Невзлиным (ныне — глава Российского еврейского конгресса) благополучно преодолела все препятствия. В 2001 году журнал “ Форбс ” назвал М.Ходорковского богатейшим гражданином России, оценив его состояние в 2,4 млрд. долл.  

К середине 1989 года относится подписанный О.С.Шениным документ ЦК КПСС “О неотложных мерах по организации коммерческой и внешнеторговой деятельности партии”. В нем, в частности, говорится: “В создавшихся для КПСС новых условиях особое место занимает вопрос о включении деятельности принадлежащих партии хозяйственных организаций, а также их финансовых средств во всю внешнеэкономическую деятельность. Это важно как для создания автономного канала поступления валюты в партийную кассу, так и для финансирования межпартийных связей. Это дело нужно практически начинать с нуля, и работа должна осуществляться в необычных и новых для партии условиях, так как необходимо приспосабливаться к требованиям рынка и действиям конкурентов. Перед партийными кадрами, которым будет поручена эта деятельность, стоит задача “научиться действовать” (В.И.Ленин). При этом следует обращать внимание на доверительность, а в некоторых случаях необходимо применять анонимные формы, которые бы прикрывали прямые связи с КПСС. Конечная цель будет заключаться в том, что наряду с “коммерциализацией” имеющейся партийной собственности планомерно будут создаваться структуры “невидимой” партийной экономики, при этом к такой деятельности будет допускаться только очень узкий круг лиц, который утверждается Генеральным секретарем ЦК КПСС или его заместителем... Необходимо разработать предложения по созданию “посреднических” экономических структур (фондов, ассоциаций...), которые бы стали центрами “невидимой” партийной экономики и внешне были бы минимально связаны с ЦК КПСС...”  

Данный документ заставляет предположить, что уже к началу 1989 года партийная собственность стала крупнейшим “призом” в схватке конкурирующих номенклатурных групп, а оформилось это обстоятельство решением Политбюро создать собственную “теневую империю” — в дополнение и противовес к “теневой империи” ВПК и “тайной империи” КГБ. Показательно, что все политические силы “новой России” явно не заинтересованы в том, чтобы вывести на суд общественности весь процесс “трансформации партийных денег”, и лишь вяло имитируют активность на данном направлении. После того, как Е.Гайдар в 1992 году поручил агентству “ Ю.Кролл ” заняться поиском собственности КПСС, Кролл после двух лет расследований, уже в ноябре 1994 года, вынужден был признать тщетность своих усилий, так как российские власти не предоставили в его распоряжение достаточного количества материалов и не проявили заинтересованности в сотрудничестве. В российских средствах массовой информации периодически появляются весьма разноречивые и опровергающие друг друга материалы по данной проблеме.  

Как реально происходили эти преобразования, можно судить по заявлению бывшего Генерального прокурора В.Степанкова о “Кремлевском заговоре” — речь шла о попытке путча в августе 1991 года. Если до конца 80-х годов не существовало четкой границы между партийными и государственными финансами, то с 1990 года управляющий делами ЦК КПСС Н.Кручина обязан был официально давать справку о доходах и расходах партии. И по этой причине значительная часть финансово-экономической активности партии должна была “уйти в подполье”. Но так как к тому времени в ведомстве Кручины не было экспертов в этой области, было решено привлечь специалистов из КГБ.  

Таким образом, у Кручины появились новые “подчиненные”, офицеры разведки, которые были хорошо знакомы со всеми секретами западной экономики. В их задачи входила координация экономической деятельности хозяйственных структур партии в изменившихся условиях. Говоря упрощенно, они должны были научить партийный аппарат быстро зарабатывать большие суммы и надежно их прятать. Необходимо было провести обучение соответствующего контингента лиц. Партия целеустремленно проводила работу по анонимизации заработанных миллиардов — с помощью специально созданных фондов, предприятий, банков, секретных счетов за границей, она создала институт “доверенных лиц”, так называемых “доморощенных миллионеров” при ЦК. Все это должно было гарантировать стабильный и анонимный доход, даже в экстремальных условиях, включая проживание в эмиграции или в подполье...  

Возможно, значительную роль в реализации данного сценария сыграла позиция Запада, и прежде всего США, в отношении советской “перестройки”. Горбачев чем дальше, тем больше рассчитывал на внешнеполитическую поддержку, не доверяя другим членам Политбюро и Секретариата ЦК КПСС. Так, “личный секретарь” Горбачева В.Болдин утверждал в интервью в начале 1998 года, что Горбачев и Черняев в “массовом порядке” перерабатывали протоколы бесед с западными политиками, а Горбачев лично даже изымал целые страницы из таких записей, последствием чего было сокрытие полной информации о содержании таких бесед от руководства страны. Против аналогичного заявления бывшего генерала КГБ Н.Леонова, что многие такие беседы переводились не официальным переводчиком Горбачева и даже не протоколировались, решительно выступили Черняев и переводчик, по словам которых “никаких сокрытий не было”.  

 Концепция “нового мышления” М.С.Горбачева и А.Н.Яковлева предполагала, что политические уступки Советского Союза: открытие границ Венгрии для беженцев из ГДР, падение берлинской стены, обеспечение прав человека для населения социалистических государств и т.д.,— вызовет ответные экономические шаги Запада навстречу Советам (отказ от списка КОКОМ, устранение других торговых ограничений, предоставление финансовой и технологической помощи для перевооружения производственной базы СССР и т.д.). Позднее стало известно, что в 1990 году тогдашний премьер В.Павлов посетил президента США Дж.Б уша с целью получения кредита в размере 25 миллиардов долларов.  

В середине 1996 года были опубликованы материалы, в которых давалась оценка экономического положения Советского Союза по состоянию на 1991 год бывшим первым заместителем премьер-министра В.Щербаковым. Эти публикации дают повод говорить о том, что часть советского руководства во главе с Горбачевым и премьер-министром Павловым только в 1991 году осознала всю серьезность положения и неизбежность краха Советского Союза. Предположительно, он был проинформирован некоторыми членами Политбюро или руководителем своего аппарата о мероприятиях по подготовке к такому развитию событий. Ответом Горбачева, явно обеспокоенного объемом военного вмешательства Запада в иракский кризис, стало создание “Совета безопасности СССР” в январе 1991 года. Однако он не терял надежды укрепить свои позиции благодаря поддержке Запада, и даже после того, как в конце 1990 года была отвергнута концепция программы “500 дней”, весной 1991 года поручил ее автору Г.Явлинскому выехать в США, чтобы совместно с Дж.С аксом и Т.Элисоном разработать программу экономических реформ в Советском Союзе. В данной акции были также задействованы Е.Примаков и В.Щербаков.  

 В этой обстановке всеобщей тайной войны “всех против всех” конкурирующие группы советской номенклатуры могли рассчитывать на успех только в условиях обладания максимумом оперативной информации из всех сфер внутриполитической и международной жизни, строжайшей конспирации собственных действий и как можно более полного учета интересов своих союзников: как актуальных, так и потенциальных, включая сюда и в тот момент неофициальные центры власти (теневая экономика, церковь, организованная преступность, национальные кланы и т.д.). По всей вероятности, именно это обстоятельство в недостаточной степени учли те политики, которые в августе 1991 года объединились для создания “Государственного комитета по чрезвычайному положению” с целью добиться сохранения старых порядков под угрозой применения силы. В той же плоскости рассуждает о поражении августовского путча тогдашний заместитель Председателя КГБ Л.Шебаршин: “Для нашего руководства политика всегда была результатом совместной деятельности различных личностей: конфликтов между ними, союзов и интриг. В этом я вижу причины попытки организации путча и его провала”. Сам Шебаршин в те дни приказал боевой группе КГБ “Альфа” не выполнять распоряжений ГКЧП на штурм резиденции Ельцина. Эту позицию Шебаршина, который вовсе не симпатизировал Ельцину лично, можно объяснить тем, что и он уже не видел перспектив восстановления “советского строя”. 22 и 23 августа 1991 года Шебаршин находился на посту шефа КГБ, но ушел в отставку...