Системная мафия” после краха СССР

Фиаско горбачевской перестройки и крах Советского Союза в свете изложенных выше материалов не могут быть рассмотрены как внезапная катастрофа. Они выглядят следствием целенаправленных действий некоторых групп московского руководства, имевших значительный опыт планирования и проведения тайных системных акций, по сохранению своего привилегированного положения с использованием финансовых и управленческих ресурсов советского периода. Именно эти группы и названы здесь “системной мафией”. При этом Западу могла быть продемонстрирована открытость “демократическому и капиталистическому” пути. Параллельно этому предусматривалось использование силовых и других специальных инструментов безопасности с целью осуществления контроля за развитием ключевых политических и экономических сфер. Большинство практических акций, направленных на выполнение подобных задач, осуществлялось подпольно, с нарушением существующих законодательных норм.  

Нельзя исключать того, что существовали и другие, своего рода вторичные, цели. Так, структуры, реализовавшие “силовой контроль” со стороны “системной мафии”, демонстрировали населению России (и других государств бывшего СССР), что процесс перемен вызывает политическую и экономическую нестабильность, угрожающую личной безопасности граждан и безопасности их семей и их собственности. Путем распространения подробных сообщений о росте числа насильственных преступлений, заказных убийств и так далее большая часть населения отвлекалась от важнейших экономических процессов, идущих в стране, включая приватизацию и становление рыночных механизмов. Многомерная дискредитация этих механизмов (включая гиперинфляцию, “пирамиды” типа МММ и т.д.) подавляла личную активность граждан в экономической деятельности, включая стремление к накоплению средств и вкладыванию капиталов. Подобная активность стала выглядеть совершенно бесперспективной, и даже эмиграция из России не представлялась гарантией безопасности от криминального насилия.  

Через втягивание в преступную деятельность определенных групп населения могли быть достигнуты и конкретные политические цели. Это касается прежде всего популярных общественных деятелей, прежде всего в сфере культуры и спорта — излюбленных каналов для осуществления тайных операций. Деятельность таких людей вне России почти автоматически должна была вести к конфликтам с иностранными правоохранительными органами и с официальными представительствами своей страны. В некоторых случаях удавалось добиться солидаризации общественного мнения России, включая правительственные институты, с подобного рода лицами в их противостоянии мероприятиям иностранных правительств и средств массовой информации (это особенно касается представителей “Ассоциации “XXI век”, например, певца И.Кобзона и хоккеиста П.Буре). С другой стороны, речь идет о том, чтобы отдельных представителей русского населения за границей связать с криминалитетом — и здесь отмечались проявления солидарности с этими лицами со стороны части эмигрантов, демонстрации протеста против “антирусских акций” и т.п.  

О том, что структуры организованной преступности в современной России являются объектом если не прямого, то косвенного управления со стороны системной мафии, часто говорят представители российских правоохранительных структур. Один московский специалист по борьбе с организованной престпуностью, пожелавший остаться неназванным, в середине 1996 года признал, что уровень организованности криминальных групп постоянно растет и что есть многочисленные связи между ними и правоохранительными органами, а также другими государственными учреждениями. Отвечая на вопрос, не является ли конечной целью милицейских органов ликвидация организованных преступных группировок, он ответил: “При нынешнем состоянии социально-экономического положения страны бессмысленно ставить такую цель перед правоохранительными органами. Если арестовывается одна группировка, тотчас же появляется новая. В первую очередь должны быть ликвидированы условия, которые позволяют существовать организованной преступности”. На конкретный вопрос о том, “не является ли более эффективным метод, когда существующие группировки держатся под контролем и им время от времени наносятся предупреждающие удары”, он ответил: “Да, так обстоят дела на самом деле. Благодаря этому положение остается под контролем и нет хаотичного роста группировок и их распространения на другие регионы... Конечно, время от времени случаются перестрелки между отдельными группировками, но что до этого простому гражданину?”  

Доказательством того, что российские милиционеры имеют детальную информацию на главарей преступных группировок, является заявление В.Мальцева, руководителя одного из оперативных отделов МВД России. В начале 1998 года в интервью одной из газет он заявил следующее: “...оперативную информацию о криминальных группировках мы получаем не из компьютеров. Каждый профессионал, который занимается борьбой с организованной преступностью, имеет ее в голове. Он знает, как “Отче наш”, список всех главарей криминальных группировок и может сообщить о них почти все: кто он, где он находится, чем занимается, что контролирует, какими связями располагает...” По некоторым данным, 80% “крестных отцов” организованных преступных группировок, контролирующих деятельность рентабельных промышленных предприятий (алюминиевая отрасль, производство черных, цветных и редких металлов), ранее были высокопоставленными чиновниками или директорами заводов. Вовлеченными в деятельность организованных преступных группировок часто оказываются действующие и бывшие сотрудники “силовых” органов (МВД, милиции, КГБ, ГРУ и т.д.).  

В своей повседневной деятельности российские спецслужбы нередко конфликтуют с криминальными структурами. Часто это случается в регионах, где идет борьба за использование в своих целях предприятий и фирм, которые приносят большой доход и над которыми стремятся установить контроль как спецслужбы или созданные на их базе частные охранные предприятия, так и криминальные группировки. Но, как правило, здесь идет речь о группировках, не контролируемых со стороны “системной мафии” или стремящихся выйти из-под такого контроля. В качестве примера можно привести ставшие известными обстоятельства убийства в октябре 1995 года председателя совета директоров АО “ Приморрыбпром ” А.Захаренко.  

В июле 1997 года начальник отдела по борьбе с терроризмом управления ФСБ по Приморскому краю заявил об участии в этом убийстве членов националистического движения “Русское национальное единство” (РНЕ), которые ранее служили в спецподразделении Тихоокеанского флота. А в начале 1998 года заместитель министра внутренних дел В.Колесников уточнил, что убийцами Захаренко были сотрудники спецслужб. В связи с этим сотрудник журнала “ Коммерсантъ ” П.Рощин сделал вывод, что в каждом регионе наиболее прибыльные отрасли экономики контролируются или “обслуживаются” сотрудниками органов власти. Наряду с ФСБ этим занимаются ГРУ, региональные управления по борьбе с организованной преступностью и спецподразделения Вооруженных сил, причем даже бандиты признают, что наиболее надежной, серьезной и при этом относительно дешевой “крышей” является ФСБ.  

При этом подобные “структуры прикрытия” широко используются и для обеспечения активности российской системной мафии за рубежом. Детальная информация об этом стала известна после убийства литовского журналиста В.Лингиса (октябрь 1993 года). Хотя военная прокуратура уже в 1992 году начала расследование преступных сделок, которые заключили генералы советской Западной группы войск в бывшей ГДР, но и годы спустя не было получено никаких ощутимых результатов этого расследования. Лингис получил данные о связях между торговой фирмой “М&C” (“Пантера”), зарегистрированной в Антверпене, и активно действовавшей криминальной группой в Литве, членами которой были военнослужащие из “Вильнюсской бригады” под руководством В.Деканидзе, и решил опубликовать их в одной из литовских газет. Последовавшая затем гибель журналиста привела к тому, что в Бельгии, Литве и Германии были начаты активные расследования в отношении всего комплекса организованной преступности, исходящей из “ пост-советского пространства”.  

Так, в США в начале 1994 года был арестован Б.Найфельд, который имел тесные связи с этой антверпенской фирмой и в то время считался шефом “русской мафии” в США. Он пошел на сотрудничество с ФБР, в рамках которой было создано специальное подразделение “ Эф-Би-Ай-Таск Форс ”, и показания Найфельда послужили первичными материалами для деятельности этого органа. Результатом расследования в июне 1995 года явился арест В.Иванькова, в деле которого находились материалы в отношении “Семьи одиннадцати”, куда входили братья Квантришвили и В.Слива, который в июле 1997 года был выдан канадскими властями России как шеф “русской мафии” в Канаде. Аналогичный эффект имело убийство московского журналиста Д.Холодова, который, как и его литовский коллега, вел расследование преступных гешефтов генералов российских войск в Германии. Подозрение в организации его убийства пало на представителей элитных спецчастей ВДВ. В то же время статьи бельгийского журналиста А.Лаллеманда в брюссельской газете “ Ле Сур” и появившаяся из-под его пера книга по той же тематике, которой он занялся под влиянием “дела Лингиса ”, во многом способствовали аресту С.Михайлова и, возможно Б.Бирштейна (впоследствии освобожденных). Его работы проливали свет на преступную цепочку Москва—Берлин—Нью-Йорк и стали первым этапом “дела Бэнк оф Нью-Йорк”.  

На реальные возможности “системной мафии” значительный свет проливает и дело “ суперкиллера ” Александра Салоника (Саша Македонский), который в начале 80-х годов прошел подготовку в группе “С” спецподразделения советских вой ск в ГДР, после этого служил в милиции и был приговорен к многолетнему заключению за совершенное преступление и побег из следственной тюрьмы. На “счету” Салоника — по крайней мере, 15 убийств, причем большинство его жертв являлись лидерами различных группировок организованной преступности. Не удивительно, что столь квалифицированный “экзекутор” сумел 5 июня 1996 года совершить побег из хорошо охраняемой тюрьмы “Матросская тишина” и выехать из Москвы в Афины, где в то время находилось много сотрудников из службы В.Стрелецкого, заместителя А.Коржакова, в то время — шефа Службы безопасности президента России. Со слов его телохранителя известно, что Салоник за время проживания в Греции пользовался полной свободой передвижений, неоднократно посещал Россию, а также “выполнял заказы” гостей из Москвы на территории Германии, Испании и Италии.  

После таинственной смерти “Саши Македонского” и его подруги С.Котовой (“мисс Россия—1996”), произошедшей буквально накануне намеченного ареста киллера, со ссылкой на его адвоката Ф.Каришева был опубликован “список жертв” Салоника, причем критерием значимости фигуранта и его места в списке служила “вина” каждого перед народом России. То есть даже уход суперкиллера со сцены был использован его “работодателями” в своих интересах. В связи с “делом Салоника ” эксперты по организованной преступности В.Разинкин и А.Тарабрин указали на то, что в каждой из десяти спецслужб России “...имеются специальные элитные отделения, специфика работы которых известна только руководству соответствующего органа”. Такое заявление заставляет задуматься, было ли на самом деле фальшивым имевшееся у Салоника в 1990-1991 годах, когда он входил в состав “курганской бригады” под патронажем его будущей жертвы С.Тимофеева (“ Сильвестр ”), удостоверение сотрудника военной прокуратуры Свердловской области.  

Здесь необходимо отметить, что в 90-х годах сначала внутри страны, а потом и за границей появился целый ряд публикаций о “криминальной России”. Однако эти материалы, хотя и позволяют создать определенное представление об организованной преступности в России, остаются фрагментарными, в большинстве случаев не анализируют взаимосвязи между отдельными социальными слоями, а порой представляют собой дезинформацию. Так, в 1994 году Г.Подлесских и А.Терешонок составили список 266 главарей криминального мира бывшего Советского Союза, сведения на которых были якобы получены из материалов КГБ 1988-1992 годов. Однако при внимательном ознакомлении с этими списками было установлено, что в них не учтены многие активные в то время главари организованных преступных групп. Публицист А.Константинов в 1997 году опубликовал обширную “Хронику русского беспредела” 1993-1996 годов, в которой перечислена большая часть преступлений, совершенных в эти годы, но и там отсутствуют многие “герои” криминального мира. Интересная книга Т.Гдляна и Н.Иванова о “кремлевской афере”, которая детально описывает связи между региональной номенклатурой (Узбекистан) и соответствующими отделами ЦК КПСС в 80-х годах, ничего не говорит об активных кругах организованной преступности в Ташкенте, например, об известном “крестном отце” “ Тайванчике ”. Равно и последовавшие затем многочисленные публикации о деятельности “столпов” российского криминалитета преследовали, скорее всего, цели раздувания сенсаций в ущерб исследованию действительных причин и взаимосвязей в действиях организованной преступности в России.  

Отдельной проблемой является “политический терроризм” как форма активности “системной мафии”. Исследования В.Воронова, которые осенью 1996 года были опубликованы под заголовком “Следы невидимки” в московском еженедельнике “Собеседник”, а также комментарии в “Комсомольской правде” к взятому в 1995 году интервью у “Владимира”, предполагаемого члена группы “Феликс”, проливают на нее некоторый свет. В.Воронов детально занимался убийствами А.Меня, Д.Холодова и И.Кивелиди, а также покушениями на жизнь представителей российского правительства на Кавказе В.Поляничко и А.Романова. И хотя Воронов показывает различные цели этих терактов, он, тем не менее, уверен в том, что во всех случаях “...видна рука профессионала одной очень конкретной властной структуры, или структур. И та же рука невидимки препятствует ведению следствия, заводит его в тупик или направляет на ложный след. Можно говорить о случайности в отдельном деле. Здесь же речь идет о системе. Расследования по делам, которые ведутся под руководством генпрокурора, министра внутренних дел и директоров спецслужб, которые взяты под личный контроль Президентом,— не продвигаются вперед, вязнут в песке и забываются. Такие “случайности” возможны только тогда, когда сильная и невидимая для непосвященных рука государственных секретных служб кладется на следственные тома этих дел. И тихий голос человека в гражданском костюме произносит: “Не надо...”  

Но, видимо, речь идет не только и не столько о государственных секретных службах нынешней России. Интервью с “Владимиром”, несомненно, содержащее и дезинформацию, дает хорошее представление об эволюции загадочной организации “Феликс”. Согласно представленной версии, эта организация была создана в феврале 1991 года как “спецотдел “Ф” с целью создания в России условий для возникновения нового порядка. Основной упор делался на сбор материалов о наличии связей экономических и политических элит государств бывшего СССР с международным наркобизнесом с целью превратить Россию и другие государства СНГ в предпочтительные объекты для инвестирования и отмывания грязных денег. Однако по мере деградации российского государства и падения влияния спецслужб на процесс принятия решений правительственными органами, было принято принципиальное решение ориентировать организацию на деятельность, сходную с деятельностью латиноамериканских “эскадронов смерти”: запугивание или даже ликвидация “политиков, влиятельных предпринимателей и коррумпированных журналистов”. “Владимир” при этом не забыл назвать группы лиц, ликвидация которых в некий “час Х” предусмотрена в первую очередь. Аналогичный характер носит информация о существовании других тайных организаций из числа сотрудников советских и российских спецслужб — таких, как “Белая стрела” и ей подобные.  

Наличие столь объемной и многосторонней деятельности “системной мафии “ в России заставляет предполагать наличие нескольких “центров”, отвечающих в ее структуре за определенные области внутренней и внешней политики. В то же время на вопрос о том, существует ли над всем этим некий “ супермозг ”, который дает стратегические указания всем соответствующим “центрам”, по ряду причин нельзя ответить с полной определенностью. Ряд материалов, в частности публикация журналиста А.Пересвета в журнале “Огонек” (1995), указывают на организацию в 1990-1991 годах некоего холдинга “Система”, которому было поручено отвечать за безопасность и выгодное использование денег советской компартии. Эта же “Система”, не исключено, осуществила в своих интересах и трансформацию государственной собственности СССР, включая его зарубежные активы. Об истинных целях и намерениях руководителей данной “системы”, а также об их идентификации речь в данном докладе не идет — устанавливается только существование и объем проблемы. Тем не менее, следует обратить серьезное внимание на высказывание С.Караганова, председателя коллегии Совета по внешней политике и безопасности, сделанное им в начале 1997 года: “В настоящее время все за границей ищут мафию, которая управляет нами. Возможно, как раз мы представляем эту мафию...”