Там, где техника наша бессильна

Но там, где техника наша бессильна,
И только сознанье вершит полет,
Уже не слышен тот гул машинный,
Что в двери ломится ночь напролет.

Ф.Томпсон

Хотя индуизм знает множество богов, большинство индусов, и конечно все образованные среди них, сознают, что каждый из богов является только ограниченной манифестацией Единого Неизъяснимого Всевышнего Брахмана. "У Бога тысячи лиц", - говорят они, и не следует ссориться относительно множества разных форм, представляющих различные аспекты высочайшей божественности, стоящей в конечном итоге по ту сторону всех форм. Действительно, в домах индуистов, в комнатах, специально отведенных для религиозных служб и молитв, вы найдете изображения самых различных божественных существ, часто включающие Иисуса Христа.

Однако в каждой семье имеется, как правило, особое покровительствующее дому божество, занимающее самое почетное место. В семействе Бхатов таким традиционным домашним богом был Субраманиам. Однако сам м-р Бхат склонялся более к почитанию Кришны. Может быть, по этой причине или, возможно, вследствие его крайней занятости в качестве одного из глав страховой компании ежедневное церемониальное служение Субраманиаму совершалось г-жой Бхат.

В 1943 году у г-жи Бхат обнаружили рак матки. Врачи настаивали на немедленной операции, хотя и с небольшой надеждой на успех. Но мать м-ра Бхата сказала своему сыну: "Субраманиам исцелил твоего отца от рака без всякой операции, точно так же он исцелит и твою жену".

Ее вера была столь сильна, что молодая пара согласилась отказаться от операции и всецело положиться на своего домашнего бога. Молитвы ему стали более страстными и продолжительными, а служение еще более строгим. Это служение стало теперь главным образом делом матери м-ра Бхата, так как его молодая жена все больше времени проводила в постели, становясь все худей и слабей.

Но вот в одну из ночей, будучи в состоянии полусна, больная увидела в тусклом свете луны огромную кобру у своей постели. Встревожившись, она зажгла лампу у изголовья кровати и разбудила свекровь, спавшую в соседней комнате. Ее муж был тогда в служебной командировке.

Никакой змеи в комнате не было обнаружено. И однако едва был потушен свет, г-жа Бхат снова увидела кобру у своей постели. Почти немедленно змея приняла образ Субраманиама, каким его изображают на иконах. Ей показалось, что он парит над ней. Затем, пронзив ее грудь своим копьем, он увлек ее за собой.

Вскоре она оказалась вместе с ним на вершине высокого каменистого холма. Она опустилась перед ним на колени и коснулась его ног руками и лбом, а он заговорил с ней. Он спросил, хочет ли она остаться с ним или вернуться в мир. Она поняла, что это означает выбор между жизнью и смертью. Вспомнив о своем муже и маленьких детях, она ответила, что хочет вернуться.

Он продолжил беседу и в конце концов сказал: "Ты исцелена и вскоре окрепнешь. Всю твою жизнь я буду твоим защитником. Когда бы ты ни подумала обо мне, я буду рядом. А теперь возвращайся".

"Как?" - спросила она.

Он указал на длинную, узкую, извивающуюся лестницу, открывшуюся у ее ног, и проводил ее вниз. Она принялась спускаться... Затем в ее сознании совершился перерыв и, наконец, она обнаружила себя лежащей в своей постели. Она немедленно разбудила свекровь и рассказала ей о том, что видела. Когда муж вернулся домой, она рассказала это и ему. Но, считая свое видение священным, она не рассказывала о нем никому, за исключением ближайших родственников.

После той ночи силы быстро возвратились к ней, и все признаки рака исчезли. Вскоре она встала с постели и принялась вести нормальную жизнь. Единственным отличием от прошлого было, что теперь в добавление к домашним делам и религиозным служениям она посвятила себя благотворительной работе. Бог возвратил ее к жизни, и она преисполнилась решимости отслужить ему это благодеяние по мере сил.

Двадцать лет спустя супруги Бхаты впервые услышали о Саи Бабе и отправились в его ашрам. И он сказал г-же Бхат: "Я беседовал с тобою двадцать лет назад".

Пораженная, она сказала: "Нет, Свами, я в первый раз у вас".

"Да, да, но я приходил к тебе, когда ты жила в Майсоре". И он назвал улицу и город, где она жила во время своего заболевания раком и когда у нее было видение Субраманиама.

Затем он провел ее вверх по узкой извивающейся лестнице, которая вела в его квартиру наверху, и велел ей посмотреть вниз. Она немедленно узнала ту самую лестницу, по которой спускалась после встречи с Субраманиамом. В самом деле, лестницы совпадали до мельчайших деталей. Она была совершенно сбита с толку. Чтобы помочь ей понять, в чем тут дело. Баба извлек из воздуха фотографию, на которой он был изображен на колеснице Субраманиама с обвившейся вокруг него коброй. Она поняла, что Бог может принять любой образ: Он пришел к ней 20 лет назад в образе почитавшегося ею Субраманиама. Ныне Он стоял перед нею в образе Саи Бабы. Она упала к его ногам, плача слезами радости.

Г-н К.Рамачандран был в момент, когда я впервые встретился с ним в ашраме Бабы, заместителем главного инспектора отдела взрывчатых веществ министерства обороны.

Он рассказал мне, что несколькими годами ранее столкнулся со множеством семейных проблем, в результате чего принялся часто посещать гробницу Ширди Бабы и стал его пылким приверженцем.

Позднее он услышал, что этот великий святой реинкарнировал в Путтапарти и известен под именем Сатья Саи Бабы. Что ж, подумал он, вероятно, еще один самозванец, пытающийся заработать на имени великого святого. Немного погодя, однако, он прочел в газетах сообщение о том, как Сатья Баба исцелил человека от паралича, взяв болезнь на себя, а затем исцелился сам на глазах огромной толпы в день праздника. Он решил тогда, что Сатья Баба должен быть по меньшей мере настоящим святым - возможно, настоящим махатмой.

Когда один из членов его семьи принес застекленную фотографию Сатья Бабы и поместил ее на домашний алтарь, Рамачандран разрешил ее там оставить. Через два или три дня он обнаружил на стекле фотографии пепел. Он вытер его. Но во время богослужения он своими глазами увидел, как на стекле формируется пепел. Поначалу он выглядел, как туман, затем сконденсировался в капли жидкости молочного цвета, которая, высохнув, стала пеплом.

Может быть, подумал он, в этом стекле или рамке содержится что-нибудь особенное, что вызывает странную реакцию. Он проверил их в химической лаборатории, но они оказались вполне обычными. Тем не менее, он сменил их. И все же пепел продолжал формироваться на новых стекле и рамке.

Однажды приятель принес в дом другую фотографию Сатья Саи. Эта не была застеклена. С позволения Рамачандрана он поставил ее на алтарь и отправился домой. Но прежде чем он мог дойти до ворот, Рамачандран позвал его назад. Глаза молодого человека широко раскрылись, когда он увидел пепел, формирующийся на фото, которое он только что принес.

"Я не вполне верил в эту историю раньше, - признался он, - но теперь я вижу, что это правда".

Эти события привели Рамачандрана к решению встретиться с Сатья Бабой. Вскоре после этого он почувствовал отвращение к своей привычке курить и поклялся, что не будет курить, пока не поговорит с Бабой.

Спустя шесть недель он получил отпуск и отправился в дорогу. Поначалу неудобства жизни в ашраме действовали ему на нервы, но он остался и спустя несколько дней оказался в комнате, где несколько человек вместе с ним ожидали интервью с Бабой.

Вскоре явился Баба и извлек из воздуха своим обычным способом вибхути. Он раздал его всем присутствующим, кроме Рамачандрана. Тот был крайне разочарован тем, что его обошли, и попросил своей доли. Баба взглянул на него и сказал: "Я тебе давал уже недавно".

Рамачандран был сбит с толку, но потом понял, что Баба говорит о пепле, являвшемся на фотографиях. Свами мягко улыбнулся и продолжал: "Не беспокойся. Ты много у меня получишь, очень много. Только не возвращайся к этой старой скверной привычке".

Рамачандран понял, что речь шла о курении. Дрожь прошла по его телу, когда он осознал, как много знает этот человек о его жизни и мыслях. Рамачандран совершил несколько визитов в ашрам, а затем в апреле 1965 года получил телеграмму: "Сатья Саи Баба прибудет в ваш дом 5 мая для совершения церемонии упанаянама".

Рамачандран был поражен. Речь шла о церемонии вступления в зрелость его двоих сыновей, давно к тому времени просроченной, так как его старшему сыну было уже 17 с половиной лет. Неужели Баба собирался явиться с этой целью? До сих пор никто даже и не думал о такой вещи, и Рамачандрану казалось, что он не был достоин такой чести. Он не знал даже, как принять такого великого святого. Для начала, однако, он решил проверить подлинность сообщения.

С помощью друзей в министерстве он установил, откуда была послана телеграмма. Это был главный почтамт города Пуны. Чиновник, принявший ее, хорошо помнил посылателя. Это был человек с маленькой бородкой. Когда чиновник спросил его, какой у него адрес, тот ответил, что он проезжий и у него нет адреса в Пуне. Тогда чиновник потребовал, чтобы тот написал свой постоянный адрес. Поколебавшись, человек с бородкой написал: "Всеиндийский Саи Самадж, Мадрас".

Саи Самадж был основан за несколько лет до этого с целью распространения учения Саи Бабы из Ширди. На запрос в этом центре был получен ответ, что никто там не знает бородатого путешественника. Таким образом, детективная работа Рамачандрана зашла в тупик.

Он узнал, что Баба был в этот момент в Бриндаванаме, и послал ему телеграмму, прося о подтверждении даты визита. Другую телеграмму с той же просьбой он послал м-ру Кастури в ашрам. Он не получил ответа ни на одну из телеграмм. Позже оказалось, что Кастури не получил этой телеграммы. Рамачандран не пытался спрашивать Бабу, получил ли тот свою телеграмму, зная уже по опыту, что какой бы ответ он ни услышал, смысл его будет ему недоступен.

"Таким образом, я не знал, чего мне ждать к пятому мая, - рассказывал мне Рамачандран, - но я постарался приготовиться к церемонии наилучшим образом, никому не говоря о возможности визита Бабы".

Одной из трудностей было то, что у него не было достаточно свободных денег для церемонии (все подобные торжества обставляются в Индии с фантастической с точки зрения европейца пышностью). Но, отправившись в банк с надеждой получить ссуду, он узнал к своему удивлению, что на его счету загадочным образом появились 468 рупий. Он так и не смог выяснить происхождение этих денег, но они определенно его выручили. Он решил пригласить на церемонию только ближайших друзей и родственников, что означало, что это угощение будет приготовлено приблизительно на 50 человек.

За несколько дней до праздненства друзья и даже незнакомые стали спрашивать его, правда ли, что к нему приедет Саи Баба. Он отвечал неопределенно.

Тем не менее с раннего утра 5 мая к нему в сад начали прибывать толпы народа. Когда солнце приблизилось к полудню, около тысячи людей сидели в аккуратных рядах, ожидая прибытия Бабы. Все были вполне уверены, что он прибудет; не знали только, как и откуда. Об этом много спорили.

Внутри дома Рамачандран со своей женой сбивались с ног и жарко молились, чтобы все было в должном порядке, когда и если к ним явится святой. Были приготовлены цветы и украшения и все необходимое для церемонии. На возвышении стояло лучшее кресло для Бабы. Время шло, но ничто не указывало на прибытие гуру.

Около 11 утра Рамачандран вошел в комнату для богослужения, помолился о наставлении и начал церемонию сам. Немедленно вслед за этим он увидел совершенно незнакомого мальчика лет восьми среди людей в доме. По-видимому, он знал хозяйку, так как подошел к ней и, сказав, что он сирота, попросил поесть. Она угостила его, но к ее удивлению он съел самую малость и ушел.

Когда она попыталась найти его, никто не мог сказать ей, куда он делся. Он словно растворился в воздухе. И никто не знал, кто он был. Никто не видел его прежде.

Вскоре за тем люди заметили, что покрывало на кресле, приготовленное для Бабы, было смято, как если бы в кресле кто-то сидел, а цветы на подлокотнике примялись, как если бы на него опирались. Однако никто не мог бы незамеченным подняться на помост и усесться на почетное место. Да никто и не посмел бы занять место, предназначенное для великого святого. Присутствующие были убеждены, что сам Баба побывал здесь.

После церемонии состоялось угощение. Каким-то образом распространился слух, что хотят угостить всех пришедших. Люди стали приходить из сада группами посмотреть на покрывало и подлокотник кресла Бабы, а затем занимали свои места в столовой.

В доме была припасена пища на крайний случай так, чтобы можно было угостить сотню человек. Хозяева решили кормить толпу, пока не выйдут все запасы. Но, как это ни невероятно, припасы не кончились - до тех пор, пока каждый из пришедших полностью не насытился.

"Мы не накормили десять тысяч, как Христос, - говорит Рамачандран, - но людей было не меньше тысячи, так что пища должна была умножиться в десять раз. Вне сомнения, то было одно из чудес Саи Бабы".

Многие последователи Бабы наблюдали знаки его тонкого присутствия, следы на разбросанной по полу золе, призрачные видения его тела и тому подобные манифестации. Я сам видел на богослужении в доме г-на Бхата, как на подушке, лежавшей на полу перед пустым креслом, которое всегда стоит там как знак присутствия Бабы, появились два углубления, как от ног человека.

Многие приверженцы Бабы рассказывают также, что он являлся им в виде нищих, рабочих или даже животных. Часто видевшие его таким образом понятия не имели, что это он, пока не получали знак об этом позднее, - или он сам мог при следующей встрече упомянуть это событие, особенно если они нехорошо отнеслись к этому человеку или животному. Рамачандран склонен думать, что просивший еды мальчик-сирота был одним из воплощений Бабы, хотя последний ничего не говорил об этом.

Вышеизложенное и другие события привлекли Рамачандрана к Саи Бабе, он действительно многое от него получил. Прежде всего, исчезла после первой же беседы с гуру язва желудка, не поддававшаясь до того лечению. В другую встречу Баба материализовал для него джаппамалу. Вообще Баба заставил его, как и очень многих других, совершенно пересмотреть свое мироощущение.

Сообщение Рамачандрана (лишь небольшую часть которого я привожу) далеко не единственное в своем роде. Я слышал множество подобных историй и выбрал вышеприведенную только потому, что Рамачандран - ученый, занимающий ответственный пост в правительстве, что может прибавить авторитетность его свидетельству в глазах скептика.

Лила Мудалия преподает ботанику в Мадрасском университете, но в свободное от научных занятий время она жрица в маленьком храме в Гвинди на окраине Мадраса. Храм был построен, а ученая стала его служительницей в результате следующей непостижимой цепи событий.

Все началось с пророчества за 40 лет до постройки храма. В 1904 году святой человек, наделенный чудесными способностями, пришел в Гвинди. Ему было уже 125 лет, и хотя физически он оставался крепок, он решил, что для него пришло время покинуть свою телесную оболочку. Он испросил разрешения у деда Лилы построить на его земле гробницу. Тот согласился, и святой предрек, что слева от гробницы будет построена фабрика, а справа - храм великого святого.

Построив гробницу, святой вошел в нее - и покинул свое тело. Его пророчество было записано на пальмовом листе и казалось в те времена невероятным, так как гробница стояла тогда далеко от всякого жилья. Ныне обе части пророчества исполнились.

Прежде этого, однако, здесь имели место весьма зловещие события. В начале 40-х годов возле гробницы поселился свами из Гуджарата. Этот человек оказался черным магом, и многие семьи распались и несколько человек погибло в результате его колдовства.

Отец Лилы приказал магу уйти, но тот наотрез отказался. Наконец, отец пригласил судебного исполнителя и в отсутствие колдуна разрушил его хижину. Последний явился, когда разрушение почти завершилось.

Гнев колдуна был ужасен. Он наложил на отца Лилы заклятие безумия. "Завтра ты станешь беснующимся сумасшедшим!" - сказал он.

Логананда Мудалия был просвященным человеком и считал себя неуязвимым для колдовских ухищрений. Поэтому он не только не встревожился, но не потрудился даже упомянуть происшедшее в разговоре с женой и дочерью. Но на следующий день он стал буйным сумасшедшим.

"Он был совершенно безумен и страшен в буйстве", - сообщает Лила. - "Мы позвали директора психиатрической больницы Мадраса, и тот сказал, что отца необходимо госпитализировать".

Однако жена Логананды отказалась это сделать. Вопреки всему она решила оставить мужа дома, надеясь, что ее молитвы принесут ему улучшение.

Логананда сошел с ума в пятницу. Он буйствовал два дня, но в ночь на воскресенье ему приснился странный сон. К нему явился юный свами и подал ему сосуд с водой, настоянной на листьях тулей. "Пей и ты исцелишься", - сказал юноша. Логананда выпил, чувствуя, что въявь глотает прохладную ароматную воду, и юноша исчез.

Проснувшись утром, Логананда оказался совершенно здоров. Он рассказал жене и дочери о своем видении, описав свами как "молодого человека в красном одеянии, с густыми волосами и прической, как у женщины".

В этот момент Сатья Саи Баба находился в доме одного из своих почитателей в Мадрасе. Перед обедом в то же воскресенье его повезли на автомобиле в дом другого его приверженца. По дороге он велел отклониться от пути и прибыл к дому Мудалии. Здесь он попросил сопровождающих подождать его в машине, так как ему нужно увидеть кое-кого в доме. Логананда все еще отдыхал в своей комнате после болезни, и Бабе открыли Лила и жена Логананды.

Как только молодой человек вошел в его комнату, Логананда узнал в нем целителя из сна. Саи Баба подтвердил это первыми же словами, которые произнес при встрече: "Прошлой ночью я посетил тебя и принес тебе настоянную на тулей воду. Я позабочусь, чтобы безумие не вернулось к тебе".

Он извлек из воздуха защитный талисман и повесил больному на шею. Тот хотел броситься наземь перед удивительным свами, но обнаружил, что у него вывихнуто колено. Баба, столь же практичный, как и способный делать чудеса, тут же вправил ему колено.

"Ты - Бог!" - вскричал Мудалия, бросившись на колени. Не зная, как выразить свое обожание, он схватился за лодыжки Бабы и пытался приподнять его над полом. Смеясь и ласково похлопывая его по спине. Баба уговорил Логананду оставить эту попытку.

Потом, отозвав его жену в сторону, Баба сказал ей, что она должна отправиться в Гвинди и найти кусок разбитой посуды на земле. Она должна будет раскопать это место и найти там трупы козла и курицы. Их нужно убрать, так как они связаны с колдовским ритуалом, за которым последовало сумасшествие. Далее он извлек из воздуха целебный плод и велел положить его под подушку больного без его ведома. Наконец, он произвел вибхути и раздал его всем членам семейства. Уходя, он сказал Логананде, что тому следует явиться в Путтапарти при первой возможности.

В тот же день Лила отправилась со своей матерью в Гвинди, где они нашли и убрали, как им было велено, мертвых животных. На другой день Логананда отправился в Путтапарти. Там с ним приключились многие странные и чудесные вещи, и он вернулся еще более уверенным в том, что Саи Баба является воплощением божества.

Он решил построить в Гвинди дом для Бабы. Но прежде чем он успел приняться за дело, ему явился во сне дух Ширди Бабы и велел ему соорудить вместо дома храм в свою честь и поставить в нем статую Саи Ширди. На следующий день после этого сна пришло письмо от Сатья Бабы с точно теми же инструкциями, какие он получил во сне.

Итак, храм был построен. Тем временем скульптор в Мадрасе начал видеть повторяющиеся сны, где ему сообщалось, что для него есть работа в Гвинди, и он должен отправиться на железнодорожную станцию с этим названием. Эти сны настолько его впечатлили, что он сел в поезд и вышел на станции Гвинди. Там к нему подошел человек, который назвал его по имени и сказал ему: "Пожалуйста, пойдемте со мной".

Удивленный скульптор последовал за незнакомцем. Тот привел его к храму и представил Логананде как художника, явившегося, чтобы воздвигнуть статую Ширди Бабы. Затем незнакомец удалился, и никто не видел его с тех пор.

В результате, скульптор взялся за статую. Он никогда не видел святого при жизни и располагал только его фотографией, но, как ни странно, без труда исполнил свой труд: некая тонкая разумная сила явно направляла его руку и воображение.

Статуя из черного гранита изображает Ширди Бабу, сидящего в своей характерной позе, с правой ногой, покоящейся в горизонтальном положении на левом бедре. С первого же взгляда она показалась мне живой. Единственная скульптура, производящая на меня то же впечаление, - это статуя Моисея работы Микеланджело.

В день, когда Сатья Саи Баба поставил статую в храме, совершив все должные обряды и церемонии, сотни свидетелей решили, что скульптура действительно ожила. Все соглашаются в том, что она парила на высоте трех футов над пьедесталом, а потом опустилась на место.

Когда храм был построен, Логананда оставил свой дом и поселился в храме, чтобы следить там за порядком и исполнять службы. После его смерти Лила заняла его место.

Мы с женой посетили храм. Здесь ощущается мощная атмосфера духовного подъема, как в немногих местах на земле, наподобие гробницы св. Фатимы в Португалии, в Лурде или кафедральном соборе в Шартре. Сюда как будто проникает дуновение из другого мира. Один случай подтвердил наше впечатление.

Когда мы вошли в храм, в вазе перед статуей Ширди Бабы стояли два цветка. С нами была другая посетительница. Лила взяла цветы из вазы и дала по цветку обеим дамам.

Затем мы отправились в дальний конец храма. Дамы сели на травяной мат побеседовать. Лила предоставила в мое распоряжение кресло, но так как оно стояло слишком далеко от мата, я передвинул его поближе. Минут через десять мы вдруг увидели между моих ступней на паркетных плитах пола прекрасный цветок оранжевого цвета. Я точно знаю, что его не было там, когда я передвигал кресло. Я тогда специально рассматривал простые красивого узора плитки пола, и паркет был абсолютно чист. Никто из посетителей не мог его обронить, так как во все продолжение нашей беседы к нам никто не подходил.

"Такие цветы нельзя найти нигде в нашей местности", - сказала Лила во всеоружии своей эрудиции ботаника.

Молодой человек, прислуживавший в храме, подошел к нам, привлеченный нашим оживлением. "Ну, конечно, - сказал он, узнав, в чем дело, - каждая из дам получила по цветку, а джентльмен - ничего. Вот он и получил свое по милости Ширди Бабы".

Лила, видевшая в храме множество чудес, легко с ним согласилась. А мы, посетители, преисполнились чудесной радости, как будто увидели самого Бабу. Сила иного мира легко проникала в это свободное от наживы место.

ВОПРОС СПАСЕНИЯ ОТ СМЕРТИ

И тогда наступит венец всего -
Конец смерти, конец невежества.

Шри Ауробиндо

В конце 1953 г. произошло событие почти такое же драматическое, как воскрешение Лазаря от смерти Христом. Я слышал о нем от ряда людей, включая человека, которого это наиболее близко касалось, "Лазаря" данного случая, В.Радхакришны. Затем я, наконец, получил факты, представленные его дочерью Виджайей, которая записала подробности случившегося в дневник, где она вела записи о том, что она знала о Саи Бабе. Пока она рассказывала мне то, что знала, она держала дневник перед собой.

В.Радхакришне, который был владельцем завода и хорошо известным гражданином в Куппаме, Андрапрадеш было 60 лет, когда в 1953 г. он посетил Путтапарти. С ним поехала его жена, его дочь Виджайя с мужем К.С.Хемчандом. Виджайе было 18 лет, и она недавно вышла замуж. Ее отец, как она мне сказала, в это время страдал от язвы желудка с различными осложнениями. Он действительно был очень плох. И одна из причин, по которой он посещал ашрам была надежда, что он сможет получить облегчение от своих страданий, ибо он был знаком с Бабой.

Большой религиозный праздник Дасары был в самом разгаре, и много людей посещали Путтапарти. В.Радхакришне была предоставлена комната в том же здании, где жил Свами, и он все время проводил в постели. Однажды, когда Баба посетил его, Радхакришна сказал, что предпочел бы умереть, чем продолжать так страдать. Свами рассмеялся и не пообещал ни излечить его, ни позволить ему умереть.

Однажды вечером Радхакришна вошел в кому, и дыхание его было, как дыхание умирающего. Обеспокоенная жена помчалась к Свами. Он вошел в комнату, посмотрел на больного и сказал: "Не беспокойтесь, все будет хорошо", и ушел. На следующий день больной все еще был без сознания. Хемчанд, зять, привел медбрата, который, сделав осмотр, не смог найти пульс и высказал мнение, что Радхакришна настолько близок к смерти, что нет никакой возможности спасти его.

Час спустя больной похолодел, три обеспокоенных родственника услышали, как они посчитали, "предсмертный хрип" и увидели, как он посинел и окостенел. Виджайя и ее мать пошли к Бабе, который был в это время наверху в своей столовой. Когда они сказали ему, что Радхакришна по-видимому мертв, он засмеялся и ушел в спальню. Виджайя и ее мать вернулись к себе в комнату и стали ждать. Спустя некоторое время пришел Свами и посмотрел на тело, но снова ушел, не говоря ни слова.

Это было вечером второго дня, с тех пор как Радхакришна находился без сознания. Прошла следующая ночь, когда все трое бодрствовали и с беспокойством следили, ожидая признаков возвращения жизни. Но признаков не было. Однако они еще верили, что Баба каким-то образом спасет Радхакришну, так как он сказал, что все будет в порядке.

На утро третьего дня тело еще более стало походить на труп - темное, холодное, совершенно твердое и начало пахнуть. Люди, которые приходили навестить семью и выразить соболезнования, сказали жене Радхакришны, что нужно вынести труп из ашрама, но она ответила: "Нет, пока Свами не прикажет". Некоторые даже пошли к Бабе и предложили сделать это, так как человек был мертв и тело пахло разложением, его полагалось либо отправить обратно в Куппам, либо кремировать в Путтапарти. Свами просто ответил: "Посмотрим".

Когда жена Радхакришны пошла наверх сказать Бабе о чем говорили ей люди и спросить его, что она должна делать, он ответил: "Не слушай их и не бойся; я здесь". Затем он сказал, что придет посмотреть ее мужа снова. Она спустилась вниз и стала ждать вместе с дочерью и зятем у тела. Проходили минуты, прошел час, но Свами не пришел. Затем, когда они начали приходить в отчаянье, дверь открылась. Там стоял Баба в красных одеждах, с густыми волосами и со сверкающей улыбкой. Это было в половине третьего того дня, когда миссис Радхакришна пошла к Бабе. Обе женщины были в слезах, они были подобно Марфе и Марии, сестрам Лазаря, плачущим перед своим господином, который пришел слишком поздно, как они думали.

Баба мягко попросил плачущих женщин и печального Хемчанда покинуть комнату. Когда они ушли, он закрыл за ними дверь, они не знают - никто не знает - что случилось в этой комнате, где находился только Свами и мертвый.

Но через несколько минут Баба открыл дверь и позвал ожидающих войти. С кровати на них смотрел Радхакришна и улыбался. Удивительно, жестокость смерти исчезла, возвращался естественный цвет тела. Баба подошел, погладил больного по голове: "Поговори с ними, они волнуются". "Почему волнуются?" - спросил Радхакришна удивленно, - "я в порядке. Вы здесь". Свами повернулся к жене: "Я вернул вам мужа," - сказал он, - "теперь принесите ему выпить горячего".

Когда она принесла, Свами сам напоил Радхакришну с ложечки. В следующие полчаса он оставался там, укрепляя человека, которого он "поднял". Затем он благословил всю семью, положив руку на голову жене Радхакришны, и вышел из комнаты.

На следующий день больной был достаточно окрепшим, чтобы пойти в бхайян. На третий день он написал семистраничное письмо одной из своих дочерей, которая была в Италии. Семья оставалась еще несколько дней в Прасанти Нилайям, затем с разрешения Бабы вернулась домой в Куппам. Язва желудка и ее осложнения исчезли навсегда.

Когда я говорил с Радхакришной об этом, я спросил, помнит ли он что-либо о том времени, когда он был без сознания и по внешнему виду походил на мертвого. Он ответил: "Нет. Когда я пришел в сознание снова, я подумал сначала, что это был тот же самый день. Позднее мне сказали, что я был уже три дня без сознания, что я был мертвым и начал вонять. Но Свами может делать все, что он пожелает. Он - Бог".

Когда человек мертв? Знает ли это кто-либо? Некоторые, кто казался мертвым по всем медицинским показаниям, возвращались фактически в свои тела - часто, к сожалению, после захоронения, что доказывает свидетельство о движении "трупов". Когда Иисус получил известие о том, что Лазарь мертв, он сказал своим ученикам: "Наш друг Лазарь спит, но я пойду пробудить его ото сна".

Сам Саи Баба, в прежние годы в Ширди, однажды покинул свое тело на 3 дня, он попросил близкого ученика присмотреть за его телом, сказав: "Я иду к Аллаху. Если не вернусь через 3 дня, то похороните меня на этом месте", - указав на священное дерево. Состоялось дознание. Официальные лица заявили о том, что Баба мертв и приказали похоронить труп. Но ученик вместе с другими стойко сопротивлялись приказу и не отдавали тело. Затем в конце третьего дня Саи Баба вернулся в свой облик и прожил в Ширди еще 32 года.

Когда Н.Кастури писал несколько лет тому назад о случае воскрешения Радхакришны из мертвых, Баба велел ему поместить слово "мертвый" в кавычки. Поэтому, возможно, мы и должны сказать здесь, что Радхакришна был очень близок к смерти, более чем наполовину прошел двери смерти, когда Баба позвал его обратно к жизни. Возможно, то же самое можно сказать о Лазаре.

Некоторых людей Баба спас от серьезных болезней или на пороге смерти. Других - нет. Почему он использует свою чудотворную силу исцеления для одних и не использует для других? Почему он не исцеляет всех, не спасает всех от смерти? Многие люди задают эти вопросы.

Таким же образом можно спросить, почему Христос не излечил все болезни вокруг себя в свое время. И почему Лазарь был единственным, кого он вызвал обратно из могилы? Делал ли Иисус, а позднее Саи Баба специальное усилие против силы смерти для любимой им семьи, преданных ему людей? Возможно, но я думаю, здесь есть что-то большее, чем это.

Когда Иисусу сообщили, что Лазарь болен, он сделал загадочное замечание: "Эта болезнь не для смерти, а во славу Господа, чтобы Сын Бога прославился". Поэтому то, что при обычных условиях было бы заболеванием, ведущим к смерти, может являться случаем для прославления Бога через труды Бого-человека. Затем, существует также сложный вопрос кармы. До какой степени специфическое нездоровье или приближение смерти является кармическим и насколько далеко Богочеловек должен вмешиваться в карму больного?

Внутри одной и той же семьи существует два случая; один, когда, по-видимому, требования кармы можно отложить, так сказать, на время; и другой, когда более разумно - не вмешиваться.

Однажды, когда мать Венкатамуни, почти 80-ти лет, была настолько близка к смерти, что все родственники были предупреждены о ее конце, его жена Сушила взяла джаппамалу, данную ей Саи Бабой, и положила ее на грудь старой женщине. Баба сказал Сушиле, что джаппамала может использоваться в экстренных случаях для исцеления.

Больной немедленно стало лучше. Это случилось вечером в 10 часов, и когда на следующее утро несколько близких родственников прибыли, вызванные сказать старой женщине последнее прости, она спросила удивленным тоном, почему они пришли. Она вскоре стала здоровой и прожила еще несколько лет.

Позднее, однако, когда один из сыновей Г.Венкатамуни, эпилептик, сильно заболел и, казалось, умирал. Сушила решила использовать джаппамалу Саи Бабы, чтобы попытаться спасти мальчика. Она пошла принести ее оттуда, где она лежала среди других вещей в ящике. Но вернулась без нее, сообщив своему мужу удивленным голосом, что она не могла удержать джаппамалу. Она пыталась поймать ее несколько раз, но каждый раз она как-то ускользала из ее рук. Она не могла объяснить эту странную вещь, это было выше ее понимания. Что могло это значить? Поговорив, муж и жена могли только решить, что по какой-то причине Баба не хотел, чтобы амулет использовался в этом случае.

Мальчик умер. Вскоре после этого родители пошли навестить Бабу. Они часто слушали его мудрые слова о действительной природе смерти, однако, они были всего лишь люди, и у них были печальные лица. Более того, они были обижены, что сам Саи Баба был далек от скорби; фактически, он был веселым и даже улыбался.

Он сказал им: "Вы не должны печалиться о мальчике. Я только что видел его, и он очень счастлив "там". У него была небольшая карма на земле, и когда он закончил ее, он был готов уйти. Для него это было гораздо лучше".

Тогда родители поняли, что они в действительности сожалели только о себе в своей потере. Они были рады узнать, что мальчик, которого они любили, который казался мертвым, в действительности жив и находится далеко за пределами своего страдающего физического тела. Вера четы Венкатамуни в Саи Бабу ни на секунду не поколебалась. Но есть верующие, чья вера колеблется, когда кто-то из близких и любимых умирает. Некоторые рассказали мне об этом, говоря, что ситуация часто ухудшается скептически настроенными родственниками, которые говорят: "Почему Саи Баба не спас его?" Даже вера глубоко преданных и высоко интеллектуальных последователей может пострадать от отчаяния при трагических обстоятельствах.

Например, у В.Хануманта Рао, упомянутого выше, был больной сын, у которого развился полиомиелит в возрасте шести месяцев. Что еще ухудшало обстоятельства, это то, что мальчик был единственным ребенком.

Супруги Хануманта Рао встретили Саи Бабу, когда их сыну было около четырех лет. Молодой, любящий Свами стал одним из членов семьи. Но он удивил чету тем, что часто обращался к их сыну как "мой мальчик" и всегда называл мальчика "Шива", хотя его имя в действительности было "Исвари Прасад Даттатрейя". Свами часто говаривал им: "Шива - это веревка, которая свела нас вместе и держит нас". Родители не понимали этого и многие другие выражения молодого Свами, но он совершал чудеса в их присутствии, и они сильно надеялись, что он исцелит их сына.

Мальчик был очень счастлив, когда приходил Баба, но состояние его здоровья ухудшалось. Полиомиелит повлиял на мозг; были частые приступы, и через несколько лет маленький "Шива" умер. И с его смертью веревка была разорвана. Лишенные ребенка родители перестали видеться с Саи Бабой. Без сомнения, они чувствовали, что он как бы предал их.

Однако, время, которое они провели с ним, его возвышенное духовное впечатление, его молчаливые и устные наставления произвели глубокое влияние на них. Вскоре после смерти их любимого сына Хануманта Рао потратил большую часть своего состояния для организации и поддержания в Мадрасе ортопедического центра для детей с увечьями от полиомиелита. Центр, один из нескольких такого типа в Индии, был назван в честь маленького мальчика, Ишвари Прасад Даттатрейя, для которого он был памятником. Там детям оказывается терапевтическое, хирургическое и реабилитационное лечение и дается регулярное образование. Он находится на берегу реки Адьяр, как раз напротив Штаба Теософического Общества, и я несколько раз заходил туда, чтобы встретиться с Хануманта Рао. Я наблюдал радость, которая освещала лица молодых инвалидов, когда старый бизнесмен входил в палаты или классные комнаты. Также я видел их в инвалидных колясках или поддерживаемых рамами и костылями, с глубоким почтением приветствующих бюст маленького Исвари, который стоит у входа в больницу. Они чувствуют, что, в некотором роде, он не умер для них; что именно его дух принес им современную научную помощь в их с

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: