 |
Глава 40. Маленькая часть большого мира. 50 глава
|
|
|
|
Отодвинув ширму, обернулся:
- Драко, когда в следующий раз захочешь сделать глупость, подумай о том, что даже Поттер, которым в этой войне играют все, кому не лень, никогда не шагал с Астрономической башни. А поводов у него было не меньше. Даже больше.
Мужчина ушел, а Драко все смотрел на опустевший стул, и негромкий голос звучал в ушах. Значит, Поттер просто сильнее. Наверное. Драко нахмурился и протянул руку к тумбочке. Пальцы коснулись серебряной цепочки, оставленной Снейпом. Драко на миг сжал медальон в кулаке, а потом быстро надел его. Цепочка привычно скользнула по шее, а медальон тут же стал нагреваться, распространяя тепло и призрачное ощущение спокойствия. Драко прижал ладонь к груди, чувствуя тепло. Он больше никогда его не снимет.
- Спасибо, - прошептал он.
Маленькому оскаленному дракончику, хранившему его столько лет, Марисе, некогда создавшей его, Нарциссе, готовой отдать жизнь за сына и… Люциусу, от которого подобного можно было ожидать меньше всего.
Драко знал, что каждый их них непременно услышит его негромкое «спасибо».
***
Гермиона выбежала из кабинета Дамблдора с единственным желанием – увидеть мальчишку, которого потеряла на скользкой площадке башни старого замка. Увидеть его, прикоснуться. Может быть, сказать то, что должна была сказать давно. Надрыв, возникший в душе после увиденного, слегка ослаб. Она уже не плакала, хотя сердце по-прежнему колотилось, как сумасшедшее. В последнем коридоре она сбавила шаг. Потом и вовсе остановилась. Вспомнила утро, которое казалось теперь нереально далеким, музыкальную гостиную, негромкие звуки рояля. Тревожные, пронзительные. И пустой взгляд серых глаз. Когда он решил сделать то, что сделал? В те минуты, когда она обнимала его напряженные плечи, или потом, стоя под мокрым снегом на скользкой каменной площадке?
|
|
|
Гермиона вдруг поняла, что совсем не знает этого человека. За последние несколько месяцев ей удалось увидеть в нем больше, чем за все прошедшие годы, но при этом она словно посмотрела в приоткрытую дверь, в замочную скважину. И ей вдруг захотелось распахнуть тяжелую дверь в его душу. Она не была уверена, что сумеет справиться со всем, что может увидеть там. Но... ведь это ОН. Непохожий ни на кого другого. Непонятный... Сломавшийся… Родной…
Ей вдруг стало страшно, так страшно, что перехватило дыхание. Она только сейчас осознала, что могло произойти. Он мог погибнуть. Гермиона двинулась к лазарету. Мог погибнуть. А вместо этого потерял отца.
Мадам Помфри удивилась ее визиту и шепотом рассказала о том, что мистер Малфой пережил тяжелое нервное потрясение, и его нельзя беспокоить. Он спит.
- Можно мне его увидеть?
- Мисс Грейнджер, вы же понимаете, что…
- Я тихо. Он даже не заметит. Ведь вы сами сказали, что он спит.
- Ну, хорошо, - сжалилась мадам Помфри. – Кому другому я бы отказала, но вы ведь понимаете серьезность последствий несоблюдения режима.
- Да, конечно, - поспешила заверить девушка.
В лазарете было прохладно. Видимо не так давно здесь проветривали. Гермиона вдруг подумала: сколько душевных сил нужно иметь, чтобы работать в таких местах. В сосредоточии безнадежности и безысходности. Почему-то ей не пришло в голову, что именно здесь надежда бывает самой искренней, а вера - самой отчаянной.
За ширмой было тихо. Девушка подождала, пока немножко успокоится стук сердца, поняла, что стоять так можно вечность, а спокойствие не придет, и отодвинула створку.
На больничной кровати, в нелепой пижаме спал Драко Малфой. Светлые прядки спадали на лоб, делая его таким трогательным, что хотелось непременно их убрать, прошептать что-то ласковое и нежное-нежное. Что-то настоящее. Чтобы ему стало тепло, и перестала, наконец, так пульсировать жилка не шее. Наверное, ему снился кошмар. Может быть, площадка, усыпанная снегом. Гермиона проглотила комок в горле. Он выглядел настолько беззащитным, что она не могла поверить в того Драко – на площадке. Глупый. Что же он едва не натворил!
|
|
|
Девушка присела у кровати на корточки, вглядываясь в знакомые черты. Даже сейчас, когда он спал, напряжение не покидало. Он был словно сгусток энергии. Как в заклинании проекции. Чуть тронь - все выплеснется. Вот только в какую сторону?
Девушка протянула руку и осторожно коснулась его волос, сдвигая их со лба. Он чуть шевельнулся, но не проснулся. Гермиона затаила дыхание. Его кожа была горячей.
Ей хотелось сидеть так вечно, гладить его лицо и знать, что все образуется. А еще… здесь было спокойно. В этих холодных стенах, под этим белым больничным потолком.
Гермиона устало вздохнула. Драко вновь пошевелился и чуть улыбнулся, не открывая глаз.
- Что нового в мире? – прошептал он.
Гермиона от неожиданности дернулась, но ответила так же тихо:
- Все спокойно.
Он резко открыл глаза, их взгляды встретились. По его потрясению было понятно, что он обращался не к ней. Гермиона убрала руку и встала.
Драко тоже отодвинулся подальше и попытался сесть.
- Я помогу, - предложила девушка, бросаясь к нему.
- Не нужно, - он снова дернулся.
Гермиона замерла на полпути. Опустила руки и посмотрела в пол. Юноша бросил на нее быстрый взгляд и сел, подложив подушку под спину.
- Ты давно здесь? – нарушил он молчание.
- Я? Нет. Пару минут.
Почему же здесь так нестерпимо жарко? Даже в горле пересохло, и слова даются с трудом.
- Почему ты меня не разбудила? – голос резок, словно она нежеланная гостья. Впрочем, наверняка, так и есть.
- Я… обещала мадам Помфри и…
- Ах да! Ты же всегда исполняешь обещания, данные старшим.
Гермиона закусила губу и пропустила его фразу мимо ушей. Она видела, что он злится, и не понимала почему. Она же не виновата. Она же…. Вспомнила свои мысли там, в Омуте памяти. Она ведь винила себя за эту башню, за то, что не остановила, не уберегла. И он, наверное, думает так же.
|
|
|
- Как ты?
- Чудненько.
- Ты не выпил зелье, - она кивнула в сторону кубка, стоящего рядом с пестрым букетом и яркой открыткой.
От кого цветы и открытка не хотелось даже думать. Кто-то был здесь до нее, и чьи-то подарки он заботливо выстроил у своей кровати.
- Ты пришла попрактиковаться в колдомедицине?
- Я пришла к тебе, - отчеканила Гермиона, вскинув голову.
- Зачем? – он смотрел в сторону, задавая вопрос.
- Увидеть.
- Увидела. Удачи.
- Драко… Я…
- Слушай, мне нужно отдыхать, и…
- Я знаю. Я просто хотела тебя увидеть и убедиться, что с тобой все в порядке.
Юноша медленно повернулся. Гермиона едва не отшатнулась. В серых глазах была лишь боль и упрямство.
- Я в порядке. Так что можешь спокойно отправляться на праздничный ужин.
Голос ровный, словно он не человек.
Гермиона вдруг подумала, что, возможно, ему это не нужно, а она просто хватается за призрачные иллюзии. Может быть, никакой любви нет вовсе, и мы сами ее придумываем? Причем исключительно для самих себя.
Драко смотрел на бледное девичье лицо и мечтал, чтобы она ушла. Ушла и не возвращалась, потому что без нее было легче. Сердце не колотилось в горле. И не нужно было тратить силы на то, чтобы голос звучал ровно. Утром он едва не сломался, едва не… поверил. Нет, не так. Он готов был шагнуть к ней, даже не веря. Словно за подаянием. Снейп прав. Он - слабак. Гораздо слабее чертова Поттера. Тому хватало сил разбирать себя на части, находясь с ней рядом столько лет. Бросать пламенные взоры, довольствоваться дружескими поцелуями и объятиями. А Драко – не Поттер. Он… он готов сломаться. И Драко ненавидел себя за это. Снова выматывать душу, снова копаться в себе. Лучше бы она ушла.
Но была еще одна причина. Гордость готова была считать ее основной. Сегодняшний день показал, что все еще только начинается. И то, что он сейчас в безопасности, это не победа – лишь отсрочка. В одном Драко все же чем-то походил на Поттера. Он тоже считал, что не имеет никакого права втягивать в это ее – девочку - солнечный свет.
|
|
|
- Драко, я хочу… хочу тебе помочь.
Однажды она просто обняла, подула на лоб, и кошмар прошел, растворился. Драко почувствовал, что еще миг, и вся его стойкость рассыплется прахом. У него уже совсем не осталось сил противостоять этому напряженному взгляду.
- Я хочу, чтобы ты ушла.
Он отвел взгляд, чтобы не видеть, как она закусила губу, и на щеках начали проступать пятна. Словно она вот-вот заплачет.
- Драко…
- В этом проходном дворе можно побыть одному? Я сегодня здесь уже принял половину Хогвартса…
Ширма отодвинулась, заставив его замереть на полуслове. Гермиона резко обернулась и тут же смутилась. В открывшемся проеме стояла мать Драко. Девушка сглотнула и пробормотала:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - откликнулась Нарцисса, выжидающе глядя на девушку.
Гермиона почувствовал себя лишней. Объяснить свое присутствие чем-то вразумительным она не могла.
- Драко, - обернулась Нарцисса к сыну, так и не дождавшись развязки, - ты не представишь свою гостью?
- Она уже уходит, - глядя в пол, произнес юноша.
- Но пока она здесь, у тебя есть возможность это сделать.
- Я уже ухожу, - откликнулась Гермиона. – Извините.
- Раз мой сын предпочитает выставить меня как мать в плохом свете, придется самой исправлять ситуацию. Нарцисса Малфой.
- Это моя мать, - неохотно откликнулся Драко со своего места. - А это Гермиона Грейнджер – подруга Гарри Поттера.
Уж лучше бы молчал. Девушка бросила на него быстрый взгляд и слегка сжала протянутую руку.
- Очень приятно, - произнесла она.
- Взаимно, - откликнулась женщина.
Если она и была удивлена, вида не показала.
- Мне пора. Извините. Была рада знакомству. У вас… чудесный сын.
Гермиона услышала, как юноша фыркнул.
- Спасибо, - дежурно улыбнулась миссис Малфой.
- Выздоравливай, - Гермиона бросила взгляд на юношу, но он по-прежнему изучал пол, и она не дождалась даже «спасибо».
- И что это было? – спросила Нарцисса сына, выждав несколько мгновений после того, как за Гермионой задвинулась ширма.
- Ничего, - хмуро откликнулся Драко, по-прежнему не поднимая взгляда.
- Драко, кто эта девушка?
- Я же сказал: подруга Поттера.
- И что она делала здесь, позволь спросить?
- Практику по колдомедицине проходила, - проворчал Драко.
- Студентам доверяют такие сложные случаи?
- Она невероятно талантлива, - язвительно откликнулся юноша.
- Мне показалось: она была расстроена.
|
|
|
- Мама, мне плевать, какая она была! – Драко откинулся на подушки. – Может, у них там…
- Впрочем, неудивительно, - словно не слыша его, продолжила женщина. – С такими-то манерами… Мне стыдно за тебя.
-Что? За меня? А мне за всех за них стыдно. Не лазарет, а проходной двор! – невпопад закончил Драко.
Нарцисса несколько секунд смотрела на сына, а потом едва заметно улыбнулась. Она слишком хорошо поняла значение этой вспышки.
***
Блез Забини сидела на кровати в своей комнате. Пожалуй, это Рождество можно было назвать самым паршивым за всю ее жизнь. Еще никогда ей не было так… пусто. Она вернулась домой. Туда, где любят, где она – центр маленького мирка. Блез любила свой дом. Здесь она всегда чувствовала себя… защищенной. А самое главное, нужной.
Пэнси вызвалась ехать с ней, чтобы потом отправиться камином. Блез была благодарна подруге за то, что та была с ней в эти минуты. Хотя, глядя на то, как Пэнси Паркинсон задумчиво смотрит в затянутое морозным узором окно кареты Малфоев, Блез не могла отделаться от мысли, что Пэнси не хочет ехать домой. Всеми силами оттягивает момент, когда придется знакомиться с будущим мужем. Блез вздохнула. Ей еще предстояло подобное знакомство, потому что планы, выстроенные много лет назад, еще когда они с Драко были детьми, разрушились в этот морозный Рождественский день.
Блез боялась, что дома буду ждать гости и… насмешки, липкие взгляды и шепоток. Но экипажей у поместья не было, а тяжелую дубовую дверь распахнул отец. Он крепко обнял, отчего капюшон свалился с головы, и снег, не прекращавшийся все утро, обжег лицо и шею. Отец ничего не сказал, просто прижал к себе крепко-крепко и произнес в строну Пэнси:
- Рад тебя видеть. Давно ты у нас не была.
В холле ждала мама, которая тоже обняла и расцеловала, стоило отцу выпустить из объятий. И через десять минут после прибытия они уже сидели в маленькой столовой и завтракали. Пэнси приняла приглашение позавтракать у них, тем самым все больше подтверждая догадку Блез, а Фред сам отправил весть в дом Паркинсонов о местонахождении дочери. Отец Пэнси передал Блез и Алин привет и просьбу для дочери – после завтрака прибыть домой. Пэнси улыбнулась и кивнула на эти слова, но Блез заметила, как нервно сжали салфетку пальцы подруги.
За завтраком говорили о чем угодно, кроме случившегося. Мама Блез рассказывала о выставке, на которую они планируют пойти, агитировала Пэнси составить компанию. Пэнси с энтузиазмом соглашалась. Она вообще в течение завтрака согласилась на такую массу мероприятий, что ей впору было вовсе не покидать дом Забини. Алин удивления не выказывала. Смотрела на обеих девушек с грустной улыбкой. Так, как умеет только мама, переживающая за свое чадо.
Завтрак закончился, и Пэнси стала прощаться. Сначала несколько минут о чем-то беседовала с отцом Блез. Лица при этом у обоих были серьезными. Потом широко улыбнулась матери Блез и еще раз пообещала составить компанию на две выставки и в оперу. А потом быстро обняла Блез. И тут Блез не выдержала. Сжала плечи подруги и прошептала:
- Все будет хорошо. Слышишь?
Пэнси взглянула как-то затравленно и попыталась ободряюще улыбнуться. Улыбка получилась жалкой.
- Если что, приезжай в любое время.
- Спасибо. Твой отец сказал то же самое. Мне показалось: он что-то знает.
- Если хочешь, я попытаюсь выяснить.
- Не стоит, - невесело усмехнулась Пэнси. – Мне почему-то кажется, что я выясню все сама. Причем в самое ближайшее время. Если что-то узнаешь о Драко, сообщишь?
Блез отрывисто кивнула.
- Ты тоже. Ладно?
- Конечно.
Пэнси направилась к камину, а Блез осталась смотреть, как подруга исчезает в ярком свечении, а потом почувствовала на своем плече руку матери. Блез прислонилась к Алин и проговорила:
- Я пойду отдохну?
- Конечно, доченька. Если что-то понадобится…
- Хорошо. Я помню.
Блез быстро чмокнула мать в щеку и направилась к боковой лестнице.
- Я попрошу Брэнда тебя не будить, - донеслось вслед.
- Брэнд здесь?
- Да. Спит у себя. Алан опять в отъезде – так что Брэндон на Рожество с нами.
Блез тут же вспомнила о своем намерении поговорить с отцом о заклинании, которому подвергся Брэнд. Огляделась по сторонам и поняла, что Фреда нет.
- Мам, а отец…
- Он хотел быстрее закончить с делами, чтобы на праздничном ужине быть с нами.
- Передай ему, пожалуйста, что мне нужно с ним поговорить.
- Хорошо, милая.
А потом было бесцельное вышагивание по комнате среди знакомых с детства вещей и мысли… мысли. Вчерашняя злость прошла. Утром наступило озарение. Блез не могла понять, что именно изменилось. Но на него она больше не злилась. Она злилась на гриффиндорку, злилась на ситуацию. На себя отчасти. Потому что упустила момент, когда он перестал интересоваться ею. Пыталась осознать, когда же это произошло, но не добилась ничего, кроме головной боли. Она не могла понять, когда же он стал витать где-то, и, главное, почему. Блез устало села на кровать. Она не понимала, в чем неправа. Почему перестала быть интересной человеку, которого любила всю свою жизнь? А может… она выдумала его интерес? Может, его вовсе не было. Блез закусила губу и посмотрела на колдографию, стоящую на комоде. На ней был... Кто же еще мог на ней быть? Конечно, Драко Малфой. Блез любила эту колдографию, потому что Драко на ней был нетипичным, что ли. Ветер трепал ворот его рубашки и светлые волосы, придавая мальчишке на снимке озорной вид. Фото сделала Мариса Делоре почти три года назад. Драко смеялся. И таким Блез видела его считанные разы. Над чем он тогда смеялся, Блез не знала. Она в тот момент стояла на террасе, а Драко находился в саду у беседки. Он и… Пэнси. Оба хохотали над чем-то, ведомым только им. Блез тогда так и не узнала причины. А потом она попросила у Марисы этот снимок. И еще за компанию - колдографию Пэнси, сделанную тогда же. Впрочем, второй снимок она быстро спрятала в альбом и почти никогда на него не смотрела. Почему-то счастливый смех Пэнси в тот день… раздражал. Блез понимала, что это банальная ревность, но ничего не могла с собой поделать.
А может, и не было ничего? Может быть, Блез все выдумала? Его выдумала?
Девушка встала с кровати и подошла к комоду. Несколько секунд смотрела на колдографию, а потом перевернула ее изображением вниз.
Дверь тихонько скрипнула, и в комнату заглянула Алин.
- Ты не спишь?
- Нет. Не могу.
- Можно?
- Конечно.
Алин присела на кровать и посмотрела на дочь снизу вверх.
- Переживаешь?
- Да. Немного. А еще мне... стыдно.
- Почему?
Блез тяжело вздохнула.
- Представляешь: сколько сплетен теперь соберется?
- Сплетни – это не самое страшное.
- Да уж.
- К тому же у нас вполне благовидный предлог: болезнь Драко.
- Вы сообщили о его болезни?
- Да. Так решили Фред с Люциусом.
- Они хотели выиграть время?
- Не знаю, милая. Хотя… может, Драко и одумается.
- Он отправил отцу письмо.
- Да. Фред сказал.
- Что в нем?
- Я не читала, но твой отец, кажется, впервые отнесся всерьез к этому мальчику. Сказал: Драко пошел явно не в Люциуса. Он хочет защитить тебя, Блез. И, признаться, я рада, что помолвка сегодня не состоится.
- Мама! – во взгляде Блез полыхнула обида.
- Да, Блез. Я рада. Я ведь мать. Позволь мне немного эгоизма. Этот брак принес бы тебе слишком много испытаний.
- Почему?
- Потому что Драко оказался в слишком сложной ситуации. Темный Лорд возлагает на него большие надежды. Если бы мальчик за ним слепо следовал, то превратился бы в бездушный механизм. А жить с фанатичным или безвольным человеком я не пожелаю своей дочери. А если бы он пошел против… Теперь даже сложно предположить, что будет. И в этой ситуации ты вновь бы оказалась на острие ножа. Ты моя единственная дочь, Блез. Я боюсь за тебя. Ты – все, что есть у нас с твоим отцом.
- А как же любовь? – вырвалось у Блез.
Алин вздохнула.
- Ты любишь его?
- Не знаю. Порой я на него злюсь. В последнее время все чаще. Порой мне хочется его ударить. Но день, когда я его не вижу, прожит зря. А еще… знаешь, я все время на него обижаюсь. На его невнимание. На его… не знаю… не умение, что ли. Он не умеет показывать, что человек ему нужен. А еще… он… не любит. Наверное, все дело в этом.
Блез села рядом с матерью и закрыла лицо руками. Алин обняла дочь за плечи.
- Бедная моя девочка.
- Может, он просто не умеет любить? – глухо выговорила Блез.
- Мне кажется, все умеют любить.
- Значит, меня не за что любить.
- Ну что ты! Что ты, милая! Ты – самая замечательная. Просто в жизни бывает твой и не твой человек.
- А почему для меня он мой, а я для него - нет?!
- Значит, он тоже не твой.
- Почему? Где тогда мой?
- Где-то рядом. Ищет тебя.
- Глупости!
- Может быть.
Блез некоторое время смотрела в пол, а потом спросила:
- Мам, а ты любишь отца?
Алин удивленно посмотрела на дочь:
- У тебя сложилось другое мнение?
- Нет. Я немного не так спросила: ты всегда любила отца?
Алин улыбнулась.
- Я виделась с твоим отцом до свадьбы два раза. Мы почти не были знакомы и едва обмолвились парой слов.
- И? Он сразу тебе понравился?
Алин посмотрела на дочь.
- Сразу. Он показался мне очень спокойным и рассудительным. Не пытался произвести впечатление, как-то себя преподнести. Общался со мной так, словно мы не то чтобы давно знакомы, но в одной лодке. И я сразу как-то почувствовала, что это – моя лодка.
Алин замолчала.
- Папа много сделал для нас? Да?
- Много, милая. Иногда мне казалось, что еще чуть-чуть, и его сломают. Но он умудрился сохранить нас и не потерять себя. Это… очень важно.
Блез снова вздохнула.
- А Драко вряд ли сможет так.
- Как?
- Сохранить себя. Нет в нем этой мудрости. Сначала дров наломает, а потом думает, стоило ли…
- Милая-милая. Он просто еще очень молод. Нам остается только верить. Неизвестно, как повернется жизнь, но Фред готов помочь ему. Я думаю, что все будет хорошо.
В дверь негромко постучали.
- Не отдыхается?
Фред Забини посмотрел на своих любимых женщин.
- Я рад, что ты дома, солнышко.
- Дома хорошо, - улыбнулась Блез в ответ.
Фред прошелся по комнате и круто развернулся у окна. Оперся о подоконник и проговорил:
- Пришли известия от Малфоев.
Блез не заметила, как мертвой хваткой вцепилась в руку матери.
- И?
- Драко вызывали домой.
- Он поехал? – в один голос воскликнули Блез и Алин.
- Да. Но все в порядке. В относительном. Драко в Хогвартсе. С ним Нарцисса. Там все хорошо. Они некоторое время, видимо, пробудут там. Я… еще не получил от нее ответа.
Фред посмотрел на картину, висевшую на стене. Картина называлась «Полдень». Яркая. Солнечная. Так и хотелось пройтись босиком по этому лугу. Мужчина потер переносицу.
- Но… что-то случилось? – Алин вопросительно посмотрела на мужа.
- Да. С Люциусом. Он погиб.
- Как погиб? – ахнула Алин, а Блез лишь удивленно посмотрела на отца. В это не верилось.
- Лорд просто известил – я не знаю подробностей. Думаю, Нарцисса разъяснит, когда будет в состоянии.
- Мерлин! – Алин прижала ладонь к губам.
- Папа, а ошибки быть не может? – тихим голосом проговорила Блез.
- Боюсь, что нет, милая.
Блез закусила губу. Она… не любила Люциуса. Она боялась его. Этот человек едва не погубил Брэнда, этот человек… Блез вскинула голову, когда Фред Забини резко провел ладонью по лицу, кашлянул. Внезапно Блез подумала, что отец считал Люциуса другом. В какой-то мере. Отец Драко часто бывал в этом доме, семья Блез гостила у Малфоев. Ведь несмотря на случившееся, Люциус был... знакомым человеком.
- А… когда похороны? – негромко спросила Алин.
Блез обернулась на мать и увидела, что та едва сдерживает слезы. Так уже было в день гибели Фриды несколько лет назад. Блез стало как-то неуютно. Она видела маму плачущей всего несколько раз за свою жизнь, но в такие моменты ей всегда хотелось заплакать самой. Вот и сейчас в горле защипало, и Блез сердито кашлянула.
- Ничего не знаю, - развел руками отец. – Жду ответа из Хогвартса. Неизвестно еще, что по этому поводу скажут власти.
Фред бросил взгляд на дочь и попытался улыбнуться:
- Ты отдыхай, моя хорошая.
Подошел, быстро поцеловал в подставленную макушку.
- Алин, ты мне поможешь?
- Конечно.
Родители вышли, оставив Блез одну на одну с нерешенной проблемой. Проблемой, внезапно окрасившейся в новые цвета.
Блез забралась с ногами на кровать. Перед ней впервые встал вопрос: сказать правду или скрыть? После известия о смерти Люциуса выбор приобрел дополнительный оттенок - морали. Рассказать или нет? С одной стороны, это касалось Брэндона, а с другой – заклятие ведь снято.
Блез привычно почувствовала присутствие няни еще раньше, чем увидела. Женщина всегда входила бесшумно, и что-то вокруг сразу менялось. Сколько лет эта волшебница жила в доме Забини. Блез помнила ее с самого детства. Уверенные руки, негромкий голос. Блез до сих пор помнила, как в какой-то момент с удивлением обнаружила, что ее няня – всего лишь пожилая волшебница, у которой порой все валилось из рук. Но при этом она осталась такой же. Голос, с детства напевавший на ночь, был тем же, и руки точно такие же, как и в детстве. Как это объяснить? Рядом с ней всегда было … надежно и спокойно. От лучистого взгляда и ласкового голоса. Блез давно выросла, но эта женщина продолжала жить в доме как член семьи. И сейчас, глядя на невысокую фигурку, Блез вдруг поняла, чего ей так не хватало в это безумное утро. Морщинистая рука провела по волосам:
- С приездом, куколка.
Этим нелепым детским «куколка» называл ее только один человек – старенькая няня. И Блез так привыкла к этому, что назови няня ее сейчас по-иному, девушка бы удивилась.
- Спасибо, - Блез прижалась щекой к теплой руке. – Как твое здоровье? Отец писал, что ты приболела.
- Все хорошо, милая.
- Ты не болей, ладно?
- Не буду, - пообещала женщина. – Пока я тебе нужна, не буду.
- Ты всегда нужна.
Няня с улыбкой гладила рыжие волосы девочки, которая была ее миром – капризным, противоречивым, избалованным и невероятно светлым.
- Берта, скажи, если бы ты знала тайну о человеке, которая выставит его в очень плохом свете, ты бы рассказала ее другим?
- Смотря, какая тайна, - негромко проговорила волшебница, - и смотря, какой человек.
- Он… по его вине едва не погиб ребенок. Он – плохой человек. Наверное.
- Значит, нужно рассказать, если это помешает ему в дальнейшем причинять зло детям.
- А если он умер?
Берта отклонилась, заглядывая девушке в глаза:
- Деточка–деточка, - вздохнула няня. – Пусть мертвый остается с мертвыми. Он ответит за все там, если виноват.
Блез проследила за взглядом няни. Некоторое время смотрела в высокие своды спальни. Люциус больше никому не сможет причинить вред. А Драко сам решит: говорить об этом или нет. Это его право и его тайна.
- Берта, помнишь: у меня здесь было звездное небо?
- Помню, - негромко проговорила няня в волосы Блез.
- Глупая я была, когда попросила его убрать.
- Ты посчитала, что выросла, - улыбнулась няня.
- Я поторопилась, - вздохнула Блез. – Как думаешь, можно вернуть его назад?
- Если мы вспомним его, то конечно.
- Вспомним.
|
|
|
