 |
Воспитание: социализация, образование, самовоспитание
|
|
|
|
При всём разнообразии подходов к определению сущности личности общим и неоспариваемым, поскольку очевидным, остается представление о том, что сущность личности не проявляется с момента рождения человека. Личностью человек становится.
Процесс подготовки человека к выполнению роли субъекта социальной жизни - это процесс воспитания. Последнее понятие в социологическом анализе целесообразно использовать в его этимологическом смысле (вос-питание) - как обозначающее процесс формирования биологически и социально зрелого человека под воздействием внешней - «питающей» и тем самым поднимающей, выращивающей - среды в результате развития его внутреннего потенциала. Основные участники этого процесса - общество и сам индивид.
Общество с момента рождения человека социализирует его, то есть окружает, включает, приобщает к культуре, к социальному опыту во всех его формах - знаниях, эмоциях, этических и эстетических норм. Социализация, таким образом, - это процесс передачи индивиду опыта вида. Сам человек постепенно - по мере овладения социокультурным опытом - начинает сознавать свою особость, индивидуальность, и стремится сохранить, развить её в процессе самовоспитания.
Осознание необходимости оптимизации сочетания процессов социализации и самовоспитания закономерно приводит к оформлению в любом обществе ещё одного субъекта посредника между обществом и индивидом - профессионального педагога.
Важнейшей проблемой в становлении личности является поиск баланса в её оформляющемся мировоззрении общественно значимых и индивидуально значимых целей и ценностей, соотношения её альтруистических и эгоистических ориентаций. Этот поиск является осью развития всех школ и направлений педагогической мысли. И это не случайно. Сам институт педагогики возникает в общественной жизни тогда и постольку, когда и поскольку общество «замечает» проблему сложной сочетаемости процессов социализации и самовоспитания - как структура, призванная разрешить данную проблему. Способов её разрешения может быть бесчисленное множество, что обуславливается разнообразием самих обществ.
|
|
|
Социология образования позволяет, однако, увидеть повторяющуюся (следовательно, закономерную) причинно-следственную связь в этой форме социокультурной динамики - между уровнем интенсивности общественного развития и степенью внимания к проблемам образования. Связь эта прямая: в находящимся на подъёме, интенсивно развивающемся обществе растет авторитет образования, возрастают «вложения в будущее» - материально-экономические, интеллектуальные, нравственные. И наоборот: общество, находящееся в стагнации, теряющее самоконтроль, одновременно теряет и интерес, вкус к образованию, закономерно добавляя к утрате контроля над современностью утрату организующего воздействия на собственное будущее - «непрозрачное», неясное и (за недосугом) не вызывающее особого интереса. Здесь становится модной критика - вплоть до отрицания - воспитания, что тоже понятно: в ситуации «смыслоутраты» (В. Франкл) воспитание как средство реализации символических идеалов культуры (разумное, доброе, вечное), обеспечения идеологии социокультурной преемственности, обесценивается.
Но при всем многообразии социальных настроений, состояний общественной жизни в ней как абсолютно неизбежная, атрибутивная, сохраняется деятельность общества, самого человека и педагогической системы, обеспечивающая формирование личности. Социологический анализ в этой области привел к накоплению значительного объема знаний о воспитании. Так, существенным для понимания путей становления личности в обществе является наблюдение Г. Зиммеля о том, что эпохам «более низкой культуры» свойственно связывать с понятием воспитания, прежде всего понятие наказания. Цель наказания состоит в подавлении и искоренении неугодной обществу склонности человека. Но рост культуры приводит к развитию в воспитательной деятельности форм, позволяющих не сломить силу, лежащую в основе антиобщественных безнравственных действий индивида, но создать такие состояния, при которых она могла бы проявляться с пользой.
|
|
|
Воспитание как восхождение, рост в результате питания тела и души - процесс со сложной структурой. Он охватывает всю жизнь человека, но по-разному организован на разных её этапах. Первоначально в нем доминирует спонтанная социализация, в которой мощно нарастает организующая роль институтов образования. Затем формирующая личность все яснее ощущает свою особость и необходимость самоорганизации из чего и вырастает самовоспитание. По мере взросления человека роль профессионального педагогического воздействия на него сокращается, и затем уже без посреднического участия последнего взаимодействуют процессы социализации и самовоспитания зрелого и пожилого человека. Исключение составляют ситуации ресоциализации - возвращение личности из аномальной (патологичной, преступной) в нормальную социальную жизнь, где общество вновь привлекает педагога, специализирующегося уже в этой специфической области.
Традиционно в социологии при анализе процесса становления, формирования личности главное внимание уделяется именно процессу социализации.
Сторонники так называемой жесткой социализации, представители функциональной школы - прежде всего Т. Парсонс - определяют этот процесс как включение, интеграцию личности в социальную систему. Здесь главной функцией социализации выступает приспособление, адаптация к сложившимся в обществе структурам и образцам путем отождествления, идентификации личности с социальными ожиданиями.
Оппозиция такому видению сущности социализации оформилась в рамках «нового гуманизма» - в «критической теории социализации» Ю. Хабермаса, в «теории эмансипирующей социализации» В. Орбана, где предпринимается попытка моделирования воспитания, сосредоточенного на развитии независимости, творческой индивидуальности формирующейся личности.
|
|
|
В первой интерпретации внимание фокусируется на воспроизводстве цивилизованных основ социальной жизни, тогда как во второй - на расширенном воспроизводстве культуротворческих способностей индивида. Это последние прочтение сущности социализации внутренне чрезвычайно противоречиво. Само оно вырастает из критики апологетов социального порядка как протест против экспансии общественными интересами всего внутреннего мира личности. Однако фактом остается то, что социализация - это процесс воздействия общества на человека, который абсолютно необходим для становления личности. Общество - это «совершенно особая сила - специфические человеческие отношения и взаимосвязи. Нет этого - и человек все-таки остается животным, хотя и очень тонко приспосабливающимся к среде».
Через бесконечное множество каналов связи, обмена общество «проникает» в человека и «оседает» в нем, что не отменяет активной роли личности, её самовоспитания, стремления человека достичь «полноты собранного бытия» (М. Мамардашвили). Не случайно формирование личности Л.С. Рубенштейн определил как «непрерывный выход за пределы самого себя», а Дж. Мид интерпретировал как одновременное «становление собой» и «открытие общества для себя», в котором ребёнок обнаруживает, кто он есть, постигая, что есть общество и чего это общество ждет от него.
ТЕОРИЯ РОЛЕЙ
«Весь мир - театр, в нем женщины, мужчины - все актеры. И каждый не одну играет роль» (В. Шекспир). Человек по мере становления, вырастания, превращения в социальный «микрокосм» включается во множество групп, своеобразных общественных пространств, в каждом из которых общение воспроизводится на основе своего языка, своей внутренней символики. Желая быть понятым и принятым, человек должен овладеть этими символами. Причем по мере усложнения общения символика становится все более громоздкой, внутренняя дисциплина или «устав» роли - все более жестким.
|
|
|
Анализ этих процессов получил оформление в современной социологии в ролевой теории, позволяющей рассмотреть становление, поддержание и трансформацию соответствия человека общественным требованиям. Именно через понятие «роль» отражается в социологии способ придания человеку формы, а точнее, форм. Роли задаются-подсказываются типичными образцами действия и закрепляют определенную идентичность.
Ролевая теория выступает в социологии как «инструмент для стенографического отчета о различных видах социальной деятельности» (П. Бергер) и, одновременно, как способ видения человека как совокупности этих видов, личин, персон. Её эвристическая, объясняющая ценность несомненна. И в тоже время она способна оказывать манипулирующее влияние, постулируя социальный фатализм и тем самым оправдывая индивидуальную безответственность. Причем здесь речь не идет о «ранне-социологическом» видении первой половины 19 века - например, о социальной роли пролетария или буржуа у К.Маркса. Уже во второй половине 20 века в социологии - особенно в символическом интеракционизме - нарастает стремление исключить при объяснении поведения человека роль его индивидуальных влечений, потребностей, интересов, а все многообразные связи человека с вещами, природой, другими людьми, группами людей и обществом в целом рассматривать как связи, опосредованные ролевыми знаками, символами. В основе символического интеракционизма лежит представление о социальной деятельности как совокупности социальных ролей, которая фиксируется в системе языковых и других символов. Вступая во взаимодействие, каждый индивид имеет представление о том, как будет, или должно протекать это взаимодействие.
В результате оформляется предельно релятивистское видение человека: «С социологической точки зрения, социальная личность не есть некая устойчивая данная сущность, переходящая от одной ситуации к другой. Она, скорее, представляет собой процесс постоянного порождения и перерождения в каждой социальной ситуации - процесс, связываемый воедино тонкой нитью памяти».
Такому видению противостоит иное, рассматривающее личность как устойчивый, качественно определенный социальный субъект, оформляющийся не как носитель частных, частичных, безразличных друг по отношению к другу фрагментов-деятельностей, а как главный репрезентант социального, по которому можно судить о сущности социальной жизни. Это подчеркивает Т. Адорно, не соглашаясь с определением образования, как только приспособления. Немыслимое без момента приспособления, оно сосредоточено на выработке в личности «стойкости к превращениям субстанционального», к мутациям сущности социальной жизни.
|
|
|
В структуре выполняющей разнообразные роли личности выделяется ядро, или «я» глубинное. Это глубинное «я» (Н. А. Бердяев) позволяет человеку сохранять себя внутри многих социальных пространств, при разных формах активности: в мире обыденной жизни, в пространствах жизни религиозной, научной, художественной, хозяйственной и т.д. Вопреки ролевому радикализму и плюрализму индивидуальных проявлений сохраняется представление об уникальном своеобразии личности, которая значима для себя и для общества именно своей целостностью и устойчивостью: «И все-таки у души, - пишет Г. Зиммель, - есть чувство для-себя-бытия, независимого от всех этих переплетений и вовлечений, обозначаемых логически столь сомнительным понятием свободы».
Как подтверждение того, что последний подход более адекватно отражает социальную реальность, можно рассматривать и выводы, возникающие в связи с анализом уровня исполнения ролей. Такой анализ показывает, что уровень этот - один, общий для всех ролей, выполняемых в обществе одной личностью Как актриса в театре, по-разному видя и воплощая на сцене чеховскую Чайку и шекспировскую Офелию, играет эти роли на одном уровне мастерства, так и личность в социальной повседневности выполняет свои разнообразные роли не выше и не ниже того уровня, который определен уровнем развития, богатства её глубинного «Я».
Это не означает, что роли личности всегда гармонично сочетаются. Напротив, в социологии исследуется как часто воспринимаемая ситуация ролевого конфликта - внутриличностного противоречия, возникающего при невозможности сочетать действия, которых требует от человека последовательное выполнение его разных ролей. Речь здесь идет, прежде всего о качественном рассогласовании ролей. Например, одному человеку чрезвычайно сложно одновременно выполнять роль активиста движения за полную независимость Квебека от Канады (которая, вероятнее всего, глубоко связана с его ролью доброго семьянина, соседа, исторически укорена в его гражданской идентичности) и роль преуспевающего бизнесмена, не только требующую развития контактов и определяющую стремление к определению, размыванию границ, но, возможно, превращающую его жизнь в «самолетное» существование, исключающее какие-либо формы гражданской ответственности, предполагаемые первой ролью.
Однако в условиях интенсификации общественной жизни всё больше обостряется также проблема несовместимости объемов деятельности играющей свои важнейшие роли личности. Скажем, стремление одинаково хорошо выполнять свои роли дочери пожилых родителей, матери и работающей женщины может довести и нередко сегодня доводит личность до кризисного состояния - в связи с тем, что требование этих ролей не сочетаются количественно. Здесь совокупный объем событий, требующий участия (не только физического, но и духовного) женщины часто просто не вмещается в её хронотоп (время-пространство).
Ролевой конфликт позволяет увидеть роли не только как возможности, поля социальных практик, но и как ограничители, границы этих практик. Теория ролей показывает, как глубоко связаны, неразделимы процессы становления личности и ее самореализации.
САМОРЕАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ
Самореализация или самоосуществление, самоактуализация - это и цель, и результат процесса формирования личности и, одновременно, критерий его успешности. Однако и здесь в определении успешности процесса воспитания личности пространство интерпретаций едва ли не безгранично. Так, по словам Ж.-Ж. Руссо, кто умеет лучше всех выносить блага и бедствия этой жизни, тот и воспитан лучше всех. Вероятно, как приемников такого прочтения цели воспитания можно рассматривать современных авторов концепции «воспитания жизнеспособных поколений» (направленность на выносливость, на отстаивание себя ради выживания).
С другой стороны, Н.А. Бердяев подчеркивал, что человек исчезает в самоутверждении, в самодовольстве, а потому «жертва есть путь реализации личности». Это последнее видение ещё недавно если не полностью исключалось из пространства социологического сознания, то допускалось в него как некая религиозно-философская мифологема. За ней признавалась (более или менее) функция создания «одушевляющего антуража», «рамок социальных приличий», которыми назойливые фундаменталисты от морали пытаются ограничить «нормальных» людей, «естественно» стремящихся к индивидуальному успеху. Однако в начале 21 века в социологии всё чаще, а особенно ярко и доказательно - в работах наиболее цитируемого современного социолога З. Баумана выстраивается рациональное обоснование необходимости - для выживания человечества, для глобального самосохранения социальной жизни- перехода личности от самореализации «рядом» (с другими людьми) к самореализации «для» (других людей), т.е. преодоления отчуждения процессов самоосуществления отдельного человека и воспроизводства социальной жизни в целом. Это доказательство опирается на и прежде имевший место, но лишь сегодня становящийся всё более очевидным факт ограниченности - прежде всего экологической - пространства индивидуальной самореализации. Внутри этого пространства для человека открываются безграничные возможности жизни для других людей, предполагающей собственный духовный рост, роскошь глубоко человеческого общения. Однако путь внутрь него сопряжен с огромными трудностями индивидуально- и социально-психологического характера.
Сегодня призыв: «заработай миллион - обмани мир» - воспринимается гораздо спокойнее и радостнее, чем призыв: «Живи для других». Последний скорее вызывает ассоциации с рудиментами общественного сознания тоталитарных эпох или самооправданием неуспешных, бесталанных - тех, кто не «не хочет», а не может «обмануть мир». В «споре» между ориентациями самореализации человека 1) на общий, общественный успех, на участие в том, что могло бы быть определено как «общее дело» и 2) на индивидуальную успешность - последняя функционирует как доминирующая, И в формировании такой ситуации в общественном сознании вполне заметную стимулирующую роль сыграла социология. Речь здесь идет, прежде всего о социологическом анализе мотиваций деятельности, поведения личности, который привел к оформлению теории социального обмена. В соответствии с данной теорией люди вступают в социальные отношения из корысти - потому что ожидают вознаграждения, и поддерживают их постольку, поскольку получают то, к чему стремятся. В качестве вознаграждения могут выступать социальное одобрение, уважение, статус, а также практическая помощь. В этом качестве может выступать и, например, загробная жизнь, ради обеспечения себе которой люди вступают в отношения с Богом. С особым интересом рассматриваются случаи, в которых отношения в процессе взаимодействия не равны. В этих случаях, как показывает теория обмена, человек, обладающий средствами для удовлетворения потребностей других людей, использует их для приобретения власти - при наличии специально доопределяемых условий (если нуждающиеся не смогут получить их из другого источника, или силой, или не перестанут рассматривать их как необходимые). Теория обмена действительно технологична, она многое может подсказать - и подсказывает - стремящейся к успеху личности. Однако она одновременно и не позволяет личности видеть, рассматривать как значимые какие-либо иные, кроме своемерных, эгоистических ориентиров, целей и ценностей. Внутри современного социологического знания теория социального обмена используется в эмпирических исследованиях. В вышедшей в США в 1992 году «Энциклопедии социологии» она названа «одной из основных социологических перспектив в социологии», «является основным методологическим направлением в исследованиях, проводимых сегодня скандинавскими социологами». При всем при этом нельзя не отметить, что теория обмена является своеобразной гибридизацией социологии и психологии, приводящей к сужению до масштаба индивида или малой группы (Дж. К. Хоманс) горизонта видения социальной жизни и принципов её воспроизводства.
Принципиально иное, противостоящее апологии самодостаточного, социально безразличного прагматичного эгоизма видение «феномена человека» оформляется в теории ноосферы. Один из её создателей П. Тейяр-де-Шарден подчеркивал, для того, чтобы быть полностью самим собой, человеку надо идти к другому. Социальная жизнь возникает в духовном взаимодействии, в синтезе, но не любом синтезе, а синтезе «центров», душ или устойчивых внутренних образований, обеспечивающих собранность, целостность, устойчивость личности, её тождественность себе во всех социальных перипетиях, - синтезе глубинных «Я». Такое видение сущности самореализации личности приводит к постановке задачи развития синтеза, накопления энергии социальной жизни как силы «межцентровых» взаимодействий. Конечно, решение такой задачи куда труднее, чем выработка технологии оптимизации деятельности личности, направленной на её индивидуальный успех. Но развитие столь сложной формы жизни, как социальная, и не может быть простым.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Роль личности в современном обществе растет столь быстро, что все жестче оформляется проблема определения границ этого роста. Современный феномен «очень важных персон», или VIP, является как бы нарочитым вызовом социальности и как будто сознательным заимствование опровержением предшествующего традиционного видения роли личности в общественной жизни «Один, даже если очень важный, не поднимет простое пятивершковое бревно …» (В.В. Маяковский).
Сегодняшняя вооруженная know how личность может многое поднять и наломать немало дров в обществе. В этом ей помогает система образования, на это её ориентирует, всё безогляднее используя средства массовой информации (СМИ), демократическое социально-политическое устройство общества и свободная рыночная экономика. В ситуации утраты обществом самоконтроля девиация приобретает тотальный характер. Ставшему общим местом отождествлению СССР со сплошной необъятной зоной составляет сегодня конкуренцию представление о криминализации России. Но и мир в целом не может, ни в одной своей части похвастаться сбалансированным развитием. Везде берущая в расчет только себя, своемерная личность в самоосуществлении попирает границы социально-допустимого и того, что допустимо природой самого человека. В стремлении к успеху и независимости человек все чаще отчуждается и от представлений об ограниченности возможностей своего организма, особенно нервной системы. В результате дестабилизируется не только общество, но и сам человек. Заболевания, связанные с переэксплуатацией нервной системы человека, приобретают массовый, почти тотальный характер.
А между тем более ста лет назад в классической социологии уже возникала тема небезграничности свободы личности: «Конечно, коллективная жизнь предполагает существование индивидуальных сознаний, но этого необходимого условия недостаточно, - писал Э. Дюркгейм. - Нужно ещё, чтобы эти сознания были ассоциированы, скомбинированы.… Сплачиваясь друг с другом, взаимно, дополняя и проникая друг в друга, индивидуальные души дают начало новому существу, если угодно, психическому.… В какой мере индивид причастен к обществу, в такой же мере он естественно перерастает самого себя и тогда, когда он мыслит, и тогда, когда он действует». По словам В. Соловьева, люди неизбежно утверждают себя в своей отдельности, чтобы стать «действующими силами». Но смысл их жизни составляет единство, которое обнаруживается в них как другая сила, как внешняя необходимость, или общий закон.
Человека Ф. Ницше называл канатом над пропастью, натянутым между животным и сверхчеловеком. В движении к свободе и самоутверждению человек не может избежать отчаяния, беспокойства, сомнений, но может найти в этом движении «выходы» к внутренней устойчивости, обретаемой через новое - волевое - открытие ценности общества. В области действий доминирует свобода. Воля же есть скорее запрещение свободы (Шопенгауэр). Утрата личностью воли к солидарности как способности социального сопереживания, как способности её мышления сориентироваться на будущее уже достаточно ясно выступила как угроза социальной жизни. Общество, воспринимаемое как тюрьма индивидуальности или театр марионеток, общество, которое «порабощает нас не столько в результате завоевания, сколько в результате сговора» (П. Бергер), уже описано, осмысленно, прочувствовано как предельно враждебное личности, её интересам, потребностям, даже эстетическим её оценкам. Теперь перед социологией встает задача восстановить представление об обществе как главной ценности в жизни индивида и тем самым вернуть в эту жизнь смысл. В век смыслоутраты не стоит тратить силы на критику смыслов, целесообразно усилия воспитания направить на то, чтобы, передавая знания, одновременно «оттачивать совесть» (В. Франкл), чтобы человеку хватило мудрости понять и гибкости расслышать в каждой отдельной ситуации за собственными хотениями те требования, которые диктуются интересами сохранении социальной жизни.
ВЫВОДЫ
Личность - социальный субъект с наиболее разнообразными социальными функциями, одновременно универсально и индивидуально, своеобразно отражающий и воспроизводящий социальную жизнь. Воспроизводство, образование личности осуществляется через процессы социализации, саморазвития и регулирующий их взаимодействие педагогический процесс.
Многообразие социальных функций личности отражено в социологической теории ролей, а особенности её движения, перемещения в социальной структуре позволяет отразить теория социальной мобильности. Важным элементом социологии личности является также анализ её положения в обществе, её социального статуса.
В современной общественной жизни, для которой характерна предельная индивидуализация, обостряется поляризация, разнонаправленность стратегий становления и самореализации человека, направленных исключительно на индивидуальный успех или, прежде всего на поддержание общества, ответственность за сохранение общения как осознанный выбор в пользу стратегического самосохранения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Социология: Учебник для вузов / В.Н. Лавриненко, Н. А. Нартов, О.А. Шабанова; Под редакцией Лавриненко В.Н.. - М., 2003. - 407 с.
. Кравченко А.И. Социология: Учебник. - М., 2004. - 536 с.
. Фролов С.С. Социология: Учебник. - 4-е изд. - М., 2004. - 536 с.
. Девятко И.Ф. Методы социологического исследования. - М., 2003. - 296 с.
. Козлова О.Н. Учебное пособие. Социология. - М., 2006.- 320 с.
|
|
|
