Гитара, музыка, признание и слава

Я специально дал такой провокационный заголовок главе. Первые два слова отражают действительность. Остальные два – нет.

Когда я всерьез взялся за гитару, я обрел самого себя. Не осознавал я только того, что был крайне одинокой личностью. Человек является самодостаточным только в том случае, если уважает себя и принимает себя таким, какой он есть на самом деле. Я к этому и близко не стоял. Я себя базировал преимущественно на подражании другим музыкантам и их стилям и находился очень далеко от того, чтобы творить что-то, что бы отражало человека, которым я являлся. Я пишу музыку, отключая сознание. На заре моей музыкальной карьеры это, конечно, была практика, практика и прикиды а-ля Ритчи Блэкмор.

Выражение «отрабатывать» звуки режет мне слух. Оно больше подходит к спорту. Разумеется, позднее я узнал немного себя, и музыка из-под моего пера лилась свободнее. Добиться этого архисложно. Отключить свой мозг и позволить музыке литься. В 2009-2010 гг. в Южной Америке я провел ряд семинаров, посвященных музыке, где основное внимание было уделено именно этому аспекту. Я черпал знания из собственного опыта, потому как этому вас не научат ни в одной музыкальной школе или уроках гитары. К несчастью, обучение оказалось процессом весьма трудоемким. Но посильным. Мы – все люди, наделенные чувствами и эмоциями. Они напрямую завязаны с музыкой. Поэтому вполне логично, что эмоции – ее неотъемлемая часть. И все же никто о них и слова не вставил. У всех на языке вертелось одно: «Как мне научиться так же виртуозно владеть гитарой, как вы?» По мне, игру на гитаре нельзя просчитать. Это не математика. И не механика. Уж мне ли не знать, что все играют на гитаре или каком-нибудь инструменте точно в соответствии со своим характером. А ежели вы не имеете представления о собственном характере, то есть вы – загадка для самого себя, вам не дано будет прощупать переживаемые эмоции и всецело раскрепоститься через инструмент.

Когда моя группа Stratovarius начала обретать популярность, и я отправился в мировой тур, играя перед 1000 людей, я понял, что такое признание и слава. Тогда ничего не стоило ввести человека в заблуждение, ведь тебя все величали «богом», «мастером» и обвешивали прочими всевозможными титулами. Лишь потом я понял, что все это значило. Звездная болезнь – опасная ловушка для человека. Существует масса печальных примеров, описывающих то, что может произойти, когда вы действительно начинаете воображать себя Богом. Эгоисты в музыкальной индустрии встречаются на каждом шагу. Будучи музыкантом, я узнал, что без предпринимательской хватки тут не обойтись. Ты либо рождаешься с этим качеством. Либо жизнь сама подтолкнет тебя в этом направлении. Слово «бизнесмен» может, прозвучит и вычурно, но для меня оно означает засветиться в каком-то месте, где тусуются люди, которые хотят тебя услышать и увидеть, как ты играешь. То есть это обмен энергией между вами и народными массами, который превращает вас в самого настоящего прислужника. Вы прислуживаете этим людям, зажигая их своей музыкой и игрой. Поэтому быть музыкантом и бизнесменом – значит выражать без остатка свое истинное «я» через музыку и прислуживать. Я не говорю, что я пишу музыку, чтобы угодить определенным людям или группе людей. Если б я так делал, я был бы фальшивкой. Я лгал бы самому себе. То есть, когда я сочиняю новые песни, я отгораживаюсь ото всех, что дается мне без особых проблем, ухожу глубоко в себя и просто выпускаю музыкальный поток. Я позволяю ей рождаться, ибо она хочет появиться на свет. Я не убиваю бесконечные часы в ожидании вдохновения, поскольку я черпаю материал из собственного источника. Это не проявление воли. Тут больше задействовано прослушивание, нежели игра. Больше получение, нежели запись. В тот момент это нечто такое, что принадлежит исключительно мне и никому более. Это очень интимный процесс. Уже потом, когда музыка записывается, и начинают подключаться посторонние люди, тут все, главным образом, зависит от тех людей и их уровня компетентности. Я с этим долго боролся. Меня раздражают эгоисты. Есть такое и во мне с той только разницей, что сейчас я от этого избавился. Но эго очень умно и каждый день нашептывает мне всякую всячину. Я научился распознавать его мерзкий голос, но пару раз оно меня неприятно обдурило. Я усвоил урок, и больше это не повторится. Когда я пишу это предложение, во мне поднимается страх. Это мое эго.

За свою карьеру я отыграл почти 3000 концертов. Встречал много людей, побывал в более 60 странах. Видел массу культур, и то, чем они отличается. И все же самые незабываемые впечатления я получил от общения с фанатами до и после концертов… когда они боятся, и ты как-то чувствуешь, комфортно ли им подойти и поговорить. Конечно, попадались и напыщенные типы, и ситуация готова была выйти из-под контроля. Однако бывало, что беседы получались очень душевными. Отец с двумя сыновьями, которые оба играли на гитаре, засыпая меня вопросами, все поражался, как я мог убить на разговор с ними час своего времени, не осознавая, что они мне дали гораздо больше, чем я им. Был еще бедолага, которого бросила девушка. Я пригласил его на сцену, чтобы спеть (он, кстати, оказался певцом), выслушал его после концерта, поговорил с ним, чтобы он смирился с утратой и хотя бы знал, что он излил кому-то душу. И он разрыдался вместе со мной. Наблюдая за тем, как он поет, я заметил, что его глаза были закрыты. Такие воспоминания можно по пальцам пересчитать, и в такие моменты, по крайней мере, для меня, ты понимаешь, каково это быть бизнесменом. Музыкантом. Просто человеком. Если ты знаменит, ты безоговорочно подчиняешь определенных людей. И эта власть может быть использована по-разному. В положительном смысле она может спасти жизни. Я получил более сотни писем, в которых люди писали, как моя музыка уберегла их от пропасти и подарила им надежду и желание продолжать свой жизненный путь. От таких слов я краснею до корней волос, ибо не могу гнуть из себя всенародного героя. Я сдерживаю себя, чтобы не загордиться. Иначе мое эго тут же с воплями «Ура! Ура!» примчится за медалью. Его надо держать взаперти, хоть ему это и не по душе. Но так обстоят дела.

Бывало я просыпался в туравтобусе, уткнувшись щекой в собственную блевотину на подушке. Я доползал до кровати и блевал. И так везде. Большинство концертов с 1996 по 2003 гг. я отыграл пьяным в стельку. Концертом банкет не оканчивался. Вот уже пять лет я не взял в рот ни грамма алкоголя, и, надо сказать, не сильно по нему скучаю. Чувствую себя как огурчик и играю по-другому. Трудно выражать себя, накачавшись 10 бутылками пива. «Синдромом бога» я тоже переболел. Но жизнь заставила меня сделать определенный выбор, и я решил, что мне действительно важно. Страх парализовал меня с головы до ног, когда я играл на концерте, трезвым как стеклышко. Я чувствовал себя рыбой, вырванной из воды, и реальность предстала передо мной в совершенно ином свете. Я чувствовал себя дико. Я чувствовал себя беззащитным. Но, тем не менее, чувствовал. И я понял, каково это играть, не наклюкавшись в зюзю. Для меня это означало кардинальные перемены как в личном, так и в профессиональном плане. Именно тогда я начал понимать, что такое быть музыкантом и бизнесменом. Я перестал оглядываться назад. На меня снизошел музыкальный дар, и он – все, о чем я мог просить. Был пройден очень длинный путь, и теперь, когда я пишу эти строки, я странным образом ощущаю, что вернулся домой. Туда, откуда начал.

Где же мое место?

У меня никогда не было места. А говорят, чувство принадлежности чему-то или какому-то месту играет крайне важную роль в жизни людей. Довелось мне однажды посидеть в компании 10 китайцев, которые вели меж собой оживленную беседу. Я сидел на кровати и наблюдал за всем этим. Я старался принять участие в разговоре, но все, что извергал из себя, казалось мне полнейшим дебилизмом. Китайцы приехали в Финляндию по приглашению семейной парой. Так что происходило это не в Китае. Эти люди выглядели такими счастливыми и живыми во время беседы. Они улыбались и размахивали руками. Внезапно меня обуяла печаль. Мне взгрустнулось от того, что я не мог быть такими, как они. Что не мог с улыбкой на лице влиться в разговор. Что не мог быть нормальным человеком. Чувство потерянности охватило меня. И я сидел на кушетке и не мог вымолвить ни слова. Я могу безукоризненно сыграть роль, эту социальную роль, но она высасывает из меня все соки, поскольку мне приходится притворяться, а это уже не я.

Однажды я разговаривал со своим терапевтом о том, что не хотел бы прожить отшельником всю свою жизнь. Вот что он мне ответил: «Но что, если вы уже такой?» Медленно, но меня это поглотило, и я выпал из общества, поскольку чувствовал себя, как не пришей кобыле хвост. Как марионетка, и я хотел домой. Но в том-то и дело, что у меня не было дома. Дом – это не какое-то там место или здание. Будучи отщепенцем – это нелегко принять. Как и то, что идти тебе некуда. Конечно, умом-то я понимаю причину этого. Но толку-то.

Приму ли я себя сам? Со всей этой ерундой, что творится во мне, достоин ли я признать себя человеком? Полагаю, что да, но какой ценой. Это затяжная борьба посреди пустыни, где я не один раз говорил себе: «это конец». Я так больше не могу. Но продолжал идти и видел небольшие просветы. На своем пути я повстречал несколько людей, которые подарили мне надежду. Мне даже довелось познакомиться с семьей, в которой, не считая отца и матери, жили еще шестеро детишек. Я провел с ними выходные и не мог поверить, что в этом доме страх – абсолютно чуждое явление. Это было потрясающе в плане опыта, а когда они проводили меня до аэропорта, я поблагодарил их, сказав, что они, вероятно, не поняли, что дали мне. Я сказал, что они обнадежили меня. Я потерял много людей, когда бросал вызов себе. Когда ругаешься с кем-то, мало кто догадывается посмотреть в зеркало и осознать свое участие в ссоре, разлуке или разводе, например. Все происходит постепенно. В основе всего лежит своего рода процесс. Сколько раз вам казалось, что люди по отношению к вам поступали бесчестно? С какой злобой вы тогда начинали их ненавидеть. А не приходила в вашу голову мысль, что вам предписана всего-навсего роль в каком-то грандиозном плане? Понять это дано отнюдь не многим. И все же это признак здоровой личности. Сперва всегда задайте вопрос: «Постойте. А какова же моя роль во всем этом?» Что я такого натворил, чтобы это стало явью? Мог ли я поступить иначе? Моя ли в том вина?»

А после возникает ужасная мысль: «Отыщу ли я свое место?» Я никогда раньше об этом не задумывался. Но это же так просто. Кому еще, кроме себя я принадлежу? Я не отваживался раскрепощать себя до конца даже на публике. Я всегда играл какую-то роль. Я был актером. Мне нравилось давать людям советы, которым я не последую в собственной жизни. Когда эго начинает выползать без моего ведома, понимая, что находится под контролем, оно обычно включает «мудреца» или «гуру» или еще кого. Но что такое для меня быть собой? Что бы это значило? Предположу, что это принимать без остатка себя, свою жизнь, прощать себя и просить прощения у тех, кому ты причинил боль. Но это сложно, ведь танго исполняется вдвоем. Так что вы могли бы извиниться перед тем, кого ранили в самое сердце, не до конца осознавая совершенный поступок. Но ему-то что. У него своя битва впереди. Это касается вас. Отчасти вы просите прощения за себя, поскольку вы обидели или нагрубили кому-то. Но это сотворила лишь часть вас. И это нелегко. Самоуважение и себялюбие складывается из поступков. Вы совершаете их не по собственной воле. Вы либо уважаете и любите себя, либо нет. А если вы себя не любите и не уважаете, мне кажется, что проникнуться любовью и уважением к кому-либо еще – задача не из легких.

Под натиском бесконечной депрессии я чувствовал, как нарастает безнадега, неприязнь к самому себе. Я расклеился. В обществе же, если слаб, значит смешон. Однако же я считаю, что большинство людей только кажутся сильными, а на деле они надменны и силы в них ни на грош. Они любят заниматься трепологией и по большей части про самих себя. Им глубоко фиолетово на собеседника, а даже если и нет, они быстренько переводят разговор к своей персоне. По мне, существует лишь один способ закалить характер. Вначале стать слабым. То есть унизить себя. Это еще один процесс, который происходит против воли. Вы не можете приказать себе проявить слабость или силу. Вы должны понимать свой жизненный путь, проложенный для вас, и скорбеть, какую бы утрату ни понесли. В моем случае это был отец, фактически все мое потерянное детство и ряд других вещей, которых мне сейчас недостает. И тем не менее я знаю, что в такие моменты, когда страх ставил меня на колени, а эмоциональная боль и горе рвало меня на части, я, по иронии судьбы, обретал силу. Это медленный и болезненный процесс, но так оно есть. Кажется, что жизнь полна парадоксов, и это один из них. Но как же обрести силу через слабость? Но этот парадокс может оказаться правдой. И когда вы, пав ниц, ощущаете самого себя и свою подлинную боль, вы начинаете лучше понимать других людей. Это делает вас скромнее и терпимее. Самое главное, помните: бриллианты рождаются в невыносимых муках.

Человечность

Однажды Альберт Эйнштейн сказал: «Во Вселенной существуют лишь две определенности: человеческая глупость и бесконечность. И на счет последней я не уверен». Я всегда писал музыку про веселенную, любовь и дела духовные. Я делал это, потому что мне казалось, что так и надо. Не знаю почему. С подростковых лет меня интересовало разрушительная сила людей. Сперва я насмотрелся на нее в телесериалах про войну. Потом на меня обрушились беды в семье, а позже я узрел собственную силу разрушения. И, наконец, я уразумел, что все это часть грандиозного плана. Я уразумел истинное положение вещей на этой планете. Меня все время поражает, когда кто-то болтаем о том, что мы должны спасать природу. Но природа гораздо более могущественна, чем мы можем себе представить. Я полагаю, что до нас на Земле существовало пять или шесть культур… было это очень давно. А стерты они были с этой планеты, так как наломали дров. Нашей культуре от силы несколько сотен лет. Мы понасоздавали кучу всего, чтоб жизнь себе облегчить. Мы заслали космонавтов на луну. Исследуем Марс и внешние территории Вселенной. Мы много всего знаем, но не можем объяснить и половину из этого. Но что меня всегда поражало – это как мало человек узнал про себя. Как слабо изучены удивительные механизмы, функционирующие в человеческом организме. А как на счет поведения и силы разрушения… они были охвачены? Почему под запретом для науки находятся причины, по которым 65 лет назад в концлагерях на убой отправили 8 миллионов душ? Почему под запретом для науки находятся механизмы, которые приводил в исполнение Гитлер, когда пришел к власти, и к чему это привело? Мы знаем, что произошло, но имеем ли понятие, почему это свершилось? Кажется, никто не задает самый важный вопрос: «Как такое могло произойти?» Ведь те же механизмы продолжают свое черное дело среди 6 млрд. людей на планете и сейчас. И те же механизмы прислуживают определенной группе людей, которые имеют о них представление.

Как вы уже знаете, мое мнение о человечности довольно пессимистично и блекло. Мы же просто закрываемся от всех этих вещей. Нам нужно бежать и чинить машину. Разбушевалась трава на лужайке – срочно за газонокосилкой. Сегодня обязательно нужно перекинуться с друзьями в покер. Но пока это происходит, время утекает. Так называемой «промышленной революции» всего за сотню лет удалось нанести невообразимый вред этой планете и ее обитальцам. Если посмотреть на мир, он четко организован и находится под жестким контролем. Просто вы этого не видите. Или не хотите видеть. Или, по крайне мере, не понимаете. Ведь надо порезаться в покер и чинить машину. Как я уже писал, эта планета разделена на зоны, которые именуются границами. До Первой Мировой войны у нас даже паспортов не было. Потом были проложены границы, и земля в черте этих границ называется государством. А в рамках этого государства существуют ее граждане, ведущие разнообразный образ жизни. Эти самые граждане часто образуют союз, именуемый семьей. Вот здесь-то все и начинается. Когда ты рождаешься в этом мире, ты чист, словно снег. Табула Раса. Я сдерживаю себя, чтобы не вступить в дебаты, имеется ли у нас штука под названием «духовная ДНК», которая якобы определяет наше будущее. И тем не менее вы приходите на свет, не отягощенные тем, что олицетворяет промышленная революция. А именно: семьей, школой, государством и религией. Все они без исключения служат определенной цели, чтобы выращивать послушных своей стране граждан. Церковь и религия сейчас теряют свою армию верующих, в то время нуклеарная семья и страна остаются в неприкосновенности. И опять я цитирую Эйнштейна. «Национализм – это детская болезнь. Это корь человеческой расы». Сильные слова от человека, ставшего лауреатом Нобелевской премии мира. Я пытаюсь выцепить здесь причины. Традиционно семья – это папа с мамой, которые также воспитывались в схожей обстановке. Вполне возможно, что детей они воспитывают так же, как воспитывали их. И я твердо убежден, что проблемы начинаются именно здесь. Просто большинство родителей не знают, как взращивать собственное чадо в среде безопасной, но имеющей рамки. Вместо этого, чтобы контролировать ребенка, привив ему послушание, в ход идут страх и наказание. Все это, в конечном итоге, плодит рабов и прибавляет работы терапевтам. Однако детки мудры и сильны. Они не сдадутся без боя. Но механизм беспощаден. Да и выбора у детей нет. Они потеряют свое настоящее «я» и станут теми, кто вписывается в условия окружающей обстановки. Но то лишь маска.

Та же история продолжается и в школе, где, по сути, и начинается противоборство. Тебя меряют по общей мерке и учат истории, чтоб ты знал, как все было. Всем до фени, а ты должен. А что если забить на школу? Родители попрут туда силком. А если не попрут? Тогда подключается общество, и на горизонте нарисуется соцработник, который начнет разбираться, что не так с тобой, читая нотации, что все дети должны ходить в школу. Почему же никто не задает очевидный вопрос? Почему школы всегда начинаются с принуждения? Какую цель они на самом деле преследуют, прикрываясь «Наполеоновскими планами?» Мне кажется, многие дети чувствуют неладное и начинают идти против системы. Но все тщетно. Поэтому они смиряются. Медленно, но верно.

Школьная система, которой неведом дух соревнований, занимается лишь отдельными детьми, делая ставку на их уникальность. Вот таким вот образом в обществе и появляются несуразные граждане.

«Боритесь за свою страну. Отстаивайте родное Отечество». Государство представляет собой наиболее могущественную систему, и она, как правило, повязана с церковью и религией. А это уже сила. «Господь оберегает нашу страну». Вот здесь мы и сталкиваемся с границами. Я вот всегда считал себя не финном, а гражданином планеты Земля. Нет такого государства или клочка его, «ради которого я готов сложить голову». Однако же нуклеарная семья и школа вымостили деткам дорогу, чтобы те могли стать частью механизма, именуемого государство. А государство – то же общество. Исчезнут государства - вместе с ними пойдет ко дну и национализм. Но пока что добрая половина населения земного «горды за свои государства». Они стали частью системы. Кое-кто бухтит на систему. Кто-то громогласно, а кто-то себе под нос. Пока я пишу, в мире продолжают греметь бесчисленные воины. Две самые разорительные войны в истории всего человечества уже осквернили прошлый век. А человеческая раса так и не извлекла урок. Вместо этого все только усугубляется.

Геноцид как вершили в течение прошлых 20 лет, так его вершить и продолжают. Эти же силы, которые проголосовали и поддержали Адольфа Гитлера, не дремлют. Их черное дело живо. Люди запуганы до смерти. Никто не знает, что произойдет в будущем. Не считая того, что предсказать несложно. Просто мы знать не хотим.

Церкви, приняв разные ипостаси, в унисон твердят, что представляют провозглашенную на земле Божью власть. Рассказывая всевозможные истории и проповедуя догматические верования, они завербовали себе кучу последователей. Нам, людям, всегда надо было верить во что-то высшее или чему-то поклоняться. Кому-то начхать, а кто-то посвящает религии всю свою жизнь. В одной из своих песен я уже ставил вопрос: что произошло бы, не будь религии? Если б не было Бога? Если б не было войны и оружия. Расизма, мыслимого и немыслимого. Конечно, это чисто гипотетически, но все же, каков был бы мир без этого всего? Первое, что я не приемлю в религии более всего, - это присущий ей страх. Он очень умно замаскирован, но страх используется в равной степени как обществом, так и церковью. И нужен он для того, чтобы обеспечить контроль. Когда ты боишься, помыкать тобою проще пареной репы. Чем больше ты боишься, тем меньше вопросов задаешь. В некоторых религиях загробная жизнь разделена на рай и ад. И то, куда отправишься, зависит от твоих деяний на земле. Однако в сущности религии пересказывают одну и ту же байку. Меняется лишь способ подачи и имена богов. Я не хочу вдаваться в детали. Я лишь хочу подчеркнуть, что религия обычно находится в услужении общества или конкретного государства, где она расширяет сферы своего влияния. Тут появляются люди, которые называют себя атеистами. Или те, кто верит в некую религию Современной Эпохи. Есть еще те, кто величают себя медиумами. У вас может быть своя трактовка. Но факт остается фактом: верований и систем, связанных с этим, - великое множество. Почему же все катится в бездну? Неужели нельзя ничего поправить?

Половина земного населения перебивается на 2 доллара в день. Каждый свыше 20000 детей погибают от голода и от излечимых болезней в Африке. Ежегодно в мире 800 млрд. долларов тратятся в военных целях. Один миллиард – это тысяча миллионов. То есть это выходит 800000000000 долларов. Это же безумная цифра. И она становится еще более безумной, когда размышляешь о страшной бедности, в которой прозябают ежедневно все эти 3 млрд. людей. Как такое возможно? Как можно ежегодно спускать такую бешеную сумму денег на то, чтобы охранять бюджет и стоять с пушкой у систем, предназначенных либо для нападения, либо для защиты одних людей от других? Команда начать атаку или «защищайте отечество» всегда исходит от высшего источника власти, а полномочия любой военной структуры целиком и полностью зависят от мировоззрения граждан каждого государства. Я выразился по этому поводу предельно ясно. Нас не трогает происходящее, поскольку мы считаем, что это нас не касается. Но я считаю, что очень даже касается. Имеем ли мы право есть, пока все дети до единого на этой планете, не получат кусок хлеба и одежду? В кого мы превратились? Когда же наступил момент, когда мы отключили заботу? А была ли она вообще нам свойственна? Эти и многие другие ужасные вопросы посещают мои мысли, когда я смотрю статистику и на творящееся на третьем шарике от Солнца. Названные мною цифры – не миф. Они реальны, как и сама действительность.

Так, что же делать со всем этим? Что с нами происходит? Есть ли у нас надежда? Изменение глобального климата – научный факт. Только дурак это не признает. И все же правительства и страны делают мало или вовсе пальцем не шевелят для того, чтобы свернуть с течения, по которому нас несет. К 2050 г. население Земли вырастет до 12 млрд. человек. Планета же может на своих плечах выдержать от силы 1-2 млрд. И тут опять-таки не нужно включать господина Эйнштейна, чтобы предугадать, что произойдет в следующие 50 лет. Наша жажда контролировать и эксплуатировать природные ресурсы противоречит реальности, в которой мы могли бы слиться с природой. И опять-таки нас то, что уготовила нам планета, коснется всех без исключения. Один ученый открыл любопытный факт. Он заявил, что Земля являет собой организм, обладающий сознанием, и наши действия, так или иначе, обретут свои последствия. Я не из разряда тех, кто бьются головой о стенку, выкрикивая судьбоносные пророчества, или ловит кайф от грядущих событий. Мне грустно, поскольку я осознаю потенциал, заложенный в нас, людях. Я знаю, чем могло бы все обернуться. Мы могли бы созидать. Прямо здесь и сейчас. Но когда я смотрю на мир, каков он есть на самом деле, глаза мои этого в упор не видят.

Как же все могло так перемениться? Одно известно точно… насилие против системы бесполезно. Наши государства и общества существуют, ибо их возвели мы. Так что перемены возможны только на индивидуальном уровне. Это означает, что начинать надо с самих себя. Иронично, но судьба человеческой расы кроется в способности самих людей представлять вещи в их истинном свете. Мы же думаем и действуем как роботы. И если мы это сможем сломать, сможем разглядеть структуру нашего общества, и то, как оно функционирует, а также нашу деструктивность и эгоизм, тогда можно сдвинуться с мертвой точки. Если никто из людей не останется в стороне, свершится революция, которой эта планета еще не знала. Однако смута на Земле не дает этому свершиться. Сложновато думать о глобальном потеплении, когда тебе нечего есть и нечего одеть. А так как правительства не думают регулировать первичные потребности в мире, специально поощряя хаос, ни о каких переменах и речи идти не может. Так что нам остается хотя бы попытаться. Я долго размышлял, включать ли мне эту главу в книгу, потому как я отдаю себе отчет, что данная тема, как заряженный пистолет для критиков. Однако в моих словах нет и капли лицемерия. Я отражаю факты. Все же я решился включить эту главу. Почти 20 лет размышлений как никак. Я с младых ногтей видел, как мой собственный родитель погружался в пучину безумия. Затем все это пропустил через себя и сделал определенные выводы. Эти строки должны были оказаться здесь, ведь они отражают весомую часть моего истинного «я».