 |
Мой взгляд деревья укачали
|
|
|
|
ОДИНОЧЕСТВО
Тебе сегодня очень плохо.
Устала, выдохлась, и стон
Готов сорваться вместо вздоха
И задрожать в тени окон.
А там, за ними, звезд прохлада
И, как бутон, висит луна.
Но ты и ей уже не рада,
Хоть и она, как ты, одна.
Прольются слезы звездопада.
И на твоей щеке слеза.
Ты, стиснув зубы, скажешь: «Надо!»
Но не уснешь, закрыв глаза.
А завтра... завтра все как прежде:
И суета, и пустота.
И будет слабая надежда
На снисходительность Христа.
Но не угаснут злые склоки
О том, что скрыто ты грешишь...
Господь! Дай силы одиноким
Для сохранения души!
СКОРО ОСЕНЬ
За окошком ветер стонет.
На душе тоска.
Твои теплые ладони
Я прижал к вискам.
Вот и к нам приходит осень
И несет покой.
Дождь траву уныло косит
В поле, за рекой.
Летний зной бесследно тонет
На реке — в воде.
Как я рад твоим ладоням,
Как я рад тебе...
ВЧЕРА БЫЛ ПРАЗДНИК
Вчера был праздник, а сейчас
Немного грустно и тоскливо,
И туч свинцовых вид унылый,
И ветра шум пугают нас.
Вчера был праздник, а сейчас —
Кому до этого есть дело?
Была мечта — и улетела.
Был луч надежды — и угас.
А я все помню ваши губы,
И слезы ваши, и слова.
Простите, если я был грубый,
И пьян, от вашего тепла!
Простите, если это можно!
Вчера был праздник, а сейчас
Мне позабыть вас очень сложно,
И невозможно видеть вас.
Уходит тихо Бабье лето.
Уже и дождь стучит в окно.
Позвольте глупому поэту
Мечтать о большем, чем дано!
БАБЬЕ ЛЕТО
Рисует в окнах Бабье лето
Скорбящих женщин силуэты:
Разноволосых, разнооких,
|
|
|
Красивых, добрых, одиноких.
Печаль гоняет паутины.
Душа горит и ждет ответа.
И только глупые мужчины
Не замечают чувство это.
Слезами вымытые ночи.
В двери — безмолвие звонка…
А плоть любви безумно хочет,
Как пересохшая река.
Сгорает страсть, как сигарета.
Огонь в груди горит жестокий…
Печалью метит Бабье лето
Красивых, добрых, одиноких
ГОРИТ СВЕЧА
Уходит ночь, и грустное томленье
Уходит с ней, быть может, навсегда.
Огонь свечи — мой лучик озаренья —
Умрет в слезах, исчезнет без следа.
Лишь бугорочек воска, как могила,
Застынет в блюдце, и наступит тьма.
О, Боже мой! Как ты меня любила!
И, как свечу, сожгла себя сама.
Прости меня, прости меня за это!
Я не во зло зажег в тебе свечу.
Я жил во тьме, а так хотелось света!
Я и сейчас любить тебя хочу!
Уходит ночь, стекают горько слезы.
Я весь горю и плавлюсь, как и ты.
И черный куст когда-то красной розы
На мой огонь глядит из темноты.
В бутонах нет ни грусти, ни упрека:
Они во мне увидели зарю…
Мне без тебя до боли одиноко,
Но подожди — я скоро догорю.
Что после смерти, я еще не знаю:
Долина Света или Царство Тьмы —
Мне все равно. Там ты, моя родная,
И там вовеки вместе будем мы!
Уходит ночь, и грустное томленье
Уходит с ней, быть может, навсегда.
Огонь свечи — огонь мой искупленья —
Умрет в слезах из воска без следа.
ПЛАЧЕТ ОСЕНЬ
Плачет осень за окном,
Собирает слезы в лужи.
С грустью думаю о том,
Что никому уже не нужен.
Ушла пора горячих дней.
В туманах солнце заблудилось.
А я все думаю о ней,
О той, которая приснилась.
Не верю я, что это сон,
И так хочу, чтоб было явью.
Я был так искренне влюблен,
Что ничего уж не исправлю.
Я был так искренне любим,
Как никому не удавалось…
Но канул сон и образ с ним,
И осень что-то разрыдалось.
* * *
Вы мне нужны, пока я вас не видел,
|
|
|
Пока и вы не видели меня,
Пока прикосновеньем не обидел,
И не увидел вашего огня.
Пока все в облаках и наших грезах,
Я ваш навеки, да и вы моя.
В реальности все выглядит, как проза.
В реальном мире — я уже не я.
И вы не та, которую желаю.
И мир не тот, который нужен нам.
Я вас люблю, пока я вас не знаю,
За то, что я совсем не нужен вам!
ПРОШУ ПРОСТИТЬ, НО Я УЖЕ НЕ ТА…
Прошу простить, но я уже не та,
И вы не тот, кто был любим когда-то.
Пленила нас пустая суета —
Житейский быт с рассвета до заката.
Прошу простить, но я уже не та.
Средь ночи не ищу я ваши губы.
Была любовь — осталось пустота,
И этот мир — безжалостный и грубый.
Еще горит в душе моей свеча,
Но огонек уже не согревает,
И я не плачу в неге по ночам,
И жизнь без вас, меня уж не пугает.
Стекает воск, как горькая слеза,
И тает жизнь, как огниво заката.
Моя душа, как опустевший зал,
Ведь вы не тот, кто был любим когда-то.
Вся жизнь — обман, и все в ней — суета.
И наши чувства — цепи или путы.
И все же жаль, что я уже не та.
Спасибо вам за светлые минуты!
Была любовь, исполнилась мечта,
И хоть за все назначена расплата,
Благодарю распятого Христа,
За то, что вас увидела когда-то!
О, как мне жаль, что я уже не та…
НАШИ ЧУВСТВА ИСКАЛЕЧЕНЫ
Наши чувства искалечены.
Наше счастье перештопано.
Может раны, и залечим мы,
Поделившись горьким опытом.
Может, мир еще не выцветший,
И цветы еще не сорваны.
Свою жизнь успеем вышить мы
Разноцветными узорами.
Выйдем в поле, всеми клятые.
Упадем в траву пахучую,
И вздохнем душистой мятою,
И любовь отыщем жгучую.
Наши раны не залечены,
И слова немного скованны.
Обниму тебя за плечи я —
Ты дороже не целованных!
Отгорим пожаром искренним,
Отдохнем в траве некошеной —
Я не стану больше изгнанным,
Ты не будешь больше брошенной.
МОЙ ВЗГЛЯД ДЕРЕВЬЯ УКАЧАЛИ
Мой взгляд деревья укачали,
Уже не помню, что и как:
Была любовь у нас в начале,
Или забава и пустяк?
Была зима, а может лето?
О Боже! Как судьба давно
Сыграла с нами шутку эту,
Как сцену в стареньком кино.
Я помню море, крики чаек,
|
|
|
Волны шипение и стон.
Вот и сейчас меня качает,
Как будто вижу этот сон.
В твоих глазах — счастливый лучик.
В моей груди горит огонь…
«Давай дружить! Так будет лучше!
Ты слышишь, миленький, не тронь!»
И отстранила мои руки,
И отвела свои глаза.
Какие ж это были муки!
Сейчас бы я тебе сказал.
Но отошел тогда позорно,
И оказалось — навсегда.
Теперь я знаю, что покорность
Не означает слова «Да!»
Куда надежней: «Нет! Нет надо!»
Туманный взгляд и тихий стон.
Не отступай, и вот награда:
Ты будешь лаской опьянен.
Но так — сейчас, а не в семнадцать,
В семнадцать девственных годов,
Когда стеснялся целоваться,
Об остальном — нет даже слов.
Ушел. Расстались. Потерялись.
Впустую канули года.
Но ожидание осталось
Простого слова, слова «Да!»
* * *
Моя любовь
умноженная болью,
Непониманием
и страхом,
Уже и не любовь,
а плаха,
Сооруженная тобою.
И мой палач
не в красном капюшоне,
И не топор,
зависший надо мной.
Твоя улыбка
нежная в поклоне
И взгляд зовущий —
вот убийца мой!
Они и есть
виновники несчастья…
От злости
я готов сгореть в огне,
Когда с тобой,
хмелеющий от счастья,
Идет твой муж
и кланяется мне!
* * *
Скачет дождь пузырьками по лужам,
От жары не осталось следа.
Ты сказала, что я тебе нужен
И сейчас, и потом, и всегда.
Ты сказала, но сердце угасло.
Как же долго я ждал этот клич.
Улыбаются лужи напрасно,
И слезится фасадный кирпич.
Я же грешник, сбежавший из Ада.
Я устал от влюбленных речей.
Ты могла быть мне высшей наградой…
А сегодня, прости, я — ничей.
А сегодня я просто зеваю
От твоих обжигающих слез.
Я — как ландыш, которого в мае
Ты, играя, втоптала в навоз.
Скачет дождь пузырьками по лужам…
От любви не осталось следа.
Как хотел я быть ласковым мужем,
И отцом, и рабом… Но — тогда!
* * *
Скатилась девичья слеза
И затопила весь перрон,
И затопила весь вокзал,
И он не смог пройти в вагон.
Прощально поезд дал гудки,
И в ночь уехала мечта,
Оставив жар своей руки
И поцелуй в его устах.
|
|
|
И месяц в небе побледнел —
Влюбленным некому помочь.
Еще темнее стала ночь,
И ветер вихрем пролетел.
Печально крикнула сова,
Что не вернуть былое вспять.
А он шептал в слезах слова,
Какие не успел сказать.
ОН МОЙ!
Когда я думаю о нем,
В моей душе ликует счастье!
Я вся дрожу в порыве страсти,
Когда я думаю о нем!
«Он мой!» — шепчу не умолкая.
«Он мой!» — звучит, как райский звон.
«Я для него одна такая!
Он мой! И он в меня влюблен!»
Но тут фортуна усмехнется.
Тревога сердце царапнет.
«А вдруг любимый не вернется?!
Или, остыв, к другой уйдет?!»
И все! И нет уже покоя!
Себе я места не найду.
То дверь открою, то закрою.
Страдаю, плачу, жду беду…
И постепенно привыкаю
К тому, что он уже не мой,
И что, когда придет домой,
Об этом скажет мне, зевая.
Я жду. И вот — шаги в прихожей.
И я лечу к нему стрелой.
Смотрю в глаза. «О, милый Боже!
Он мой! Он мой! Любимый мой!»
МОЛИТВА
Чистая, как снег, как ручей,
Как взгляд материнских очей,
Как зов поцелуя!
Слышишь? Тебя зову я!
Я знаю, ты где-то рядом!
Согрей хоть коротким взглядом!
Ясная!
Вечно я с тобой!
Гордая!
Сдвину горы я!
Чистая!
Все я выстою!
Быть беде —
стану лебедем,
И на каменной
разобьюсь гряде!
ПИСЬМО
Получил письмо от Насти,
В глубине письма тоска.
«Где же счастье? Где же счастье?»
С дрожью вывела рука.
Молят строки об участье,
Обжигают горем строки.
«Где же счастье? — пишет Настя. —
Без него мы одиноки!»
К боли этой я причастен
И от этого страдаю.
Полюбила меня Настя…
Что ж она, а не другая?
Нет звезды моей — погасла.
Да и Насте уж не светит…
Друг ты мой! Ну, что ответить,
Чтобы боль твоя угасла?
А ЗА ОКНОМ ТРЕЩИТ МОРОЗ...
Лицо, промокшее от слез.
В глазах — любовь и поволока,
А за окном трещит мороз,
И воет ветер одиноко.
А за окном луна горит,
Да так, как летом не горела.
Любимый что-то говорит,
Терзая девственное тело.
Но ей себя уже не жаль,
И ей приятны эти муки.
И если есть в глазах печаль —
От неизбежности разлуки.
Чему гореть — тому гореть!
За грех души заплатит тело.
Зачем же девственность жалеть,
Когда отдать ее хотела!
Лицо, промокшее от слез.
В глазах — любовь и поволока…
А за окном трещит мороз,
И воет ветер одиноко.
ТЫ МНЕ СКАЗАЛА: «Я ТВОЯ!»
Ты мне сказала: «Я твоя!»
Краснея, кофту расстегнула.
Красотка, милая моя!
Куда? Куда же ты шагнула!
Да, будет жар, и будет стон,
И будешь ты моей лошадкой,
Пока рассвет из-за окон
Не позовет меня украдкой.
И ты останешься лежать,
Уткнувшись носиком в подушку.
|
|
|
А я опять пойду искать
На вечер новую подружку.
И будет день, и будет ночь.
А там, на горе или счастье,
Другая девушка не прочь
Сгореть в огне своей же страсти.
И каждый день, и каждый раз,
Я вас меняю, как качели.
И нежусь в искренности глаз,
Горящих чувствами в постели.
Ты мне сказала: «Милый мой!»
И обожгла горячим телом.
А я сказал: «Катись домой!
Мне все чертовски надоело!»
В ответ услышал тихий стон
И вздох девицы непорочной…
Но не остался, вышел вон.
Зачем? И сам не знаю точно.
* * *
Не жалей, моя отрада,
Что горим мы, как в огне.
Может, это нам награда
За бесстыдство при луне.
За кутеж на всю округу
Там, на Лысовой горе.
Смейся, милая подруга,
Это счастье, а не грех.
Крикни ведьму на подмогу,
Плюнь на суд да пересуд.
Если Боги не помогут —
Черти в небо вознесут.
Рай зовет. Он где-то рядом.
Слышишь, ангелы поют?
Ева крутит голым задом —
Есть бесстыдство и в Раю.
У Адама лист не скроет —
Что дано, так уж дано.
Если грудь без ласки ноет,
Значит, сердце влюблено.
Не жалей, моя отрада,
Что горим мы, как в огне.
Это высшая награда —
Быть любимой при луне!
ЛЕТАЮТ НЕЖНЫЕ СЛОВА
Летают нежные слова,
Уносят душу ввысь.
Старухой злой идет молва,
Что мы развратом увлеклись,
Что мы соблазну поддались,
Не дотянули до венца…
От пылких чувств перепились
Неискушенные сердца.
Крадется в комнату рассвет.
В твоих глазах дрожит слеза.
Ты тихо шепчешь: «Милый! Нет!»
«Да!» — говорят твои глаза.
Часы притихли на стене,
Услышав твой счастливый стон…
Ну, что такое слово «нет»,
Для тех, кто искренне влюблен!
Ну, что такое слово «нет»,
И что такое «упаси»?
Свое возьмут семнадцать лет,
Хоть разорвись на небеси!
ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР
Утомился день палящий.
Солнце так раскалено,
Что, как медный диск шипящий,
В море плюхнулось оно.
И пошла гулять прохлада,
Оживляя по пути.
Только мне ее не надо,
Мне бы милую найти!
Разжигает летний вечер,
Гонит чувства по крови,
Взять бы милую за плечи
И признаться ей в любви!
Обогреть горячим телом.
Пусть любовь огнем горит,
Чтобы страсть ее кипела
В поцелуях до зари.
Бренный мир. Никто не вечен.
На воде луна дрожит.
Как любовник, этот вечер
На рассвете убежит.
Пей же каждый, кто успеет,
Чувств пьянящее вино!
Вечер в море звезды сеет,
Словно в пахоту зерно.
* * *
Смотрит луна из-за тучи застенчиво.
Двое целуются, двое невенчанных.
Двое без лжи, двое без опыта.
Шорох во ржи и признание шепотом.
Двое избранников, двое изгнанников.
Двое из юности вышедших странников.
Двое не знающих, что впереди.
Чистое сердце в чистой груди.
Чувства свободные. Чувства без разума.
Сердцу угодные. Клятвой не связаны.
Двое невенчанных. Двое застенчивых.
Двое отдались друг другу доверчиво.
Выйди луна. Нет здесь порока.
Жизнь зарождается в поле широком.
Пусть незаконная. Все же лучистая.
А главное — чистая, чистая, чистая!
ЧТО-ТО НЫНЧЕ Я НЕ ВЕСЕЛ
Что-то нынче я не весел.
За окошком дождь идет.
И сосулька, ножки свесив,
Прямо с крыши слезы льет.
Всюду зябко, всюду сыро.
Слякоть месит тротуар.
И в простуженной квартире
Расчихался самовар.
Окна кривятся в запое.
Отчего запила Русь?
Может, тайну я открою,
Если выйду и напьюсь.
Брошу плащ себе на плечи
И пойду сквозь дождь к пивной,
И по лужам целый вечер
Буду пьянствовать с весной.
* * *
Разлучает нас беда,
Гасит, светлую звезду.
Наши лучшие года
Топят лешие в пруду.
Ворон кружит в небесах.
Солнце светит мне все реже.
Видно в дьявольских лесах
Меня все-таки зарежут.
Но не бойся, я успею
И зажгу свою звезду.
Не впервой мне мылить шеи
Всякой нечисти в пруду.
Ну, а если сгину в драке, —
Значит, так тому и быть.
Запрети моей собаке
Панихиду ночью выть.
Выйди в полночь, глянь на небо.
Где ж там горе и беда?
Если б я с тобою не был,
Не сияла б и звезда!
ЗАГРУСТИЛ Я У ПОРОГА
Загрустил я у порога
На закате дня.
Мне бы тронуться в дорогу,
Только нет коня.
Где искать мне вороного?
Кто мне даст совет?
Ветра вольного, хмельного
Слышу шепот: «Нет».
Нет, братишка, вороного
Не найти тебе.
Цепь неволи да засовы
На твоей судьбе.
Цепью скован ты незримой,
И засов — не сталь.
Узы женщины любимой
Не отпустят в даль.
Не гулять тебе туманом
С зорькой поутру.
Не носить закат багряный
К жаркому костру.
В небе птицею не виться,
Не уплыть с рекой.
Вечно будешь ты томиться
В клетке золотой.
* * *
Проверяем, выбираем.
Мнем, толчем, как сигареты.
Постоянно примеряем.
Ищем нужные советы.
Поджигаем словно спички,
Огонек не охраняем.
Провожая электрички,
Не грустим и не вздыхаем.
Вдруг, сорвавшись с края света,
Вьюги кольца разбросают.
Как же так? Не сигареты,
А любовь в снегу, катают.
И сжигали мы не спички.
И тепла уже не стало.
И унесся в электричке
Тот, кого нам не хватало.
Боль. Бессилие и муки.
Сердце жить одно не хочет.
И, дрожа, взметнутся руки
В пустоту холодной ночи.
Льются слезы до рассвета.
Электричка вскрикнет где-то.
Голос твой на всю планету
Тихо шепчет: «Где ты? Где ты?»
ГОРДОСТЬ
Гордость сжалиться не хочет
И ошибки не прощает.
И любовь в слезах нищает,
Потеряв бесплодно ночи.
Гордость стискивает зубы,
Заглушает трезвый разум.
И бегут, как от проказы,
Друг от друга наши губы.
Гордость в мелочном и малом,
Не подумав, будят люди.
И вздыхают наши груди
И надрывно, и устало.
Стон сорвется среди ночи!
Губы ласку не забыли…
Отчего же рвали в клочья
Все, чем жили? Все, чем жили!
Я РИСУЮ НА ЗАБОРЕ
Я рисую на заборе
Тут же поднятым углем
Островок в открытом море,
Домик маленький на нем.
А над домиком — две пальмы,
И под пальмами — себя.
Островок мой черный, дальний,
Островок, где нет тебя.
Я устал от униженья.
Ты разрушила мечты:
У другого на коленях
Про любовь болтаешь ты.
Я рисую на заборе —
В сердце боль и в горле ком —
Черный остров в черном море,
В черных пальмах — черный дом.
Не рисунок — просто горе:
Нет тебя, и мир иной…
Я рисую на заборе
Черных чаек над волной.
* * *
Может сто, а может меньше,
Поменял я в жизни женщин.
Но когда пойду ко дну,
Вспомню женщину одну.
Не горда и не богата,
И в постели простовата,
Просто добрая душа —
И умна, и хороша.
Нет в словах ее упрека,
Хоть и жил не без порока:
Пил, скандалил и гулял,
И с другими сено мял.
Как узнает — взгляд темнеет,
Скорбь коснется ее век.
Не себя — меня жалеет:
«Что за глупый человек!»
И не бросит, не накажет,
А улыбки колдовством
Вновь меня к себе привяжет
И простит мне баловство.
Только я от счастья спятил
И погнался за другой…
А теперь, как глупый дятел,
Бьюсь о сосны головой.
Сам себя загнал в беду —
Растоптал малину.
Если б знал, где упаду,
Подстелил перину.
СТРАСТЬ
О, дайте мне огнетушитель! —
В душе неслыханный пожар.
О, ради Бога, затушите
Все разгорающийся жар!
О, дайте мне воды холодной! —
Залью пылающую страсть.
Она рычит, как волк голодный,
И может запросто напасть.
А уж тогда — держите, братцы!
Уж разойдусь — так разойдусь.
Полезу к девкам целоваться,
А не дадут, пойду, напьюсь.
И с похотливых женщин маски
Я буду яростно срывать.
А не найдя любви и ласки,
Я стану к звездам приставать.
О, дайте мне огнетушитель!
Сгорю — останется зола.
Она шепнула: «Приходите!»
Но адрес, шельма, не дала!
ЧТО ЗА ЖИЗНЬ БЕССТЫЖАЯ
Что за жизнь бесстыжая!
К сорока годам
Полюбилась рыжая,
Рыжая мадам.
Что за жизнь бесстыжая,
Черт ее дери!
Золотая — рыжая
Снится до зари.
Поклонюсь я полю,
Упаду в траву,
Укрепляя волю,
Бога позову.
Помоги мне, Боже!
Огради от чар!
Охлади, коль сможешь,
В моем сердце жар!
Слух пошел по городу,
Явно не к добру,
Мол, седина мне в бороду,
Ну а бес — к ребру.
Помоги мне, Боже!
Огради от бед!
Мне покой дороже,
В моих сорок лет.
ПАЯЦЫ
Ну, что ты зеваешь?
Допей и пойдем,
И что пожелаешь —
В кровати найдем.
И скуку развеем
Под шелест дождя,
И, если сумеем,
Обманем себя.
И станешь ты «милой»,
И стану я твой,
В постели постылой,
И в страсти пустой.
Чего нам бояться?
И что нам терять?
Мы оба паяцы,
А сцена — кровать.
КАК МНОГО ВЫ ЛЮБВИ ХОТЕЛИ
Как много вы любви хотели,
Как мало выстрадали страсть.
Вся ваша жизнь, увы, в постели
Вином разврата пролилась.
Искали счастье вы в пороке,
Но в пьяных ласках нет огня,
В них только пошлая возня,
И дряхлость тела раньше срока.
Вот и мерещится вам в страхе,
Теперь уж в старческом бреду,
Что вы прошли в одной рубахе,
По грязным лужам — на виду.
Покрыла плесень ваши пряди.
Опухли веки от вина.
Вы жили всласть не Бога ради —
Вот и остались вы одна.
Теперь хоть кланяйся без меры,
Хоть крест целуй, хоть ревом вой.
Когда вся жизнь прошла без веры,
Не обретет душа покой.
КОГДА МНЕ ПЛОХО
Когда мне плохо, очень плохо,
Беру топор — колю дрова,
И извергаю с каждым вздохом
Безмерно грубые слова.
Ругаю все, что есть на свете,
Себя ругаю больше всех.
Устав, сажусь и — вы поверьте! —
Меня охватывает смех.
Смеюсь до умопомраченья,
И тут уже не до тоски:
Забыты зло и огорченья,
И все, что было, — пустяки.
Когда мне плохо, очень плохо,
Беру топор — колю дрова,
И извергаю с каждым вздохом
Безмерно глупые слова.
* * *
В потемках падаю в овраг,
И волка вой
В меня вселяет жуткий страх,
Прогнав покой.
Горят голодные глаза,
Блестят клыки.
Сверкает молнией гроза,
Огня штыки.
А на болоте Водяной
Готовит топь.
Уж не один шатун ночной
В глуши утоп.
Я не спьяна, а по нужде
Забрался в лес.
Путь скоротать хотел к тебе —
Попутал бес.
Теперь как зверь лесной брожу,
Да все вокруг.
И путь к тебе не нахожу,
Любимый друг.
Вот так и в жизни напрямик
Иду всегда.
И верю, что в последний миг
Спасет звезда.
Горит она в моей груди
И средь небес.
А впереди и позади —
Такой же лес.
Вокруг — полдюжины чертей
И волчий слет,
А я иду к своей мечте,
Иду вперед.
Я ЕЩЕ ПОЖИВУ С ТОБОЙ!
Я еще поживу с тобой!
Хоть во сне,
хоть в бреду,
хоть в мыслях!
Пусть качает любви прибой
Наши чувства на первых листьях.
Я еще поживу с тобой!
И напиться любви успею,
А потом, словно снег зимой,
В кольца вьюги просуну шею.
Пусть удавит меня петлей!
Пусть навеки застыну в насте…
Я еще поживу с тобой!
И умру от избытка счастья!
ЕЩЕ НА ЛИЦАХ НОВЫЙ ГОД
Еще на лицах Новый год
И на плечах иголки,
А на помойке, у ворот,
Покинутые елки.
Уже не девственны они —
Их ночь прошла.
Погасли свечи и огни,
И нет тепла.
Застыли ножки на ветру,
Поблек наряд.
Как проститутки поутру,
Они стоят.
Спокойно спи, хмельная рать!
Был праздник. Был…
Да, мы умеем только брать
У тех, кто мил.
И стонет лес. И плачет мать.
Пощады нет.
Стучит топор, скрипит кровать,
Дрожит рассвет…
* * *
|
|
|
