Молчите. Закройте глаза, пусть тело станет совершенно неподвижным.

Загляните внутрь себя, соберите сознание воедино, оно долж­но стать стрелой, нацеленной в центр.

В центре — вы, будды. На окружности вы можете быть кем угодно — Том, Дик, Гарри... На окружности вы другой, но в цент­ре — ваша природная сущность, а это — будда, человек Дао.

Все глубже и глубже... Чем глубже уйдете, тем лучше ощутите свою вечную реальность. На вас польется дождь из цветов, вся Вселенная начнет радоваться вашему безмолвию.

Просто наблюдайте оттуда, изнутри. Вы вернулись домой. Все яснее и яснее... [Бой барабана]

Расслабьтесь. Помните, что вы просто наблюдатель. Это те­ло —не ваше, этот ум—не ваш. Вы просто зеркало. Глядите на все так, как смотрит зеркало, и тогда вся Вселенная станет невообра­зимо прекрасной. Все станет божественным.

Этот вечер чудесен сам по себе, но львиный рык Джошу сделал его еще прекраснее... Сейчас вы — будда.

И когда вернетесь назад, возьмите этого будду с собой. Живите им в обычной жизни. Я против отречения от мира —я за создание нового мира. Если в мире станет достаточно много будд, появятся новые небеса, новые измерения, откроются новые двери... новые тайны, новые чудеса.

Заберите с собой как можно больше душистых цветов. [Бой барабана]

Возвращайтесь, но приходите назад буддой... Мирно, грациозно... Посидите немного, чтобы запомнить эти ощущения — ощу­щение пространства, где вы побывали, увиденного великолепия.

С каждым днем вы погружаетесь все глубже. Помните, что на­сколько ни зашли бы вы сегодня, завтра можно уйти еще чуть-чуть дальше. На это может уйти два года, гать, десять, двадцать или тридцать лет, но вы непременно станете буддами. Для меня вы уже будды, осталось лишь набраться смелости и признаться в этом себе. Тридцать лет нужны не для того, чтобы превратиться в будду, ведь вы уже будды. Тридцать лет могут понадобиться, чтобы от­бросить колебания, сомнения в том, что вы действительно будды. Пусть я твержу об этом, все будды пытаются вас убедить, но в глубине души вы все равно сомневаетесь: «Боже, неужели я и в самом деле будда? Как такое может быть?» Но в один прекрасный день вы убедитесь в этом на своем опыте. Никто не в силах убедить в этом, убедиться можно только самостоятельно.

Новые имена

В декабре 1988 года Ошо снова ложится в постель с тяжелой болезнью, которая требует круглосуточного присутствия лич­ного врача. Через три недели Ошо снова появляется в медитационном зале и делает поразительное заявление. В своем письме одна японская ясновидящая говорит, что в теле Ошо живет Гаутама Будда. Ошо подтверждает, что это правда, и заявляет о своем решении отказаться от звания Бхагвана. Кроме того, он впервые за много месяцев снимает солнцезащишые очки, обере­гавшие его глаза от вспышек фотоаппаратов, и отдает их од­ному из учеников. В течение нескольких дней он подбирает себе новое имя и останавливается на варианте, прозвучавшем в от­вет на вопрос репортера из «Юнайтед пресс интернешнл».

Во мне нашел прибежище Гаутама Будда. Я — хозяин, он—мой гость. Это не означает обращения [в буддизм]. Я — сам по себе будда, именно потому он решил воспользоваться моим телом, что­бы доделать то, что не успел. Он долго ждал. Двадцать пять столе­тий он был скитающимся облачком, ищущим подходящее тело.

Я не буддист. Гаутама Будда тоже не ставил перед собой целью создание буддизма, организованной религии. Он никогда не соз­давал ее. В тот миг, когда истину превращают в организацию, она тут же становится ложью. Организованная религия —это просто неявная политика, скрытая эксплуатация людей духовенством, и не имеет значения, как священник себя называет—шанкарачарья, имам, раввин или поп.

Гаутама Будда не оставил после себя преемника. Его последние слова звучали так: «Не ставьте мне статуй, не записывайте мои слова. Я не хочу быть символом, не хочу, чтобы мне поклонялись. И больше всего я боюсь, что вы станете подражателями. Не нужно становиться буддистом, потому что потенциально каждый из вас—будда».

И я тоже хочу заявить: я не учу буддизму. Если на то пошло, я вообще не учу какому-либо -изму. Я учу тому, как стать буддой. И мои люди не относятся к какой-то организованной религии. Они независимые, самостоятельные искатели. Они мои спутники и друзья, а не ученики.

Кстати, я хотел бы напомнить о пророчестве, сделанном Гаутамой Буддой двадцать пять веков тому назад. Он сказал: «Вернув­шись снова, я не смогу родиться от материнского чрева. Мне при­дется искать прибежище в человеке со сходным сознанием, того же уровня и под тем же открытым небом. И меня будут называть просто футом».

Слово «друг» подразумевает огромную свободу. Будда не хочет быть гуру, он хочет быть просто другом. Ему есть о чем рассказать, но он не хочет связывать других никакими жесткими условиями.

Между прочим, это полезно, так как некоторые санньясины теперь в замешательстве. Они не знают, как отличать слова древ­него Гаутамы Будды от моих собственных слов. Пророчество Гаутамы проясняет путаницу.

Хотя он нашел прибежище во мне, я не стану называть себя Гаутамой Буддой. Пусть меня называют, согласно его пророчеству, «Будда Майтрейя». Это и покажет разницу, никакой путаницы больше не будет.

На пятую ночь после необычного визита Ошо появляется в зале для медитаций с новым заявлением. Гаутама Буддау шел по причине некоторых несоответствий в образах жизни хозяина и гостя.

Эти четыре дня были для меня очень трудными. Я надеялся, что Гаутама Будда поймет, какие перемены произошли в мире за два с половиной тысячелетия, но это ему так и не удалось. Я прилагал все силы, но он слишком своеобразен и дисциплиниро­ван.» Двадцать пять веков сделали его жестким, как камень.

И потому даже с самыми непримечательными мелочами воз­никали трудности.

Он спит только на правом боку. К подушке он не привык и просто подкладывает под щеку ладонь. Подушку он считает рос­кошью.

Я говорил ему: «Эта дешевая подушка — не роскошь. Спать, положив голову на ладони, — сущее мучение. Ты считаешь, что спать нужно только на правом боку, но чем так провинился левый? Лично у меня другой принцип: я всегда стараюсь равно относить­ся к обеим сторонам вещей».

Ел он только один раз в день — и требовал этого от меня. К тому же он привык кормиться только подаяниями и все время спрашивал: «Где моя миска для милостыни?»

Вчера вечером, ровно в шесть часов, когда я принимал джакузи, он вдруг ужасно возмутился, потому что считал роскошью даже купание два раза в день.

И я сказал ему.- «Ты исполнил свое пророчество. Ты вернулся. Но четырех дней мне хватило с головой —теперь прощай! Хватит тебе скитаться по земле, растворяйся в своем синем небе.

За эти четыре дня ты уже понял я делаю то же самое, что хотел сделать ты, но я делаю это в соответствии с велениями времени и нынешними условиями. Но никто не будет мне ничего приказы­вать. Я свободная личность. Я со всей любовью дал тебе приют, я принял тебя как дорогого гостя, но даже не пытайся стать тут хозяином».

Все эти дни у меня раскалывалась голова. У меня уже лет трид­цать не было головной боли. Я вообще позабыл, что это такое. Но все мои попытки наладить отношения были тщетными. Он при­вык делать все по-своему и даже понять не мог, что времена изме­нились.

Так что сейчас я делаю еще более важное, историческое заяв­ление: я—это просто я.

Если хотите, можете называть меня Буддой, но к Гаутаме или Майтрейе это уже не будет иметь никакого отношения. Я — Будда сам по себе. Слою «будда» просто означает «пробужденный». И теперь я заявляю, что отныне меня зовут Шри Раджниш Будда Зорба.

Вскоре «Шри Радниш Будда Зорба» снова лишает себя всех имен и говорит, что останется человеком без имени. Однако его сатьясшы растеряны, они не знают, как же к нему обращать­ся, и потому предлагают звание Ото, которое во многих дзэнских притчах используется как уважительное, почтительное обращение. Ошо соглашается и дополняет это слово новым смыслам, связывая с понятием «оушн» (океан) Уильяма Джеймса. Позже он говорит, что это вообще не имя, а просто исцеляющий звук.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: