Классификация политических партий

Что такое “партия”?

В самом общем значении слово “партия” (от латинского partis – часть) означает организованную группу людей, объединенных общими идеями и интересами. То же относится и к “политической партии”, которая представляет собой организацию политического характера (что предполагает борьбу за власть), выражает интересы определенного класса или социального слоя, объединяя наиболее активных его представителей в борьбе за достижение поставленных целей. Главная цель партии – завоевание власти. Для ее реализации партия должна иметь программу действий план преобразования общества, четкие принципы своей организации (устав), а также располагать определенными оргструктурами как в центре, так и в регионах. Организации партии (ЦК, Президиум, местные комитеты) должны наличествовать не номинально, а реально, проявляя себя в способности к проведению сколь-нибудь массовых политических акций (стачка, бойкот, выборы, демонстрации), которые направлены на решение той или иной тактической задачи или достижение программной цели партии. Она стремится провести своих представителей в парламент и другие, законодательные и представительные организации, а затем создать в них свои дееспособные фракции.

Один из отечественных исследователей политической истории России писал: “Политические партии суть свободные общественные группы, образующиеся внутри правового государства для совместного политического действия на почве общих всем индивидуумам интересов и идей”. Автор также считал, что уже по определению наличие только одной партии, партии в единственном числе, есть нонсенс ¹.

В 1906 г. попытку сформулировать понятие “партия” предпринял Ю.О. Мартов. Он отметил, что это “союз людей единомыслящих, ставящих себе одни и те же цели и сговорившихся соединить свои силы для согласованной деятельности в государственной жизни”. По его мнению, политические партии образуются с целью оказать внимание на жизнь государства в условиях, когда “граждане получают возможность заниматься открыто политической деятельностью принимать участие в ведении государственных дел” ².

Свое понимание партии (правда, только большевистской) выразил и И. Сталин. Если в 1921 г. он ограничился лаконичной, но выразительной формулой: партия – это “орден меченосцев” ³ то уже в 1924–1926 гг. ее определение стало развернутым и законченным: партия – передовой отряд рабочего класса, его же организованный [c.5] отряд, высшая форма классовой организации пролетариата, орудие диктатуры пролетариата, единство воли, несовместимое с существованием фракций, она укрепляется тем, что очищает себя от оппортунистических элементов ⁴.

Вообще, заметим, марксистская литература исходила из того, что в определении сути партий первенствующее значение имеет классовый подход, иными словами, предполагалось, что всякая партия должна иметь определенную социальную базу, выражать интересы тех или иных классов, слоев, групп. В действительности партии необязательно возникали на “однородной” социальной основе и далеко не всегда адекватно отражали интересы тех групп, представителями которых они номинально являлись. Во-первых, некоторые партии объявляли себя общенародными, внеклассовыми, и это вовсе не означало, что они “скрывали свою классовую сущность”, как утверждали их марксистские критики. Во-вторых, нередко партии возникали на национальной или даже конфессиональной основе, что также ставит под сомнение универсальность тезиса о классовой природе любой партийной организации.

Историографический анализ различных дефиниций понятия “партия” ⁵ позволяет предложить следующую: партия – активная часть общества (группа людей), в большинстве случаев единомышленников, объединенная в политическую организацию, ставящую своей целью реализацию политических интересов не только своих членов, но и определенной части народа. Функциональное назначение партии – завоевание и осуществление государственной власти; при этом партия руководствуется набором идеологем.

Партии чаще всего возникают эволюционно – на базе ранее существовавших кружков, групп, течений, движений. Создание партии не обязательно завершается после организационного оформления на съезде, конференции и других форумах. Характерно, что процесс инволюции – распадения партий – происходит по нисходящей – те же группы, объединения и наконец гибель.

Общественно-политическое движение – это объединение людей, преследующих определенные цели и добивающихся их совместными действиями, но не оформивших свои организационные отношения в программе и уставе. Оно создается тогда, когда существующие государственные и общественные институты не удовлетворяют политические потребности известной части социального электората. Политическое движение в большинстве случаев – ступень на пути создания партии.

Для возникновения партий необходимы соответствующие объективные и субъективные факторы. Важнейший объективный фактор – наличие определенного уровня социально-экономического развития, создающего основу для четкой дифференциации интересов общества. Не случайно большинство партий возникло на капиталистической стадии развития человеческого общества, точнее – в эпоху становления и утверждения капитализма.

Среди субъективных факторов отметим осознание своих политических интересов передовыми элементами общества. Основная масса людей к этому еще может быть не готова – значение партии в том, что она, популяризируя свои цели и принципы, создает фон, необходимый [c.6] для политической рефлексии. Исторический опыт свидетельствует, что нередко устремления класса (слоев, групп) раньше сознают не их непосредственные представители, а выходцы из других классов (слоев, групп), более образованные и способные к выражению смутных чувств и неструктурированных идей. Прежде всего, это интеллигенты; именно они в большинстве случаев становятся создателями и вождями партий.

В последнее время исследователи пытаются развести термины “многопартийность”, “многопартийная политическая система”, “система политических-партий”. Наиболее полно об этом писал В.И. Миллер. Он считал, что многопартийность еще не есть партийная система. Развивая эту мысль, он доказывал, что “многопартийность предполагает существование в стране нескольких политических партий, не отвечая на вопрос об их участии во власти, в формировании государственной политики”. “Многопартийная же политическая система” означает, что “предполагается участие ряда партий в осуществлении политической власти, причем независимо от того, выступают ли они в правительственном блоке или составляют оппозицию”.

Автор также наметил некоторые признаки многопартийной политической системы. Это наличие партийных фракций в парламенте, муниципалитетах и других аналогичных учреждениях; существование партийной оппозиции. К ним добавим: система партий опирается на определенный электорат; наличие борьбы или сотрудничества между партиями за власть. Система политических партий означает совокупность политических партий, определенную их палитру, с различными оттенками – от консервативных до революционных (или в обратном порядке), от умеренных до радикальных. К этой общей формуле примыкает мысль о том, что характерной чертой системы партий является многообразие идей и взглядов. Кроме того, система партий является основополагающим принципом гражданского общества, признаком демократического строя ⁶.

Обращаясь к современности, Миллер высказал предположение, что нынешнее обилие партий в России в будущем вряд ли сохранится, а процесс дифференциации неизбежно сменится интеграцией.

И еще об одном. Деятельность партий в СССР регулировалась Положением о добровольных обществах и их союзах, утвержденным ВЦИК и СНК только 10 июля 1932 г. По отношению к ВКП(б) – КПСС оно формально применялось по аналогии. Легитимационная норма о партии большевиков появилась лишь в Конституции СССР 1936 г., зафиксировавшей идею о руководящей и направляющей роли ВКП(б). Она была закреплена и в 6-й статье Конституции СССР 1977 г., особо подчеркнувшей, что КПСС является “ядром политической системы социалистического общества”. Несмотря на то, что деятельность партии ограничивалась рамками Конституции СССР, КПСС превратилась в партию-государство. Она фактически устанавливала законы страны, определяя ее внутреннюю и внешнюю политику.

Вступивший в силу 1 января 1991 г. Закон СССР “Об общественных объединениях” установил, что политическая партия как разновидность общественных объединений создается и действует на основе [c.7] добровольности, равноправия ее членов, самоуправления, законности и гласности. Так была создана правовая и политическая основа формирования многопартийности. [c.8]

Классификация политических партий

Важнейшей методологической проблемой в изучении политических партий является их классификация. Она обусловлена, прежде всего, следующими критериями социально-политического и идейно-нравственного характера: цели и задачи партии, ее социальный состав, стратегия и тактика, в том числе и взаимоотношение с существующей властью, трактовка злободневных вопросов современности например аграрного, финансового рабочего, национального), религиозные доктрины, а также политические мотивы поведения руководящих деятелей партии (вождей).

Как уже говорилось, большевики свою классификацию основывали на единственном критерии – классовом. Уже в 1906 г. Ленин поставил знак равенства между “научным” и “классовым” подходами, этого взгляда он придерживался и в дальнейшем ⁷. Абсолютизацию принципа классовости партий он оправдывал тем, как ему казалось, фундаментальным и неопровержимым фактом, что политическая борьба в стране носила классовый характер. При этом он отбрасывал соображения относительно того, что, например, пролетариат “посылал” своих представителей в разные партии, что партии в большинстве случаев имели в своих рядах выходцев из разных, нередко противоборствующих социальных слоев, что наконец в выборе между той или иной партией немалую роль играли национальный, нравственно-этический, религиозный, географический и другие моменты.

Длительное время утверждалось, что Ленин подразделял все современные ему политические партии на четыре группы: пролетарские, мелкобуржуазные, буржуазные, помещичье-монархические. В свою очередь буржуазные делились им на либерально-буржуазные и реакционно-буржуазные. Анализ ленинских текстов показывает, что такого жесткого деления он не давал. Оно скорее характерно для фразеологии “Краткого курса истории ВКП(б)”. В статье “Опыт классификации русских политических партий” Ленин называет следующие типы партий: “1) черносотенцы; 2) октябристы; 3) кадеты; 4) трудовики и 5) социал-демократы”. В той же работе он проводит и такое деление: партия сознательного, социалистического пролетариата, партии радикальной или радикальничающей мелкой буржуазии, партии либерально-буржуазные, партии реакционно-буржуазные. Та же классификация повторяется семь и восемь лет спустя в двух статьях: “Избирательная кампания в IV Государственную думу” и “Политические партии России” ⁸. Ю.Мартов, чей подход основывался на отношении различных политических сил к существующему государственному строю, методам и формам его реформирования, предлагал несколько иную классификацию: партии реакционно-консервативные, умеренно-консервативные, либерально-демократические и революционные ⁹. [c.8]

Современные историографы иногда классифицируют российские партии начала века, исходя из наличия трех политических лагерей. Таким образом выделяют правительственные партии (помещичье-монархические и буржуазно-консервативные), либерально-оппозиционные (буржуазно-либеральные) и революционно-демократические (мелкобуржуазные и пролетарские). В ряде работ последних лет (например в энциклопедии “Политические партии России. Конец XIX – первая третьXX века”. М., 1996) была предложена классификация партий в зависимости от их идеологической ориентации: консервативные, либеральные и социалистические. При этом, однако, недооцениваются различия в конечных целях, формах и методах деятельности таких, например, партий социалистической ориентации, как большевики и меньшевики, а также не учитываются в должной мере политические расхождения между национальными партиями. Различались между собой и партии консервативной и либеральной ориентации.

Современный уровень знаний позволяет предложить следующую классификацию: консервативные, либеральные, центристские и социалистические партии и движения. В России конца XIX начала ХХ вв. номинально действовало около 300 партий – общероссийских и национальных. Если до 1905 г. в стране возникло 4 общероссийских и 47 национальных партий и движений, а до февраля 1917 г. их число уже составляло 45 общероссийских и 113 национальных партий и движений, с марта по октябрь 1917 г. – 8 общероссийских и 46 национальных партий и движений, то с конца 1917 г. по 1925 г. список российских политических партий пополнился еще 7 общероссийскими и 76–79 национальными организациями, большинство которых тяготело к социалистической ориентации. Таким образом, в период с 1882 г. по 1925 в России функционировало 60 общероссийских и 228–231 национальных партий и движений число последних входили образованные партии республик Средней Азии и Казахстана и Федерации национальных партий (групп) – английской, чехословацкой, немецкой, румынской и др.) ¹⁰. Анализ количества и “качества” партий показывает, что далеко не все из почти 300 партий были партиями или течениями, соответствующими этим понятиям, т.е. имеющими свою программу, разветвленную сеть в регионах России, печатавшими свои газеты или другие издания и т. п. Часть из них, притом немалая, до октября 1917 г. сумела даже зарегистрироваться в Минюсте или действовала полулегально, преследуя цели, имевшие мало общего с целями партии. Не исключено, что некоторые партии создавались либерально настроенной интеллигенцией, охваченной эйфорией революции 1905–1907 гг. или мнившей себя Милюковыми, Лениными, Дизраэлями, а затем по истечении революции полагавшей свою партийную карьеру завершенной.

Что же касается советского времени, начального его периода то часто и особенно в сельской местности крестьяне создавали деревенскую или волостную партийную ячейку и называли ее (своей недостаточной грамотности) не волостной организацией, а партией (особенно это было характерно для партии левых эсеров). Но был и [c.9] еще один аспект рассматриваемого вопроса – драматический. Как ныне стало известно, ЧК и ОГПУ “фабриковали” партии для повышения собственного веса в глазах ЦК партии и местных партийных организаций, а иногда и по их заказам. (Яркий пример тому – зачисление группы известных экономистов и аграриев Кондратьева-Чаянова в не существовавшую на деле антисоветскую партию. То же самое относится к “Союзному бюро РСДРП”.) Кроме того, в современной России как и в дореволюционное время, многопартийности не ассоциировалась и не связывалась с понятием “система политических партий” и прежде всего вследствие, как уже отмечалось, отсутствия гражданского общества. перманентный процесс “рассыпания” ряда партий (особенно это видно на примере партий, постоянно твердящих о своем демократизме) и возникновения на их основе других партий с уже модернизированным названием. Лишь небольшое число партий – КПРФ, “Яблоко”, Аграрная партия России, ЛДПР, НДР – имеет свои фракции в Государственной думе.

Несмотря на значительное число партий в России, общее количество их членов было невелико. В 1906–1907 гг. оно составляло примерно 0,5% от общей численности населения страны. Между первой и второй революциями наметилась тенденция к сокращению как общего числа партий, так и количества их членов.

Только после Февраля это положение меняется: наблюдается рост партий и их членов до 1,2% – 1,5% от численности населения страны. Идет процесс возрождения периферийных организаций, особенно в национальных регионах. Наличие большого количества партий отражало общие закономерности процесса их образования на стадии восходящего капитализма и предопределялось специфическим социально-экономическим и политическим положением России. В начале XX в, она уже была капиталистической страной, густо переплетенной остатками феодальных отношений (особенно в Средней Азии, на Кавказе и других окраинах). Это, естественно, определяло качественный состав населения России. Важны такие наблюдения: рабочий класс постепенно становится “классом для себя”, несмотря на неотделенность его части от сельскохозяйственной жизни; городские средние слои – интеллигенция, чиновники, мелкая буржуазия, ремесленники – играли в политической жизни большую роль, чем в более развитых (в капиталистическом отношении) государствах Западной Европы; слабость буржуазии была результатом ее зависимости от царизма; армия в условиях мировой войны характеризовалась высокой степенью организованности солдатских масс; крестьянство все больше вовлекалось в политическую жизнь страны.

На формирование партий оказали влияние три российские революции, накануне и в ходе которых пробуждалось самосознание гигантских масс населения. Необходимо учесть и многонациональный состав России – более 100 наций и народностей, что не могло не способствовать созданию множества национальных партий.

Но не только этот фактор объясняет феномен возникновения богатой палитры партий и движений. Решающее значение имело то обстоятельство, что Россия явилась страной “второго эшелона” развития капитализма, которой приходилось догонять более развитые [c.10] страны. Вследствие этого наблюдалось переплетение докапиталистических, раннекапиталистических и развитых капиталистических отношений. Это же порождало в социальной структуре общества пестроту и нестабильность ее составляющих, а также маргинальный характер отдельных групп населения. Наконец нужно учитывать и то, что российская интеллигенция, игравшая ведущую роль во всех без исключения политических партиях страны, была расколота по социальным, политическим, духовным и религиозным признакам ¹¹. При этом всегда субъективный фактор, в том числе и выдающаяся роль отдельных партийных лидеров, имели огромное значение в процессе создания политических партий в России.

Одной из актуальных проблем истории российских партий является выяснение времени их ухода с политической арены. В литературе имеется несколько точек зрения, однако обращает на себя внимание неоднозначность терминологии, применяемой при характеристике данного явления: “политическое банкротство”, “полное идейно-политическое банкротство”, “идейно-политический крах” и др. ¹²

В советской историографии воспроизводилась точка зрения Ленина, который относил “политическое банкротство” меньшевиков и социалистов-революционеров к периоду, наступившему после июльского кризиса 1917 г. ¹³ Однако дальнейшая история этих партий как будто опровергает ленинское суждение на этот счет. Элементы кризиса, возможно, имели место, но “банкроты” продолжали жить и действовать – причем довольно небезуспешно, если судить, например, по итогам выборов в Учредительное собрание.

И еще об одном замечании Ленина следует упомянуть. По его мнению, контрреволюционная деятельность меньшевиков и эсеров в годы гражданской войны, с одной стороны, и гибкая тактика большевиков – с другой, вызвали дальнейшее углубление кризиса и распад в рядах первых, самоизоляцию их лидеров. Однако в статьях и выступлениях 1921–1922 гг. (“Заметки публициста”, Доклад на Х съезде РКП(б) и др.) Ленин говорил об активизации мелкобуржуазных партий, а неизбежность их полного идейно-политического краха относил к будущему ¹⁴. В современной историографии вопрос о времени ухода с арены политических партий России и установлении однопартийной системы трактуется по-разному. Одни считают, что это произошло в марте 1918 г. – время выхода из состава Совнаркома левых эсеров в знак протеста против Брестского договора. По мнению других – летом того же года во время изгнания из Советов правых эсеров и меньшевиков. Третьи полагают, что многопартийная система существовала до середины 20-х годов, т.е. до того времени, когда все партии, кроме большевистской, перестали фактически существовать. Приведенные мнения показывают, что для одних критерием многопартийной системы является наличие нескольких партий, участвующих в политической жизни, для других решающим признаком многопартийности служит участие в той или иной форме ряда партий в органах власти. В.Миллер обратил внимание на некоторое усиление элементов многопартийности при переходе к нэпу. Вывод автора сформулирован так: со второй половины 1918 г. в России стала складываться однопартийная политическая система, но [c.11] определенная система политических партий сохранялась и в начале 20-х годов ¹⁵. Этот вывод, на наш взгляд, соответствует действительности, если из него исключить термин “система политических партий”, которой в начале 20-х годов уже на деле не было.

Одной из сложнейших методологических проблем является трактовка ленинской концепции истории партий и политических движений России. В советской историографии весь сложный, противоречивый и неодназначный путь развития партий и движений был еще в недалеком прошлом сведен к овладению исследователями ленинской концепцией, краеугольным камнем которой было положение о том, что большевистская партия “по богатству опыта не имеет себе равной в свете” ¹⁶.

К абсолютизации этого положения историографию привели несколько обстоятельств. В широком плане, она явилась результатом смены политико-идеологических ориентиров (или проще – политико-идеологических догматов). Если в 20-е годы наблюдался известный плюрализм мнений, хотя все ощутимее давали себя знать претензии большевиков на монопольное владение истиной, то после появления письма Сталина в журнале “Пролетарская революция” (1931) происходит обвальная “смена вех”, а публикация сталинского письма “Об учебнике истории ВКП(б)” (1937) и выход в свет “Краткого курса истории ВКП(б)” (1938) знаменовали тот факт, что сталинская трактовка истории партий и движений отныне становится единственной и неоспоримой. Ее суть заключалась в двухчленном тезисе: а) единственной партией, чья история заслуживает изучения, является ВКП(б); б) все остальные партии как по своим программно-тактическим установкам, так и по той роли, которую они сыграли в истории России, реакционны, следовательно, надобность в их специальном исследовании отсутствует.

“Краткий курс” пронизывало несколько основополагающих идей. Во-первых, партия на всем протяжении своей истории действовала безошибочно и победоносно; во-вторых, история ВКП(б) есть история непримиримой борьбы с ревизионистами и оппортунистами; в-третьих, цель партии – построение социализма в его сталинской интерпретации; в-четвертых, у партии было, есть и будет два вождя – Ленин и Сталин. Таким образом “энциклопедия основных знаний в области марксизма-ленинизма” (так характеризовался “Краткий курс” в постановлении ЦК от 14 ноября 1938 г.) превращалась в энциклопедию сталинизма ¹⁷.

XX съезд КПСС (1956 г.) и постановление ЦК “О преодолении культа личности и его последствий” (30 июня 1956 г.) первоначально образовали вакуум в исследовании истории партий и политических движений. Однако, начиная с 60-х гг., на кафедры и в научные институты приходит новая генерация историков. Наблюдается своеобразный ленинский ренессанс в историографии. Издаются Полное (в 55 томах) собрание сочинений Ленина (на самом деле, разумеется, далеко не полное), его десятитомная Биографическая хроника, “Ленинские сборники”, а также многотомная история КПСС. От сталинской концепции истории российских партий исследователи [c.12] возвращаются к ленинской, что представляло собой несомненный, хотя и неполный прогресс.

Превращение марксизма-ленинизма, одной из множества научных теорий, в догму “оскопило” историческую науку. Ссылка на свои “марксистко-ленинистские позиции” (под которыми часто подразумевались очередное постановление ЦК или даже передовица газеты “Правда”) служила оправданием теоретической беспомощности и отказа от самостоятельного поиска исторической истины. Тотальное господство “единственно верной” концепции вело к тому, что большинство работ стало практически идентичными, различие состояло лишь в расширении или сужении источниковой базы, введении в оборот каких-либо новых фактов. Тиражирование стереотипных идей и выводов стало характерной чертой советской историографии, что, в свою очередь, формировало катехизисное мышление и обусловливало цитатный способ изложения материала. Подбор соответствующих (иногда – и не соответствующих) цитат из произведений классиков марксизма-ленинизма – вот что определяло официальную репутацию исследователя.

В итоге такого “творчества” происходило не столько постижение ленинской методологии, сколько заимствование у Ленина готовых выводов без их критического осмысления в рамках конкретно-исторического анализа. Кроме того, не оставалось места для собственного анализа фактов и событий и для личного суждения об их месте в истории, и, таким образом, историческая память о Ленине превращалась в мифологическую. [c.13]

12Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: