Божественные атрибуты: некоторые истины о Боге

О Величие, которое нельзя выразить словами! Моя душа желает увидеть Тебя. Я взываю к Тебе из праха. Но когда я спрашиваю об имени Твоем, оно остается для меня тайной. Ты скрыт во свете, к которому ни один человек не может приблизиться. Ты - Тот, Кого нельзя описать ни в мыслях, ни в словах, ибо Твоя слава несказанно. И все же пророк и псалмопевец, апостол и святой пробуждают во мне веру в то, что я в какой-то степени смогу узнать Тебя. Поэтому я молю Тебя, помоги мне искать то, что Ты Сам сочтешь нужным открыть мне, как сокровище более драгоценное, чем рубины или чистое золото; ибо с Тобой буду я жив, когда не будут больше в сумерки появляться на небе звезды, и когда небеса исчезнут, и только Ты останешься. Аминь.

 

Изучение атрибутов Бога вовсе не является скучным и трудным. Для просвещенного христианина оно может стать приятным и увлекательным духовным занятием. Душе, жаждущей Бога, ничто другое не может доставить большее удовольствие.

Посидеть поразмышлять о Боге,
Прошептать тихонько это имя...
О, какая радость! Не найти мне
Большего блаженства в целом мире...

Фредерик У. Фэйбер

Пожалуй, прежде чем продолжить начатую здесь тему, следует дать точное определение слову "атрибут" в том его значении, в котором мы будем использовать его в данной книге. Здесь имеется в виду не философское и не строго богословское значение этого слова. Оно просто означает то, что можно безошибочно приписать Богу.

В этой книге атрибуты Бога суть все то, в чем Бог так или иначе раскрыл истину о Себе.

Это определение заставляет нас задать вопрос о количестве Божественных атрибутов. По данному поводу различные религиозные мыслители высказывают разные мнения. Некоторые настаивают на том, что атрибутов у Бога семь, но, например, Фэйбер воспевал Бога с тысячей свойств, а Чарлз Уэсли восклицал: "Мы рады исповедовать Твои свойства, славные и бесчисленные". Конечно, эти люди служили Богу, а не считали Его свойства, но, может быть, мы поступим разумно, если последуем за интуицией восторженного сердца, а не за более осторожными рассуждениями богословов. Если атрибуты - это нечто такое, что является истиной о Боге, то, может быть, нам не стоит считать их. Более того, для рассуждения о сущности Бога количество атрибутов не имеет значения, поэтому здесь будет упомянуто лишь ограниченное число этих свойств.

Если атрибут раскрывает истину о Боге, то мы можем принять его как истину о Боге. Бог, будучи бесконечным, может обладать такими свойствами, о которых мы можем ничего не знать. Свойство в таком виде, в каком мы его можем знать,- это сформулированное разумом понятие, отклик интеллекта на то, как Бог открывает нам Себя. Оно является ответом, который Бог дает на наши вопросы о Нем.

Каков Бог? Как много может Он сделать для нас и для всех, кого Он создал? Эти вопросы нельзя отнести только к сфере богословской науки. Они глубоко затрагивают человеческую душу, и ответы на них оказывают влияние на жизнь, характер и судьбу человека. Когда эти вопросы задают с благоговением и отвечают на них в смирении, это, конечно же, приятно нашему Небесному Отцу. "Ибо Он желает, чтобы мы знали и любили Его до того, как мы окажемся на небесах... - писала Юлиана Норвичская, жившая шестьсот лет назад. - Ибо созерцание Творца и любовь к Нему умаляет душу в ее собственных глазах более, чем что-либо другое, и наполняет ее благоговейным трепетом и истинным смирением, а также великим милосердием по отношению к другим христианам".

Бог подготовил ответы на наши вопросы; конечно, не на все вопросы, но на такое количество, которого достаточно, чтобы удовлетворить наш интеллект и привести в восторг наше сердце. Бог дал нам эти ответы в природе, в Священном Писании и в Своем Сыне.

Мысль о том, что Бог являет Себя в творении, современные христиане воспринимают неохотно, однако эта мысль ясно выражена в Библии, особенно в произведениях Давида и Исаии в Ветхом Завете и в Послании апостола Павла к Римлянам в Новом Завете.

Намного яснее откровение Бога о Себе выражено в Священном Писании.

Небеса возвещают о славе Твоей,
И в звезде каждой мудрость сияет;
Но тогда Твое имя мы видим ясней,
Когда в Божие Слово вникаем.

Исаак Уоттс

И наиболее ясно, словно при ярком солнечном свете, Бог явил Себя людям тогда, когда вечное Слово стало плотью и обитало среди них,- это откровение является священной и неотъемлемой частью Благой вести.

Несмотря на то что Бог дал ответы на наши вопросы о Нем, эти ответы все же не лежат на поверхности. Их нужно искать с молитвой, упорно и систематически размышляя о Священном Писании. Как бы ярко ни сиял свет Божественного откровения, его могут увидеть только те, кто духовно подготовлен к его получению: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Матф. 5, 8).

Мы должны перестать думать о Творце так, как мы думаем о Его творениях. "Нет ничего легче, чем думать,- пишет Томас Трэйерн,- и нет ничего труднее, чем думать хорошо". Думая о Боге, мы должны думать как никогда хорошо.

Человек представляет собой совокупность частей тела, а его характер - совокупность черт характера. У разных людей эти черты характера бывают разными, а иногда даже у одного и того же человека они меняются. Человеческий характер непостоянен, потому что его черты нестабильны. Они приходят и уходят, проявляются то сильнее, то слабее на протяжении всей жизни. Так, человек, который добр и тактичен в тридцать лет, может стать жестоким и грубым в пятьдесят. Такая перемена возможна, потому что человек является "соединением" в самом буквальном смысле этого слова: он - совокупность различных черт, составляющих его характер.

Естественно и абсолютно правильно то, что мы думаем о человеке как о произведении, созданном Божественным интеллектом. Как человек был создан - одна из нераскрытых Божьих тайн; как человек появился из небытия и из ничего стал чем-то - неизвестно никому, кроме Того, Кто сотворил человека. Однако то, каким Бог сделал человека, является тайной в меньшей степени. Хотя нам известна лишь небольшая часть всей правды, мы знаем, что у человека есть тело, душа и дух; мы знаем, что у человека есть память, рассудок, воля, чувства и если все это дано человеку, то он обладает чудесным даром сознания. Мы также знаем, что все это вместе с особенностями темперамента составляет личность человека. Все эти Божьи дары скомпонованы с бесконечной мудростью; это ноты, которые составляют партитуру самой возвышенной симфонии творения.

Но обо всем этом мы думаем теми мыслями и выражаем их теми словами, которые применимы к творениям Божьим. Такие мысли и такие слова нельзя применять по отношению к Божеству. "Отец ни от кого не сотворен, не создан, не рожден. Сын от единого Отца не сотворен, не создан, но рожден. Дух Святой от Отца не сотворен, не создан, не рожден, но исходящ". Символ веры св. Афанасия.

Бог существует в Самом Себе и от Самого Себя. Он никому не обязан Своим существованием. Он - неделимая субстанция. Он не состоит из отдельных частей, Он един в Своей единой сущности.

Учение о Божественном единстве означает не только то, что есть лишь один Бог; оно также означает, что Бог - это

нечто цельное, не состоящее из разных частей, что Он - один в Самом Себе. Гармония Его существа - это результат не только совершенного равновесия составных частей, но и отсутствия составных частей. Не может быть никакого противоречия между Его атрибутами. Ему не нужно отменять одно свойство для того, чтобы воспользоваться другим; для Него все Его атрибуты - одно целое. Все существо Бога делает то, что делает Бог; Он не разделяет Себя на части для того, чтобы сделать какое-то дело, Он действует в полном единстве Своей сущности.

Следовательно, атрибут не является частью Бога. Атрибут есть то, как проявляет Себя Бог, и, таким образом, насколько это доступно нашему уму, мы можем сказать, что есть Бог, хотя, как я уже пытался объяснить, точно знать это нам не дано. О том, как Бог думает о Себе знает только Он: "...Божьего никто не знает, кроме Духа Божия" (1 Кор. 2, 11).

Только равному Себе Бог мог бы поведать тайну Своей Божественности, но мысль о том, что кто-то может быть равным Богу, абсурдна.

Божественные атрибуты - это истина, которую мы знаем о Боге. Они принадлежат Богу не как изменяющиеся качества; они являются тем, как Бог открывает Себя Своим творениям. Например, любовь - это не что-то такое, что Бог имеет и что может увеличиваться, или уменьшаться, или вовсе перестать существовать. Божья любовь - это один из способов существования Бога, и, когда Он любит, Он просто является Самим Собой. То же самое можно сказать и о других Его свойствах.

...Боже единый, Ты великолепен!
Больше такого, как Ты, нет на свете!

Ты безграничен и Ты бесконечен!
Море бездонное - все Твои мысли,
Лишь у Тебя - все источники жизни,
Жизнь Бога духов - единство и вечность!..

Фредерик У. Фэйбер

Святая Троица

Бог наших отцов, восседающий на престоле среди яркого света! Хотя язык Англии весьма богат и музыкален, но, когда мы пытаемся говорить о Твоих чудесах, какими бедными кажутся наши слова и какой немелодичной кажется наша речь! Когда мы рассуждаем о пугающей нас тайне Твоего триединого Божества, мы закрываем рукой уста. Стоя перед этим пылающим кустом, мы просим не о том, чтобы понять эту тайну, а лишь о том, чтобы должным образом поклоняться Тебе, один Бог в трех Лицах. Аминь.

 

Наши самые искренние стремления постичь непостижимую тайну Троицы должны навсегда остаться безрезультатными, и только глубокое благоговение может оградить эти стремления от домыслов, не основанных ни на чем.

Некоторые люди, отвергающие все, что они не могут объяснить, отрицают, что Бог триедин. Пристально смотря на Всевышнего своим хладнокровным взглядом, они думают, что не может быть того, чтобы Он был одновременно и одним, и тремя. Эти люди забывают, что вся их жизнь окутана тайной. Они не думают о том, что любое реальное объяснение даже простейшего явления природы скрыто во мраке.

Каждый человек живет верой - и неверующий, и святой; один живет верой в законы природы, другой - верой в Бога. Каждому человеку на протяжении всей его жизни приходится верить во что-то, пусть даже неосознанно. Даже самого ученого мудреца можно повергнуть в молчание одним простым вопросом: "Что это?" Ответ на этот вопрос всегда будет находиться в пропасти незнания, недоступной пониманию кого-либо из людей. "Бог знает путь ее [премудрости], и Он ведает место ее" (Иов. 28, 23), но смертный человек этого никогда не знает.

Томас Карлейль описывает чувства языческого мыслителя, выросшего в темной пещере, которые наполнили его, когда он впервые увидел восход солнца. "Как он был удивлен! - восклицает Карлейль. - Каким изумлением был он охвачен при виде того, на что мы ежедневно взираем с безразличием! Со свободным, открытым восприятием ребенка и вместе с тем с характерной для взрослого человека зрелостью ума он смотрел на это зрелище, и сердце его воспламенялось... Эта скалистая земля, покрытая зеленой травой и цветами, эти деревья, горы, реки, эти шумящие моря и волнующийся вверху, у него над головой, огромный темно-синий океан, колышимый ветром, эта черная туча, постоянно меняющая свою форму, из которой появляется то огонь, то град и дождь,- что это? Что? Всю глубину, всю сущность этого мы пока еще не знаем, и мы никогда не сможем ее узнать".

Как отличается от описанного выше наше восприятие окружающей природы - восприятие тех, кто пресыщен чудесами! "Мы избегаем думать об этих чудесах вовсе не из-за нашей великолепной проницательности,- пишет Карлейль,- а из-за нашего невероятного легкомыслия, из-за нашей невнимательности, из-за того, что нам не хватает проницательности. Мы перестаем удивляться этому, потому что мы не думаем...

Мы называем огонь, выходящий из черной грозовой тучи, электричеством, тоном ученых людей читаем о нем лекции и получаем некое его подобие путем трения шелка о стекло. Но что это? Откуда оно приходит? Куда оно идет? Наука сделала для нас многое, но плоха та наука, которая попыталась бы скрыть от нас великую, глубокую и священную бесконечность незнания, в которую мы никогда не можем проникнуть, над которой вся наука - как пленка на поверхности воды. Этот мир даже сейчас, когда есть столько всяких наук, для всякого, кто задумается о нем, по-прежнему остается чудом - непостижимым и загадочным".

Эти проникновенные, почти пророческие слова были написаны более ста лет назад, но с тех пор никакие достижения науки и техники не обесценили их значения, и в этом высказывании не устарела ни одна точка, ни одна запятая. Мы по-прежнему не знаем. Чтобы о нас не подумали плохо, мы легкомысленно повторяем популярные научные термины. Мы обуздываем могущественную энергию, которая стремительно проносится через наш мир, мы с величайшей точностью управляем этой энергией в наших автомобилях и на наших кухнях, мы заставляем эту энергию работать на нас, но мы по-прежнему не знаем, что это такое. Секуляризация, материализм и навязчивое присутствие вещей погасили в наших душах свет и превратили нас в поколение зомби. Мы прикрываем наше полное незнание словами, но стыдимся чему-либо удивляться, боимся даже шепотом произнести слово "тайна".

Не колеблясь, церковь проповедует учение о Троице. Не претендуя на понимание, она свидетельствует об этом, повторяя то, чему учит Священное Писание. Некоторые отрицают, что в Писании говорится о триедином Боге, обосновывая свое мнение тем, что сама мысль о тройственности и единстве - это противоречие в терминологии. Но поскольку мы не можем до конца понять, почему и как падает лист с дерева, почему и как вылупливается воробышек в гнезде на том же дереве, то почему непонимание Троицы должно быть для нас проблемой?

"Наши мысли о Боге становятся более возвышенными тогда,- писал Мигель де Молинос,- когда мы знаем, что Он непостижим, недоступен нашему пониманию, а не тогда, когда мы представляем Его себе в каком-то образе и наделяем Его красотой, соответствующей нашему несовершенному пониманию".

Не все, кто называл себя христианами на протяжении столетий, исповедовали доктрину о Троице. Но подобно тому как присутствие Бога в виде огненного столпа сияло впереди израильтян на протяжении всего их пути через пустыню, говоря всему миру: "Это Мой народ", так вера в Троицу со времен апостолов сияла над Церковью первородного Сына Божьего в ее путешествии сквозь годы. Чистота и сила следовали за этой верой. Под этим знаменем прошли апостолы, отцы церкви, мученики, авторы церковных песнопений, реформаторы, борцы за возрождение церкви, и на их жизнях и делах была печать Божьего одобрения. Пусть в чем-то второстепенном их взгляды различались, но всех их объединяла приверженность учению о Троице. Верующее сердце признает то, о чем говорит Бог, и не пытается искать других доказательств. Искать доказательства - значит подвергать сомнению, найти доказательства - значит сделать веру излишней. сс Все, кто владеет даром веры, поймут, как мудры смелые слова, сказанные одним из первых отцов церкви: "Я верю, что Христос умер за меня, потому что это невероятно; я верю, что Он воскрес из мертвых, потому что это невозможно".

 

Так относился к Богу Авраам, который, несмотря на все реальные доводы, был тверд в вере, прославляя Бога. Так относился к Богу Ансельм - "второй Августин", один из величайших мыслителей христианской эпохи, который считал, что вера должна предшествовать всем попыткам прийти к пониманию. Размышление об истине, познанной через откровение, приходит после того, как приходит вера, но вера приходит туда, где уши слышат, а не туда, где ум погружается в размышления. Верующий приходит к вере не путем мудрствования, он не ищет подтверждения своей вере в философии или в науке. Он кричит: "О, земля, земля, земля! слушай слово Господне" (Иер. 22, 29).

Означает ли это, что ученость не имеет никакой ценности в сфере веры, данной нам в Божественном откровении? Вовсе нет. Перед ученым стоит очень важная задача, но пределы ее строго ограничены. Задача ученого - гарантировать чистоту текста, как можно большую его близость к первоначальному тексту Священного Писания. Ученый может сравнивать один текст Писания с другим до тех пор, пока не дойдет до понимания истинного смысла текста. Но именно этим его полномочия и ограничиваются. Он никогда не должен давать оценку написанному. Он не должен осмеливаться выставлять смысл Слова Божьего на суд своего рассудка. Он не должен решаться на то, чтобы признавать Слово Божье разумным или неразумным, научным или антинаучным. После того как смысл Писания раскрыт, сам этот смысл выносит свое суждение об ученом, а не наоборот.

Учение о Троице - это истина для сердца. Лишь дух человеческий способен пройти через завесу тайны этой истины и проникнуть в ее святая святых. "Позволь мне искать Тебя в стремлении,- молил Господа Ансельм,- позволь мне стремиться к Тебе в поиске, позволь мне найти Тебя в любви и, найдя, любить Тебя". Любовь и вера чувствуют себя как дома в тайне Божества. И пусть разум с почтением преклонит колени, не входя в этот дом.

Христос, не колеблясь, использовал форму множественного числа, говоря о Себе Самом и одновременно о Боге Отце и о Духе Святом: "...и Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (Иоан. 14, 23). И еще Он сказал: "Я и Отец - одно" (Иоан. 10, 30). Очень важно, чтобы мы думали о Боге как о единой Троице, не смешивая трех Лиц и не разделяя единую сущность. Только так можно правильно думать о Боге, и только такие мысли о Боге достойны Его и достойны наших душ.

Именно то, что наш Господь настаивал на Своем равенстве с Отцом, возбуждало гнев набожных людей Его времени и в конце концов привело Его к распятию. Нападки на учение о Троице, предпринятые два столетия спустя Арием и некоторыми другими, также были направлены на то, чтобы лишить Христа Его Божественной сущности. В то самое время, когда арианство противопоставляла себя всему христианскому миру, триста восемнадцать епископов (многие из них были изувечены или покрыты шрамами в результате пыток, перенесенных во время гонений на христианство) встретились в Никее и приняли символ веры, одна из частей которого гласит:

Верую во единого Господа Иисуса Христа,
Сына Божьего, единородного,
Рожденного от Отца, то есть из сущности Отца,
Бога от Бога, Света от Света,
Бога Истинного от Бога Истинного,
Рожденного, не сотворенного.
Отцу единосущного, через Которого все произошло
Как на небе, так и на земле...

На протяжении более шестнадцати столетий эти слова были и остаются окончательной проверкой на истинную принадлежность христианству. Так и должно быть, потому что в этих словах богословским языком кратко сформулирована суть учения Нового Завета о положении Сына в Божестве.

Принятый Никейским собором символ веры отдает должное и Святому Духу, Который является Богом и Который равен Отцу и Сыну:

Верую в Духа Святого,
Господа животворящего,
Исходящего от Отца,
Вместе с Отцом и Сыном
Почитаемого и прославляемого.

Если не учитывать вопроса, исходит ли Дух Святой только от Отца или от Отца и от Сына, то это положение древнего символа веры разделяют и западная, и восточная ветви церкви и вообще подавляющее большинство христиан.

Авторы символа веры св. Афанасия с очень большой осторожностью описывали взаимоотношения между тремя Лицами Троицы, заполняя пробелы в человеческой мысли лишь настолько, насколько это было возможно в пределах полученного по вдохновению свыше Слова Божьего. "В этой Троице,- говорится здесь,- нет ничего прежде или после, нет ничего больше или меньше, но все три Лица едины в вечности, объединены друг с другом и равны".

Но как же тогда сочетаются эти слова со словами Иисуса: "...Отец Мой более Меня" (Иоан. 14, 28)? Те старые богословы знали это и написали в символе веры: "Равный Отцу в Своей Божественной сущности; менее Отца в Своей человеческой сущности". И это определение привлекает внимание каждого человека, который всерьез намерен искать истину там, где свет лишь едва виден.

Для того чтобы искупить грехи человечества, вечный Сын не покидал Своего Отца; находясь среди людей, Он говорил о Себе как о "Единородном Сыне, сущем в недре Отчем" (см. Иоан. 1, 18), и как о "Сыне Человеческом, сущем на небесах" (см. Иоан. 3, 13). Мы допускаем, что здесь есть тайна, но не смешение понятий. Воплотившись в образ человека, Сын скрывал Свою Божественную сущность, но не отрицал ее. Единство Божества делало невозможным любое отступление от Его Божественной сущности. Когда Он воспринял человеческую природу, Он не деградировал и не стал даже на какое-то время чем-то меньшим, чем был ранее. Бог никогда не может стать меньшим, чем Он есть. Потому что невозможно даже подумать, что Бог может стать чем-то отличным от того, чем Он является.

Три Лица Божества - это одно целое, и у Них единая воля. Они действуют всегда вместе, никогда ни один из Них не делает даже самую малость без одобрения двух других. Каждое деяние Божье осуществляет Троица в Своем единстве. Здесь, конечно, мы вынуждены думать о Боге с помощью понятий, характерных только для человека. Мы думаем о Боге так, как думаем о человеке, и в результате не можем познать окончательную истину. Но если мы вообще намерены думать о Боге, то мы обязательно будем применять по отношению к Творцу те мысли и те слова, которые применяются обычно по отношению к Его творениям. Вполне реальная ошибка, которую люди совершают, часто даже не осознавая того,- это размышление о трех Лицах Божества как о людях, которые совещаются между собой, обмениваются мыслями и в результате приходят к какому-то соглашению.

Когда Сын Божий ходил по земле как Сын Человеческий, Он часто говорил с Отцом и Отец отвечал Ему; как Сын Человеческий, Он и сейчас еще заступается перед Богом за Своих людей. Диалог между Отцом и Сыном, записанный в Священном Писании, всегда следует понимать как диалог между вечным Отцом и Человеком Иисусом Христом. То общение, которое происходит в одно мгновение между тремя Лицами Божества, то общение, которое существует вечно, не знает ни звуков, ни усилий, ни движения.

Царит молчанье... Вечное молчанье -
Слова Того, Кто говорит всегда,-
Оно ненарушимо никогда.
О Изумительный! О Достославный!

Не слышно песни, звука никакого.
Безмолвие... Так всюду каждый час
Любовь являя, мудрость, силу, власть,
Бог драгоценное глаголет слово...

Фредерик У. Фэйбер

Многие христиане полагают, что дела Господни распределены между тремя Лицами; так, например, сотворение мира приписывается Отцу, искупление грехов человечества - Сыну, а духовное возрождение - Духу Святому. Это верно лишь отчасти, но не полностью, так как Бог не может разделить Себя так, что одно Лицо будет действовать, в то время как другое будет оставаться в бездействии. В Священном Писании показано, как три Лица действуют в гармоничном единстве, творя все великие дела во всей Вселенной.

В Священном Писании говорится, что мир сотворен Отцом (Быт. 1, 1), Сыном (Кол. 1, 16) и Духом Святым (Иов. 26, 13 и Пс. 103, 30). Воплощение в человеческий образ было совершено всеми тремя Лицами (Лук. 1, 35), хотя только Сын стал плотью и обитал среди нас. В момент крещения Христа Сын выходил из воды, Дух Святой нисходил на Него, а Отец говорил с небес (Матф. 3, 16-17).

Возможно, самое прекрасное описание искупления грехов можно найти в Послании к Евреям (9, 14), где сказано, что Христос вечным Духом Святым принес Себя, непорочного, Богу; и здесь мы тоже видим, как три Лица действуют сообща.

Таким же образом воскресение Христа можно считать делом и Отца (Д. Ап. 2, 32), и Сына (Иоан. 10, 17-18), и Духа Святого (Рим. 1, 4). Апостол Петр указывает, что спасение каждого конкретного человека - это действие всех трех Лиц Божества (1 Петр. 1, 2). И еще в Писании говорится, что в душе христианина обитают и Отец, и Сын, и Дух Святой (Иоан. 14, 15-23).

Учение о Троице, как я уже сказал,- это истина для сердца. Тот факт, что данное учение не может быть удовлетворительно объяснено, свидетельствует не против этого учения, а, наоборот, в его пользу. Такая истина может быть постигнута только путем откровения, никто никогда не смог бы просто так представить ее себе.

Самодостаточность Бога

Господь всех существ! Только Ты один можешь подтвердить, что ТЫ ЕСТЬ СУЩИЙ; но каждый из нас, созданных по Твоему образу и подобию, может повторить вслед за Тобой: "Я есмь", признавая тем самым, что мы происходим от Тебя и что наши слова - только эхо Твоих слов.

Мы признаем, что Ты есть тот великий оригинал, с которого Ты по доброте Своей сделал нас, всего лишь несовершенные копии, но и за это мы благодарны Тебе. Мы преклоняемся перед Тобой, о вечный Отец. Аминь.

 

"У Бога нет происхождения",- сказал Новациан, и именно эта мысль является тем основным критерием, с помощью которого Бога можно отличить от того, что Им не является.

"Происхождение" - слово, которое можно применить по отношению к тому, что было создано. Когда мы думаем о чем-то имеющем происхождение, мы не имеем в виду Бога. Бог существует Сам по Себе, в то время как все созданное обязательно происходит от чего-то. Ничто не возникло само по себе.

Пытаясь узнать происхождение вещей, мы признаем, что все было создано Кем-то. В этом убеждает нас опыт. У всего, что существует, должна быть какая-то причина, более значимая, чем оно само, или, по крайней мере, равная ему, потому что меньшее не может произвести большее. Любой человек или предмет может одновременно быть и причиной чего-либо, и следствием чего-либо, и эту цепочку можно строить до тех пор, пока мы не вернемся к Тому, Кто является причиной всего и следствием ничего.

Ребенок, спрашивая: "Откуда появился Бог?" - сам того не ведая, утверждает, что Бог был кем-то создан. В уме ребенка уже утвердилась концепция причины, источника, происхождения. Он знает, что все вокруг него произошло от чего-то иного, и он просто распространяет эту концепцию на Бога. Маленький философ мыслит обо всем как о созданном кем-то, и если учесть, что ему не хватает информации, то можно сказать, что он мыслит правильно. Ребенку нужно сказать, что Бог не имеет происхождения, но ему трудно будет это понять, так как это есть та самая категория, с которой он совершенно незнаком, категория, которая противоречит глубоко укоренившемуся в уме всех разумных существ стремлению искать всему причину, стремлению, которое заставляет людей двигаться все дальше и дальше назад, проверяя все, до тех пор пока они не дойдут до того, начало чего не может быть обнаружено.

Нелегко, а может быть, и невозможно так просто, без подготовки, подумать о том, по отношению к чему нельзя применить идею происхождения. Когда мы пытаемся сконцентрировать нашу мысль на Том, Кто вовсе не был сотворен, мы можем ничего не увидеть, ибо Он обитает среди света, к которому ни один человек не может приблизиться. Только с помощью веры и любви мы можем взглянуть на Него, когда Он будет проходить мимо нашего укрытия в "расселине скалы".

"И хотя это знание смутное, неясное и слишком общее,- говорит Мигель де Молинос,- все же, будучи сверхъестественным, оно дает более ясное и совершенное представление о Боге, чем понимание, достигнутое в этой жизни с помощью разума, поскольку все материальные образы и образы, созданные разумом, бесконечно далеки от Бога".

Человеческий ум, будучи сотворенным, по вполне понятным причинам с трудом может представить себе Несотворенного. Мы испытываем неудобства, допуская присутствие Того, Кто полностью находится за пределами нашего человеческого познания. Мы склонны беспокоиться при мысли о Том, Кто не отчитывается перед нами о Своем существовании, Кто не отвечает ни перед кем, Кто существует Сам по Себе, Кто ни от кого не зависим и полностью самостоятелен.

Философия и другие науки не всегда благосклонно относились к мысли о Боге, и дело здесь в том, что науки существуют для объяснения всего, и потому ученые испытывают беспокойство всякий раз, когда что-то объяснить не удается. Ученые признают, что есть много такого, чего они не знают. Но это вовсе не то же самое, что и признать существование чего-то такого, что они никогда не смогут узнать, для открытия чего у них не разработано никакой методики.

Признание, что есть Кто-то, Кто находится далеко от нас, Кто не вмещается в созданные нами категории, Кого нельзя окликнуть по имени, Кто не предстанет перед судом нашего разума, Кто не ответит на наши расспросы,- требует великого смирения. И большинству из нас такого смирения недостает, поэтому мы стараемся спасти свою репутацию, в мыслях низводя Бога до своего собственного уровня или, по крайней мере, до такого уровня, на котором мы могли бы Им управлять. Но как Он неуловим! Ибо Он повсюду и в то же время нигде, так как понятие места подразумевает материю и пространство, а Бог не зависит ни от материи, ни от пространства. Его не касается ни время, ни движение, Он зависит только от Самого Себя, и Он ничем не обязан тем мирам, которые были созданы Его руками.

Вне времен и пространств Ты - Единый
И при этом предвечные Трое.
Как велик Ты, возвышен и дивен!
Ты - Единство! Нет в мире иного!
Бесподобный в величии, славе,
Бытия Твоего скрыты тайны,
Ужас смертным внушаешь Собою...

Фредерик У. Фэйбер

Печально думать о том, что миллионы из нас, живущих в стране, где читают Библию, принадлежащих к различным церквям и трудящихся на ниве Божьей, за всю жизнь, может быть, ни разу не подумали всерьез о существовании Бога и даже не попытались сделать это. Мало кто из нас с удивлением читает слова "Я ЕСМЬ" и видит при этом Того, Кто существует Сам по Себе, дальше Которого не простирается разум ни одного сотворенного Им существа. Такие мысли слишком мучительны для нас. Мы предпочитаем думать о чем-нибудь, как нам кажется, более полезном - например, о том, как сконструировать надежную мышеловку, или о том, как добиться, чтобы на месте одной травинки выросло две. И за это мы платим дорогую цену: наша религия становится все более светской, а наша внутренняя жизнь подвергается распаду.

Возможно, какой-нибудь искренний, но пришедший в замешательство христианин захочет сейчас спросить, в чем практический смысл тех концепций, которые я здесь излагаю. "Какое влияние это оказывает на мою жизнь? - спросит он. - Какое значение самодостаточность Бога может иметь для меня и для других людей, подобных мне, в том мире, в котором мы живем, и в то время, в которое мы живем?"

На это я отвечу, что, поскольку мы творения Божьи, все наши проблемы и все решения этих проблем являются богословскими. Некоторое знание о Боге, управляющем Вселенной, необходимо для создания разумной жизненной философии и здравого мировоззрения.

Противники такого понимания часто цитируют совет Александра Поупа: "Познавай самого себя и не стремись изучать Бога: только изучая человека, можно познать человечество".

Если бы этому совету следовали буквально, то он лишил бы человека всякой возможности когда-либо познать себя даже самым поверхностным образом. Мы не узнаем, кто мы до тех пор, пока хотя бы немного не узнаем о том, каков Бог. Поэтому самодостаточность Бога - это не обрывок сухой доктрины, заумной и далекой от жизни. В действительности это - животрепещущий вопрос, такой же практический, как и новейшая методика хирургической операции.

По причинам, известным только Ему Самому, Бог возвысил человека над другими существами, сотворив его по Своему образу и подобию. И нужно понять, что создание человека по образу и подобию Бога - это не поэтическая фантазия, не мысль, рожденная религиозной страстью. Это достоверный богословский факт, о котором откровенно говорится в Священном Писании и который церковь признает как истину, способствующую правильному пониманию христианской веры.

Человек - существо сотворенное, созданное по образу и подобию Бога, не обладающее само по себе ничем. И в каждый момент своего существования человек зависит от Того, Кто создал его по Своему образу и подобию. Существование Бога необходимо для существования человека. Допустите мысль, что Бога нет,- и сразу исчезает фундамент существования человека.

То, что Бог - это все, а человек - ничто, является основным догматом христианской веры. Человек со всем своим умом есть только эхо первоначального голоса, только отражение несотворенного света. Подобно тому как исчезает солнечный луч, отделенный от солнца, так человек, отделенный от Бога, вновь погружается в пустоту небытия, из которой он вышел в момент сотворения. И не только человек, а вообще все, что существует, происходит и зависит от непрекращающегося импульса творения: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог... Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Иоан. 1, 1-3).

С объяснением Иоанна соглашается и апостол Павел: "Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли,- все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит" (Кол. 1, 16-17).

К этому свидетельству добавляет свой голос и автор Послания к Евреям, свидетельствуя о Христе, что Он - сияние славы Господней, что Он отображает образ Бога и что Он все поддерживает словом Своей власти.

В этой абсолютной зависимости всего от созидательной воли Бога существует возможность и святости, и греха. Одна из черт образа и подобия Божьего в человеке - это его способность делать свободный выбор в сфере нравственности. Согласно учению христианства, человек предпочел быть независимым от Бога и подтвердил свой выбор тем, что умышленно отказался следовать указанию Бога. Этот поступок разрушил те взаимоотношения, которые существовали между Богом и Его творением; в глазах людей Бог перестал быть фундаментом человеческого существования. После этого человек решил, что он не планета, вращающаяся вокруг Солнца, расположенного в центре, а самостоятельное солнце, вокруг которого должно вращаться все остальное.

Невозможно представить себе лучшего подтверждения самодостаточности Бога, чем слова, которые Бог сказал Моисею: "Я ЕСМЬ СУЩИЙ" (Исх. 3, 14). Все, чем является Бог, и все, что является Богом, описано в этом решительном заявлении. Самодостаточность в Боге - это не грех, а квинтэссенция доброты, святости и истины.

Человек потому и только потому - грешник, что он бросает вызов самодостаточности Бога в отношениях с Ним. Во всем остальном он, может быть, охотно принимает господство Бога, но в своей собственной жизни он отвергает его. Для него полномочия Бога кончаются там, где начинаются его собственные полномочия. Для него слово "сам" пишется с заглавной буквы, и в этом он бессознательно подражает Люциферу, падшему сыну утренней зари, который говорил в сердце своем: "Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой... буду подобен Всевышнему" (Ис. 14, 13-14).

Так как человек родился бунтарем, он не осознает собственного бунта. Постоянное утверждение своего "я" является для него чем-то вполне нормальным. Он согласен расстаться с частью своего "я", а иногда даже пожертвовать собой ради достижения желаемой цели, но он никогда не захочет сойти с престола своего сердца. И неважно, как низко этот человек может спуститься по социальной лестнице, в своих собственных глазах он все равно будет царем на престоле, и никто, даже Бог, не лишит его этого престола.

Грех имеет множество проявлений, но суть всех их одна. Моральное существо, созданное Богом для поклонения Ему, восседает на престоле своего сердца и с этой высоты заявляет: "Я ЕСМЬ". По сути своей это грех; но, поскольку грех для падшего человека есть нечто естественное, он может показаться даже хорошим. Грех вызовет угрызения совести только тогда, когда, получив Благую весть, душа предстанет перед Святейшим без закрывающего ее щита неведения. На языке Евангелия человек, предстающий таким образом перед пламенем присутствия Всемогущего Бога, называется осужденным. Христос упоминал об этом, когда сказал о Духе, Которого Он

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: