Проблема определения начала человеческой жизни

Критерий временного продолжения беременности в 28 недель влияет на регистрацию в органах ЗАГС. Все родившиеся живыми или мертвыми с массой тела 1000 г и более подлежат регистрации в органах ЗАГС. А вот для новорожденных с массой тела от 500 до 1000 г установлен некий «инкубационный период» жизни. Регистрируются они только в том случае, если прожили более 168 часов после рождения (7 суток). Этот беспрецедентный подход - хорошая иллюстрация существующей в отечественной нормативно-творческой деятельности разницы между жизнью в биологическом смысле и жизнью формализованной, юридически оформленной. Какую оценку можно дать этим «жизням»? К какой из этих разновидностей жизней относится право на жизнь? Когда наступает момент уголовно-правовой охраны права на жизнь? Сразу после рождения или спустя 7 суток? Как ни цинично это звучит, но напрашивается аналогия условной сделки с жизнью. Причем эта сделка - с отлагательным условием.

Условной в юридической литературе именуют сделку, правовые последствия которой (возникновение или прекращение прав и обязанностей, из нее вытекающих) ставятся сторонами в зависимость от обстоятельства, которое может, наступить (положительное условие) или не наступить (отрицательное условие) в будущем.

Условия в сделке подразделяются на отлагательные и отменительные. В силу п. 1 ст. 157 ПС РФ условие считается отлагательным, если его наступление влечет возникновение прав и обязанностей сторон в сделке.

Таким образом, выживание родившегося на свет маловесным в течение 168 часов (7 суток) является отлагательным условием для наступления dejure права на жизнь.

В отечественной юридической литературе относительно начала уголовно-правовой охраны человеческой жизни были высказаны различные мнения.

По мнению М.Д. Шаргородского, если преступление было направлено против еще не родившегося (плода), деяние рассматривается не как убийство, а как аборт, ибо началом самостоятельной жизни младенца следует считать наступление дыхания. В то же время М.Д. Шаргородский делал оговорку: если умышленное лишение ребенка жизни произошло во время родов, иногда возможно квалифицировать это как убийство, если часть тела ребенка находится уже вне утробы матери (например, размозжение уже появившейся наружу головки),

О.В. Лукичев определяет начало уголовно-правовой охраны человеческой жизни с момента появления в процессе родов какой-либо части тела ребенка вне утробы матери. По его мнению, «если лишение жизни младенца происходит вне утробы матери, то это убийство, если внутриутробно - аборт».

Момент начала уголовно-правовой охраны жизни применительно к составу незаконного производства аборта представляется очень важным. Расширительное толкование, отсутствие четких критериев, отправной точки отсчета метронома человеческой жизни «размывает» классификацию преступного деяния и не позволяет четко отграничить по объекту такие уголовно наказуемые деяния, как убийство (ст. 105 УК РФ), убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ), причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ст. 118 УК РФ), принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст, 120 УК РФ), неоказание помощи больному (ст. 124 УК РФ), оставление в опасности (ст. 125 УК РФ). Если отвлечься от состава конкретного уголовно наказуемого деяния, то дело в абсолютно недопустимом положении с законодательством, существующем в настоящее время в РФ, Среди громадного массива законодательных актов нет ни одного, который бы четко позволил определить момент начала жизни и, следовательно, момент возникновения правосубъектности и точку отсчета уголовно-правовой охраны жизни. Этот непреходящий, наиважнейший вопрос решается с помощью ведомственных нормативно-правовых актов, а не в федеральных законодательных актах. В идеале - блок законодательных документов по вопросу происхождения физического лица, как естественным путем, так и путем вмешательства соответствующих специалистов, корректирующих человеческое естество, должен быть концептуально, системно и логически взаимосвязан с имеющейся нормативно-правовой базой уголовного, гражданского и семейного права и не противоречить существующим международным нормам по этим вопросам, одновременно создавая правовую основу научной интеграции по этой теме, жизненно важной для всего человечества в целом.

По нашему мнению, учитывая все вышеизложенное, можно вести речь об уголовно-правовом значении жизни и здоровья уже родившегося, существующего ребенка, а также в самый момент родов, но только после того, как началось выделение плода из тела матери, например, по выходе головки ребенка или верхней части туловища, когда уже есть возможность нанесения повреждений или других насильственных действий против младенца, но уже не в утробе матери, а вне ее. Не путая, довольно существенные указанные различия в положении плода как объекта криминального воздействия и не отождествляя по степени опасности криминальный аборт и криминальные роды по соображениям, указанным выше, мы считаем необходимым, вынести на обсуждение вопрос о выделении незаконного производства преждевременных родов в самостоятельный состав преступления.

Под «абортом» мы понимаем прекращение беременности и (одновременно с этим или позднее) изгнание из матки всего плодного яйца или его части в первые 22 недели. Соответственно, под незаконным производством аборта мы понимаем противоправное умышленное виновное искусственное прерывание беременности (изгнание плода) с согласия беременной женщины.