Учитель — настоятельная необходимость 4 глава

Никакой ответ невозможен, потому что на самом деле вопрос — это не вопрос. Когда есть вопрос, вы можете прочувствовать его правильно или неправильно; когда есть вопрос, это просто показывает, что в вашем сознании есть некоторая преграда. Дело не в вопросе, дело в этой преграде. Преграда показывает, что вы не течете так, как должны были бы течь, что что-то идет неправильно. Это не вопрос всего лишь, это вопрос энергии, идущей неправильно. Что-то упущено в вашей жизни, что-то необходимое, необходимое очень сильно, и вы находите это ощупью, но не можете назвать его или сказать, что это такое. Вот в чем ситуация.

Вы говорите: «Я хотел бы, чтобы вы ответили мне, рассказали мне что-нибудь, но я не знаю, о чем спросить». На самом деле даже те, кто задает так много вопросов, не знают, что они спрашивают. Вот почему вы снова, и снова, и снова продолжаете спрашивать, но все еще чувствуете, что еще не задали правильного вопроса.

 

Великая, чувствительная душа, Гертруда Штейн, была при смерти. Внезапно она открыла глаза и сказала друзьям, бывшим рядом: «Каков ответ?» Они были озадачены, потому что она не задавала никаких вопросов. Кто-то сказал: «Но в чем вопрос? Вы не задали никакого вопроса». Она открыла глаза снова и сказала: «Ну, хорошо, каков вопрос?» И затем она умерла.

И мы не знаем, что было в её сердце.

 

Да, это ситуация человека: вы не знаете вопроса, вы не знаете ответа, вы не знаете точно, что хотите спросить. Вы продолжаете спрашивать многие вещи, и многие ответы даются вам, но не подходит ни один ответ, потому что на самом деле вопрос не был еще задан.

Кто-то спрашивает: «Что есть Бог?», но это не настоящий вопрос. Если вы не знаете самого себя, как вы можете предполагать знание Бога? Кто-то спрашивает: «Кто создал мир?» Но это же бессмысленно. Вы даже не знаете, как вы сами начали существовать, что же говорить о мире? Сначала попытайтесь разрешить свою собственную тайну. Столкнитесь с ней.

Итак, основной вопрос всех вопросов: «Кто есть я?» Как ответить на него? Может ли кто-то другой ответить на него за вас? Это невозможно. Как я могу сказать, кто вы? Если вы сами не можете сказать этого, как я могу сказать, кто вы? Все, что я скажу, снова будет информацией из головы.

 

Я могу сказать, что вы Бог, и вы будете нести идею, что вы Бог, но снова и снова вы будете ощущать, что это не так: кто-то оскорбляет вас, и Бог начинает очень гневаться. Тогда вы чувствуете: «Что же я за Бог?» Кто-то берет вашу женщину, и вы хотите убить его, и тогда вы думаете: «Что же я за Бог?» Вы видите красивую женщину, проходящую мимо, и вожделение возникает в вас, и вы говорите: «Что же я за Бог?» Потом вы видите автомобиль и хотите иметь такой же, и вы думаете: «Что же я за Бог? Я страстно желаю автомобиль!» Есть так много маленьких вещей, очень маленьких вещей, таких маленьких, что вы чувствуете смущение, когда вынуждены говорить о них. Они очень малы: в вашей еде недостаточно соли, и Бог взбешен; чай холодный, и Бог бросает чашку и чайник, все на пол, и впадает в безумие.

Теперь проблема возникает из-за того, что Будда, Иисус, Кришна и я — мы все говорим: «Вы есть Бог». Ответ правильный, но вы не в той стадии, чтобы понять его. Вы не готовы к нему.

Чем больше вы вглядываетесь в себя, тем больше вы чувствуете себя скорее собакой, чем Богом. Вас просто озадачивают те великие вещи, которые были сказаны о вас. Они были сказаны о вас? Эти пророки Упанишад, они говорят, что вы Брахма. Вы? Что, эти люди сошли с ума: говорить такие вещи и не знать, о чем они говорят? Вы и Брахма? Невозможно. Вы не воспринимаете этого, вы не можете воспринять, это невозможно. Отсюда следует, что вы созданы Богом в вашем собственном образе. Библия говорит, что Бог создал человека по своему подобию, но истина как раз противоположна. Вы не можете довериться идее, что Бог создал" вас по своему подобию, потому что это создаст много трудностей в вашей жизни. Итак, это вы создали Бога по своему подобию.

Если вы пойдете и посмотрите на ваших Богов... посмотрите на еврейского Бога. Еврейский Бог сказал: «Я очень ревнив». Как прекрасно. Это похоже на Бога, сотворенного человеком. Еврейский Бог сказал: «Я очень ревнивый Бог. Если вы не последуете за мной, я уничтожу вас, я брошу вас в ад. И не поклоняйтесь другим Богам. Я — единственный Бог». И мусульманский Бог, и христианский Бог очень ревнивы. «Уничтожьте всех других Богов. Я — единственный Бог». Это выглядит очень по-человечески, это не выглядит по-божьи. Бог кажется большим политиком, он не кажется очень религиозным. Он не может допустить других богов? Бог должен был бы быть более несерьезным, более игривым.

Индуисты имеют игривых Богов, но когда вы посмотрите на играющих индуистских Богов, вы найдете человеческие лица. Брахма создал мир, и создал первую женщину, и влюбился в нее — свою собственную дочь, — и стал преследовать её. Самый индуистский Бог! Более похож на индуса, чем на Бога. Преследовать свою собственную дочь! И дочь, естественно, очень сильно испугалась. Она начала убегать, прятать себя в различных формах. Она превратилась в корову, и Бог стал быком — ну, точно индуистский Бог! Когда женщина становится коровой, Бог становится быком. И она пробует все формы — вот так были созданы все животные. Она становится сукой, и Бог становится псом. Это кажется более человеческой идеей. Чем думать, что вы — Бог, вам бы лучше думать, что Бог есть человек.

Если вы посмотрите на индуистских Богов, вы увидите, что они очень сильно испуганы. Сидя на небесах, Индра всегда испуган. Если некоторый бедный риши начинает глубоко медитировать, то его трон начинает шататься. Он очень сильно пугается. Он посылает красивых девушек, чтобы испортить этого риши. А риши ничего не сделал, он просто медитировал, но Индра посылает красивых девушек, чтобы испортить его. Он боится за свое положение. Если этот риши достигнет предельного, он может стать следующим Индрой или может заявить права на царство Индры. Эти Боги очень ревнивы, очень обыкновенны.

Если вы посмотрите на индуистские пураны, вы удивитесь. Эти истории кажутся историями о человеке, а вовсе не о Боге.

Брахма и Вишну как-то раз отправились повидаться с Шивой. Была одна проблема. Прежде всего, проблем не должно быть в мире Бога... но вот все же было некоторое затруднение. Некоторая политическая партия создала проблему, и они не могли сообразить, что же им делать. Асуры, дьяволы, противоположная политическая партия, всегда создавала Богам затруднения.

Итак, Брахма и Вишну пошли к Шиве, поскольку тот мог помочь. Это был опасный парень. Это все равно, как политики отправились к хулигану, когда не смогли управиться сами! Этот Шива — Бог смерти. Он опасен. И у него очень опасная компания — призраки, и всякого рода Вельзевулы, и дьяволы, и сатиры. Они все — его ученики. Поэтому он мог потребоваться. Он требовался всякий раз, когда возникала реальная проблема.

Они пошли повидаться с ним. Стража пыталась остановить их, но никто хорошо не обращается со стражей. Вы нет, никто нет. Они оттолкнули стражу прочь. Они сказали: «Кришна, держись в стороне. Это срочно, это крайняя необходимость». Они оттолкнули стражу и вошли, ворвались внутрь. Шива занимался любовью с Парвати. Это было не очень вежливо с их стороны врываться, но проблема была такова, что они не заботились о манерах. Они встали там, но Шива есть Шива, он не обратил на них никакого внимания. Они стояли, а он сказал: «Хорошо, стойте». Часы проходили, а он продолжал заниматься и заниматься любовью, им надоело и они сказали: «Прекрати!» Но Шива не слушал. Парвати была очень смущена. Она закрыла глаза... с тех пор все женщины занимаются любовью с закрытыми глазами. Шива был так занят делом, что даже не осознавал, что кто-то стоит рядом.

Вишну и Брахма чувствовали себя очень оскорбленными. Это была большая обида. Поэтому они прокляли Шиву: отныне и навсегда его будут вспоминать по его сексуальности, отсюда линга и йони — символы Шивы. Линга и йони — это мужской и женский половые органы. Они стали символами Шивы.

Все это очень человеческие истории. Можете ли вы исправиться благодаря им? Это невозможно. Это очень человеческие истории. Слишком человеческие, все слишком человеческое. Чем думать, что вы — Бог, правильнее считать, что вы создали Богов по собственному образу. Нет, если я говорю, что вы Бог, этот ответ не поможет — вы должны найти свой собственный ответ.

Вопрос относится к существованию; вам нужен будет ответ, относящийся к существованию. Вопрос исходит из вашего бытия. Только из вашего бытия может исходить настоящий ответ. Вы должны будете пройти глубоко внутрь себя. Прежде спросите: «Кто я?» Спрашивайте: «Кто я? Кто я? Кто я?» Пусть этот вопрос проникнет во все фибры и клеточки вашего тела и вашего ума. Пусть все ваше тело-ум вибрирует этим вопросом: «Кто я?» Это займет месяцы, иногда годы, но это стоит того. Пусть все ваше существо вибрирует с одним вопросом: «Кто я?» Пусть этот вопрос проникнет так глубоко, что в любом случае, что бы вы ни делали, он вибрировал бы глубоко внутри: «Кто я? Кто я?» Мало-помалу вопрос этот перестанет быть словесным, будет просто ощущением — «Кто я?» — без слов, без этих слов: «Кто я?» Это будет просто след вопроса в вашем существе, просто вопрошение, поиск.

И тогда однажды, когда ваше существо настолько наполнилось этим вопросом, что стало вопросительным знаком, придет ответ. Ответ не будет словесным, это не будет чье-то высказывание: «Послушай, Тушита», — этот вопрос от Тушиты, — «Послушай, Тушита». Никто не скажет этого. Внезапно что-то разовьется, как развивается семя, как открывается бутон. И вы наполнитесь ароматом. Когда вы откроете глаза, все вопросы окажутся исчезнувшими, все проблемы окажутся исчезнувшими. Тогда вы будете жить жизнью без проблем. И только тогда вы будете жить, только тогда вы будете. Тогда все — благословение. Каждое дыхание — блаженство, и все, все — нирвана, все — Бог.

Вот что должно быть глубоко в вас, Тушита. Вы спрашиваете: «Я хотел бы, чтобы вы ответили мне, рассказали мне что-нибудь, но я не знаю, о чем спросить». Это хорошо, что вы не знаете, потому что, если вы знаете вопрос, он обязательно будет неправильным. Это вопрос. Не используйте его как вопрос, потому что ответ не приходит извне, ответ спрятан в самом вопросе. Вопрос — это семя, внешняя оболочка ответа, а ответ — дерево, спрятанное в семени. Примите вопрос как семя и станьте для него почвой. «Черепная» почва подойдет, ваша голова станет почвой — это то, что я называю «черепной» почвой. Только один вопрос, только один вопрос, только один вопрос — вы пропитаетесь этим вопросом. И эта пропитанность станет такой глубокой, что вы не сможете забыть его ни на мгновение. Даже когда вы спите, он будет с вами. Даже во сне, в ваших сновидениях, будет продолжаться вопрос: «Кто я?» Не столько в словах, запомните, — я снова повторяю, не столько в словах, — но сам вопрос будет в вас: «Кто я?» — пульсирующий, текущий, движущийся, движущийся все глубже, глубже, глубже. И однажды он достигнет самой сердцевины, он ударит в ваше сердце, во внутреннее пространство, в пространство сердца. И тогда что-то откроется.

Если вы сможете спросить правильно внутри вашего существа, то вы придете к правильному ответу. И этот единственный ответ — ответ, к которому вы приходите сами.

 

Четвертый вопрос:

Уже испытав соприкосновение, могу ли я пройти через ваш водоворот очень быстро? Поскольку ничто не приносит удовольствия или неудовольствия, не прекратить ли мне контакт с вами и вашей любовью, никогда более не одевая оранжевое и мала?

 

Прежде всего, вы спрашиваете: «Уже испытав соприкосновение, могу ли я пройти через ваш водоворот очень быстро?» Это показывает, что вы не испытали соприкосновения. Я коснулся вас, но вы не испытали соприкосновения — ведь те, кто испытал соприкосновение, вовсе не хотят пройти через это. Спросите Тару. Она скажет, что не хочет никакой нирваны.

Если это вопрос выбора между просветлением и мной, то те, кто испытал соприкосновение, выберут меня. И вследствие этого выбора они станут просветленными. Если вы все же выбираете просветление вместо меня, вы не достигнете его, по крайней мере, через меня. Вы не достигнете его.

Вы так спешите, что вы еще не испытали соприкосновения. Вы просто жадный.

Этот человек принял санньясу лишь неделю назад. Вы слишком сильно спешите. Вы не понимаете, что говорите. Вы не понимаете, что ищете. Вы не понимаете, где вы. Вы не понимаете, кому говорите.

Вы говорите: «Уже испытав соприкосновение, могу ли я пройти через ваш водоворот очень быстро?» Если бы вы испытали соприкосновение, вы захотели бы остаться в этом самом водовороте навсегда. Вы не захотели бы выходить из него. Если бы вы испытали соприкосновение, вы влюбились бы. Кто хочет выйти из любви? Если вы хотите выйти из этого, то это просто означает, что вы не влюблены совсем. Вы просто хотите пройти через это, так чтобы вы могли что-нибудь выиграть. Вы не санньясин. Вы приняли санньясу, но вы не санньясин. У вас лишь оранжевые одежды и мала и больше ничего. Ваше сердце осталось неокрашенным. А когда сердце не окрашено, держите ли вы оранжевое и мала или нет, не имеет значения. Даже если вы держите их, вы не пребываете в контакте со мной. Поэтому отбрасывание их не имеет значения. Вы можете отбросить их.

Я не скажу этого так легко другим, если увижу, что их сердца окрашены, окрасились в мои цвета. Я не скажу им легко: «Отбросьте свою мала и одежды». Я не скажу этого вовсе. Но вам я могу сказать это, потому что вы лишь имеете мала и одежды и больше ничего. Упущен «плюс» — отсюда и этот вопрос.

И вы спрашиваете: «Поскольку ничто не приносит удовольствия или неудовольствия, не прекратить ли мне контакт с вашей любовью...» Вы уже вне контакта. Вы думаете, что, просто пребывая здесь, вы находитесь в контакте? Вы думаете, что, слушая меня в течение четырех или пяти дней, вы находитесь в контакте? Вы думаете, что, просто дыша в медитации и слегка подпрыгивая, вы находитесь в контакте? Тогда вы ничего не понимаете. Контакт требует времени. Контакт требует вашей отдачи, нуждается в вашем самоотречении. Если вы не отдались мне, какой может быть контакт?

И когда я говорю: «Ничто не приносит удовольствия или неудовольствия», я говорю это о себе. Мне вовсе не доставит неудовольствия, если вы все отбросите оранжевое, — это совершенно не расстроит меня. То, что вы приняли оранжевое, не доставило мне удовольствия.

Это не проблема. Если никто не придет сюда, я буду так же счастлив, как сейчас. Если целый мир придет сюда, я буду так же счастлив, как сейчас. Мое счастье — это мое внутреннее свойство. Оно не зависит от вас, я не завишу от вас. Мое счастье — мое. Иногда это задевает вас. Вы хотели бы, чтобы я зависел от вас. Вы хотели бы, чтобы я шел за вами и говорил: «Не делайте этого. Это очень сильно заденет меня». Вы хотели бы, чтобы я убеждал вас, потому что это помогает вашему эго чувствовать себя более надутым. Но мое счастье — независимое явление. Я просто счастлив — вовсе не по какой-либо причине. Вы или не вы — совершенно безразлично.

Но это очень значимо для вас. Вы можете отбросить одежды — это будет безразлично для меня, совершенно безразлично, но это будет значимо для вас.

Вы говорите: «Не прекратить ли мне контакт с вашей любовью, никогда более не одевая оранжевое и мала». Коль скоро дело касается моей любви, то она будет продолжать изливаться на вас — она ведь не связана с вами. Пожалуйста, постарайтесь понять. Когда я изливаю свою любовь на вас, это не касается меня. Это не вопрос выбора, проливать мне на вас свою любовь или не проливать. Здесь нет выбора. Я не изливаю свою любовь на вас — я есть любовь. Когда вас нет здесь, то и тогда она изливается, когда я смотрю на деревья, то и тогда она изливается, когда я смотрю на скалу, то и тогда она изливается.

Вы не являетесь чем-то особым. Я не делаю для вас ничего особого. Просто таков я есть. Это очень обыкновенно. Это просто. Это все равно, что я просто стою живой перед вами, но не потому, что это вы. Если вы уйдете прочь, я не умру. Вы не являетесь причиной того, что я дышу. Вы уйдете прочь, я буду дышать — дышать с деревьями, дышать со звездами. Но даже если деревья и звезды уйдут прочь, это ничего не изменит, потому что я не связан причинно на этом пути. На том же пути лежит моя любовь. Я не изливаю её на вас. Нет никого, кто изливал бы её. Я есть любовь.

Но это становится очень значительным для вас. Если вы отбросите мала и оранжевое, вы станете закрытыми. Вы не будете в состоянии воспринимать. Если во время дождя вы перевернете горшок вверх дном, то облака будут продолжать изливать дождь. Они не зависят от того, правильной ли стороной направлен горшок, они не ждут его, они будут продолжать изливаться дождем. Им несущественно, правильной или неправильной стороной кверху поставлен горшок. Не имеет значения, вверх дном он или нет, дождь будет продолжаться. Но если горшок вверх дном, он не наберет дождевой воды. Но даже если он правильной стороной кверху, но закрыт, то и тогда воды не наберется. Или даже если он правильной стороной кверху и не закрыт, но имеет утечку, то и тогда воды не будет А облака будут продолжать изливаться. Они не адресуют конкретно свою воду этому конкретному горшку.

Я не адресую свою любовь конкретно вам. Но это зависит от вас. Если вы хотите, чтобы она попала в ваше сердце, вам нужно будет оставить его открытым.

Эти одежды и мала — просто жесты, символы, которые вы открываете ко мне, которыми вы показываете, что со своей стороны вы связаны со мной. С моей стороны связь невозможна. Все связи с вашей стороны. Здесь нет Учителя, здесь только ученики. Учитель умер. Учитель только тогда Учитель, когда его нет. В тот день, когда я познал истину, в тот самый день я исчез. Это отсутствие, это пустота, это ничто.

Если вы хотите воспринять это ничто, вам нужно будет причинно связаться со мной, вам нужно будет открыться в направлении ко мне. Эти оранжевые одежды и мала — это ничто. Это просто жесты. Но это очень значительно, коль скоро вы связаны.

Какое мне может быть дело до того, в оранжевом вы или нет? Как это касается меня? Но для вас это имеет большое значение, поскольку вы живете этими маленькими вещами. Вы — все еще ваши одежды, поскольку вы — все еще ваше тело. Мала и медальон означают многое для вас, поскольку вы все еще думаете о себе, как об изображении. Когда вы смотритесь в зеркало, вы думаете, что это вы. Для меня это безразлично. Это не мое изображение, поскольку нет возможности получить фотографию меня. Все, что вы получите, будет всего лишь формой. А я — это не форма. Это целое послание.

Итак, если это доставит вам удовольствие, бросьте носить оранжевое и мала, — но прежде подумайте об этом, помедитируйте над этим. Первая глупость, которую вы сделали, была та, что вы стали санньясином — вы, должно быть, стали санньясином, не подумав об этом. Теперь это будет второй глупостью: выйти, не подумав. Так что, пожалуйста, по крайней мере, совершая вторую глупость, будьте немного более осознающими.

Я слышал о Мулле Насреддине. Он получил свое месячное жалование, и там была одна лишняя банкнота в десять рупий. Должно быть, бухгалтер обсчитался. Но Мулла был счастлив.

В следующий месяц одной банкнотой в десять рупий было меньше, поэтому он незамедлительно выразил свое неудовольствие. Бухгалтер сказал: «Мулла, а как в прошлый раз, когда я дал тебе на десять рупий больше? Тогда ты не жаловался».

Мулла сказал: «Послушай. Когда ошибка совершена однажды, это ничего. Но когда она совершается дважды, я жалуюсь».

Запомните это. Вы совершили ошибку однажды, не будьте так глупы снова.

 

Последний вопрос:

Когда я испытываю сострадание, то считаю себя святее всех святых; в любви я слишком печален и серьезен; игра раздражает. Должен ли я убить себя и тем самым уменьшить несчастье других людей?

 

Хорошая мысль! Действительно хорошая! Но снова с неправильной основой. Вы спрашиваете: «Должен ли я убить себя и тем самым уменьшить несчастье других людей?» Снова вы будете чувствовать себя святее всех святых. Даже после того как вы убьете себя, вы будете скитаться, как призрак, и охотиться за людьми, и будете говорить: «Послушай, я убил себя ради тебя».

Живите для себя, и если вы хотите убить себя, убейте ради себя. Человеку может быть разрешено убить себя ради себя, если он жил ради себя, — никак не иначе. Потому что если вы не можете жить, если вы не можете жить даже ради себя, то как вы можете убить себя ради себя? Это невозможно.

Жизнь — первый шаг, смерть — второй. Смерть — более высокое явление. Те, кто не может жить правильно, не может и умереть правильно. Как вы можете умереть правильно, когда даже жить правильно вы не сумели? Вы пропустили начальную школу и пытаетесь поступить в университет. Вы не пройдете туда. Жизнь — это просто, смерть — это очень сложно. Сначала жизнь.

Но ваша жизнь кажется неправильной. Вы говорите:

«Когда я испытываю сострадание, то считаю себя святее всех святых». Сострадание не должно направляться на других. Когда кто-то принимает ваше сострадание, вашу любовь, настоящее сострадание всегда будет счастливо. Этот человек делает вас благодарным. Вы должны благодарить его. Когда кто-то принимает вашу любовь, вы должны благодарить его. Он мог бы отвергнуть её — тогда что? Он мог бы сказать: «Нет, я не нуждаюсь в вашем сострадании», — тогда что? Он дает вам шанс показать вашу жизнь. Он помогает вам цвести. Вы должны быть благодарны ему.

Но обычно мы думаем, что это он должен быть благодарен нам за то, что мы излили на него так много любви. Чепуха. Проливая свою любовь на него, вы можете не дать ему цветения, он может быть даже сокрушен. Но вы расцвели. Настоящий выигрыш у вас. Настоящий выигрыш у того, кто любит. Выигрыш может быть и у другого, может и не быть, это зависит от обстоятельств, — но настоящий выигрыш всегда у того, кто любит. Тот, кого любят, может не выиграть ничего, может даже потерпеть ущерб. Любовь может стать удушением. Любовь может убить. Так много детей убито любовью матерей и отцов, так много мужей убито любовью жен, так много жен убито любовью мужей. Люди душат друг друга и говорят: «Мы любим тебя». И чем больше они любят, тем сильнее душат вас, они не дают вам никакой свободы.

Любовь —"Это необязательно благословение другому, но тот, кто любит, всегда благословлен. Так что любящий должен чувствовать благодарность. Отбросьте это состояние «святее всех святых». Вы никого не обязываете. Когда цветок цветет и благоухание разносится ветрами, цветок не чувствует, что он обязывает кого-то. Когда солнце встает, и миллионы цветков раскрываются, и миллионы птиц поют, и просыпается вся земля, солнце не чувствует, что оно обязывает кого-то. Такова его природа. Оно счастливо быть самим собой.

Ваше сострадание имеет неправильные истоки. Вы думаете в понятиях обслуживания людей. Вы опасный человек, вы делатель добра. А это самые зловредные люди на земле. Вы можете стать махатмой. Избегайте этого. Наслаждайтесь тем, что вы любите, что вы имеете сострадание, что вы служите кому-то, — наслаждайтесь этим. Это возможность цветения, благоухания.

И затем вы говорите: «В любви я слишком печален и серьезен». Да, поскольку, когда вы любите и кто-то любит вас, легко быть сострадательным. Вы сострадательны — вы ничего не берете от другого. В любви вы вынуждены брать что-то от другого. Это задевает вас. Вы? Как вы можете брать что-то от другого? Трудно дать, гораздо труднее взять — ведь когда вы отдаете, наполняется эго, а когда берете, эго страдает.

Поэтому Патанджали говорит в своей «Йога-сутре»: «Ни давай, ни принимай». Он не имеет в виду не давать и не брать — ведь тогда жизнь была бы невозможна. Даже сам он дал эту «Йога-сутру». Нет, он не это имеет в виду. Он имеет в виду следующее: давая, не думай: «Я даю», а принимая, не думай: «Я беру».

Вы удивитесь тому, что на хинди мы не имеем никакого эквивалентного слова для «благодарю вас». Есть дханьявад, но это искусственное слово, оно было создано. Оно было создано для перевода «благодарю вас». Иначе на хинди мы не имели бы ни одного слова для выражения благодарности. Это что-то. Общество, существующее тысячи лет, старейшее общество в мире, не имеет слова для «благодарю вас». Почему? Потому что это всегда Бог дает и Бог берет, так что кому принимать «благодарю вас» и кому говорить «благодарю вас»? Вот в чем смысл этого. Кто мы? Мы — это просто инструменты. На хинди, если вы скажете кому-нибудь «благодарю вас», дханьявад, это выглядит немного неуклюже, это выглядит немного не к месту.

Можете ли вы думать о благодарности своей матери? Я никогда не сказал дханьявад своей матери. Я имел все, за что следовало благодарить её, но я никогда не сказал ни слова благодарности и не могу сказать его. Это слово кажется просто бессмысленным. Она не благодарила меня, она не может благодарить. Это слово кажется бессмысленным.

Когда вы говорите «благодарю вас» кому-то, это означает, что он что-то сделал для вас, что он делатель. И тогда, когда вы делаете что-то для другого, вы ожидаете этого «благодарю вас». Тогда вы ожидаете молча: «Примите мою благодарность». Иначе вы разозлитесь.

В западном обществе «благодарю вас» — очень обычные слова. Люди очень фальшивы. Даже сын может сказать «благодарю вас» своему отцу и матери. На Западе это кажется культурным, на Востоке это кажется некультурным. Просто подумать «благодарю вас» по отношению к своей матери невозможно. Об этом нельзя даже подумать.

Это всегда Бог, тот, кто берет, и тот, кто дает. Иногда он берет от меня, иногда он дает мне. Иногда он становится дающим, иногда он становится берущим, но это всегда он. Поэтому кто есть здесь, чтобы благодарить или принимать благодарность? Никого. Это одна реальность. В этом смысл Патанджали, когда он говорит: «Не бери, не давай». Он говорит: «Пусть Бог будет дающим, пусть Бог будет берущим — вы не вмешивайтесь».

Давать трудно из-за держащего ума, но не так трудно, как брать. Потому что, когда вы берете, это ранит. Это ранит очень сильно. Вы должны принять что-то от другого. Это опечаливает вас. Вы сбиты с толку своим эго.

В любви я слишком печален и серьезен; игра раздражает. Да, эгоистический человек не может играть. Как вы можете пасть так низко, чтобы быть игривым? Игривость — это для детей, не взрослых. Игривость — это для глупых людей. Серьезный человек, вроде вас, как он может быть игривым?

Это случилось в одном из лагерей. Два санньясина нашли игральные карты. Великий политический лидер, один из старейших членов индийского парламента, также был в лагере, и эти двое санньясинов стояли как раз рядом с ним. Он не мог поверить этому. Санньясины играют в карты? Он кинулся ко мне. Он был очень старым человеком, семидесяти пяти лет, известным по всей стране. Был поздний вечер, одиннадцать часов, когда он постучал в мою дверь и сказал: «Что происходит? Что за санньясинов вы производите?»

Я сказал: «Что случилось такого плохого, что вы вынуждены явиться среди ночи?» Он сказал: «Два санньясина играют в карты». Что же в этом плохого? Кто еще может играть в карты, если санньясины не могут? Но он сказал: «Я думал, что они должны быть серьезными искателями».

Они искатели, но почему они должны быть серьезными? Слышали ли вы когда-нибудь о человеке, который был серьезным и достиг Бога? Бог очень игрив. Неужели вы не видите, что все сущее так игриво, так празднует? Если ваши махатмы пойдут к Богу, им это не очень понравится. Они скажут: «Что это вы все время делаете? Почему вы все время делаете бабочек? Почему на первом месте так много цветов? Почему так много деревьев? Почему так много звезд? Почему?» Бог — это неумеренность. Вы превышаете все пределы, только когда вы игривы. Бог — это экстравагантность. Бог — это сама роскошь. Вот почему в Индии мы называем его Ишварой. Ишвара означает: предельное в роскоши. Это происходит от слова аесварья, которое означает предельное в роскоши. Игра — это предельная роскошь. Бедные люди работают, богатые — играют.

И когда человек становится таким полным игроком, что играет во все, чем занимается, когда вся его жизнь есть игра, тогда он —. богатейший человек мира. Он может не иметь ни единого паи, это не имеет значения.

Вот посмотрите на меня. То, что я говорю вам, не является серьезным явлением. Я наслаждаюсь. Это игра. Я играю этими словами. Я играю с вами. И мне хотелось бы, чтобы и вы тоже были игривыми здесь. Это не серьезное место. Этот ашрам — не серьезный ашрам, на самом деле само слово «ашрам» означает место, где играют и отдыхают.

Я могу понять. Вы введены в заблуждение своим эго. Поэтому игривость раздражает вас.

Должен ли я убить себя и тем самым уменьшить несчастье других людей? Пожалуйста, не делайте этого, иначе вы будете преследовать других людей. Сейчас вы в теле и поэтому не можете причинить много вреда. Если же вы станете призраком... Вы станете призраком — о таких людях никогда не было слышно, что они отправлялись на небеса, а недавно я слышал, что и дьявол начал отвергать их. Ад слишком полон такими людьми.

 

Несколько дней назад умер один политик. Естественно, он сначала постучался в небесную дверь. Он думал, что будет принят здесь. Но привратник сказал: «Сэр, это место не для вас». Он сказал: «Я великий политик, великий лидер». Тот ответил: «Это я знаю, но лидеры и политики никогда не допускались в это место. Пойдите в другое место».

Такое обращение не подходило этой важной персоне, но что делать? Теперь он был один и никто. В больших колебаниях он отправился в другое место. Дьявол посмотрел на него и сказал: «Нет, достаточно! Мы имеем достаточно таких, этих политиков». Поэтому он сказал: «Что вы имеете в виду? Должен ли я отправиться назад в Нью-Дели? Нет места на небесах, нет места в аду, поэтому я должен вернуться снова в Нью-Дели?»

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: