Дополнительные аспекты городской жизни

 

Некоторые черты городской жизни не укладываются в приведенную выше ана­литическую систему, но от этого их значимость не становится меньше. Вещи, о кото­рых пойдет речь дальше, не имеют количественных параметров, специальных терми­нов для них еще не придумано, а фактический материал по ним только-только соби­рается. Но, тем не менее, я нахожу нужным обрисовать их хотя бы в самых общих чертах. Моя цель — обозначить феномен (такой, как например, «атмосфера боль­шого города») и показать возможные способы «измерительных» подходов к нему для получения количественных показателей.

 

«Атмосфера» больших городов

 

Контраст между поведенческими манерами «горожан» и «селян» весьма притя­гателен для социологов, но достаточно ярко выраженная дифференциация суще­ствует и между городами-громадами, ибо каждому из них присуща своя «атмосфе­ра». Тон, темп и своеобразие социальных коллизий отличают Нью-Йорк, например, от Лондона. Многие люди готовы идти на существенные финансовые затраты, что­бы обрести пристанище в какой-нибудь из известных всему миру столиц, один воз­дух которых кому-то кажется возбуждающим, а кому-то, наоборот, успокоительно-благотворным. Поэтому следующим перспективным шагом в изучении жизни боль­шого города представляется задача с возможной точностью определить, что означа­ет само понятие «атмосфера» и какие факторы подпитывают ее.

Может показаться, что пресловутая «атмосфера» — чересчур неустойчивая субстанция, чтобы быть уловленной в некие «измерительные» рамки, но мне дума­ется, об этом не стоит судить, не сделав попыток достичь результата. Очевидно, что любая из этих попыток должна опираться на сопоставимые величины. Нельзя зая­вить, что Нью-Йорк охвачен «безумием» и «лихорадкой», не держа в уме для срав­нения какой-то другой мегаполис.

На занятиях своего семинара, который я вел несколько лет назад в Гарвардском университете, Нью-Йорк, Лондон и Париж были избраны эталонами для проведе­ния эксперимента. Поначалу мы задались простым вопросом: «Существует ли еди­нодушное мнение о каждом из этих городов?» Ответ, во-первых, стали искать в ту­ристических справочниках, а также в произведениях художественной литературы и периодике, но этим не ограничились и, во-вторых, подключили к делу испытанный метод опроса. Людям, которые долгое время жили или часто бывали в Лондоне, Париже или Нью-Йорке, предлагалось охарактеризовать эти города (в образных выражениях и с оценкой типичных черт обстановки). В объявлениях, помещенных в «Нью-Йорк Тайме» и «Гарвард Кримсон», мы просили читателей поделиться с нами своими впечатлениями о перечисленных городах и описать события, эти впе­чатления подкрепляющие. Лицам, хорошо знакомым хотя бы с двумя из трех инте­ресующих нас мегаполисов, были разосланы развернутые анкеты.

Вырисовались определенные закономерности. В описаниях Нью-Йорка, напри­мер, на передний план выступили такие его характеристики, как гигантский масш­таб, сумасшедший темп жизни, великое множество увеселительных заведений, разнородность и резкая сегментация («геттоизация») населения. Нью-Йорк прежде всего поражал респондентов физическими параметрами, ускоренным темпом жиз­ни, он эмоционально «встряхивал» человека больше, чем Лондон или Париж (факт, отмечающий, что именно эти аспекты особенно значимы для нью-йоркской среды).

Лондон предстал перед нами совершенно в ином свете. Описывая его, люди больше говорили об отношениях с его обитателями, чем о материальных вещах, практически единодушно подчеркивая вежливость и терпимость жителей англий­ской столицы. Вот выдержка из одного рассказа:

 

Когда мне было 12 лет, дед стал водить меня в Британский музей... Однажды в мет­ро он принялся вслух декламировать мне латинские стихи из «Энеиды», Дед был глух и потому говорил очень громко. Я страшно смутился и сгорал от стыда, пока не сооб­разил, что никто не обращает на нас никакого внимания. Жители Лондона — очень воспитанные и тактичные люди...

 

Для контраста приведу выдержку из письма человека, которому Нью-Йорк пока­зался равнодушным, холодным городом с жестокими и грубыми обитателями, где инциденты, подобные нижеописанному, случаются на каждом шагу:

 

Я видел юношу лет девятнадцати, раздававшего антивоенные листовки прохожим, Юноны остановился на углу, и к нему быстрой походкой приблизился хорошо одетый мужчина. Он ударил юношу по рукам, листовки разлетелись по мостовой, а мужчина пошел дальше как ни в чем не бывало.

 

Нам необходимо накопить как можно большее количество подобных впечатле­ний, тщательно отбирая данные. После обработки полученных материалов посред­ством факторного анализа каждый город может быть охарактеризован соответству­ющим образом.

Отзывы, касающиеся Парижа, распадаются примерно на две равные части, одна из которых оценивает достоинства его обитателей, другая характеризует его мате­риальные достопримечательности и создаваемый ими эмоциональный настрой. Часто отмечается, что кафе и парки Парижа порождают в этом городе атмосферу дружелюбия и уюта. Однако многие респонденты сетуют, что парижане негостеп­риимны, недружелюбны и очень черствы.

Конечно, мы не можем точно судить, до какой степени эти отзывы отражают ре­альное положение дел и в какой мере на них влияют распространенные предубеж­дения. Существует по крайней мере три фактора, способных отдалить от реально­сти любую из подобных субъективных характеристик.

1. Мнение человека о каком-либо городе очень зависит от того, с чем он (воз­можно, даже безотчетно) пытается его сравнивать. Житель Нью-Йорка впол­не может охарактеризовать Париж как спокойный, размеренный городок, в то время как уроженцу Ричмонда, штат Вирджиния, покажется, что столицу Франции «чуток лихорадит». При таких опросах было бы нелишним иметь в виду не только сам город, о котором выносится суждение, но также и родной город опрашиваемого, который служит для него некоей точкой отсчета, ска­жем, провести перекрестный сбор информации, чтобы, например, выяснить, что думают жители Нью-Йорка о жителях Лондона, и наоборот, что думают жители Лондона о жителях Нью-Йорка.
2. На отклике респондента сильно сказывается также и то, является ли он тури­стом, переселенцем или же с детских лет проживает в городе, о котором захо­дит речь. Во-первых, турист воспринимает город иначе, чем его старожил. Во-вторых, человек, долго живущий в каком-либо мегаполисе, неминуемо под­вергается адаптационным процессам, вследствие чего выталкивает из созна­ния чересчур яркую информацию, которая интригует досужего визитера или новосела-переселенца. Экономя свою психическую энергию, житель большого города в конце концов приучается не замечать ничего необычного в брос­ких характеристиках окружающей обстановки.

Если уговорить старожила и новичка отправиться в неспешную прогулку по определенным кварталам какого-либо из мегаполисов, а затем попросить их (каждого в отдельности) поделиться своими впечатлениями, можно составить некое мнение о специфике воздействия адаптивных механизмов на восприя­тие человека и даже попробовать изучить это явление, если таких доброволь­цев (и с той и с другой стороны) наберется достаточное количество. Можно добавить, что многих ньюйоркцев, вернувшихся домой после длитель­ного пребывания за границей, родной город на первых порах просто ошелом­ляет своей «ужасной уродливостью» (Science, Vol. 165, 1969, p. 853). Этот период обостренного восприятия длится в течение нескольких часов и даже дней и заслуживает самого пристального внимания исследователя, изучаю­щего атмосферу города. Ибо по прошествии некоторого времени детали, по­ражающие вернувшегося путешественника, постепенно тускнеют, сливают­ся воедино, становятся фоном, хотя и придающим особый колорит всему ок­ружающему, но уже не поддающимся аналитическому членению.

1. Расхожие легенды и связанный с ними холодок (или горячку) предвкушения,
   с каковым каждый турист прибывает в облюбованный им населенный пункт,
   также накладывают свой отпечаток на его первые впечатления. Он жаждет
   увидеть город не таким, каков он есть, а таким, каким он ему представляется (Strauss, 1968.) Иной раз подобное мифотворчество настолько приходится визитеру по вкусу, что он, начиная шире знакомиться с городом, лишь укреп­ляется в своей предвзятости, подвергая свои впечатления фильтрации, то есть принимая все, что согласуется с его представлениями о тех палестинах, к которым он так стремился, и отбрасывая все, что не стыкуется с образом, к которому он был подготовлен. Естественно, подобные предубеждения не только деформируют способность человека воспринимать реальное положе­ние дел, но и уводят его от истины в оценочных характеристиках той или иной обстановки.

 

Ориентация на привычную среду обитания, зависимость остроты восприя­тия от срока пребывания человека в том или ином городе, предвзятость, дик­тующая отсев несовместимых ней впечатлений, — все это заставляет психо­лога с большим сомнением относиться к свидетельствам отдельных (особен­но путешествующих) лиц. Больше того, исследователю, если он хочет получить точные и объективные сведения о социальной структуре тех или иных городов, о ритме их жизни и о царящей в них ауре, вообще не стоит опираться исклю­чительно на словесные описания. Ему необходимо изыскать более надежные методы экспериментального внедрения в жизнь мегаполиса, которые позво­лят с наибольшей степенью вероятности судить о его атмосфере.

 

СПОСОБЫ ПОВЕДЕНИЯ

 

Рой Фельдман (Journal of Personality and Social Psychology, 30, 202, 1968) про­вел сравнительное исследование поведения иностранцев и горожан в Париже, Афи­нах и Бостоне. Фельдман стремился выявить, 1) существуют ли ощутимые разли­чия в уровнях комфортности перечисленных городов и 2) имеется ли у их обитателей склонность относиться к иностранцам иначе, чем к своим соотечественникам В каждом из городов он исследовал пять конкретных поведенческих ситуаций, в каждой из которых наряду с группой экспериментаторов из числа местных жителей принимала участие команда американских ученых.

Моделировались следующие ситуации:

1. горожанина просят помочь сориентироваться и найти нужную улицу;
2. горожанина просят отправить по почте письмо;
3. горожанина спрашивают, не он ли только что обронил банкноту (долларовую
   или же адекватную валюте исследуемой страны).

Также

1. при расчете за покупки в магазине производилась заведомая переплата с целью установить, укажет ли кассир покупателю на его оплошность;
2. при поездке на такси выяснялось, обсчитывают ли водители иностранцев и
   выбирают ли они наиболее экономный маршрут.

Результаты, полученные Фельдманом, выявили ряд интересных моментов, по-разному характеризующих эти три города. Например, для Парижа были определены следующие поведенческие стереотипы. Парижские таксисты обсчитывали иностранцев гораздо чаще, чем своих соотечественников. Однако в ряде других моментов поведение французов ничуть не соответствовало предубеждениям, существую­щим на их счет у американцев. Сталкиваясь с просьбой незнакомца отправить для него по почте письмо, парижане обходились с просителем значительно приветли­вее, нежели афиняне или бостонцы, а если им вручали конверт с уже наклеенной маркой, они обращались с иностранцами даже лучше, чем со своими согражданами.

Парижане оказались также «более честными», чем жители Афин или Бостона. Французы успешнее справлялись с искушением прикарманить чужие денежки, к тому же лишь они в этом эксперименте проявили снисхождение к иностранцам большее, нежели к своим соотечественникам.

Исследования Фельдмана не только положили начало количественному обсче­ту качественных характеристик больших городов, но также составили методологи­ческую основу для дальнейших сравнительных исследований. Наиболее значитель­ным его достижением явилось успешное внедрение эксперимента в сеть повседнев­ных жизненных ситуаций. Он выработал модель эксперимента, которая обеспечи­вает изучение различных характеристик городской жизни гораздо более объективное, чем его обеспечивают замкнутые лабораторные условия.

 

ТЕМПОРИТМ

 

Важнейшим компонентом атмосферы того или иного города является присущий ему темп или ритм — особенность, отмечаемая очень часто, но при этом гораздо реже исследуемая. Как выяснить, живет город неспешной, спокойной жизнью или его «лихорадит»? Приступая к какому бы то ни было эмпирическому изучению это­го вопроса, лучше всего начать с одной очень несложной вещи, а именно замерить скорость передвижения пешеходов в различных городах и затем эти данные сопо­ставить. Уильям Берковиц (сообщено автору в личной беседе) из колледжа Лафайета провел такие исследования в Филадельфии, Нью-Йорке и Бостоне, а также в нескольких небольших городках, Берковиц говорит, что «существует совершенно четкая линейная зависимость между скоростью пешехода и размерами города, хотя разброс показателей относительно абсолютной величины колеблется в пределах десяти процентов».

Возможно, ощущение ускоренного темпа жизни того или иного города возника­ет у нас не столько от объективно более высокой скорости движения пешеходов, сколько от физической необходимости постоянно уклоняться и уворачиваться от столкновений в уличной толчее. (Число вынужденных отклонений пешехода от курса можно определить, отправив на прогулку по городским улицам воображае­мый отряд механических манекенов, движущихся только линейно, и подсчитав ко­личество нанесенных им толчков. Совершенно очевидно, что при большей плотно­сти расположения манекенов на заданной площади улицы в единицу времени будет происходить большее число столкновений, или, иначе говоря, увеличение плотнос­ти населения заставляет пешехода чаще корректировать свой курс во избежание стол­кновений с другими прохожими).

Характер движения автотранспорта тоже сказывается на темпоритме городской жизни. Автомобильная прогулка предоставляет самую непосредственную возможность перевести расплывчатое ощущение этого темпа в измеримые величины. Ритм города с особой наглядностью проявляется в скорости автомобильного потока, в манере водителей стартовать, набирать скорость, в их реакции на дорожные знаки. Темп жизни Нью-Йорка ощутим уже в манере пешеходов стоять на перекрест­ках у светофора. Они пританцовывают от нетерпения, то и дело соскакивают с тро­туара на проезжую часть улицы и нередко начинают движение еще до того, как за­горится зеленый свет.

 

Визуальные компоненты

 

Холл (Hall E. Т., 1966) отмечал, что физические параметры города также оказы­вают влияние на его общую атмосферу. Регулярная планировка улиц оставляет у туриста ощущение рациональности, упорядоченности и предсказуемости, но эта упорядоченность монотонна и быстро нас утомляет.

Извилистые улочки, разветвляющиеся под неожиданными углами и образую­щие множество развилок (как, например, в Париже или Гринвич-Вилледже), вол­нуют нас своей необычностью, они эстетически привлекательны, хотя и значитель­но затрудняют выбор правильного пути.

Кое-кто даже склонен считать, что визуальные компоненты вообще играют ре­шающую роль в формировании общего впечатления о городе и что «облик» Парижа или Нью-Йорка в принципе отождествим с их общей атмосферой. Для того чтобы проверить эту гипотезу, следовало бы провести ряд экспериментов, в которых уча­ствовали бы только слепые или, по крайней мере, люди с завязанными глазами. Вне всякого сомнения, мы обнаружили бы, что каждый город обладает своей неповтори­мой фактурой, узнаваемой даже в том случае, когда визуальные его компоненты исключены из нашего восприятия.

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: