Пять главных качеств интеллигенции

Эпитафия на могиле российской интеллигенции

Политика / Новейшая история / Мнение
Третьяков Виталий

Белоленточный протест напомнил о существовании интеллигенции

Фото: Фёдор Евгеньев

Кого считать истинным представителем образованного класса, что такое „польская фронда“ и при чём здесь мещанство

 

В последнее время в столичных кругах вновь заговорили о притеснениях интеллигенции. Поводы – чисто спекулятивные: кого-то якобы запретили, кому-то вроде бы угрожали, кого-то реально (а вот это уже существенно) лишили финансирования… Может, и запретили. Может, и лишили… Но при чём здесь интеллигенция? Увы, интеллигенции в России больше нет. Да, была – целых два века. Была и сплыла… И теперь рассуждать и спорить о ней можно только ретроспективно.

Когда появилась русская интеллигенция

Время появления интеллигенции в России можно определить вполне научно и с большой точностью.

Разумеется, интеллигенции не может быть там, где нет налаженной системы высшего образования, то есть университетов. Первый университет в России – Московский – возник в 1755 году. Студентов тогда в нём было немного – 30 человек в первом наборе. И поэтому понятно, что необходимое для возникновения интеллигенции как особого общественного слоя число своих выпускников он наработал как раз к концу ХVIII века.

Это не значит, что до того в России не было образованных людей, в том числе и с университетским образованием. Но даже в совокупности своей были они не тем, что позже будет названо интеллигенцией, а представителями либо высшей аристократии, либо духовного сословия, либо военных и чиновничьего класса.

А вот слово (термин) «интеллигенция» действительно вошло в обиход в середине ХIХ века. Считается, что с лёгкой руки писателя Боборыкина. Хотя есть свидетельства, что оно встречается в частных письмах Жуковского ещё в 1836 году. И как раз в том смысле, в котором мы его используем до сих пор.

Пять главных качеств интеллигенции

Итак, образованность (наличие высшего образования) – первое фундаментальное качество интеллигента как представителя определённого общественного слоя. Качество необходимое, но не достаточное. Ибо непременно нужны ещё четыре качества, отсутствие даже одного из которых превращает то, что мы знаем как русскую интеллигенцию, в нечто другое. И все эти качества складываются в определённой социальной среде именно на рубеже ХVIII–ХIХ веков.

Второе качество интеллигента – это совестливость, или наличие моральных принципов, выходящих за нормы сословной морали. Даже самый образованный и милосердный аристократ не является интеллигентом. И прежде всего потому, что не считает других равными себе.

Следующее качество русского интеллигента – любовь к народу. И желание, при осознании недостатков простых людей, поднять их до себя. Прежде всего – через просвещение и образование. Ну и, разумеется, через справедливое (или по меньшей мере более справедливое) распределение материальных и культурных благ.

Максимальное развитие это качество интеллигенции получило в 60-е годы ХIХ века в виде так называемого хождения в народ и тогдашнего культуртрегерства, и в большевизме – как до 1917 года, так и после – культурная революция по Ленину, а затем сталинская индустриализация, вузовское строительство, после войны – всеобщее бесплатное среднее образование и массовое бесплатное высшее образование. 60-е годы ХХ века – пик расцвета русской, в советской её ипостаси, интеллигенции как мощного, авторитетного (в том числе и в народе) и влиятельного общественного слоя.

Четвёртым качеством русской интеллигенции является постоянная рефлексия по поводу России и Европы.

Здесь в конечном результате, несмотря на сопротивление просвещённых консерваторов и всех других славянофилов, победила «линия Петра Первого» – Россия всегда и во всём отстаёт от Европы, и дело отечественных интеллигентов преодолевать это отставание.

Первым, кто уже не в петровской, а в более «продвинутой» парадигме задумался и написал об этом, был Карамзин со своими «Письмами русского путешественника». Именно его я бы назвал первым русским интеллигентом в точном смысле этого слова.

Уже к середине ХIХ в. просвещённое русское сословие раскололось на западников и тех, кто был назван славянофилами. Конечно, этому способствовал поход русской армии в Европу (1813–1814 гг.), породивший декабристов, практически эталонных западников-интеллигентов, жаждавших европейского политического устройства и отмены крепостного права, но, что показательно, не отпускавших на свободу своих собственных крепостных.

Отношение к «Европе» (и умаление либо возвеличивание России в зависимости от вектора этого отношения) с начала ХIХ века стало ключевым в размежевании русской интеллигенции. Но преобладающим стало всё-таки мнение об «отсталости России» и, говоря современным языком, о «лидерстве Запада».

Грибоедов почувствовал опасность этой тенденции:

Французик из Бордо, надсаживая грудь,

Собрал вокруг себя род веча

И сказывал, как снаряжался в путь

В Россию, к варварам, со страхом и слезами;

Приехал – и нашёл, что ласкам нет конца;

Ни звука русского, ни русского лица...

Ну и так далее. Те, кто оканчивал советскую школу, с лёгкостью воспроизведут по памяти.

Двести лет назад написано!

Пушкин был слишком всеобщ и слишком русским, чтобы быть только западником, как его друзья-декабристы, или только славянофилом. Он тот эталонный образец русского интеллигента (причём дворянского происхождения), который, обладая всеми положительными качествами интеллигенции, совсем мало и в основном через среду своего общения «страдал» её недостатками.

А целый комплекс этих недостатков связан не только с четвёртым, но и с пятым качеством русской интеллигенции – постоянной оппозиционностью любой русской власти, именно потому, что она, во-первых, власть, во-вторых, русская власть. Очень часто эта оппозиционность перерастала в оппозиционность России в целом и всему русскому, начиная с русского народа (хотя на первый план всегда выпячивалась борьба именно с властью).

Это последнее качество, на мой взгляд, бесспорно связано не столько с каким-то особым вольнолюбием русской интеллигенции или с какими-то особыми недостатками российской власти, сколько с включением польской шляхты в состав российского дворянства.

И до этого, естественно, в России были люди, которым не нравилось положение дел в стране. Но, во-первых, их никогда не было столь много, они не были так сплочены этнически, психологически и конфессионально. Во-вторых, эти люди не ставили себе принципиальной целью сокрушение не столько конкретного правителя, сколько Русского государства и всего русского вообще.

Польская фронда, а точнее, весь комплекс неприятия поляками всего русского, и определила это качество российской интеллигенции – неприятие всего русского и имперской (центральной) власти в особенности. К концу ХIХ века русские марксисты полностью восприняли и развили в себе это качество. Но они боролись с властью за народ, за его интересы. А вот те, кто продолжает именовать себя интеллигентами сегодня, борются с самим народом и «его властью». За что? Похоже, что только за свои «свободы» и, мельче того, – за то, чтобы им было «комфортно». Крым и Новороссия – лучшее тому подтверждение. Если защита интересов населения этих территорий мешает сегодняшним «российским интеллигентам» «комфортно жить», то пусть крымчанами и новороссами правят бандеровцы.

В конечном итоге именно российские интеллигенты всех национальностей и политических мастей интеллектуально подготовили и февральский государственный переворот, и Октябрьскую революцию, от которых они, как утверждают их идейные наследники, больше всего сами и пострадали.

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: