Задачи эксплуатационного направления инженерной психологии

Необходимо отметить, что рассмотренная класси­фикация задач инженерной психологии является в определенной мере условной. Однако она оказывает­ся удобной чисто в методическом отношении, нагляд­но показывает, по каким направлениям происходит решение стоящих перед инженерной психологией задач [1].

14.3. История развития инженерной психологии и эргономики [1, 2]

Как самостоятельная научная дисциплина инже­нерная психология начала формироваться в 40-х годах прошлого века. Однако идеи о необходимости комплекс­ного изучения человека и технических устройств выс­казывались русскими учеными еще в девятнадцатом столетии. Так, великий русский ученый Д.И. Менделе­евуже в 1880 г. говорил о необходимости при констру­ировании воздухоплавательных аппаратов думать не только о двигателях, но и о человеке и пользоваться данными различных наук.

В 1882 г. русским метеорологом М.А. Рыкачевым[3]был поставлен вопрос о психологической пригодности к летному делу. Он разработал перечень качеств, необ­ходимых воздухоплавателю для управления летатель­ным аппаратом: быстрота соображения, распоряди­тельность, осмотрительность, внимательность, ловкость, сохранение присутствия духа. Эти положения впоследствии частично использовались при отборе пилотов русской авиации, причем гораздо раньше, чем в других странах. Особенно большое значение профот­бор имел для пилотов тяжелых многомоторных само­летов, которые впервые в мире появились в России. Русские авиаторы поставили вопрос о природе летных способностей и наметили возможные пути их опреде­ления и использования в летной практике.

Русские ученые еще в конце позапрошлого века предприняли попытки разработать научные и теоре­тические основы учения о труде. Пионером в этой области явился великий русский ученый И.М. Сеченов[4], который первым поставил вопрос об использовании научных данных о человеке для рационализации тру­довой деятельности. И.М. Сеченов занялся изучением роли психических процессов при выполнении трудо­вых актов, поставил вопрос о формировании трудовых навыков и впервые показал, что в процессе трудового обучения изменяется характер регуляции: функции регулятора переходят от зрения к осязанию. Он ввел понятие активного отдыха как лучшего средства повы­шения и сохранения работоспособности. Работы уче­ного «Физиологические критерии для установки дли­ны рабочего дня» (1897), «Участие нервной системы в рабочих движениях человека» (1900), «Очерк рабочих движений человека» (1901) и другие не потеряли акту­альности и в наше время.

Однако в силу целого ряда причин многим идеям прогрессивных русских ученых не суждено было сбыться. Применение их на практике было скорее исключением, чем правилом.

Примерно в то же самое время на Западе (и преж­де всего в США) проявляется большой интерес к изу­чению трудовых актов. В связи с переходом капитализ­ма в его высшую стадию резко усилилась конкурентная борьба, усилилась погоня предпринимателей за полу­чением сверхприбылей. Это заставило их обратить самое серьезное внимание на повышение производи­тельности труда рабочих за счет его дальнейшей ин­тенсификации.

Одна из наиболее крупных попыток решения этой проблемы связана с появлением системы Ф. Тейлора[5].Она была направлена, прежде всего, на рационализа­цию движений рабочего, изгнание из трудового про­цесса лишних и ненужных движений, осуществление такого темпа работы, при котором производительность труда рабочего достигала максимальных показателей, обеспечивая получение предпринимателем наиболь­ших прибылей. В работах Ф. Тейлора определенное внимание уделялось также психологическим вопро­сам – профотбору, нормированию труда, приспособ­лению инструмента к рабочему.

Эти работы являлись типичным примером капита­листической рационализации труда и полностью отве­чали интересам предпринимателей. Поэтому в них совершенно не разрабатывались мероприятия по со­хранению внутренних ресурсов человека. Противоре­чивый характер системы Ф. Тейлора отметил В.И. Ле­нин. Он писал, что, несмотря на ярко выраженный эксплуататорский подход к рабоче­му, она содержала ряд богатейших научных завоеваний в деле анализа механических движений при труде и выработки правильных приемов работы. Поэтому он призывал советских специалистов использовать все то ценное, что имеется в системе Ф. Тейлора.

Его работы были плодотворно продолжены Ф. Гил­бертом[6]. Он выдвинул идею универсальных микродвижений (терблигов), из комбинации которых может быть представлена любая производственная операция. Кроме этого Ф. Гилберт обосновал необходимость изу­чения трудового процесса до его начала; т. е. его про­ектирования. Эти идеи были внедрены на заводах Г. Форда[7], что позволило резко повысить производительность труда.

На рубеже 20-х годов в нашей стране вопросам оптимизации производственных условий и конструк­ции средств труда стало уделяться большое внимание. В 1918г. под руководством В.М. Бехтеревав Петрогра­де организуется Институт по изучению мозга и психи­ческой деятельности, в программе которого одной из центральных становится проблема труда. Бехтерев организует в институте лабораторию труда, в которой сам ведет экспериментальное изучение влияния труда на личность, на ее нервно-психическое состояние. В своих работах он неоднократно выступал с идеей о комплексном изучении трудовой деятельности чело­века.

В 1920 г. был организован Центральный институт труда (ЦИТ). Под руководством А.К. Гастева[8]в ин­ституте был решен ряд вопросов по стандартизации рациональных приемов обучения и трудовой деятель­ности человека с учетом его биологических и психоло­гических особенностей. Гастев выдвинул новаторскую, концепцию «трудовой установки». Используя идеи И.М. Сеченов, он разработал систему представлений об организации двигательной активно­сти человека в процессе труда, о построении его дви­жений.

В 20-х годах на многих крупных предприятиях промышленности и транспорта создаются лаборатории психотехники. Основное внимание в них уделялось работам по профессиональному отбору. Был проведен также ряд работ, явившихся прообразом современных инженерно-психологических разработок. К их числу можно отнести работу по выбору наиболее рациональ­ного расположения букв на клавиатуре пишущей ма­шинки с учетом времени двигательной реакции, рабо­ты по рационализации шкал авиационных приборов и кабины самолета, работы по организации рабочего места вагоновожатого и т. п.

Реальные социально-экономические условия для развития инженерной психологии в нашей стране сло­жились только в конце 50-х годов. Ее интенсивное раз­витие началось с 1959г., когда при Ленинградском государственном университете под руководством Б.Ф. Ломова[9], а несколько позже и в Москве при НИИ автоматичес­кой аппаратуры под руководством В.П. Зинченко[10]были созданы первые в стране научно-исследовательские лаборатории по инженерной психологии. Их создание дало большой толчок к интенсивному развитию отече­ственной инженерной психологии. Затем лаборатории и группы инженерной психологии создаются и в дру­гих организациях.

В своем развитии инженерная психология прошла два основных этапа. Первоначально в ней преоблада­ли исследования аналитического типа, связанные с оценками тех или иных отдельно взятых технических устройств и элементов с точки зрения их соответствия также отдельно взятым психологическим характерис­тикам человека. Так были выполнены многочисленные исследования восприятия показаний различных при­боров и индикаторов, различения и опознания цифр, букв, условных знаков и т. д., т. е. отдельно взятых сигналов, при помощи которых информация передается человеку. То же самое можно сказать и относительно исследования управляющих движений.

В процессе дальнейшего развития инженерной психологии стала очевидной ограниченность такого подхода. Возникла необходимость психологического изучения деятельности человека-оператора в целом и рассмотрения всей системы психических и других функций, процессов и состояний в контексте этой де­ятельности. Главный упор в этом случае делается на проектирование деятельности оператора. Проект дея­тельности выступает как основа решения всех других задач, связанных с разработкой и построением СЧМ: от общей задачи определения ее принципиальной схе­мы и до конкретных частных задач, например оформ­ления шкал приборов и индикаторных панелей, выбо­ра типов органов управления и т. п. Этот этап развития инженерной психологии носит название проективно­го. Характерным для него является антропоцентричес­кий подход к анализу СЧМ, т. е. подход «от человека к машине». Необходимо отметить, что такой подход на­ходится пока в стадии становления. Методы его реали­зации разработаны еще не в полной мере. Однако от разработки методов проектирования деятельности во многом зависит эффективность инженерно-психологи­ческих исследований и разработок. Решению этой за­дачи должно уделяться первостепенное значение.

Таким образом, в процессе развития инженерной психологии осуществляется переход от относительно простых и частных вопросов к более сложным и об­щим, от изучения отдельных элементов деятельности к деятельности в целом с учетом влияния ее резуль­татов на показатели функционирования всей систе­мы «человек – машина», от рассмотрения человека-оператора как простого звена СЧМ к рассмотрению его как сложной высокоорганизованной системы. Первостепенное значение при этом имеет реализация системного подхода к анализу СЧМ. Все это вытекает как из логики развития инженерной психологии в качестве науки, так и из возрастающих требований практики [1].