 |
И сегодня я там пройду без проводников
|
|
|
|
Подполковник медицинской службы Еременко Анатолий Петрович родился 4 декабря 1952 года в городе Усть-Каменогорске. Окончил Томский военно-медицинский факультет в 1976 году. Служил в Восточном пограничном округе, на Камчатке. В боевых действиях в Афганистане принимал участие в должности врача десантно-штурмовой маневренной группы с сентября 1985 до середины декабря 1987 года. Награжден орденом Красной Звезды.
4 декабря 1985 года нашу десантно-штурмовую группу из Ишкашима десантировали прямо на опорный пункт душманов. В бой пришлось вступать с ходу. Но вряд ли кто мог тогда предположить, что освобождать Зардевское ущелье придется целых три месяца. Вскоре вертолетами нас перебросили вниз. Мы оказались под плотным автоматно-пулеметным огнем. Неизвестно как бы все обернулось. Спас группу пулеметчик. К сожалению, не могу вспомнить его фамилию, но парень — настоящий герой. Поливая душманов огнем из своего пулемета, он дал возможность бойцам занять удобную позицию, приготовиться к ответным действиям. Ценой своей жизни он спас нас - пуля попала ему прямо в сердце.
Получили ранения еще двое. Тут пришлось взяться за дело мне. У офицера было тяжелое ранение в шею. Кровотечение остановить удалось, а инъекция промедола уменьшила пострадавшему боль. Соорудив из подручных средств носилки, мы вынесли убитого и раненых к вертолетной площадке. Пришлось сопровождать их к базовому лагерю, но уже через полтора часа попутным бортом я вернулся. И не зря. С наступлением сумерек на позиции пограничников двинулись моджахеды. Всю ночь длился бой. С рассветом выяснилось, что потерь среди десантников нет. Зато при осмотре местности, мы обнаружили политые кровью участки земли. Как известно, духи, по возможности, не бросали своих убитых и раненых.
|
|
|
Я - врач. Мой долг лечить, спасать людей, но, увы, стрелять приходилось и мне. Как-то, оттеснив противника в горы, мы отвоевали у них очередную площадку. Начальник мангруппы подполковник П. Ушаков поставил мне и прапорщику задачу вести наблюдение за ущельем. Уже стемнело. Не успели мы дойти до каменистого обрыва, как над головами засвистели пули. Пришлось залечь и пойти на хитрость. Пока прапорщик провоцировал бандита на ответные действия, я вычислял его место. Заменив обычные пули на трассирующие, изготовился к стрельбе. Первый выстрел оказался неудачным, но уже второй достиг цели. Я убил человека. Да, шла война, передо мной был враг. Умом понимал, но сердце не принимало никаких оправданий.
Циничный закон войны: убиваешь либо ты, либо - тебя. Трагический случай произошел 20 ноября 1985 года. В тот день двигавшаяся по ущелью пограничная застава была расстреляна из засады. Из двадцати пяти человек сразу погибли девятнадцать. Двое получили тяжелые ранения. Наша группа прибыла к месту происшествия только на следующий день. Зрелище было жутким. На двух каменных террасах, зажатых рекой и отвесными скалами, мученическую смерть приняли восемнадцать пограничников. Еще одного обнаружили рядом с кишлаком. Раненого, искавшего помощи, его добили мотыгами. Уже мертвых наших ребят раздели, тех, кто подавал признаки жизни, добивали камнями и выстрелами в упор.
У переживших эту страшную картину, могло возникнуть только одно чувство - чувство мести. День за днем, неделя за неделей искали мы бандитов. Пощипали, но уничтожить полностью не смогли: духи скрылись в горах. Через месяц скитаний я сбросил тринадцать килограмм. Сухари образца 1950 года, консервы изрядно надоели. Единственная радость - чай.
Самым трудным было восхождение на гребень высотой четыре тысячи метров в декабре 1985 года. Задача поначалу показалась несложной — десантироваться на перевале, спуститься затем в Калатское ущелье для блокирования группы боевиков. Но на практике все оказалось куда труднее. Вертолеты вынуждены были произвести посадку совсем в другом месте. И нам целый день с девяти утра до семи вечера, по пояс в снегу, пришлось штурмовать горные вершины. Взвод противотанковых гранатометов оставили внизу.
|
|
|
Рассчитывая управиться за сутки, мы взяли с собой лишь по фляжке воды, банке мясных консервов и немного сахара. Но все трудности ждали нас впереди. Спускаться по отвесным, обледенелым склонам — значило заранее обречь себя на гибель. Поэтому командование приняло решение двигаться вниз по гребню, шириной не более десяти метров. Трое суток, две ночевки, на четырехкилометровой высоте при сильном морозе, без воды и пищи — выдержать такое, мягко говоря, непросто. Особенно трудно приходилось без воды. Растопить снег не удалось. Опухшие языки с трудом помещались во рту. Сапоги за ночь становились деревянными, так что стоило огромных усилии снова натянуть их на себя. Наученные горьким опытом в следующую ночь обувь клали к себе в спальные мешки. Раствор гемодеза в медицинской сумке превратился в лед, и его пришлось выбросить. Удивительно, но случаев обморожения не было. Сказались, видимо, экстремальные условия.
На исходе третьих суток, вконец измотанные, обессилившие, мы спустились в долину. Перекусив, вдоволь напившись воды, многие уже шутили. Прибывшее начальство не то в шутку, не то в серьез обещало наградить нас знаками «Альпинист СССР».
Сколько было десантирований - сказать трудно. Врач без работы не сидел. За два года войны наша маневренная группа потеряла всего два человека. Ни один раненый пограничник не умер. Как-то пришлось оказывать помощь сарбозу. Пуля ДШК попала ему в спину и вышла из груди. Правое легкое проглядывало наружу. Положение усугублялось тем, что наступила ночь. Действовал при свете фонаря. Лекарственные препараты вводил капельно, внутривенно. К сожалению, остановить профузное кровотечение из ткани легкого без операции не удалось. Человек умер под утро. Бессонная ночь в борьбе за жизнь мною была проиграна. Хотя и сделал я все возможное.
|
|
|
На помощь опыту и знаниям нередко приходила смекалка. В нарушение табеля комплектования медицинской сумки из двух сшил себе одну. Всегда имел при себе набор шприцов, огневой стерилизатор, ампульные препараты, шовный материал и иглы, даже комплект для удаления зубов. Его, кстати, пришлось использовать на себе. На одной из операций у меня разболелся зуб, да так, что стало невмоготу. Хорошо, оказался он передним, удобно было захватывать. Правда, при удалении повредил и часть здорового зуба.
В июле 1986 года во время боевого столкновения с душманами в районе кишлака Ялькашим один из пограничников получил пулевое проникающее ранение в голову. В это время дул «афганец», в воздухе носилась плотная песчаная буря. Эвакуировать парня не было никакой возможности. А между тем, его состояние резко ухудшилось, нарастали мозговые расстройства: паралич ног и рук, психомоторное возбуждение. Пришлось очень туго. Только утром следующего дня пострадавшего отправили в Душанбе, в госпиталь. В последующем он хоть и был уволен, но остался жив.
В этом же бою едва не зацепило и меня. Пули прошли буквально в полуметре, взбив фонтанчики над головой. Здравая мысль появилась позже: пули, которые свистят, не твои.
Два с лишним года, проведенные в Афганистане, вместили в себя многое. Когда перебираешь старые фотографии, в душе появляется необъяснимая тоска. В одном уверен: все, случившееся на афганской земле, навсегда останется в памяти. Временами возникает ощущение, что и сегодня без проводников я смогу пройти Зардеевское, Вардужское ущелья...
Из рассказа Мансурова Данила Ниловича, в 1984-85 гг. бойца минометного взвода ДШМГ КВПО http://pv-afghan.ucoz.ru/forum/234-167-2:
Офицер из разведки.
Речь пойдет о человеке, о котором знаю только, что он старший лейтенант, либо капитан, точно не помню, и что он участвовал в конце 1985 года в одной из боевых операций совместно с нашим подразделением на Зардеве, во время которой получил ранения. Детали будут описаны чуть ниже.
17 октября 1985 года во время очередной операции, находясь в головном дозоре вместе с такими же солдатами, как и я, в количестве, приблизительно 10-ти человек, одного офицера в звании старший лейтенант и примерно 6-7-ю сарбозами "прочесывали" кишлак. Связавшись по рации с основной группой, поняли, что слишком далеко оторвались от нее и решили, проникнув во двор заметно выделявшегося на фоне кишлака двухэтажного белого дома, как позже выяснилось, дома муллы, переждать. Осмотрев дом, постройки во дворе, а их было несколько, убедились, что они пусты, и вообще в кишлаке тоже почти никого не было за исключением одного подозрительного типа, которого на подходе к дому задержали и забрали с собой и еще нескольких немощных стариков и старух, которые прятались, кто, где мог. Все это сильно настораживало. На всякий случай заняли оборону во дворе дома. Наш офицер общался через переводчика с задержанным чуть поодаль от нас, а сарбозы расположились по другую сторону дома, и визуального контакта у нас с ними не было.
|
|
|
Кто-то из наших закурил, этому примеру последовали все остальные. Еще на подходе к дому со стороны "зеленки" за каменным забором красовался сад, где на деревьях висели спелые груши огромных размеров и красные яблоки. Мы, проходя мимо, нарвали чуть-чуть для пробы. Но во время перекура нас не оставляла мысль сходить в сад и принести еще, пока все остальные сладко потягивали табачный дым, а мне некурящему делать было нечего. Уже не опасаясь, буквально через несколько минут я был в саду и, насобирав, направлялся к своим. Пересекая небольшую поляну, заметил, что со стороны "зеленки", расположенной выше, в мою сторону изо всех сил бежит здоровенная собака, бесшумно, как в немом кино. В этот момент я сбрасываю фрукты, которые лежат на подоле х/б, придерживаемом руками, согнутыми в локтях, хватаю автомат, который висит на правом плече, и произвожу короткую очередь, тело собаки по инерции некоторое время еще, но уже кубарем движется, теряя скорость, и замирает, принимая безобразную форму. Не успеваю прийти в себя от неожиданности, начинаю понимать как из «зеленки» открывается огонь в сторону дома муллы, во дворе которого находились все остальные, и в мою сторону тоже. Я инстинктивно падаю за небольшую кучу камней и прижимаюсь к земле. Плотность огня не дает приподнять даже голову для того, чтобы отыскать взглядом укрытие получше и ответить огнем, чтобы не подпустить к себе. Сообразив, что интенсивность стрельбы чуть снизилась, решил перебежками перебраться к своим, благо по ходу движения стояли два больших дерева, за которыми можно было надежно спрятаться и перевести дух, а там и до забора, выложенного из камней – рукой подать. Так и сделал.
|
|
|
Наши, заняв позиции, отстреливались, я тоже присоединился, завязался нешуточный бой. Силы были неравны, нас потихоньку начали зажимать в кольцо. Сарбозы в панике начали метаться в поисках путей для отступления, но не всем удалось это сделать, несколько из них на глазах были смертельно ранены. Мы вынуждены были тоже отступить, но делали это более организованно, прикрывая друг друга. Во время отхода, перебежав, падая возле дерева и сразу открывая огонь, не заметил, что только что перебежавший вместе со мной и упавший рядом человек не отстреливается. Когда обратил на это внимание, я увидел, что это тот самый старлей. Лицо у него было бледное, а ниже подбородка рваная рана, из которой хлещет кровь, он в сознании, но в глубоком шоке. Я сразу же начинаю оказывать помощь, делаю инъекцию промедола, перебинтовываю голову. После, хватаю его за пояс и за левую руку, взваливаю на себя. А он в это время, застонав, теряет сознание, оказывается, он был ранен еще и в левое плечо. Я опускаю его на землю, делаю вторую инъекцию, разрезаю х/б и перевязываю рану на плече. Он начинает приходить в себя и в бреду говорит что-то на татарском языке, а я продолжаю делать перевязку, он снова, но более отчетливо спрашивает у меня: «Как зовут твоего отца?». Я, по национальности башкир, а он, как выяснилось татарин. Там, где я вырос, принято спрашивать не: «Как тебя зовут?», а: «Чей ты сын?», то есть «Как зовут твоего отца?», поэтому меня не удивил этот вопрос. Но я молча продолжаю делать свое дело. Он снова и снова твердит одно и то же. Тогда я подумал, что он, таким образом, пытается ухватиться за обстоятельства сложившиеся на данный момент, ведь человеку, про которого он что-то знает, не просто решиться на то, чтобы бросить его. Я ему ответил, что моего отца зовут Нил. Он немного успокоился, во всяком случае, не спрашивал больше ничего. Сняв с него командирскую сумку, автомат, мы с моими сослуживцами Олегом Ладыгиным, Оскаром Музафаровым, которые находились рядом, отнесли его в более безопасное место и передали подоспевшей основной группе для эвакуации.
К сожалению, бой не прекращался, пока шла возня с раненым, и с нашей стороны были потери: пулеметчик первой заставы Николай Горегляд из Казахстана, обеспечивающий отход головного дозора, получил смертельное ранение в область сердца. С поля боя под обстрелом его вытаскивали старший лейтенант Боровко и минометчик Валерий Рахаев. Так же сапер Василий Пацук получил тяжелое пулевое ранение в область грудной клетки.
Точную дату 17 октября 1985 года я запомнил только потому, что именно в этот день, но ровно два года назад, я гулял на проводах в армию своего одноклассника и во время перекура рассказывал об этом своим сослуживцам, с которыми находился в головном дозоре. Подробности, по моему мнению, необходимы для того, чтобы человек, о котором идет речь, возможно, помнит не все, но отдельные детали ему никогда не забыть.
Заранее приношу свои извинения, если кого-то из моих сослуживцев не отразил в своем рассказе. Пишу о том, что помню и, учитывая обстоятельства, в которых находился, возможно, что-то упустил. Кто может дополнить, уточнить, поправить и вообще кто об этой истории что-либо знает, прошу высказаться.
Из воспоминаний бойца ДШМГ КВПО Щепилова Игоря Борисовича в «Истории ДШМГ КВПО» http://vostok-desant.ucoz.ru/publ/1:
…началась Зардевская операция. Нас перебросили в Ишкашим, там переночевали, утром поставили боевую задачу и пошло десантирование. Высадились в Верховьях ущелья, сначала боестолкновений с «духами» не было, но по мере продвижения пошли стычки с «духами». Помню десантирование на двенадцатую площадку. С утра поступил приказ десантироваться, и занять площадку в горах. Высаживались под огнем из двух ДШК, они стояли на возвышенностях, в оборудованных и хорошо укрепленных позициях. По моему мнению, нас спасло то, что летчики высадили нас в седловину между двух ДШК, на площадку метров 30 размером. Чуть дальше располагался летник с большим прилегающим полем, очень удобным для высадки, видимо по расчетам «духов», там мы должны были высаживаться. Площадку взяли нахрапом, видимо «духи» не ожидали от нас такой наглости и стали разбегаться. В том бою Витя Солопов из автомата положил их главаря. Хоть бой был и тяжелый, но со стороны ДШ потерь не было. В ущелье напротив производила высадку другая боевая группа. Мы увидели сильный черный дым в районе высадки, потом узнали, что упала вертушка и погиб минометный расчет.
Через некоторое время в усиление к ДШ высадился Алма-атинский ПДВ. Это отдельная история, очень забавная. Я пошел в гости к ребятам, в блиндаж, где раньше стоял ДШК, там разместился КП, через некоторое время начал спускаться к себе на позицию. Вижу, на посадку заходят борты, началось десантирование, ребята выпрыгивают из бортов и занимают круговую оборону и лежат. Борты ушли, я спускаюсь вниз, подхожу к ближайшему из лежащих и спрашиваю, вы кто и чего разлеглись. А они в ответ, тут говорят, стреляют, так, что головы поднять нельзя. При этом хотелось бы отметить, что войны на площадке не было уже неделю. А ночью эти ребята устроили настоящую канонаду из всех видов оружия, только не понятно зачем. Вот таких вояк посылали в Афган из Союза, без всякой информации о месте высадки и элементарного боевого опыта.
После захвата двенадцатой площадки нас спустили вниз, в кишлак Изван, там как всегда начали строить гарнизон. Вскоре поступил приказ перебросить ДШ на Гульхану, здесь мы стали готовиться к увольнению. Однако вскоре прошла информация о том, что боевая группа ММГ ушла в засаду и связь с ней потеряна. ДШ подняли по тревоге и перебросили на 17-ую площадку, откуда ушла боевая группа. Начали проческу, и поиск пропавшей группы, по пути собирали все мужское население из кишлаков. Шли четырьмя группами, нашу возглавлял замполит Гена Никитин. В районе кишлака Ярим, наткнулись на тела убитых. Это было страшное зрелище. У дувала лежало несколько тел раздетых до нижнего белья, у камня расположенного посреди поля еще два трупа, видно, что их попросту добили, чуть дальше у дерева лицом вверх лежал парень с голубыми глазами, глаза открыты, страшное зрелище. Всюду стреляные гильзы. Начали собирать погибших в одно место для опознания. В камнях нашли спрятанную коробку от АГС-17, видимо ее спрятали ребята перед смертью, что бы не досталась «духам». После опознания соорудили носилки, поставили по несколько местных, и эта траурная процессия двинулась на 17-ую площадку. А наша группа прикрывала отход этой процессии.
Потом были прочески. Запомнилась, наверное, самая последняя. Нас выбросили на вертушках к самой кромке снегов. Затем мы по снегам поднялись на самый перевал. Надо отметить, что снега было по пояс. Молодые пришедшие на пополнение выбивались из сил, приходилось тащить и свое и их снаряжение. Так с ночевками в снегу, по хребту спустились вниз. Запомнилось, как Павел Дементьевич общался с вертушками прикрытия. Они кружат под нами и постоянно вызывают на связь, кричат, что нас не видят. Тут у «деда» (Павла Дементьевича) видимо сдают нервы и он отвечает: «Я одной рукой за скалу держусь, чтобы вниз не сорваться, а другой яйца зажал, чтобы не отморозить».
Так мы спустились вниз. Воды ни у кого не было, а талым снегом не напьешься. Поэтому попросили доставить нам воды. Через некоторое время пришла пара бортов, и доставили нам воду, а вместе с ней белые маскхалаты и солнцезащитные очки. Которые нам внизу и на хрен были не нужны. Потом снова строили гарнизон, а в средине декабря нас сняли в Союз для увольнения. Последний раз я видел Павла Дементьевича на Лянгаре, прямо перед, увольнением...
Из воспоминаний Никонова Александра (в 1984-86 гг. бойца Восточной ДШМГ), после прочтения статьи И.Николаева "Панфиловцы":
http://pv-afghan.ucoz.ru/publ/ctati/quot_panfilovcy_quot/1-1-0-288
Прочитав статью И.Николаева "Панфиловцы" в преддверие печальной даты, хотелось бы спросить автора об источниках, из которых он черпал материал. Как видно из написанного, если обстоятельства гибели группы им более или менее известны и выдержаны в соответствии с хронологией (но про то весь Горный Бадахшан знал), то о событиях, за ними последовавших, автор, либо мало знает и путается, либо подтасовывает факты в целях создания "нездорового" ажиотажа.
Восточная ДШМГ с честью прошла через годы Афганской войны. Да, операции были очень жесткие, а они и не могли быть другими! ДШ кидали в районы, где шурави в глаза не видели, а если и видели, то мельком, на "броне". Нужны были результаты, ДШ их давала. Если бы было всё плохо, то и Москва и округ "чикаться" бы не стали. Вернемся к ноябрьским и декабрьским событиям 1985 года в Зордеве. Попробую поправить И.Николаева в изложении фактов и событий. ДШ не имела на момент "2 Зардева" огнеметов, они появились в 1986 г. перед "Комарово-I-Чикоран" и были раскиданы по заставам. На поиск "Панфиловцев" вылетело сразу 3 БГ. Из Мургаба, скорее всего, вылетели на усиление подразделения отряда, они с нами были на "1 Зардеве". По прилету в Зардев всем трем БГ были поставлены задачи. Я буду излагать только о третьей БГ, так как был в ней. Нам было приказано подняться в горы на перевал и попробовать найти и перехватить группу пленными, ну заодно, как водиться, по ходу уничтожать бандформирования. Промотавшись где-то до 13-14 часов (точно время не помню) и нихрена не обнаружив, получили приказ спускаться в долину и идти в сторону кишлаков Афридж и Ярим по пути прочесывая местность. Что и было сделано. Когда подошли к месту гибели ребят, там уже было два БГ. С собой мы привели человек 15-20 местных и сдали их на временный КП. "Панфиловцев" только начали собирать и считать. По расположению тел можно было определить, что парни "духов" недооценили. То, что "мирные декхане" руку к этой бойне приложили, было видно "издаля", не присматриваясь. Подробнее остановлюсь на засаде, а она была не одна. Параллельно было выставлено 2 или 3 засады. Командовал засадами капитан Миташок Н.Н. С ним ушла в полном составе его родная 3-я ДШЗ и добровольцы (человек 60-70).
Мы ушли в основную щель, начинавшуюся сразу за кишлаком Ярим. Поднявшись метров 500, начали выставлять "секреты" или точки в шахматном порядке вдоль тропы, и так на протяжении 150-200 метров, в центре КП. План Н.Н. Миташка сработал сразу после наступления темноты. (Я намеренно опускаю некоторые нюансы этой засады, которые Николаев расписал, как в лихом боевике, - ЭТО ДЕЛО ДШ и с ней оно останется!!!) На КП были сосредоточены немалые огневые силы и группа резерва. Крайние точки по мере появления "духов" предупреждали по рациям КП и не высовывались. В центре засады огневое прикрытие было расположено так, что человек, доходя до КП, оказывался в кольце стволов, и это не считая точек по ходу щели и по флангам засады. Шансов уйти - ноль. Первыми, если память не изменяет, "приняли" группу, поднимавшуюся в горы, человек 15-20. Дошли они до КП. - "Привет, парни! Куда прем?" Они дар речи потеряли от неожиданности. Залопотали что-то о баранах в горах, а у самих, у каждого жратвы человек на 5 и теплые вещи - наверное, всё баранам. Только этих "упаковали", крайняя точка, по направлению к перевалу, сообщила о движении. Это шли уже "духи" Юнуса. Сценарий тот же, но пришлось повозиться с ними. Это были, уже без сомнения, те, кого больше всего ждали. Вещи "Панфиловцев" говорили сами за себя. Было их человек 10. Немного погодя подошла еще одна группа, человек 5, со стороны долины. У параллельных засад тоже были перехваты. Где-то после полуночи завязалась перестрелка и всё как отрубило. Басмачи всю ночь вели себя тихо, но под утро, перед съёмом, просекли, что мы измотаны (всю ночь перед вылетом собирались, после десантирования сразу ушли на выполнение задачи, ну а что такое ночная засада, кто в ней бывал, поймет) и начались "побегушки", с такими не миндальничали, не до них было. Вот тут Николаев опять всё попутал. Мы с собой из засады привели человек 10-15. Были там и малолетки, ума у них хватило не бегать. Спустившись в кишлак и дождавшись остальные группы, стали ждать приказа на дальнейшие действия. Заодно решили поесть. Накормили и пацанов, потом отпустили. Им никто даже "леща" не врезал! ВОСТОЧНАЯ ДШМГ НИКОГДА НЕ ВОЕВАЛА С ЖЕНЩИНАМИ И ДЕТЬМИ!!!
Выдвинулись по приказу на площадку, где базировалось командование операцией. ТАМ находились остальные 2 БГ. Где-то час на отдых и вся ДШ по трем направлениям "проческу" кишлаков. Некоторые кишлаки проходили ходом, в некоторых приходилось повоевать. С нами работали ХАДовцы и вообще они решали, кому жить, а кому умирать. На сарбозов надежды не было никакой (мы на этих "защитников революции" насмотрелись на "1 Зардеве"), поэтому вся тяжесть физического и морального напряжения легла на ДШМГ. Да и в ОВГ сил еще было маловато. Насчет озлобленности могу сказать одно: "под одну гребенку и без разбору" мы никого не мели, повторяюсь - у нас были ХАДовцы. Кстати, по-русски они говорили очень хорошо, мы как это поняли, рты при них прикрыли. Да и у ДШ были с Зардевскими "духами" свои счеты. Автор статьи прошелся насчет обстрелов кишлаков и нанесения по ним РБУ (ракетно-бомбовый удар) авиацией. А вы, уважаемый, посчитали потери местных на "1 Зардеве", когда в середине и на завершающем этапе операции бои почти каждый день шли в жилых зонах (ну не хотели "духи" без боя отдавать свои владения и были они еще не пуганы). В середине декабря вернулись к Яриму. Да, нам пообещали, что здесь будет наша база. Мы уши развесили. Только много позже я понял, что это была сказка, мы построили гарнизон только для себя. Но ДШ улетает на операцию, а кто охраняет объект? Оставлять своих, нас и так мало. На мой взгляд, основное место базирования ДШМГ командованию давно было известно. А здесь и гарнизон построили и демонстрация силы. Не раз приходилось наблюдать ночные перестрелки в стороне Бахарака, а у нас было тихо. Да, под конец операции проводили домой (осень 83). Ребята, улетая, говорили, что они на нас надеются. На "2-ой Зардев" они пошли полным составом, а ведь был уже приказ. Не слышал от них никаких возмущений - "железные парни". Я до сих пор помню почти всех их поименно и до сих пор они для меня - авторитеты. Благодаря им я остался на 3-й ДШЗ как ком. БГ. Учили толково и доходчиво. Что такое лететь на операцию после своего приказа, узнал позже (как не крепись, а под ложечкой сосет, но главное, башку не потерять). Вернемся к строительству гарнизона "Ярим". Как я понял, местных сначала решили привлечь на расчистку площадей под строительство, но мы не имели опыта обращения с камнями и глиной - в это время года стены казарм плыли (ночью - мороз, днем - тепло). Вот местные за это и взялись.
То, что ДШ кидалось минами направо и налево - "бред сивой кобылы"!!! Советую прочитать воспоминания полковника Ушкалова П.Д. - КОМАНДИРА ДШМГ на сайте Восточной ДШ, там этот эпизод ясно описан. И вообще, наиболее точная информация по этой операции, хотя бы в общих чертах, как раз у Павла Дементьевича в его воспоминаниях. Периметральную оборону строили сами. Мы не лохи были - местным точки "светить". Строили без цемента. Вертушки привозили еду и боеприпасы. Сверху базу постоянно прикрывала засада одной из трех БГ. "Озлобленное и напуганное" население валом пёрло к нашему доктору Ерёменко, и вообще, тёрлось постоянно у КПП, клянча, то керосин, то какое-нибудь шмотьё. Хотелось бы у Николаева спросить, где и при каких обстоятельствах он слышал, как наши офицеры или солдаты пугали словом "Зардев" местных, и тем более вымогали что-то таким образом????!!!!! Если он знаком хоть чуть-чуть с нравами ДШ, то должен был уразуметь - мы привыкли обходиться самым малым и старались не привязывать себя к тем или иным возможностям по отношении к местному населению. И уж, если быть совсем откровенным, по мере возникновения такой необходимости у ДШ хватало всегда твердости и сил взять все, что нужно, ни у кого ничего не спрашивая и никому ничего не поясняя. Обстрелы советской территории и, соответственно, операции на Ванче были много раньше упомянутых событий. Здесь Николаев пытается подтасовать факты и события и свалить всю вину за напряженную обстановку на действия ДШ на "2 Зардеве". Номер не пройдет!!!! Если бы все было так плохо, то не было бы "1 Вардуджа", операций в КСАПО, "2 Вардуджа", а был бы "Зардев 3", а может и "Зардев 4". Улетев из "Ярима", группа никогда в Зардев больше не возвращалась, да и на Ванче больше не были, других районов хватало "по за глаза"! В Зордев, по воспоминаниям поздних призывов, летало сопровождение генерала армии Матросова, набранное из ДШ. Он вел там переговоры и инспектировал наши гарнизоны. Насчет офицера, который прятал глаза - сомневаюсь, что такой вопрос ему вообще задавался. Все вышеизложенные события из принципов морали и этики войны, нигде не афишировались и из этих же принципов (во всяком случае, при мне) участникам этой операции вопросы не задавались. Пограничники умели уважать чувства и память товарищей по оружию! В заключение хочу сказать, что эта моя писанина - не попятка оправдать наши действия, а хоть чуть-чуть разогнать туман, которого так много напустили вокруг этой операции. Обращаюсь к ВЕТЕРАНАМ ДШ, участникам тех событий. Если есть неточности, не обижайтесь и поправьте, ведь прошло 25 лет, что-то мог напутать.
P.S. "Панфиловцы" дрались, как умели. Это было видно по месту боя - РУКИ НЕ ЗАБРАЛИ. За это ДШМГ их всегда уважала. То, что не хватило опыта и выучки - не их вина. ЗЕМЛЯ ИМ ПУХОМ!!!!
Ветеран Восточной ДШМГ Никонов Александр (осень 1984-1986 г.г.)
|
|
|
