Таким образом, по своему положению закуп напоминает, скорее, феодально зависимого крестьянина, нежели раба: он несвободен, но владеет средствами производства.
Упоминаются в Русской Правде также рядовичи, жизнь которых защищалась минимальным пятигривенным штрафом. По-видимому, так называли людей, не пошедших в холопство и заключивших «ряд» - договор — тиунов, ключников, мужей рабынь. Наконец, не раз говорится в Русской Правде о смердах. Историки до сих пор не пришли к единому мнению о том, каково было их положение. Штраф за убийство смерда составлял лишь 5 гривен. Если смерд умирал без детей, то его имущество не доставалось братьям или племянникам, а переходило князю. На практике, вероятно, это означало необходимость заплатить за вступление в наследство. Само слово «смерд» было в Древней Руси бранным, презрительным. Вместе с тем, в отличие от холопа, смерд сам платил штрафы, т. е. самостоятельно нес ответственность, а следовательно, обладал и какими-то правами. Скорее всего, смерды — это полусвободные люди, несшие повинности в пользу князя и платившие ему дань. Нельзя исключить и предположения, что смердами называли обложенных данью жителей недавно покоренных земель. Задача 2. Определите, какое событие описано в данном фрагменте летописи:
«В тот год сказала дружина: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». И послушал их (князь) - пошел за данью... и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел назад, — поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а возвращусь и пособираю еще». И послали к нему (послов от этого племени), говоря «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их (князь); и (они) выйдя из города Искоростеня, убили (князя) и дружину его...»
Задача 3. Обозначьте цифрами, о каком кочевом племени идет речь в тексте:
Русь удельная
Историки о князе Андрее Боголюбском: «...Мы не знаем, что делал Андрей до смерти отца, но, без сомнения, он в это время вел себя так, что угодил всей земле. Когда отец умер в Киеве 15 мая 1157 года, ростовцы и суздальцы со всею землею, нарушив распоряжение Юрия, отдававшего Ростов и Суздаль меньшим сыновьям, единодушно избрали Андрея князем всей своей земли. Но Андрей не поехал ни в Суздаль, ни в Ростов, а основал свою столицу во Владимире, построил там великолепную церковь Успения Богородицы с позолоченным верхом из белого камня. В этом храме поставил он похищенную из Вышгорода икону, которая с тех пор начала носить имя Владимирской.
С тех пор Андрей явно показал свое намерение сделать Владимир, бывший до этого времени только пригородом, главным городом всей земли и поставить его выше старых городов, Ростова и Суздаля. ...Андрей строил много церквей, основывал монастыри, не жалел издержек на украшение храмов. Кроме церкви Успения, возбуждавшей удивление современников великолепием, он построил церковь Покрова при устье реки Нерли и много других каменных церквей. Андрей приглашал для этого мастеров с Запада, а между тем начало развиваться и русское искусство, так что при Андрееве преемнике русские мастера уже без пособия иностранцев строили и расписывали свои церкви. Властолюбивый князь, изгнавши братьев и тех бояр, которые недостаточно ему повиновались, правил в своей земле самовластно, забывши, что он был избран народом, отягощал народ поборами и по произволу казнил смертью всякого, кого хотел» (В.О. Ключевский). «Это был настоящий северный князь, истый суздалец-залешанин по своим привычкам и понятиям, по своему политическому воспитанию. На Севере прожил он большую половину своей жизни, совсем не видавши Юга. Впервые он туда попал, когда ему было уже под 40 лет. Андрей скоро выделился из толпы тогдашних южных князей особенностями своего личного характера и своих политических отношений. Он становился осторожным, благоразумным политиком, осмотрительным распорядителем. У Андрея всегда все было в порядке и наготове; его нельзя было захватить врасплох, он умел не терять головы среди общего переполоха. Привычкой ежеминутно быть настороже и всюду вносить порядок он напоминал своего деда Владимира Мономаха» (С.М. Соловьев). «...Княжеская власть в Ростово-Суздальской земле сложилась на иных началах, чем на Юге. Там - первые князья явились пришельцами, они застали общественный порядок уже сложившимся и готовым (земледельцы-смерды на собственной земле; городское население - крупные землевладельцы и купечество - с развитой вечевой жизнью), и им оставалось лишь доделывать его, устанавливать подробности. Здесь князья сами строили и создавали; здесь они являлись творческой силой.
...Таковы были Андрей Боголюбский, брат его Всеволод III. Выросшие на Севере, они воспитали в себе понятия и привычки иные, чем те, что сложились на Юге. Это были люди земли, не утопий, с практическим, трезвым взглядом на жизнь, без увлечений и фантазий. Андрей Боголюбский сознательно, без сожаления, променял беспокойный златоглавый Киев на скромный Владимир, затерянный среди финских лесов и болот: здесь он был полным собственником и хозяином, с положением гораздо более прочным и устойчивым, чем то, какое мог дать ему Киев. Так сложился новый тип хозяина и вотчинника. Вот почему вечевой строй не мог получить развития в Суздальской земле. Против вечевых притязаний князья нашли себе опору в новых городах» (Современный историк Е.Ф. Шмурло).
Раздробленность глазами современников: «...Тогда великий Святослав изронил золотое слово, со слезами смешанное, и сказал: «О племянники мои, Игорь и Всеволод! Рано начали вы Половецкой земле мечами обиду творить, а себе славы искать. Но без чести вы одолели, без чести кровь поганую пролили. Ваши храбрые сердца из крепкого булата скованы и в отваге закалены. Что же сотворили вы моей серебряной седине? А уже не вижу власти сильного, и богатого, и обильного воинами брата моего Ярослава, с черниговскими боярами, с могутами, и с татранами, и с шельбирами, и с топчаками, и с ревугами, и с ольберами. Они ведь без щитов, с одними засапожными ножами, кликом полки побеждают, звоня в прадедовскую славу. Но сказали вы: „Помужествуем сами: прошлую славу себе похитим, а будущую сами поделим". А разве дивно, братья, старому помолодеть? Если сокол в мытех бывает, то высоко птиц взбивает, не даст гнезда своего в обиду. Но вот зло - князья мне не подмога: худо времена обернулись. Вот у Римова кричат под саблями половецкими, а Владимир под ранами. Горе и тоска сыну Глебову!"
Великий князь Всеволод! Не думаешь ли ты прилететь издалека, отчий золотой престол поблюсти? Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать. Если бы ты был здесь, то была бы раба по ногате, а раб - по резани. Ты ведь можешь посуху живыми шереширами стрелять - удалыми сынами Глебовыми. Ты, буйный Рюрик, и Давыд! Не ваши ли воины злачеными шлемами по крови плавали? Не ваша ли храбрая дружина рыкает, как туры, раненные саблями калеными на поле незнаемом? Вступите же, господа, в золотое стремя за обиду нашего времени, за землю Русскую, за раны Игоря, буйного Святославича! Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко сидишь на своем златокованом престоле, подпер горы венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча бремена через облаки, суды рядя до Дуная. Грозы твои по землям текут, отворяешь Киеву ворота, стреляешь с отцовского золотого престола салтанов за землями. Стреляй же, господин, Кончака, поганого раба, за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича!»
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|