Основные подходы к определению и пониманию социологической теории

 

Социологию нередко сводят к опросной методологии. Однако ее центральным элементом является система теоретического знания. До сих пор не прекращаются споры о том, что представляет собой социологическая теория (в отличие от теории в естествознании или других социальных науках), каковы ее природа, функции и структура.

В методологической литературе научную теорию определяют как: совокупность логически связанных между собой абстрактных понятий, которые переводятся в переменные, наделяемые эмпирическими признаками, а также в совокупность гипотез, которые подвергаются эмпирической проверке; иерархически организованная система предложений и гипотез, находящихся в отношениях выводимости; совокупность утверждений о реальном мире, которые описывают связь переменных; выводы, представляющие логически истинные дедукции (которые называются пропозициями); “знание особого рода - знание всеобщее (универсальное) и необ-ходимое (содержательно аподиктическое)”. К. Диксон считает, что использование слова “теория” в XX в. происходило под влиянием успехов физики, поэтому в принципе не существует различий в логической форме теории и объяснения. Можно считать объяснение теорией в эмбрионе. В социологической практике все исследования, которые в строгом смысле не могут быть названы эмпирическими, зачисляются в разряд “теоретических”.

В свое время В.Г. Афанасьев отмечал: “В самом общем смысле научная теория является системой знаний, позволяющих объяснить возникновение и функционирование, а также предсказать развитие предметов и явлений действительности, причем эти предметы могут быть материальными или идеальными. Представляющая теорию система логических форм (понятий и категорий, суждений и умозаключений, принципов и законов) поддается экспериментальной, практической проверке или логической верификации... Стержнем и направляющей программой теории является идея... Первым и самым общим определением идеи является основной принцип, остальные же принципы теории конкретизируют идею и находят выражение в законах, понятиях, категориях, которые в свою очередь являются конкретизацией принципов. В этом плане теория как система выступает в качестве единства совокупности принципов, законов и понятий”. Дж. Сартори определяет теорию как “совокупность взаимосвязанных общих утверждений, имеющих объясняющую силу”. Дж.К. Хомане говорит, что “теория состоит из группы дедуктивных систем”. Хотя терминология здесь различна, пишет А. Мотыль, “но все три определения исходят из понимания теорий как множества логически взаимосвязанных высказываний, цель которых - объяснение чего-либо. Теории наиболее общие, среднего уровня и самые конкретные различаются не степенью логической когерентности или структурой объяснения, а степенью общности получаемых в их рамках объяснений. Так, например, хотя теории массовых движений обладают большей степенью общности по сравнению с теориями конкретных видов массовых движений, которые в свою очередь являются более общими, чем теории отдельных массовых движений, все они представляют собой теории”.

Теория в понимании П. Бурдье, считает JI. Вакан, есть прак- сис, а не логос. Теория воплощается, чтобы не только и не столько предсказать, сколько для того, чтобы изменить и оправдать, стать средством контроля за применением эпистемологических принципов конструирования объекта. Поэтому она вырастает “не столько из чисто теоретического столкновения с другими теориями, сколько из столкновения с новыми эмпирическими объектами”. М. Вебер создал теорию “идеальных типов”, т.е. научных представлений о социологических моделях - о том, как строились и развивались бы социальные объекты без влияния “посторонних” для них помех, воздействий и “бифуркаций” (случайных отклонений). Э. Гидденс конструировал не объясняющую теорию, не систему высказываний о законах реальности, а “концептуальную схему”, призванную охватить элементы социального мира, создавая тем самым предпосылки успешных объяснений общественных явлений и процессов и в дальнейшем. По определению Д. Мартиндейла, теория - это закрытая система рациональных понятий. А.У. Гоулднер определяет социальную теорию не столько как систему научных знаний как таковых, сколько как форму отношения субъекта к действительности, включающую рациональные и иррациональные компоненты. В ней содержатся гетерогенные элементы: 1) постулаты - логически сформулированные тезисы, 2) “неявные базовые предпосылки”, представляющие собой результаты иррационального постижения действительности, переживания субъектом его отношений с миром, лежащие в основании рациональных конструкций. Явно декларируемые и контролируемые разумом постулаты социальной теории соответствуют определенной системе ценностей. Неконтролируемые иррациональные предпосылки выражают подсознательные или неосознанные мотивы. Это зона субъективного произвола.

Термин “социологическая теория”, как считает Ю.Л. Качанов, обозначает определенный род социологических практик, как живых, так и опредмеченных в текстах. Задача социологической теории, по его мнению, состоит в том, чтобы обнаружить во множестве практик определенные закономерности их строения и функционирования, позволяющие называть эти практики теоретическими. Социологическая теория, как полагает А.Ф. Филиппов, - это способ взглянуть на общество, не покидая его, как бы со стороны, взглядом наблюдателя, а не участника социальных событий. Социологическая теория, по его мнению, состоит в основном из обработки отдельных идей, взятых из концепций М. Вебера, Э. Дюрк- гейма и К. Маркса. Теория имеет разные значения в обычной речи и науке. Ее можно противопоставлять практике как непроверенный домысел; она может означать любую гипотезу, подтвержденную или нет. Теория может означать систематическое изложение определенной области знания, выведенное из комплекса общих посылок. Типы теорий и теоретизирования разобрал в одной из своих статей В.П. Култыгин. По мнению Г.С. Батыгина, теория - это совокупность необходимых и достаточных переменных, описывающих определенный фрагмент реальности. Например, теория организаций включает такие переменные, как величина организации, статусная структура, степень централизации, эффективность функционирования, тип лидерства и т.п. Из этих переменных создаются теоретические “картины”, позволяющие объяснить многие события и тенденции в деятельности организаций. Например, показано, что в формальных организациях существует тенденция к отклонению от первоначально установленных целей; чем крупнее организация, тем сложнее иерархическая структура персонала; чем более децентрализована организация, тем отчетливее выражена статусная идентификация ее членов. Установлено, в частности, что более централизованные структуры имеют более высокую производительность, зато в менее централизованных сильнее выражены нормы трудовой морали. Члены организации, идентифицирующие свои интересы с интересами организации, обнаруживают высокую критичность по отношению к средствам решения задач, тогда как “аутсайдеры” более критично настроены к целям организации.

Классическая концепция науки, доминировавшая на протяжении долгого времени (от Аристотеля до представителей позитивизма), отличала научное знание от ненаучного тем, что характеризовала первое как истинное, всеобщее и аподиктическое. Произвольные конструкции, субъективные мнения, интуитивные догадки и обыденное знание не отвечают одному из требований научности - критерию обоснованности. Поэтому они не отнесены к сфере науки. Хотя все они вполне соответствуют другому требованию научности - истинности. Иными словами, каждое из свойств необходимо, но недостаточно, и только вместе они служат убедительными критериями научности.

Если рассматривать социологическую теорию с точки зрения нормативной методологии, ориентированной на естественнонаучные принципы, то речь должна идти об идеализированных объектах (категориях, понятиях, терминах), иерархическом строении научного знания, механизмах перехода от одного уровня к другому, наконец, о развитии и движении теоретического, преимущественно категориального, знания. И если это так, то теоретический уровень социологического знания существенно отличается от эмпирического. Решающий признак теоретического исследования - его направленность на совершенствование и развитие концептуальных средств науки, движение в слое идеально-абстрактных объектов и схем. Напротив, эмпирическое исследование определяется как применение к лежащей вне системы понятий объективной действительности уже готовых мыслительных средств.

Построение типологии социологических теорий - достаточно сложная историко-методологическая задача: исчерпывающего их списка нет ни в зарубежной, ни в отечественной литературе. Неясно, каким критерием пользоваться, составляя подобную типологию. Можно исходить из неких нормативных положений, считая, что в социологии должны быть только качественные и количественные теории или частные и общие. Можно, подражая методологии естественных наук, выделять формализованные и неформализованные теории, или, подчеркивая гуманитарный аспект социологических знаний, - номотетические и идеографические теории. И уж тем более нельзя забывать о самой социологичной теории - идеальном типе. Возможен и практический путь: нужно свести воедино все многообразие реально встречающихся теорий, которыми пользуются социологи, проводя свое исследование, или которые описаны в социологических монографиях и статьях. Однако и этот способ не безупречен, поскольку непонятно, что считать теорией в социологическом смысле. Как мы уже убедились, некоторые авторы вообще отрицают умение социологии создавать грамотные (с точки зрения строгого научного метода) научные теории, ограничивая ее компетенцию псевдо- и квазитеориями.

По мнению некоторых зарубежных методологов, социология наводнена особого типа теориями - теориями-иллюстрациями, которые способны лишь описывать обыденный мир, но не объяснять его. Если проверка теории не соответствует строгим требованиям, то данные лишь иллюстрируют теорию. Различие между данными, проверяющими теорию, и данными, лишь иллюстрирующими ее, является очень важным. Теории-иллюстрации развиваются не кумулятивно, а линейно, через увеличение числа примеров и иллюстраций. Так, для развития теории криминального поведения ничего не дадут многочисленные истории о преступлениях. “Большинство современных теорий - собрание теоретических головоломок, на которые набрызганы эмпирические иллюстрации”. Теория должна говорить не только о существовании явлений, но еще больше о необходимости их существования, тогда изменение реального мира не поведет к радикальному изменению теории. Обыденные теории приходится создавать под каждый случай, так как они объясняют только те явления, которые случились, но не те, которые могут произойти завтра, послезавтра и в отдаленном будущем. Иными словами, они ничего не сообщают о том, насколько необходимо существование описываемых явлений. Любое изменение в реальности может привести к изменению самой теории.

Наиболее развитый тип научной теории представлен в теоретической физике, под влиянием которой в социальных науках сложился тот же подход к пониманию теории, что и в естествознании. Из естествознания перешли в социальные науки, в том числе в социологию, все методологические принципы и требования к научному исследованию. В естественных науках теории классифицируют по: 1) уровню обобщения - на общие и частные; 2) степени формализации - на формализованные и неформализованные. Кроме того, формализованные именуют аксиоматическими, номотетическими, дедуктивными, а неформализованные - идеографическими, описательными, ценностно-нагруженными, недедукгивными, образными структурами (паттерн-теориями), теориями-новеллами, перспективами, теориями-иллюстрациями, пара-теориями и пре-теориями.

В социологии есть общие и частные теории, а вот формализованные теории представлены в ней слабо (за редким исключением), преобладают же пара-теории и паттерн-теории. X. Зеттерберг выделяет два типа теорий: 1) социальная теория, которая является гуманистическим, ценностно-нагруженным построением; 2) социологическая теория, которая строится на основе эмпирических обобщений. Социальные теории создавали только классики социологии.

У. Скидмор классифицирует социологические теории на три типа: дедуктивные теории, теории-новеллы (паттерн-теории), перспективы. Паттерн-теории и дедуктивные теории - это абстрактные аналоги социальной реальности, перспективы - интерпретативные схемы понимания этой реальности.

Дедуктивную теорию нельзя верифицировать, ее можно только фальсифицировать. Однако, например, теорию З. Фрейда нельзя и фальсифицировать, поскольку нет таких эмпирически наблюдаемых явлений, которые можно было бы соотнести с теми теоретическими положениями, понятиями и философскими сущностями, из которых состоит фрейдизм. Ученый может только интерпретировать содержащиеся в нем гипотезы, но никак не фальсифицировать их. Настоящая же теория должна быть фальсифицируемой. Дедуктивная теория “открыта” снизу, ее гипотезы выводятся из ее утверждений логически, но в паттерн-теории нет механизма логического выведения гипотез. Такие теории не доказываются, а интерпретируются применительно к конкретной ситуации. Интерпретация выполняет здесь функцию верификации и заменяет ее. Интерпретировать означает установить соответствие между концептуализированными и наблюдаемыми фактами.

Паттерн-теорию надо понимать как новеллу. Она представляет собой реконструированную картину реальности, части которой в настоящей теории логически связываются между собой. К примеру, не является фальсифицируемой теория обмена, поскольку ее базовые понятия “вознаграждение” и “ценность” применяются как объяснительные термины ad hoc, т.е. к тому, что уже произошло. Функционализм нельзя считать теорией в принципе. Он представляет собой набор методологических канонов, очень абстрактен, а его базовые принципы не исследуемы. Например, термин “система” у Т. Парсонса именно таков. Функционализм все объясняет по аналогии, а не на основе эмпирически проверяемых гипотез. Характеристики реальных явлений истинны только благодаря получаемым определениям, но не соотношению с реальностью. “Социологические теории - это скорее комбинации идей, в которых смешаны логика, риторика, журнализм и кое-какие данные”, а потому социология - не только наука, но и искусство.

Перспективы представляют собой коллекцию понятий, которые являются “сенситизитивными”. Такой тип теории менее когерентный и описывает изолированные фрагменты реальности. Перспективы больше напоминают образные структуры (паттерны), нежели дедуктивные теории. Например, символический интеракционизм - это перспектива. Перспектива дает язык, на котором происходит рассуждение об устройстве реальности, но ничего не говорится об устройстве языка, на котором описывается эта реальность, или правилах познания этой реальности. В ней нет структурной когерентности. К перспективам относится, например, марксизм, который базируется на понятии конфликта. Марксизм может стать теорией, если даст ответ на вопросы о природе, источниках, видах и условиях конфликта. По мнению П. Штомпки, в современной социологии сложились четыре типа теории и теоретической деятельности, которые имеют разное значение для образовательных целей, для формирования социологического воображения. В порядке убывания их значимости я буду рассматривать: а) объяснительную теорию; б) эвристическую теорию; в) аналитическую теорию; г) экзегетическую теорию. Объяснительные теории можно назвать “теориями реальных социальных проблем”. Они зарождаются в эпоху серьезных общественных преобразований и отвечают на самые насущные вопросы, например, почему растет преступность или появляются новые общественные движения, откуда возникает бедность, почему возрождаются этнические настроения и т.д.? Эвристическая теория близка к социальной философии, поскольку пытается ответить на вечные вопросы о строении социальной действительности, которые нельзя проверить непосредственно, а именно: что является основой социального порядка, что составляет природу человеческой деятельности, каковы механизм и направление социальных изменений? Примеры можно найти в работах П. Бергера и Т. Лукмана, Н. Элиаса, Э. Гидденса, П. Бурдье. Аналитическая теория обобщает и проясняет понятия, дает типологии и классификации, пояснения и определения, играет вспомогательную роль. Экзегетическая теория заключается в анализе, толковании, систематизации, реконструкции, критике существующих теорий. Она необходима для подготовки к теоретической работе, и к ней следует относиться как к периоду обучения.

Схожей позиции придерживается Н.В. Романовский, который в свою очередь предлагает различать также несколько типов социологической теории. Объяснительные теории пытаются преодолеть разрыв между теорией и эмпирическими данными, их цель - дать генерализирующие объяснительные модели. Эвристические теории стоят ближе к социальной философии, поставив в центр внимания природу социальной реальности. Их основная функция - выработка переменных, определение пределов интерпретации фактической информации. Оценочные теории пытаются найти истины и связать их с целями человека, его действиями в расчете на содействие позитивным переменам в обществе. Аналитические теории классифицируют понятия и предлагают типологии. Они играют вспомогательную роль (выработка однозначного языка для социологии). Наконец, экзегетические теории выполняют анализ, реконструкцию, комментирование, критику и объяснение концепций в рамках новых и старых теорий.

В современной отечественной социологии встречаются эвристические теории (картины социального мира), формационная (исторический материализм) и цивилизационная теория. Представляет интерес теоретико-методологический поиск С.Г. Кирдиной (институциональные матрицы), Ж.Т. Тощенко (парадоксальный человек), С.А. Кравченко (играизация, перфомативные тенденции). Как полагает Н.В. Романовский, они коррелируют с тремя типами теоретизирования (Г. Йоас, С.-А. Саржоманд и И. Валлерстайн): объяснение, экзегетика или эвристика. Один тип опирается на парсоновскую теорию действия, другой полагает пружиной развития социологии ее реакцию на перемены в мире, третий ставит в центр социологии идею рациональности как базы отражения происходящего в мире.

Иногда в методологической литературе утверждается, что научная теория, принципы ее построения, верификации, ее структура и генезис универсальны для всех наук, а потому не существует каких-то особых разновидностей - исторической, психологической или социологической теорий.

Тем не менее, каждая социальная дисциплина старается внести свои коррективы в общенаучную модель теории, привести ее в соответствие со своей спецификой, теми целями и задачами, которые стоят перед этой дисциплиной, наконец, в соответствие с теми методами познания, которыми она пользуется и которые наиболее полным образом отражают ее природу. Вот почему в психологии появляются когнитивные, деятельностно-ориентированные и другие теории, равно как и в социологии существуют собственные модели научной теории, отражающие своеобразие этой науки. Относительная молодость социологии накладывает свой отпечаток на процесс развития теории, ее тип и структуру. Появляются, например, эмпирические теории как итог конкретного исследования, “теории отдельных процессов”, т.е. унитарные теории, в социологии меняется функция научной картины мира (НКМ), которая, по мнению Е.Н. Гурко, компенсирует отсутствие хорошо разработанного теоретического аппарата. Иными словами, в социологии многие уровни и компоненты теоретического знания, присущие развитым наукам, присутствуют как бы в свернутом виде. В связи с этим А. Норо предлагает разграничивать два типа социологической теории - исследовательскую и общую. Исследовательская теория - это тип теоретизирования, непосредственно связанный с эмпирическими данными, полученными в ходе исследования. Ее функция - интерпретация эмпирического материала.

Понятие исследовательской теории применимо ко всем “концептуальным конструкциям, которые используются и разрабатываются в эмпирической социологии - от простых концептуальных классификаций и типологий до идеальных многомерных типов или каузальных гипотез с присущей им теоретической терминологией”.

Основная часть научного диспута в социологическом сообществе разворачивается вокруг таких теорий и их результатов. Если исследовательская теория интерпретирующая, то общая теория - конституирующая и более основательная, чем просто теория. “Общая теория приобретает свою значимость, когда исследовательская теория сталкивается с проблемами, которые вынуждают ее вернуться к своим исходным положениям и требованиям. Тогда становится ясным, что значит общая теория, понимаемая как конституирующая. Она является референтными рамками, от которых зависит исследовательская теория”.

“Свернутость” структуры социологической теории отражается на ее генезисе и развитии, которые имеют свою специфику. Например, здесь не просто присутствуют, а преобладают так называемые “первичные объяснительные схемы” (B.C. Швырев), которые лишь позже могут развиться в зрелые теории. Здесь больше концепций, которые, в отличие от теорий, представляют собой скорее субъективный взгляд на круг проблем, первоначальное осмысление, т.е. пробную теорию. К первичному уровню концептуализации относятся также типология (способ вычленения эмпирических признаков на основе внеэмпирических конструктов), экспликация (формально-аналитическое упорядочение смысла терминов) и др. К типу зарождающихся теорий можно отнести и теоретические модели - семантически эквивалентные, но логически неполные абстрактные аналоги реальных процессов. Практически полностью отсутствуют в социологии аксиоматические теории.

На наш взгляд, к зрелой научной (прежде всего общей) теории применимо следующее определение (повторим приведенное в начале статьи): теория - это “знание особого рода - знание всеобщее (универсальное) и необходимое (содержательно аподиктическое)”. Предикат “аподиктическое” означает “безусловно достоверное”, “логически необходимое”. Поэтому аподиктическое суждение (или суждение необходимости) в логике означает такое утверждение, в котором отображается признак предмета, который имеется у него при всех условиях. Таково суждение “Каждое явление имеет свою причину”, его формула “S необходимо есть Р”. Подобным статусом обладают в социологии только категориальные, общетеоретические утверждения. Аподиктические суждения, обладающие статусом всеобщности (а всеобщее - это то, что присуще всем предметам по их внутренней природе), подтверждаются не эмпирическим опытом, а всемирно-исторической практикой, и в этом смысле они отражают теоретическую, но не эмпирическую закономерность. Последняя выражается другим типом суждений - ассерторическим (т.е. случайным).

В литературе высказывается вполне квалифицированное мнение о том, что современная социология еще не готова для аксиоматических теорий, которые представляют логические реконструкции, добавляющие точность и элегантность в то, что известно, но не новое знание. Они слишком абстрактны и далеки от реальной жизни, их абстрактность может служить препятствием для их практического применения. Социология лишена аксиоматичности, которая подтверждала бы ее кумулятивный характер. Аксиоматические теории используют формальный язык, но это не значит, что точны лишь те теории, которые используют логические и математические термины.

Большинство специалистов придерживаются мнения, что социологическая теория далека от эталона научной строгости и взыскательности. Так, Д. Вагнер и Дж. Бергер полагают, что “теория” в социологии включает множество самых различных явлений - от “комментариев к классикам”, до точных “каузальных моделей”.

Некоторые специалисты полагают, что в социальных науках теории вообще не существует, здесь можно говорить лишь об описании статистических регулярностей. В этом случае социологическую теорию правильнее именовать не теорией, а “исследовательской программой” (И. Лакатос) - многоуровневой формой организации знания, включающей непроверяемые предложения, правила приведения в соответствие понятий и переменных, индуктивный вывод и технологию проверки гипотез на основе преимущественно опросных методик. Таким образом, исследовательская программа, знакомая каждому практикующему социологу, является не только начальным, но часто и конечным пунктом социального познания. Ее нестрогость не позволяет создавать аксиоматические теории, довольствуясь размытым множеством теоретических положений, которые более или менее логично связаны между собой.

Существуют еще более радикальные взгляды. У. Рансимен, например, не считает социологию самостоятельной наукой, так как ее объяснительные конструкции - всего лишь парафраз законов других наук, в частности антропологии и истории. Она не имеет специфического научного языка и методов, которые не использовались бы в других науках. Следовательно, бессмысленно говорить и о какой-то “социологической теории”. В социологии, по Ранси- мену, возможны только такие операции, как эмпирическое обобщение, таксономия, квантификация и формализованное описание, но никак не теоретическое объяснение или построение в точном смысле слова.

И вообще социологическое исследование чаще напоминает репортаж журналиста, нежели строго научное изыскание. Описывая субкультуры, группы и племена, фиксируя повседневные детали бытия и поведения людей, социолог не просто констатирует объективное положение дел, но запечатлевает в своем описании субъективное отношение к происходящему. Точно так же и репортер ставит целью донести до читателя не только информацию о происходящих событиях, но и свои комментарии, впечатления, свое мнение. Он рассуждает о том, как эти события отразятся на судьбах людей, какие вызовут последствия для общества и т.п. “Социологические теории - это скорее комбинации идей, в которых смешаны логика, риторика, журнализм и кое-какие данные”, - вторит ему У. Скидмор. Поэтому социология - не только наука, но и искусство. “Риторика в повседневном языке не есть теория. Метафизические спекуляции не есть теория. Абстрактный эмпиризм не есть теория. Парадигматический трюизм не есть теория... Политическая идеология не есть теория. Но все они принимаются за теорию”.

Однако высказываются и другие точки зрения. Ж. Коэнен-Хут- тер перечисляет несколько причин того, почему в социологии необходима теория: “Во-первых, без теории мы никогда не сможем накопить знания и улучшить наше понимание человеческого поведения... Во-вторых, без теории мы не установим критерии отбора информации... В-третьих, без теории мы не будем в состоянии сформулировать вопросы, выходящие за пределы общепринятых (средних, обычных, общих) понятий, мы будем неспособны сформулировать вопросы на независимой основе”.

Трудности в построении строгой теории объясняются тем, что большинство социологических понятий теоретически не дифференцированы. Они являются просто именами как переменные в разговорном языке. Переменная, позаимствованная из разговорной практики, имеет не только неопределенные референты, но и неопределенные операции. Большинство социологических понятий точны лишь в рамках операций, осуществляемых самим исследователем. В социологии мало моделей, которые можно назвать в строгом смысле научными, к ним следует отнести только каузальные модели. Например, теорию стратификации Дэвиса и Мура, теорию профессиональной структуры Блау и Дункана или теорию статусных различий Бергера, Когена и Физека можно назвать социологическими теориями, у них строгий логический аппарат, концептуальная схема и высоко формализованные правила вывода, что приближает их к физическим теориям.

На самом деле абсолютной строгости в построении теории нет ни в социальных, ни в естественных науках. Существует только приближение к ней. Фактически ни одна из существующих научных теорий, будь то физическая или социологическая теория, не может быть полностью формализована. А это означает, что в их структуре содержатся не только рациональные постулаты и логически выводимые из них следствия, но и понятия-метафоры, значения которых не определяются в операциональных терминах. Теории в разных науках различаются только пропорцией рациональных (строго формализуемых) и нерациональных (не подлежащих полной или вообще никакой операционализации): в естественных науках преобладают первые, в социальных - вторые. “Часто социологические теории не формулируются в ясных и отчетливых терминах, избегают доказательности, но тем не менее успешно работают на интуитивном уровне”.

Таким образом, формализованная теория - это не только недостижимый идеал, как для естественных, так и для социальных наук, но, возможно, та цель, к которой социологии стремиться вовсе не надо. Д. Чалмерс, доказывающий, что объяснение, свойственное естествознанию, и интерпретация, присущая социальной науке, являются взаимно дополнительными, пишет: “Теория в социальных науках не является только формальной моделью по аналогии с естественными науками или же процедурой понимания и интерпретации. Социальные науки представляют собой арену взаимодействия и сближения объяснения и интерпретаций”.

Методология сталкивается с противоречиями всякий раз, когда пытается строго логически и исчерпывающим образом определить понятие “теория”. Парадоксы возникают и в том случае, когда теорию стремятся определить, с одной стороны, как открытую, описательную систему знания, а с другой - как дедуктивно-гипотетическую модель, замкнутую в себе конструкцию. Как считают некоторые методологи, система научного знания крайне гетерогенна, поскольку в ней можно обнаружить самые разные формы знания: эмпирические факты, законы и закономерности, статистические тенденции, принципы, гипотезы, формализованные и неформализованные теории, квази- и псевдотеории и т.д.

По всей видимости, социологическое знание в целом не является гомогенной системой, и не только потому, что в ней присутствуют разнокачественные уровни - теоретический и эмпирический, - но еще и потому, что сюда органически включено метатеоретическое (философское) знание. Современная логика науки признает как удлинение теоретического цикла познания, так и введение в него новых, дополнительных уровней, что предполагает переориентацию содержания теоретического знания.

Если в науках о природе теории имеют законосообразную форму, как говорит Ш.-А. Кюэн, и принимают вид системы доказательств, основанных на определенных законах и исходных условиях, то в социальных науках исследователи стремятся извлечь эмпирические выводы из неких безусловных посылок - последних истин или всеобщих (“тотальных”) теоретических формулировок. Научное объяснение, заявляют социологи, должно быть не просто логически связным (т.е. удовлетворяющим законам логики), как в естествознании, но и понятным, прозрачным для ума: “Если это не так, то оно представляет собой лишь эмпирическое обобщение, в лучшем случае - закон”. Именно по этой причине «социологический подход чаще оказывается “иллюстрирующим” (exempli-ffante), чем “фальсифицирующим”; показывающим и даже доказывающим много, но открывающим мало. Тезис Т. Куна, согласно которому научный прогресс оказывается возможным только благодаря “научным революциям”, позволяющим менять парадигму, особенно уместен применительно к социальным наукам. Крушение подобных парадигм, таким образом, “проистекает не столько из их неспособности разгадать определенные загадки, сколько из того, что они закрывают поле познаваемого”. Иначе говоря, противоречие и борьба социологических парадигм - сциентистских и гуманистических прежде всего - ведет не к очередной научной революции, а к консервации этого противостояния, следовательно, к консервации научного развития. Социологи, особенно современные, не столько говорят новое, сколько говорят о старом иначе.

 

12Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: