 |
Джаред и его команда
|
|
|
|
Наутро злобно растрезвонился будильник, и после того как я, практически не просыпаясь, раз пять нажал на кнопку «повтор сигнала», мама пришла сгонять меня с постели. Опять настало самое обычное утро, как будто накануне не случилось ничего экстраординарного; единственным напоминанием о вчерашних событиях служили лишь синяки да ноющие мускулы.
Тайсон не терял времени даром — он уже сидел за столом и уплетал хлопья. Папа по привычке бормотал что-то себе под нос, проводя свой ежедневный неизменный ритуал поиска автомобильных ключей.
После происшедшего накануне мне так и мерещилось, что планета должна перестать вращаться на своей оси; но вторник пришёл во всей своей будничной нормальности, что полностью шло вразрез с моим восприятием мира. К счастью, по крайней мере у солнца хватило такта целый день прятаться за пеленой облаков.
В школе тоже всё было как всегда: уроки ползли себе черепашьим шагом; и хотя я несколько раз сталкивался с ребятами — участниками вчерашних событий, мы делали вид, что не знаем друг друга.
На перемене перед вторым уроком я заглянул в кабинет мистера Грина, толком не зная, что же мне ему сказать. Он заслуживал того, чтобы узнать всю историю целиком, вот только я ещё не был готов заново пережить всё случившееся. Судя по виду завуча, ему этого тоже не очень-то хотелось. Он выглядел постаревшим. Вернее, не то чтобы постаревшим, а каким-то замученным, ссутулившимся, как будто ни дух его, ни тело не желали больше сопротивляться земному тяготению. Интересно, а как выгляжу сейчас я сам? Наверняка не лучше.
— У меня добрая весть. Теневой клуб получил свою серебряную пулю, а заодно и осиновый кол в сердце.
Мистер Грин поднял на меня глаза, выражавшие подозрительную смесь различных эмоций. А потом проговорил:
|
|
|
— Бретт Уотли пропал. Это как-то связано с серебряной пулей?
— И да, и нет, — ответил я. — Брет сбежал, когда узнал, что убил Алека Смартца.
На лице Грина нарисовалась скорее озадаченность, чем потрясение.
— Но я только что видел Алека, минуту назад...
— Вот именно.
Грин сделал шаг вперёд, как будто намереваясь о чём-то спросить, но вместо этого только глубоко вдохнул, обуздывая собственное любопытство.
— Спасибо, Джаред, — промолвил он. — Ты иди, не то опоздаешь на урок.
Я повернулся и направился к двери, но на самом пороге услышал его голос:
— Будь бдителен, Джаред.
Я вновь повернулся к нему:
— Что вы сказали?
— Иногда бывает, что колья и серебряные пули делают своё дело не до конца, — пояснил он. — Будь бдителен.
Я вышел и тихо прикрыл дверь, унося с собой вызванное советом Грина тревожное головокружение.
* * *
На следующий день объявился Бретт Уотли. Он выполз из леса за два города от нашего и направился прямиком в ближайший полицейский участок, где, обливаясь слезами, сознался в убийстве Алека Смартца.
Когда полицейские позвонили Смартцам домой — проинформировать родителей усопшего о сем страшном преступлении, трубку взял самолично Алек, заронив тем самым серьёзное сомнение в правдивости показаний Бретта.
— Бретт хлюпал и хлюпал носом, — рассказывал мне Алек. — Никак не мог поверить, что я жив. Даже не спросил, что, собственно, произошло. Сказал только: «Алек, ты молоток! Чувак, я тя обожаю!»
— Что, так прямо и сказал — «Чувак, я тя обожаю»?
— Клянусь Господом! А потом сказал, что навеки станет моим рабом.
— И как — поймаешь его на слове? — осведомился я.
— Не знаю... Разве только на то время, чтобы вычистить гараж...
Создавалось впечатление, будто наша серебряная пуля засела у Бретта в каком-то мозговом центре, в результате чего он превратился в виновато виляющего хвостом щенка. Другие члены Теневого клуба, думаю, испытывают те же самые чувства. Но я этим не удовлетворился. Нам предстояло засучить рукава.
|
|
|
Мистер Грин оказался прав: уничтожить Теневой клуб — это ещё не всё. Потому что в этом случае он стал бы легендой наподобие той, какой был раньше. Он гигантским тёмным призраком маячил бы в памяти людской, привлекая к себе новых приверженцев. Нет, Теневой клуб надо было превратить в нечто совершенно иное. Вот почему я отправился в торговый центр и заказал там целую партию джинсовых бейсболок на замену тем, что сгинули в море. В школе я отыскал всех, кто ещё совсем недавно носил подобные бейсболки, и дал по шапке. Я имею в виду — в руки. При этом я снабдил каждого точной инструкцией, что именно ему нужно сделать и когда. Отступление от инструкции не допускалось. Не всем пришлось по душе участие в задуманной мной операции, однако они нехотя взяли бейсболки и согласились. Вот так я вновь встал во главе Теневого клуба.
* * *
В субботу утром на той же неделе угрюмая обесцветоченная Памела Маквед проснулась от шума, поднявшегося в её дворе. Выйдя из дома, женщина обнаружила в своём раскуроченном саду целое кодло непонятно что творящих ребятишек. Вдова уже вытащила из кармана мобильник, чтобы позвонить 911 — этот номер, без сомнения, значился у неё в списке быстрого набора.
— Вы кто такие? Что вам здесь надо? Вам недостаточно того, что вы наделали? Чего вам ещё? Крови моей жаждете?
Вперёд выступил я.
— Так много вопросов, миссис Маквед.
Она наставила на меня скрюченный артритом палец:
— Я тебя знаю! Ты — мальчишка Мерсеров, так? Тот самый, который сотворил всё это злодейство! — Она обернулась к Шерил. — А, ты тоже здесь! Гэннет, кажется? Такая же негодяйка, как и он.
— Мы слышали, у вас проблемы с садом, — произнесла Шерил.
Я указал на свою кепку — джинсовую бейсболку с яркими оранжевыми буквами «ТК» над козырьком:
— Мы Травоцветная Команда. «Ни газона без травы, ни сада без цветов!» — вот наш девиз.
Тут Лосяра Сан-Джорджио подкатил к нам тачку, доверху нагруженную кустиками аккуратно, по-зимнему подрезанных роз.
— Привет, хозяйка! Куда эти сажать будем?
— Убирайтесь из моего сада! — завопила миссис Маквед. — Не надо мне никакой Травовредной Команды!
|
|
|
— Не повезло! — посочувствовал Бретт Уотли с дальнего угла двора. — Потому что мы никуда не уберёмся, нравится вам это или нет.
Похоже, Бреттово обязательство верно служить до конца жизни распространялось не только на Алека. Парень не просто закрыл позорную страницу своей жизни, он, кажется, даже приколотил её огромным гвоздём, чтобы не дай бог не перевернулась обратно. В лидеры он больше не стремился, зато его новая жизненная позиция «вот-тебе-моя-помощь-и-попробуй-откажись» стала теперь определять лицо нашего клуба.
В саду миссис Маквед трудилось более двух десятков ребят. Многие из них были членами нового Теневого клуба, но здесь присутствовали и его давние учредители: Даррен, Эбби, О_о и все остальные. Новые участники пришли на работу, потому что любыми способами старались загладить свою вину, а старые — потому что я их попросил.
Само собой, «старички» заартачились.
— А с чего это мы должны надрываться? — вскинулся Джейсон. — Мы на этот раз ничего плохого никому не делали!
В ответ он услышал, что они, конечно, не обязаны приходить, но я был бы очень признателен, если бы они присоединились к прочим. По-видимому, я ещё имел на них некоторое влияние, потому что «старички» явились все как один.
Что же до розовых кустов, то они перекочевали к миссис Маквед из наших собственных дворов, заодно с другими кустами, обещающими по весне расцвести всеми цветами радуги. Если кто-либо из родителей членов нового клуба и был недоволен нашими действиями, то узнав, куда идут их растения, дальнейших вопросов не задавал.
Миссис Маквед ходила взад-вперёд по веранде и с ужасом и недоумением наблюдала, как мы засаживаем цветами её сад. Сначала она через каждые пять минут угрожала позвонить в полицию, но потом сдалась и принялась командовать добровольными работниками, указывая, где именно ей хотелось бы видеть то или иное растение.
* * *
Траттория Солерно стояла закрытой две недели. Старина Солерно поклялся, что ноги его больше не будет в этом заведении. Всё, баста, его дни в качестве ресторатора окончились. Естественно, что когда в следующее воскресенье ему кто-то анонимно позвонил и рассказал, что его траттория восстала из мёртвых, Солерно рассвирепел. Примчавшись в ресторан, он обнаружил там два десятка ребят, творящих на его кухне форменное безобразие.
|
|
|
Так же как и миссис Маквед, старикан угрожал позвонить в полицию. Так же как и миссис Маквед, он никуда не позвонил. Протестуя и жалуясь, он уселся за один из собственных столов, и мы поставили перед ним пятнадцать разных блюд, приготовленных по излюбленным итальянским рецептам наших родителей.
— Что это такой? — спросил Солерно дрожащим голосом, похоже, боясь отведать угощение.
— Мы «Тратторийный Комитет», — отчеканил я, указывая на инициалы на бейсболке. — Ваша еда — дрянь. Поэтому мы решили разнообразить ваше меню и убедить вас снова открыть заведение. Потому что всё-таки наш город без траттории Солерно — это не наш город.
Он обозвал меня гадом паршивым, и всё то время, что мы ставили перед ним тарелки, сидел, скрестив руки на груди. Наконец, аромат свежего чеснока и базилика сделал своё дело; старик смягчился и попробовал одно из блюд. Должно быть, мы оказались неплохими поварами, потому что ресторатор перешёл к следующему кушанью, а за ним — к следующему и так до конца, пока не отведал все. Некоторые он даже попробовал три-четыре раза. Покончив с предварительной дегустацией, Солерно разделил все блюда на две категории. Указав налево, он постановил:
— Вот эти я добавить в свой меню.
Указав направо, Солерно уведомил:
— А от эти я тошнить.
Он снова попробовал те, что понравились.
— Надо больше соль, — констатировал он.
* * *
В следующую среду пятёрка самых пухлых членов Теневого клуба возникла у двери Карсона Андервуда как раз в тот момент, когда он выходил из дома на свою обычную утреннюю пробежку. Согласно докладу этой пятёрки, встреча протекала следующим образом.
— Мы будем бегать с вами, — сказал Карсону один из клубных толстячков.
Тот расхохотался, решив, что с ним шутят, но ребята и не думали уходить. Тогда Карсон стал в тупик: чего им от него надо?
— Мы хотим похудеть, — заявил другой визитёр. — А поскольку мы знаем, что вы каждый день бегаете, мы будем бегать с вами. Видите, вот тут, на кепке, написано — ТК. Это значит «Тучности Каюк».
Карсон был настроен весьма скептически — особенно если вспомнить учинённую над его машиной расправу — но, должно быть, почувствовал, что ребята его не дурят, потому что взял таки их с собой на пробежку. Судя по последнему рапорту, вся компания так и бегает каждое утро, и теперь Карсон тоже носит бейсболку.
|
|
|
* * *
Довольно скоро повсюду разнеслась молва, что в городе орудует безжалостная банда юных филантропов, наносящая свои удары в самых неожиданных местах. Воцарилось что-то вроде террора добрых дел, жертвами которого пало множество невинных граждан — им приходилось смиряться с валящимися на них благодеяниями. В этом и состоял мой план: если Теневой клуб до сих пор был способен лишь на акты агрессии, то почему бы не начать столь же агрессивно творить добро? Похоже, никто не усматривал связи; никто не заподозрил, что это те же самые ребята, что устроили жуткий тарарам двумя неделями раньше. Помните, я говорил, что если люди видят тебя в определённом свете, им трудно перестроиться и смотреть на тебя по-другому. На этот раз моя аксиома сыграла нам на руку.
— Ну и когда это прекратится? — поинтересовалась Шерил.
— Надеюсь, никогда, — ответил я.
Однако сделать ещё предстояло немало. Заведение Солерно и сад вдовы Маквед — лишь капли в море. Ну и ладно, не всё сразу. Как мне хорошо было известно, ненависть и насилие — они вроде наркотика, формируют зависимость; но то же самое происходит и с добрыми делами — к ним тоже привыкаешь и не можешь без них. Да, Теневой клуб начался как организация устрашения, но это вовсе не значило, что его нельзя превратить во что-то хорошее. А нужно-то было всего лишь всмотреться повнимательнее — и перспектива прояснилась. Это и имел в виду мистер Грин, когда советовал мне быть бдительным: никогда не закрывай глаз, будь внимателен, будь начеку. И не только сегодня — и завтра тоже, и послезавтра. Всю жизнь. Это задача долговременная.
Я всегда был человеком целеустремлённым, никогда не упускал из вида финишную черту. Правда, я, вообще-то, спринтер, но, может, пора начать бегать на длинные дистанции? Если я смогу поставить перед собой цель и достичь её, то за мной пойдут и другие — все те, кто носит бейсболки с надписью «ТК». До бойскаутов нам в плане добрых дел, конечно, пока далековато; в наших поступках много ещё было «теневого», что и привлекало к нам некоторых отпетых любителей потешиться за чужой счёт. И всё же были такие, что не примкнули к нам. Ну ничего, мы знали, кого нужно остерегаться.
Вот почему я отправил некую посылочку.
* * *
Я запаковал её и оставил на столе, где она и пролежала несколько дней, пока я собирался с духом, чтобы отослать её.
— Это что? — поинтересовался Тайсон, залетая ко мне в комнату. — Небось бомбу в конверт запечатал?
— Термоядерную, — подтвердил я, передавая ему пакет.
— Надо же, до чего дошёл прогресс миниатюризации. — Тайсон мельком глянул на посылку и бросил мне обратно. — Только пожалуйста, не взрывай сегодня, ладно? Я иду в «Тьму-тьмущую» с Марией Никсбок.
— Хорошо, обещаю не губить твою молодую жизнь — у тебя для этого подружка есть. — Я заржал. — Подумать только: Мария Никсбок встречается с Тайсоном Макгоу! Не иначе скоро конец света.
— Ха-ха, — передразнил он. — Никак не можешь смириться, что я больше не фрик.
— Да ты никогда и не был фриком! — сказал я с глубокой убеждённостью. — Ты всего лишь лузер!
Ну, подумал я, сейчас он мне устроит. Ничего подобного, Тайсон лишь стоял и лыбился. Я заулыбался ему в ответ.
— Приятного вам вечера, — пожелал я и добавил: — И не целуй её с поп-корном во рту! Девушки этого не любят.
Он хохотнул:
— Можно, я это запишу? Первый братский совет в ответственном деле.
«Братский»? Вот это действительно термоядерное слово.
— Ага... — протянул я. — Значит, ты уже разговаривал с предками. Ну, вообще-то, они мне сообщали, что намереваются обсудить это с тобой...
Тайсон отвёл взгляд.
— Они сказали, что решение за мной.
— И что ты решил?
Тайсон пожал плечами. На короткое мгновение вид у него сделался как у того перепуганного пацана, которого я когда-то вытащил из им самим устроенного пожара.
— Да не знаю я... То есть, инициалы-то у меня останутся прежние... Правда, называть себя Тайсоном Мерсером будет как-то не того... Хотя вообще-то я не возражаю... ну, стать твоим братом... — Он призадумался. И вдруг повеселел. — А знаешь что? Когда надумаю, я сообщу тебе первому. Идёт?
— Идёт.
Тайсон ушёл, а я снова уставился на небольшой пакет, на котором ещё не значился адрес. Если это и была бомба, то совсем маленькая, да и предназначалась она не для того, чтобы разнести адресата в куски. Скорее, её можно было назвать точным хирургическим вмешательством. Я аккуратно надписал адрес печатными буквами. А потом скорым темпом побежал на почту — успеть до закрытия.
За прошедший год в моей жизни многое случилось: я видел и творил ужасные вещи, совершил массу ошибок. Человек может учиться на ошибках, а может закрыть на них глаза и продолжать накапливать их в себе, пока они не взорвут его изнутри и вся злоба не выльется наружу. Вот почему я отослал свою маленькую посылку.
Завтра или послезавтра она придёт к адресату — Джоди Латтимер. Обратного адреса на посылке нет, ничто не укажет на отправителя, и всё же Джоди сразу догадается, от кого она. Потому что, открыв пакет и развернув бумагу, она извлечёт сияющую ракушку размером с кулак. Я не знаю, что услышит Джоди, приложив ракушку к уху, но может быть — всего лишь может быть — она различит отзвук окружающего мира и наконец поймёт всю глубину боли, которую причинила ему.
|
|
|
