 |
Десять нравственных заповедей, представленных в законах Ману 5 глава
|
|
|
|
Мораль и нравственность
Держите всегда в готовности ваши ноги, ваши обе руки и ваши умы! Для благого свершения законных поступков, в соответствии со священным порядком (аша) для избежания незаконных, дурных дел.
Ав. Вис. 15: 168
Постулировав идею сотрудничества бога и человека для поддержания порядка в мире и придав этому сотрудничеству принципиальное значение, Зороастр провозгласил, что конечной целью совместных усилий выступает восстановление идеала жизни на Земле. Это открытие придало человеку высокое достоинство, представив смысл его жизни как союз с богом в борьбе со злом. Во имя осуществления этой цели человек должен отречься от злого духа, от высокомерия царского родственника, от греха лжи и от вероломного осуждения друга, то есть от качеств, которые присущи многим людям. Новая этическая идея зороастризма состояла в том, что зло и страдание происходят не от каприза божества, но в какой-то мере зависят от самих людей. Люди – творцы своего счастья через добрую мысль, доброе слово и доброе дело. Конечно, элементы фатализма здесь присутствуют (как и в исламе), но судьба человека определена высшими силами не полностью, поскольку есть свобода воли, и от поведения человека, совершаемых им грехов зависит, куда попадет его душа после смерти. Принимая активное участие в борьбе двух главных мировых сил, он своими делами усиливает либо мировое добро, либо зло. Поэтому к человеку предъявлялись самые высокие требования: ему надлежало быть целомудренным, смелым, скромным и щедрым.
Для праведного человека обязательными являлись три заповеди: «добрая мысль, доброе слово и доброе дело». Три понятия – святость, чистота и справедливость – образуют в Авесте нераздельное единство. Еще Геродот отмечал, что первое, чему учат своих сыновей парсы, – любовь к правде (для них ложь – величайший позор), а уж потом по значимости следует дурной поступок. И это потому, что человек, совершивший его, лжет, стремясь скрыть преступление. Зороастрийцы считали, что сами боги поддерживают человека, верного своему слову, и жестоко наказывали клятвопреступников. Они следили за соблюдением справедливых отношений между людьми, добиваясь в каждом конфликтном случае истины. От верующего требовалось никогда не забывать своих обещаний, не нарушать данного им слова и не отступать от правил гостеприимства. Поэтому неудивительно, что особая роль отводилась клятве: нарушившего клятву жестоко наказывали. Показательна клятвенная формула (цит. по 38, с. 213):
|
|
|
...
Если я нарушу клятву, то все мои добрые дела, которые я сделал, передаю тебе (обвинителю), а за все прегрешения, совершенные тобою, я понесу наказание на мосту Чинват. Боги знают, что я говорю правду.
Кроме любви к правде, моральные требования предполагали трудолюбие и заботу о земледелии. Зороастр учил, что благоволения богов в этой жизни и счастливой жизни за гробом нельзя достигнуть только обильными жертвоприношениями. Для этого необходим праведный труд. В Вендидат изложен закон против злых духов. В нем говорится:
...
Когда взращивается хлеб, тогда демонов бросает в пот; когда приготовляется провеянное зерно, демоны обессиливают; когда мука приготовляется, тогда демоны вопят. Всегда да будет иметься в доме мучная пища, для того чтобы поражать демонов, – в пасти у них станет из-за нее очень горячо и их увидят обратившимися в бегство.
Ав. 4, с. 94, Вид. 3; 32
По своей природе человек ни добр, ни зол, но он находится под влиянием духов света и тьмы. Его душа является полем, где идет борьба между добром и злом. При этом в системе нравственных норм указано, что не только дела, но и мысли должны быть праведными, поскольку злые и яростные мысли наносят человеку непоправимый и продолжительный вред.
|
|
|
...
Не давайте приюта мести в ваших мыслях, чтобы не достали вас ваши враги. Рассмотрите, какому вреду, горю, разрушению вы подвергаете себя, если поразите своих врагов в мщении, и как эта месть до конца жизни будет угнетать вас, отягощая ваше сердце.
В чем же заключался праведный образ жизни? Воплощением добра выступала земля. Она дарует возможность жизни. Зороастр возгласил отношение к крестьянину как к богоугодному и благочестивому человеку, поскольку магически чистой считалась только возделанная почва. В этом плане земледелие понималось как помощь Ахура-Мазде и его сподвижникам в их борьбе с владыкой зла, смерти и бесплодия. Таким образом, праведная жизнь прежде всего требовала мирного труда, предполагавшего заботу о земле, воде, огне и о плодородии растений. Кром того, воспитывалась ответственность человека за чистоту окружающего мира. Чистота среды, как принято говорить сегодня, входила в число наиболее существенных моральных заповедей.
Требованиям чистоты и «возделанности» (по аналогии с землей) подчинялись и моральные нормы. Праведный должен был всюду содействовать плодородию жизни, творить добро и радость – словом и делом. Условиями выполнения этих главных заповедей выступали требования соблюдения физической чистоты, уничтожения, истребления ритуально нечистых животных. По этому учению физическая чистота неотделима от чистоты нравственной. Поэтому верующие должны были проявлять милосердие, то есть на средства, заработанные собственным усердным трудом, давать приют странникам, помогать беднякам и оказывать благодеяния всем хорошим людям. Человек должен быть справедливым по отношению к людям и личным трудом зарабатывать свой хлеб. Ему надлежало с благоговением исполнять предписание культа и проявлять доброту к низшим – «беднякам Мазды». Таким образом, быть праведным означало рыть каналы, поить землю, сажать деревья, давать приют странникам, кормить голодных.
Кроме честного выполнения взятых на себя обязанностей – заботы о потомстве, земле и скоте, зороастризм приучал верующих к состраданию, благодарности родителям, вниманию к семье, соотечественникам. Мирный труд, бережливость, накопление богатства и твердая власть, которая охраняет эти ценности, – вот содержание аши (правды и порядка).
|
|
|
Идея искупительного смысла жертвы чужда этой религии. В ней аналогичную роль выполняет страх нарушения законов и обрядов. Главным образом это страх осквернить прекрасную землю и божественные источники всякой жизни – огонь и воду. Любая грязь – физическая и нравственная – внушала глубокое отвращение и требовала очищения. Отношение к земле было настолько уважительным, что договор на пашню признавался более важным, чем брачный контракт. Моральный уровень данного учения отчетливо уясняется из такой молитвы:
...
Я клятвенно отрекаюсь от воровства и похищения скота, грабежа и опустошения деревень. Домохозяевам я обещаю свободное передвижение и жительство, где бы они ни жили здесь на земле со своими стадами.
С искренней покорностью я, с поднятой вверх рукой, клянусь: впредь не буду грабить и опустошать, не буду мстить ни на теле, ни на крови.
Зороастризм давал людям надежду, предлагая не только правила поведения, но и полноценную духовную жизнь, включающую много радостных обрядов, смягчающих строгость дисциплинарных требований. Так, супружество восхвалялось как одно из наиболее угодных богу дел. Юноша мог жениться только после необходимого обучения, но браки разрешались только между единоверцами. Каждому полагалось обзавестись женой и детьми. Мужу следовало заботиться о собственном здоровье и здоровье семьи. Он должен был обладать мужеством для охраны родных от насилия и трудолюбием, чтобы суметь обеспечить семью средствами к существованию.
Вместе с тем признавалось духовное равенство мужчин и женщин, которое не исключало требований целомудрия и послушания жены мужу. В этом почиталась главная добродетель женщины. Однако она была полновластной хозяйкой в доме, а деторождение почиталось религиозным долгом, поскольку увеличивало человеческий род и умаляло царство Анхра-Майнью. Безбрачие не поощрялось. Обилие детей почиталось как желанный дар богов. Однако устанавливались строгие правила для половых сношений ввиду заботы о том, чтобы не пропали даром ни сила родителей, ни зародыш. Утверждалось, что тот, кто имеет с женщиной сношение в ненадлежащее время или губит зародыш, – повинен в смерти. Все формы половой противоестественности наказывались самым суровым образом: они рассматривались как неискупимые смертельные грехи, делающие человека при жизни демоном, а после смерти злым привидением.
|
|
|
Как уже упоминалось, мораль зороастризма не ограничена обязанностями по отношению к людям, но требует заботиться и о животных: кормить их, не мучить и не увечить, охранять от хищных зверей. Хорошими могли считаться только те люди, которые по-доброму относились к животным. В Авесте особенно подчеркивается недопустимость кровавых жертвоприношений, приводящих к хищническому убою скота – главного богатства скотовода. В противовес мирной жизни оседлых скотоводов и земледельцев жизнь кочевников, занимавшихся грабежом и угоном скота, порицалась. Они предавались поношению, так как их правители и жрецы допускали уничтожение скота в процессе оргий с жертвоприношениями. Однако не ко всем видам животных было такое трепетное отношение. К лягушкам, черепахам, ракам и ряду других тварей, которые считались нечистыми и загрязняющими воду, зороастрийцы относились с отвращением. Они настолько их ненавидели, что убивали всегда, как только находили.
Ни в одном другом учении нет такой серьезной заботы о «братьях наших меньших». На первом месте среди «добрых» существ – корова, сторожевая собака и бдительный петух. В Вендидат отмечается святость петуха, который называется «барабаном мира», поскольку его крик посвящен богу утренней зари. Утром он призывает людей к деятельности и труду, а ночью – защищает их от демонов. Петуху потому отведена столь почетная роль, что он борется против «долгорукого демона лени». Лень старается усыпить все живое и тем лишить его активности. Если человек проснулся вовремя, лень идет на сладкий обман, упрашивая его еще поспать, убеждая, что вставать еще рано. Петух громко возвещает о начале дня и тем самым разрушает коварные планы демона лени и призывает к бодрости и активной работе. Когда запоет петух – злые духи сами торопливо бегут прочь. Поэтому бытовала поговорка: «К то раньше встанет, тот и в рай раньше войдет». Она аналогичная нашей: «К то рано встает, тому бог подает».
|
|
|
В Авесте сказано: «Мир существует благодаря уму собаки». Зороастр полагал, что уже в возрасте четырех месяцев собака становится способной отгонять демонов своим взглядом и потому может помогать человеку в его непримиримой борьбе со злом. Кормление собаки, в том числе ритуальное, имело большое значение, поскольку пища, выделенная собаке, предназначалась для умерших родственников. Время кормления было строго обозначено – сразу после захода солнца, то есть в час, принадлежавший душам людей умерших. При этом собака должна была быть накормлена первой, до того как кто-либо прикоснется к ритуально чистой пище. Для выполнения ритуалов зороастрийцы использовали белых собак, с темными пятнами над глазами. Это были так называемые «четырехглазые» собаки и эта их особенность подразумевала их способность видеть смерть и прогонять дэвов. Поэтому по традиции к умирающему человеку приводили собаку.
Собака была уважаема за преданность и верность. Если бы она не стерегла улицы, разбойники и волки расхитили бы все имущество. Она предстает как самый бескорыстный друг человека, поскольку сторожит добро, от которого ей ничего не достается. Считалось, что собака отгоняет злых духов от домов спящих. Кормление собак рассматривалось как священная обязанность. Имелись прямые указания о том, как следует ухаживать за собакой во время болезни: лечить ее надо так же, как лечат человека. За ощенившейся собакой надлежало ухаживать как за роженицей. Если же щенок умрет из-за непринятия должных мер, виновный подлежит наказанию как за преднамеренное убийство. Тому, кто бьет собаку, предсказывалась тяжелая жизнь, полная неприятностей. Требовалось накормить голодную собаку, а бить имеющую щенят запрещалось под угрозой суровой кары. Главе селения предписывалось кормить заблудившихся сук со щенятами, а если он этого не делал, то подлежал наказанию изувечением тела.
Обратим внимание на ряд значимых отличий зороастрийской морали.
1. Не позволялось молиться о благах только для себя одного, даже принося жертву. Следовало молиться обо всех единоверцах, поскольку каждый считал себя одним из них.
2. Верующие не только зарекались посягать на других – не воровать, не грабить, не польститься на чужую собственность и землю, на чужую жену, но и не должны были совершать преступлений против самих себя.
3. Существенно, что Зороастр распространил понятие преступления за пределы узкого круга единоверцев, подставив на место прежнего понятия (преступление как нарушение норм своей социальной группы) понятие греха – как нарушение морального принципа, не имеющего племенных границ.
4. В то же время сострадание к врагам не входит в мораль зороастризма. Напротив, кто добр к злым (врагам), тот сам злой. Непримиримая борьба со злом – первейшая обязанность верующего. Однако провозглашенная любовь к людям нигде не выходит за пределы общества единоверцев.
Ритуалы и обряды
Мы поклоняемся фраваши (душам) всех людей, тех, что есть, и тех, что будут.
Ав. Яшт. 13, 57–63: 4
Главный ритуал. Поскольку источником тепла и света, как и жилищем бога, почиталось Солнце, то священный огонь возжигали на вершинах гор и холмов. Его поддерживали постоянно, чтобы он не угасал, когда Солнце заходит. Зороастр основал алтари, где священный огонь, как сошедший с неба, поддерживался жрецами, охранявшими его день и ночь, в течение тысяч лет. (Любопытно такое высказывание Зороастра: «Культ огня сплачивает массы, укрепляя единство народа».) Священный огонь воспринимался как свет и почитался как добро. При этом поклонялись не уничтожающему огню, а огню как свету, являющему себя как истина. Считалось, что в качестве чувственного образа добро есть свет, а персонифицировано оно в образе Ахура-Мазды. Со священным огнем обращались бережно, и приношения ему составляли основу ежедневных богослужений. Сжигать в нем мусор представлялось немыслимым. Приношения огню состояли из трех элементов: сухих чистых дров, благовоний из листьев и трав и небольшого количества животного жира. Благодаря приношению животного жира как бы продолжалась жизнь душ убиенных животных. Сознание кровного родства между человеком и животным отражено в богослужении:
...
Мы молимся нашим душам и душам домашних животных, которые кормят нас, и душам полезных диких животных.
Ав. Ясн. 39; 1:3
Храм. Вначале парсы не сооружали храмов, а строили алтари и совершали жертвы на высоком месте, после посвятительной молитвы. Из жертвенного животного маг раздавал все части молящимся, не оставляя никакой доли богам. Считалось, что божеству нужна душа жертвы и ничего больше. Но они клали в огонь сальник. Несколько позднее местом литургических церемоний стали служить храмы огня. В Авесте жрец называется атраван – то есть жрец огня. Самым священным местом храма являлась комната, где находился сам огонь. Она была расположена внутри здания и хорошо защищена со всех сторон, в особенности от проникновения света, то есть была совершенно темная. В ее центре, на квадратном камне, в металлическом сосуде, наполненном пеплом, горел священный огонь. Никакая человеческая рука не должна была касаться его, никакое человеческое дыхание – осквернять его. Поэтому жрецы носили перчатки на руках и повязки, закрывающие рот. Перемешивали священный огонь специальными щипцами или ложками. Этот огонь поддерживался постоянно и от него зажигался всякий новый огонь. Известны современные огни, горящие непрерывно более двух тысяч лет (38, с. 194).
В каждом из храмов горел священный огонь и хранились сосуды с жертвенным напитком (хаомой), который выпивался в процессе службы. Также там накапливали связки жертвенных ветвей (барсом), которые жрец держал в руке во время богослужения. Хаома и жертвенная трава использовались в храме для искупления ритуальных проступков. Перед огнем пели гимны богу. Геродот отмечал, что сооружать кумиры и статуи в этом учении не допускается, так как зороастрийцы не представляют себе богов человекоподобными. Геродот сообщает, что при совершении жертвоприношения маг запевает гимн и во время этих весьма длительных песнопений, иногда в течение часа, держит в руках пучок тонких ветвей тамариска. Для огня он кладет сухие поленья без коры, добавляет сверху жир и зажигает снизу, выливая на поленья масло. Не дует в него, но обмахивает. Того, кто дует в огонь или положит на него мертвое тело либо испражнится, – убивают. На голову маг надевает войлочную шапку, от которой по обеим сторонам опускаются покрывала, прикрывающие даже губы, чтобы дыхание не осквернило священный огонь (76, 1. с. 132).
Очищение. Ритуальные омовения совершались возле храмовых колодцев, которые располагались вокруг храма, в тщательно ухоженном саду. Все нечистое, по верованиям зороастрийцев, могло иметь и внешние и внутренние причины. Например, ритуально нечистым считалось любое кровотечение, поскольку оно нарушало идеальное состояние. Это причиняло большие затруднения женщинам, делая их ритуально нечистыми во время месячных, что требовало их удаления из дома и запрещения им заниматься своей обычной работой. От любого ритуального загрязнения очищение производилось одним из трех способов: коровьей мочой, песком и водой. В качестве универсального дезинфицирующего средства после соприкосновения с тем, что считалось оскверненным, например после прикосновения к трупу, использовали коровью мочу, содержащую аммиак. В случае самых серьезных загрязнений их очищали всеми тремя способами. Для полного очищения осквернившийся должен был окунуться в девять ям, заполненных водой. (Позднее ямы заменили камнями для уменьшения загрязнения самой земли.)
Затем следовали девять дней и ночей уединения с молитвами, чтобы очищение проникло не только в тело, но и в душу.
Какие проступки можно было искупить и какие нельзя? Нельзя искупить три самых страшных, неискупимых смертных греха, обрекающих душу на погибель. Во-первых, это сожжение трупов. (В противовес индуизму, где трупы сжигались, их надлежало оставлять на съедение хищным птицам.) При захоронении учитывалось, что нельзя загрязнять воду и землю – поэтому нельзя закапывать труп, а огонь священен, и потому сжигать мертвецов тоже невозможно. (К то сжигает трупы – должен быть убит.) Во-вторых, запрещалось употребление в пищу падали. В-третьих, преследовались противоестественные половые пороки. Помимо смертных грехов к главным грехам относили: отказ в помощи единоверцу, пренебрежение традициями, неношение нательной рубахи и священного пояса. (Сравните со священным шнуром индусов.) Каждый несмертный грех обусловливал двойное наказание: одно на земле и другое на небе. На земле несмертные грехи искупались очищением, а небесное наказание умалялось лишь молитвой и другими религиозными действиями.
Маги. В зороастризме культ был монополизирован жрецами. (Так же как в индуизме – брахманами.) Исполнение ритуалов всякому, кроме мага, строжайше воспрещалось. Только они исполняли ритуалы и обряды, только они могли приносить жертвы и отгонять злых духов. Для этого жрецы получали соответствующую подготовку. Многие из магов знали Авесту наизусть. Для мирян никакого религиозного обучения не предполагалось. Вместе с тем, им вменялось в обязанность жесткое соблюдение этических и религиозных предписаний. Особенно тщательно они исполняли главное требование куль та – соблюдение внутренней и внешней чистоты и обрядовое очищение. Жрецы всегда одевались во все белое и носили на голове белые тюрбаны, а миряне надевали белые одежды только во время религиозных церемоний. Обычно богослужения совершались двумя магами, старшим жрецом, поющим Гаты, и помощником, готовящим и наливающим хаому. Религиозные нужды обслуживали по традиции семейные жрецы. Однако они не образовывали касты, и каждому предоставлялась свобода вступить в среду жречества.
...
Бывают многие люди, досточтимый Зороастр, которые носят повязки на рту, но не перепоясывают чресел законом. Если такой человек говорит: «Я – атраван», тогда он лжет. Но того должен ты называть жрецом, кто всю ночь напролет сидит, бодрствуя, стремится к святой мудрости, которая позволяет человеку стоять на мосту смерти без страха, с радостным сердцем, той мудрости, благодаря которой он достигает святого великолепного райского мира.
Ав. 3, Вен. 43
Молитвы в этом культе просты и монотонны. Пять ежедневных молитв – непременная обязанность каждого. Они выступали как оружие в борьбе против зла. Обычно индивидуальные и семейные молитвы творились перед огнем домашнего очага в строго установленной последовательности. Сначала верующий готовил себя к молитве, омывая от пыли лицо, руки и ноги. Затем развязывал священный пояс и, стоя, держа пояс двумя руками перед собой и воображая себя в присутствии бога, читал молитву. При этом его взгляд был устремлен в огонь – символ праведности. Молиться разрешалось где угодно – не только у домашнего очага, но и на лоне природы, и в храме. Лицо при этом было обращено на юг. Подобная свобода места молитвы объяснялась тем, что весь мир представлялся храмом бога Ахура-Мазды.
Большое значение придавалось правильному произношению священных слов, поскольку они рассматривались как изречения, сила которых равно заключается как в их смысле, так и в их звучании. Полезно отметить, что молитва делилась на три части: в первой, «призывательной», содержался призыв к богу, во второй, «повествовательной», излагалось, что просили и что получили ранее использовавшие данную молитву, а в третьей, «просительной», произносились актуальные и конкретные просьбы молящегося. Чтение гимнов и молитв производилось речитативом, с переменной громкостью и ритмом. Их то читали громко, то бормотали почти про себя, с повторениями и монотонным припевом.
Богослужения стремились совершать в местах, откуда открывались широкие горизонты, питавшие религиозные чувство, а если не было горы, то на берегу моря. Этот обычай полностью соответствует духу зороастризма – богослужению в храме, сотворенном Ахура-Маздой, то есть в храме природы.
Известный путешественник А. Л. Погодин (211), наблюдавший ритуал в конце XIX в., так описывал свои впечатления: «Они сошлись для совершения обрядов на берег океана, когда солнце уже садилось в море и тонкий серебряный серп слабо мерцал на горизонте. Перед ними был огонь в своей самой величественной форме – в виде заходящего солнца и вода на громадном просторе. Ветерок с моря был исполнен благоухания. Нельзя было найти места и времени, которое было бы более способно перенести душу в мир, лежащий за пределами наших чувств. Торжественный рокот волн заменял музыку. К то может найти более могучий орган и величественное песнопение? Все остальные, виденные мною богослужения, бледнели перед этим зрелищем на берегу Бомбейского залива».
Жертвоприношение. Существенной частью торжественных богослужений являлись жертвы огню – возлияние на огонь священного напитка хаомы, так как считалось, что хаома уничтожает вред, наносимый дьяволами. В Авесте утверждается, что опьянение «золотистой хаомой» дает всестороннее знание, вдохновение, иногда дарует бессмертие. Геродот отмечает, что: «За этим напитком персы обсуждают самые важные дела. Решение, принятое на таком совещании, на следующий день хозяин дома еще раз предлагает на утверждение гостям, уже на трезвую голову. Если они его одобряют и в трезвом виде, то оно выполняется. И наоборот, решение, принятое трезвыми, еще раз обсуждается во хмелю» (76). После праздничных богослужений этот напиток раздавался всем участникам. Его употребление, не приводя к сильному опьянению, усиливало религиозное возбуждение и провоцировало состояние экстаза. Кроме того, считалось, что он возбуждает, бодрит и вливает силы. (Сейчас считается, что в основе состава хаомы – сок растения эфедры, смешанный с гранатовым соком и молоком, поскольку алкалоид эфедрин обладает сильным возбуждающим и тонизирующим действием, вызывающим эйфорию.)
Напиток хаома описывается в Каноне как отвращающий смерть, дарующий долгую жизнь, богатство и сыновей, мудрость и блаженство, способный сравнять ощущения сердца нищего с сердечными переживаниями богача. Воины, отведав его, сразу же преисполняются боевым духом, поэты вдохновением, а жрецы – особой чуткостью к внушениям божества. В Авесте написано:
...
Я призываю опьянение тобой, о золотистая хаома, – призываю победоносность, исцеление, всестороннее знание.
В качестве жертвоприношения использовался и животный жир, который возлагали на священный огонь. По этому поводу Страбон отмечал: «Парсы считали, что боги нуждаются только в душе жертвенного животного и больше ни в чем». Жертвы приносились не только огню, но и воде. Для совершения жертвоприношения воде парсы приходят к озеру, реке или ручью, выкапывают яму и убивают над ней жертву, заботясь о том, чтобы в воду, около которой они находятся, не брызнула и не осквернила ее кровь. Затем, разложив куски мяса на миртовых или лавровых ветках, маги касаются их пучком прутьев и поют гимн, совершая возлияние маслом, смешанным с молоком и медом, но не в огонь или воду, а на землю. Говоря о жертвоприношениях, нельзя упускать из виду, что больные и калеки считались отмеченными грехом и поэтому от них жертвы не принимались. В Яштах написано (Ав. Яшт. 21, 93:4, с. 191):
...
Не прикоснусь к тем жертвам, которые приносят глухие и слепые, калеки, Глупцы и припадочные – все отмеченные заметным знаком слабоумия пусть жертв мне не приносят.
Ни тот, кто горб имеет, иль спереди иль сзади, ни карлик без зубов.
Обряд при рождении. Для придания значимости рождению существовал обряд, похожий на крещение. Через некоторое время после рождения родители приносили ребенка к жрецу. Тот давал ему немного хаомы, купал его в специальном сосуде с водой (что напоминает обряд крещения) и произносил следующую молитву: «Пусть бог очистит его от нечистоты его отца и месячного осквернения его матери». Обряд вступления ребенка в общину сопровождался полным ритуальным очищением и надеванием ему священной рубашки. (Это напоминает о крестильной рубашке в христианстве.) Поскольку видное место в моральном кодексе зороастризма занимает забота о здоровье, постольку предписывается особо заботиться о здоровье женщины во время беременности и во время рождения ребенка.
Инициация проводилась в 15 лет и считалась особо важным обрядом. Только после того как юноша достигал совершеннолетия и проходил обряд инициации, его обучали закону Зороастра, обращая особое внимание на моральный кодекс; учили быть благочестивым, трудолюбивым, справедливым, чистым в мыслях, словах и делах. Достижение совершеннолетия сопровождалось надеванием священного шнура – кусти. Мужчины и женщины должны были носить этот священный пояс всю жизнь. Он изготовлялся из 72 шерстяных нитей – по количеству глав «Ясны». Его трижды обвертывали вокруг поясницы, завязав узлом спереди и сзади. Далее всю жизнь завязывание и развязывание шнура входило в ежедневный ритуал. После инициации верующий обязан сам развязывать и вновь завязывать пояс каждый день во время каждой молитвы. Развязав его, и держа за концы двумя руками перед собой, он молился. Мужчины повязывают кусти поверх нижней, белой рубахи. Кроме того, в ворот зашивают маленький кошелек, который должен напоминать верующему о том, что человек всю жизнь обязан наполнять его благими мыслями и делами, чтобы обрести сокровища в иной жизни.
Браки считались богоугодными. За прелюбодеяние предусматривались жестокие наказания. Нарушение супружеской верности и сожительство вне брака карались сечением бичом, за прелюбодеяние полагалось 800 ударов. Мужчина нес ответственность за внебрачного ребенка и должен был содержать забеременевшую женщину до рождения ребенка. Важно, что Зороастр резко выступал против кровосмесительства, под которым понимались браки с представителями чужого племени. В то же время, в отличие от многих других религий, разрешался брак между близкими, кровными родственниками. Такая форма брака считалась праведной и очень похвальной, особенно если женятся отец и дочь или мать и сын. (Например, брак Виштаспы со своей сестрой, брак Артаксрекса со своей дочерью.) Кросскузенные браки считались нормой. Брак мирянина с девушкой из семьи жреца считался допустимым, поскольку священническое призвание могло передаваться только по мужской линии.
Смерть у зороастрийцев лишена всякого величия, труп возбуждает лишь омерзение. Когда замечали, что наступает последний час больного, все домашние отдалялись от него, как для того чтобы не мешать душе освобождаться от тела, так и затем, чтобы живому не оскверняться прикосновением к мертвому. При приближении смерти из дома прежде всего выносили огонь, чтобы он не осквернился. После этого начинался ритуал очищения умирающего. Его омывали и одевали в чистую одежду. Затем приглашался жрец, который проводил ритуал исповедания грехов – читал умирающему специальный текст, а тот повторял его. После этого жрец вливал в рот или ухо «уходящему» священную хаому – питье бессмертия, приготовлявшее человека к вечности. Прошептав на ухо напутствие, жрец удалялся – пока умирающий еще был жив. Затем приводили собаку и заставляли ее смотреть в лицо умирающему. Эта церемония называлась «собачий взгляд». Она опиралась на убеждение, что собака – единственное из живых существ, взгляда которого боится злой дух, сторожащий умирающих, дабы завладеть их телом. При этом тщательно следили за тем, чтобы чья-нибудь тень не легла между умирающим и собакой. (В последнем случае пропадала вся сила собачьего взгляда и злой дух мог воспользоваться благоприятной минутой.)
|
|
|
