 |
Кто были евреи в древности и кто были библейские боги Иеве (Иегова), Саваоф и Элоим?
|
|
|
|
Для того, чтобы выяснить себе, что именно понимается в Библии под словом еврей (ЭБРИ), рассмотрим немногочисленные случаи, в которых оно там употребляется. Это не трудно сделать по имеющимся в теологической литературе специальным алфавитным указателям всех библейских слов.[105]
Вот они все собраны в приложенной здесь таблице XVI.
[106],[107]
[108]
Прежде всего мы с удивлением видим, что слово еврей ни разу не употребляется в наиболее древних и важнейших библейских книгах. Его совсем не существует в таких, как Левит, Числа, Второзаконие. Его нет в библейских исторических книгах «Мелехи» (неправильно названных в греческом переводе 3 и 4 книгами Царств), нет в книгах «Приморские Повести» (по‑гречески — Паралипоменон). Его нет в Евангелиях, нет в псалмах, нет в притчах и в библейской беллетристике, каковы книги: Эсфирь, Руфь, Юдифь, Товит, Песнь Песней и т. д. Его нет нигде у пророков, за исключением одного раза в несерьезном рассказе об Ионе. Когда моряки, пожелавшие бросить его в море во время бури, спросили: какого он народа? Он отвечал им: я еврей (ЕБРИ), чтущий Громовержца, бога небес, творца неба и земли (Иона 1, 9). Да еще у Иерем‑Ии слова «еврей и евреянка» употреблены в смысле рабов: «и было слово Громовержца к Иерем‑Ии, чтобы каждый отпустил на свободу раба своего и рабыню свою, еврея и евреянку, чтобы никто не держал в рабстве брата своего, богословца» (Иер. 34, 9). Одинокие случаи употребления этих слов у пророков и пояснительный смысл их заставляют думать, что даже и это — средневековые вставки комментаторов.
Во 2‑й книге Саму‑Ила евреев тоже нигде нет, а что касается до 1‑й книги, то это слово там употреблено только в четырех случаях. Прежде всего «скитальцы» (по‑библейски «Филистимы») четыре раза презрительно называют «богоборцев»: «Зачем здесь эти евреи?» говорят они. «Отчего такой громкий крик в стане евреев?» спрашивают они потом. «Укрепитесь и будьте мужественны, чтобы не поработили вас евреи, как они порабощены вами?» (4, 6 — 9).
|
|
|
Потом в главе XIII таким же именем называет «богоборцев» и Саул, говоря: «пусть слышат это евреи», но в следующей же строке автор опять говорит от себя: и все «богоборцы» услыхали о том (13, 3). Потом немного далее в книге «Саму‑Ил» говорится, что «не было кузнеца в земле „богоборца“, так как их поработители, пришельцы, постановили, чтобы евреи не делали себе ни меча, ни копья» (13, 19)
Затем в XIV главе опять «скитальцы» называют богоборцев евреями:
«Вон евреи выходят из ущелий, в которых скрывались, — говорят они» (14, 11). «И жили евреи между скитальцами» (14, 21), — замечает автор уже от себя, если в этих единственных четырех упоминаниях мы не имеем дела с позднейшим языком переписчиков. А это невольно приходит в голову, потому что в той же самой книге мы находим слово богоборцы (изра‑эль), служащее для обозначения того же самого общественного слоя в смешанной стране, употребленным около тридцати раз, а во всей Библии более 1000 раз. Эпитет богоборцы в применении к упомянутому слою населения, жившему особо среди других иноверческих сдоев, обозначал, конечно, не борьбу их с самим творцом мира, как это старается подсказать нам одно наивное место Книги Бытия (32, 28) о ночной борьбе Иакова с богом, годное только для чтения малым детям. Оно обозначает борцов с языческими богами и их изображениями в статуях и на иконах во имя нерукотворного единобожия, т.е. название богоборцы (изра‑зль) обозначало тогда не расу, а определенное течение религиозной мысли того времени.
А вот случаи, где слово «еврей» употреблено в Книге Бытия.
|
|
|
1) «В четырнадцатом году пришел Кэдорлемэр (КДРЛ‑ЭМР) и цари, которые были с ним (14, 5) к источнику Кадес и взяли все имущество Содома (СДМ) и Гоморры (ЭМРЕ) и Лата (латинянина), жившего в Содоме (повидимому, в Стабии близ Везувия). Но один из убежавших из плена известил об этом «отца Рима», еврея.[109]«Отец Рим» погнался за пленителями и возвратил Лата (латина) и имущество его и его народ» (14, 5 — 16).
2) «Жена царского вельможи обратила свои взоры на Иосифа, схватила его за накидку и сказала: „ляг со мною!“, но он оставил накидку в ее руках и выбежал вон. Она сохранила у себя накидку до возвращения своего мужа и сказала: „раб еврей, которого ты привел к нам, пришел ругаться надо мною…“ „И взял Иосифа его господин и отдал в темницу“ (Бытие, 39. 7 — 20).
Кроме того, в окончании этой легенды сказано, что когда Иосиф, сделавшийся после своего освобождения из темницы первым сановником верховного вождя миц‑римцев, угощал приехавших к нему отца и братьев парадным обедом, «то ему подавали особо, и им особо, и миц‑римцам особо, потому что мерзко для миц‑римцев вкушать хлеб вместе с евреями»(43, 32).
Таким образом, во всей Книге Бытия слово еврей (ЭБРИ) употребляется, собственно говоря, только в применении к братьям Иосифа и притом тоже с указанием, что «евреи» уже в это время презирались какими‑то иноверными народами до того, что с ними не считалось приличным даже обедать за одним столом. А это никак не могло быть до начала средних веков, когда несколько единобожных сект действительно стали до такой степени враждовать друг с другом, что уже не хотели иметь друг с другом ничего общего. Пусть даже эти миц‑римцы были лишь господствующим классом в Египте, который назывался по‑коптски Хеми или Хм (ХыМ), это нисколько не меняет дела. Если б с Иосифом обедали тогда язычники, то они поклонялись бы всем богам, в том числе и «творцу мира» и не брезговали бы никем.
А прибавка эпитета ЭБРИ к имени отца‑Рима (АБ‑РМ) в XIV главе Бытия указывает лишь на то, что слово «эбри» (переселенец) служило прозвищем основателя Римской империи.
Вот и все, что говорится в Книге Бытия об евреях.
Немногим более того мы находим и в книге «Исход», т.е. в собрании легенд о Моисее и Ароне, при чем отметим, что слово «Моисей» в переводе на русский язык значит «крещенный водою», или «спасенный», и есть эпитет, а не данное родителями собственное имя.
|
|
|
Вот каждое из семи мест, где там употребляется слово «еврей»:
Властелин миц‑римцев сказал (подобно евангельскому «Ироду») акушеркам евреянок: «Наблюдайте при родах. Если будет у них сын, то умерщвляйте его» (Исход 1, 14, 16). «Но бабки сказали ему: „Еврейские женщины не так, как миц‑римки: они рождают прежде, чем придет к ним акушерка“ (Исход 1, 19).
Потом рассказывается, как мать великого посвященного (Моисея), чтобы спасти свое дитя, пустила его в корзинке в реку перед приходом туда дочери «длинноволосого» («ПАРЭ»). Увидя ребенка, плавающего в корзине по реке, она сказала: «это из еврейских детей» (Исход 2, 6).
Потом, после рассказа о том, что Моисей был воспитан как миц‑римец, говорится: «Моисей увидел раз, что миц‑римец бьет одного еврея из его братьев». «Он убил миц‑римца и зарыл его в песке. Когда же он вышел на другой день, то увидел, как ссорятся два еврея (2, 6, 11, 13). Оказалось что они уже знают о поступке Моисея. Испугавшись, он убежал в Модину (МДИНУ), но там бог, явившийся ему в северном сиянии (венце из терновника), сказал ему: «Иди к „длинноволосому“ [110]со старейшинами богоборцев и скажи ему: «Мы хотели бы итти в пустыню на три дня, чтобы принести жертву богу евреев». (6, 3). Но несмотря на эти слова, «длинноволосый» не отпустил порабощенных им людей, и бог опять говорит своему посвященному: «Скажи ему еще: бог евреев послал меня к тебе сказать: отпусти народ» (7, 16). А когда и в этот раз «длинноволосый» не отпустил, то бог третий раз повторяет то же приказание. «Так говорит Грядущий, бог евреев: отпусти народ мой совершить мне служение» (9, 1, 13). Потом бог приказывает, прежде чем назначить последнее наказание миц‑римцам за захват его народа, снова сказать «длинноволосому»: «Так говорит Громовержец, бог евреев: „до каких пор ты не захочешь смириться передо мною?“ (10, 3).
Ни в каком другом месте Библии, кроме этого разговора великого посвященного с длинноволосым патриархом миц‑римцем, библейский бог не называется богом евреев. Да и в этих исключительных случаях мы не видим, чтобы под именем «эбри» подразумевалась отдельная нация или народ, имеющий в Азии одноименную с собою землю, подобно тому, как армяне имеют Армению, персы — Персию, арабы — Аравию и т. д. Единственные две земли, одноименные с эбрами (евреями) — это древняя западная Иберия, т.е. Испано‑Португальский полуостров, жители которого, действительно, назывались иберами, да восточная Иберия (Армения с Грузией), описанная в семнадцати‑книжной географии, приписанной издателями автору кануна христианской эры «Косоглазому» (Страбону) и имеющейся лишь в изданиях книгопечатной эпохи, но не в рукописях.
|
|
|
По этим двум Ибериям «Косоглазого» за родоначальников евреев приходится считать или испанских мавров, или часть армян, принявших когда‑то арабскую культуру. Арамейский язык, на котором написаны некоторые книги Библии, в том числе весь «Даниил», отчасти сохранился в Сирии и до настоящего времени, как одно из наречий арабского языка, искажением которого представляется язык остальных библейских книг, который мы и называем теперь «древнееврейским языком», подобно тому, как латинским языком мы называем средневековый жаргон древне‑итальянского языка, а греческим классическим такой же средневековый жаргон старинного эллинского языка.
По своему произношению и происхождению дошедший до нас библейский язык должен быть аналогичен современному немецкому жаргону польских евреев. Считать его за действительный первобытный язык, от которого произошел арабский, так же неосторожно, как считать современный немецкий язык за позднейшую отрасль польско‑еврейского.
О существовании специального еврейского языка в старозаветной Библии не говорится ни слова. По‑гречески же о нем упоминается два раза в Апокалипсисе (9, 11; 16, 16), четыре раза в Евангелии Иоанна (5, 2; 9, 13; 17, 20) и раз в Евангелии Луки(23, 38), но всегда как пояснение к употребленному там и нередко неправильно произнесенному арабскому названию. Так, например, в Евангелии говорится: «Есть в Иерусалиме купальня, называемая по‑еврейски Вифезда» (Иоанн 5, 2), или «и была над ним (столбованным Иисусом) надпись, написанная словами греческими, римскими и еврейскими: «Это царь богославцев» (Лука 23, 38).
Если мы допустим, что это лишь пояснительные надписи средневековых переписчиков к местным палестинским названиям, странно звучавшим в их ушах, то придем к заключению, что слова еврейский язык вошли в употребление для обозначения специфической вариации арабского языка лишь в христианскую эпоху. Только в сравнительно очень поздней средневековой книге «Деяния» говорится (21, 40 и 22, 2), что раз «апостол Павел» в Цезарии произнес собравшейся толпе речь на еврейском языке, но по содержанию вся эта речь носит характер средневековой придуманности, тем более, что в то время, к которому относится даже самими теологами речь Павла (I век нашей эры), «еврейский язык», как разговорный, совсем не существовал. Современные гебраисты, отстаивающие его глубокую древность и естественное происхождение, говорят, что он был окончательно и повсюду, даже в Палестине, «вытеснен арамейским» за четыре века до начала нашей эры.[111]
|
|
|
Значит, и в «Деяниях», и в Евангелиях еврейским языком называется арамейский или, может‑быть, арабский язык. Только на них и могли в то время еще вестись в народе разговоры и существовать общепринятые названия местностей. Ни одному путешественнику по современной Италии не придет в голову написать: около Неаполя есть гора, называемая по‑латыни «Везувий», или заговорить там с итальянской толпою не по‑итальянски, а по‑латыни. Точно в таком же положении писали и евангелисты и в таком же положении говорил «Павел». Арамейский же язык употреблялся «евреями» вплоть до Χ века, на нем написаны Талмуд и, кроме части библейских и разных светских еврейских книг много христианских религиозных. Затем, от Χ до XIII века евреи пользовались довольно чистым арабским языком и лишь с XIII века стали употреблять, под именем древне‑еврейского, тот вариант арабского языка, которым написано большинство библейских книг.
Все это показывает, что евреев, как самостоятельной расы, имевшей когда‑то в Палестине свою территорию и свое государственное устройство, никогда не существовало. Это была не раса, а интеллигенция своего времени, «избранный народ из всех народов», слой образованного населения стран, тянувшихся в IV, V, VI и VII веках от Испании через всю северную Африку и Египет до Армении включительно, и отчасти захвативший и Византию. Этот слой писал и, вероятно, даже говорил между собою, помимо своих родных языков, еще особым, ученым арабским, в котором некоторые аравийские звуки быстро упростились, т.е. перешли в другие, вследствие неуменья иностранцев правильно выговаривать их. Этот язык для них был то же, что средневековый латинский для европейцев.
Такой же скептицизм мне хочется выразить по отношению к «глубокой древности» и других западно‑азиатских памятников грамотности, а, следовательно, и языков, на которых они написаны.
В довольно значительном количестве клинообразных надписей, выцарапанных на кирпичах и перевезенных большею частью в Берлин, Париж и Лондон, ассириологи находят доказательство существования там погибшей в незапамятные времена древней культуры, сродной с недавней урало‑алтайской. Вместе с разными молитвами, заклинаньями, гимнами и надписями царей я этих памятниках старой письменности имеется ряд коротеньких повествований на библейские сюжеты, до того сходных с последними, что заимствование их сюда из Библии или отсюда и Библию — несомненно. Археологи относят их время за 4000 — 5000 лет до начала нашей эры, исходя из вкоренившегося в нас внушения о большой древности Библии и из предвзятого предположения, что Библия заимствовала свои сюжеты из клинописей, а не они из Библии.
Однако, это совсем не доказано, а потому не доказано и то, что носители клинописной культуры не были временными завоевателями персов, живших издревле в долинах Тигра и Евфрата, подобно тому, как монголы были временными завоевателями России. Скорее всего это было именно так, а потому и существование в той местности за много тысяч лет назад «аккадо‑суммерийской» культурной расы, будто бы завоеванной надвинувшимися с севера «евреями», перенявшими ее культуру, возбуждает большие сомнения. Катастрофическая теория развития человечества путем разрушения возникающих культурных государств варварами, должна быть также оставлена, как оставлена теперь аналогичная теория катастроф в геологии и палеонтологии.
Насколько мы можем видеть, высшие культурные государства всегда завоевывали или отражали те, которые стояли на низшей ступени. Вымирание и покорение отсталых духовно и малокультурных рас более духовно развитыми, хотя бы и более слабыми в физическом отношении, является общим законом человеческой эволюции, и надо с большим недоверием относиться к средневековому гипнозу, держащему еще в своих когтях наши умы, будто в древности и в средние века эволюция человечества шла обратными порывами, чем в наши дни.
Я не буду здесь выбирать цитаты о «боге Библии», как выбирал об евреях, потому что таких цитат — без конца. Я ограничусь только замечанием, что в разных книгах Библии он различен и что его вариации не должны быть объединяемы под одним именем, как это делают до сих пор переводчики и теологи.
У пророков это мессия (ИЕВЕ), бог, который должен прийти и царить на земле, и потому в своей книге «Пророки»
и отчасти здесь, говоря о нем, я оставил за ним имя «Грядущий» в согласии с его обычным производством от глагола ЕУЕ (или ЕВЕ) — быть. В церковных же переводах его всегда называют «господь» совершенно неправильно.
Но этот же самый Иеве фигурирует и в латинском Пантеоне под тем же именем, лишь с прибавлением латинского окончания существительных имен мужского рода S, вследствие чего из Иеве и вышло Иевис, или Иовис (Jovis), т.е. Юпитер. Значит, Юпитер тоже был «грядущий бог пророков», и латины его отожествляли с богом‑Громовержцем и с творцом мира, как и в библейской и в христианской теологии.
Раввинам было запрещено произносить это имя (ИЕВЕ) полностью чтобы он не слышал и не загремел, и они произносили только первую букву, называя его И, или первый слог ИЕ, как он и вошел в состав многих имен, даже и в имя евангельского Христа И‑ИСУС, при чем И здесь значит ИОВИС (Jovis) и ИСА — спасатель, а УС — обычное окончание имен мужского рода. Значит, имя Иисус переводится в смысле мессианских пророческих книг или «грядущий спасатель», или «Громовержец‑спасатель», или Юпитер‑спасатель.
Точно также и латины остерегались полностью произносить это имя в именительном или звательном падеже и оставляли только первый слог ИЕ, изменив его в ИЮ и прибавив к нему имя «отец» (рater), откуда и получилось употребляемое нами имя ЙУ‑ПАТЕР, или Юпитер, или «бог‑отец» христианской теологии.
Греки произносили имя Иевис, как Зевс, производя его от своего глагола зао (живу) и придавая ему смысл: живущий, сущий, как и толкуют теологи имя Иеве (испорченное в Иегову. И я даже думаю, что не Иовис‑Зевс произошел от Иеве‑Иеговы, а совершенно обратно.
Как же нам перевести слово Иеве в непророческих библейских книгах, где оно обозначает именно человекоподобного бога‑Громовержца, пьющего и едящего, и беседующего с людьми? Я не нашел ничего лучшего, как оставить за ним иногда греческое имя Зевс, чтобы установить связь между библейской и классической теологией. Пусть же читатель не удивляется, увидев, что у меня в цитатах из Библии часто выходит совсем то же самое, что, например, у Фукидида или в Одиссее.
Сходство увеличивается еще тем, что в библейских книгах фигурируют, кроме Зевса, и другие боги, которых мы привыкли находить у классиков. Таков, например, бог войн — Марс, не раз упоминаемый в Библии под именем бога воинств и называемый в переводах «богом Саваофом», с игнорированием того, что слово Саваоф (Шбаут) и значит в переводе войско и больше ничего. Таковы и другие боги, которым Зевс здесь запрещает поклоняться, как иностранным покровителям, не отвергая их существования: Венера — Астарта, Меркурий — Нево, Бел — Юпитер, и себя иногда зовет Адонай, он же Адонис и т. д.
Зевс‑Иеве отличается здесь от своей планеты Юпитера, потому что по‑гречески в родительном падеже называется уже не Зевсом, а Диосом, от латинского слова диес (dies) — день, а в библейском тексте его имя, как мы видели, значит существующий, если взять транскрипцию ЕВЕ, и грядущий, если взять мессианскую транскрипцию ИЕВЕ.
Точно также происходит и латинское имя бога — деус (deus) от обобщения этого Зевса‑Диоса с днем, как антитезисом ночи. Это дальнейшая стадия развития представлений о боге‑отце, который ранее отожествлялся с Солнцем, как мы видим в названии его в некоторых местах Библии именем АЛ или ЭЛ того же корня, как и греческое слово Элиос — солнце.
От видимого глазом в природе источника света и познания воображение человека перенеслось, наконец, к самому свету, как к сущности невидимой в предметной форме, но делающей видимым и все предметы в природе, в том числе и само солнце. Это и был — бог‑день (dies, dios, deus). Но в Библии это высшее понятие является лишь в зачаточном состоянии, и нам не придется здесь его применять.
Однако, первичное слово АЛ или ЭЛ для одновременного обозначения бога‑отца и Солнца — нам придется употреблять и в обобщенном смысле для всех воображаемых тогда богов.
Яркий образчик существования многобожия во время составления библейских легенд мы находим в том, что слово АЛ — бог — часто употребляется там совершенно так же, как и у греческих классиков — во множественном числе: боги (АЛЕИМ). Вот почему и в церковных переводах осталось в некоторых местах название библейского бога Элоимом, с игнорированием того, что слово это значит не бог, а боги. «Вначале сотворили „боги“ небо и Землю» — говорила первая фраза Книги Бытия, и эти ее «боги» говорили всегда во множественном числе: не я, а мы.
С такими предварительными замечаниями я и перейду к рассмотрению (в последнем отделе этого тома) того, как только‑что очерченное мною воинствующее христианство библейских пророков перешло в примирившееся с земными властями евангельское. Но ранее этого я дам вкратце свою схему древней хронологии, все детали которой, по необходимости, обработаны мною (с астрономической, геофизической, материально‑культурной и этно‑психологической эволюционной точек зрения) только в следующих томах этого исследования.
Часть Третья
Введение.
|
|
|
