 |
Измененные состояния. Внутреннее путешествие
|
|
|
|
Измененные состояния
Уильям-Джеймс-Холл нависает над Кембриджем словно архитектурная ошибка. Пятнадцатиэтажный блок белого цвета вызывающе и грубо смотрится на фоне окружающих домов в викторианском стиле и невысоких кирпично-каменных зданий кампуса Гарварда. В начале ХХ века Уильям Джеймс стал первым в Гарварде профессором психологии — области, которую он помог открыть, когда перешел от теоретической универсальной философии к эмпирическому и практическому мировоззрению. Бывший дом Джеймса по-прежнему находится в том же районе.
Несмотря на эту историю, нам, студентам факультета, расположенного в Уильям-Джеймс-Холле, никогда не предлагали к прочтению ни единой страницы, написанной Джеймсом. Он уже давно вышел из моды. Тем не менее Джеймс стал нашим источником вдохновения — главным образом потому, что затрагивал тему, которую игнорировали наши профессора и которая очаровывала нас. Этой темой было сознание.
Во времена Джеймса, в конце XIX — начале XX века, среди интеллектуалов Бостона было популярно вдыхать оксиды азота, или веселящий газ (такое название получила эта смесь, когда ее начали использовать дантисты). Трансцендентные эксперименты Джеймса с закисью азота привели к тому, что он называл «непоколебимой убежденностью» в том, что «наше обычное бодрствующее сознание… лишь одна из разновидностей сознания, в то время как всюду вокруг него, отделенные тончайшим экраном, лежат абсолютно иные возможные формы сознания»[34].
После указания на существование измененных состояний сознания (хотя и не под таким названием) Джеймс добавляет: «Мы можем жить, не подозревая об их существовании. Но примените необходимые стимулы, и они моментально проявятся в своей полноте»[35].
|
|
|
Дэн начинает свою статью именно с этого отрывка из «Многообразия религиозного опыта» Уильяма Джеймса — работы, призывающей изучать измененные состояния сознания. По мнению Джеймса, эти состояния чередуются с обычным сознанием. Как он считал, «ни одно описание Вселенной не может быть конечным в своей полноте, если оставляет без внимания эти формы сознания». Само существование этих состояний «означает, что они запрещают преждевременное закрытие наших счетов с реальностью».
Топография ума, предложенная психологией, преждевременно закрыла все такие счета. В этой местности не предполагалось обнаружить трансцендентный способ — если он вообще упоминался, то как наименее желанная область. С первых дней появления психологии, начиная с Фрейда, измененные состояния считались симптомами той или иной формы психопатологии. Например, когда в начале ХХ века французский поэт[36] и лауреат Нобелевской премии Ромен Роллан стал учеником индийского святого Шри Рамакришны, он описывал Фрейду мистическое состояние, которое испытал. Фрейд посчитал его регрессией до инфантилизма[37].
К 1960-м психологи привычно считали измененные состояния, спровоцированные приемом наркотиков, искусственно вызванным психозом (первоначальное название психоделиков — психотомиметические наркотики, то есть «подражание психозу»). Как мы убедились, схожим образом относились и к медитации — этому подозрительно новому маршруту к изменению ума — по крайней мере, наши научные руководители.
Тем не менее в 1972 году в Кембридже наблюдался глубокий интерес к сознанию. В это время Ричи поступил в Гарвард, а Дэн вернулся из своей первой поездки в Азию, желая приступить к написанию докторской диссертации. Бестселлер того времени «Измененные состояния сознания» Чарльза Тарта[38] содержал статьи по биологической обратной связи, наркотикам, самогипнозу, йоге, медитации и прочим путям, ведущим к «другим состояниям» Джеймса, отражая этос того времени[39]. В науке о мозге наблюдалась шумиха в связи с недавним открытием нейромедиаторов. Эти химические вещества посылают сигналы между нейронами. Например, к ним относится регулятор настроения серотонин — волшебные молекулы, способные ввергнуть нас в экстаз или отчаяние[40].
|
|
|
Лабораторная работа по нейромедиаторам проникла в общую культуру как научный повод для достижения измененных состояний с помощью наркотиков вроде ЛСД. То были дни психоделической революции, корнями уходившей в Гарвардский факультет, к которому принадлежали мы. Вероятно, она объясняет, почему оставшиеся последователи с неодобрением относились к любому интересу к уму, который напоминал об измененных состояниях.
Внутреннее путешествие
Дальхузи примостился в низовье гор Дхауладхар — части Гималаев, протянувшейся через индийские штаты Пенджаб и Химачал-Прадеш. Возникнув в середине XIX века как «горное поселение», где бюрократы из Британской Индии могут скрыться от летней жары Индо-Гангской равнины, Дальхузи славился своими живописными пейзажами. Колоритные бунгало в этом поселении, оставшиеся с колониальных времен, давно привлекают туристов.
Но не пейзажи привлекли Ричи и Сьюзан в Дальхузи летом 1973 года. Они прибыли на 10-дневный ретрит С. Гоенки — их первое глубокое погружение в медитацию. С тем же учителем Дэн прошел несколько ретритов один за другим в Бодх-Гае несколькими годами ранее, во время своей первой поездки в Индию по стипендии докторантуры. Ричи и Сьюзан только что навестили Дэна в Канди, Шри-Ланка, где он жил на постдокторскую стипендию во время второй поездки в Азию[41].
Дэн предложил своим друзьям пройти курс Гоенки, чтобы приобщиться к интенсивной медитации. Вначале курс слегка сбивал с толку. Например, Ричи спал в огромной палатке для мужчин, Сьюзи — в палатке для женщин. Введение «благородного молчания»[42] с первого дня означало, что Ричи никогда не знал, с кем делил жилище, — по его мнению, в основном это были европейцы.
В зале для медитации Ричи обнаружил, что пол застлан круглыми дзафу — специальными подушками для медитации. В ежедневном расписании было сказано, что дзафу должны стать пристанищем участника ретрита на последующие 12 часов медитации или около того.
|
|
|
Устроившись на дзафу в привычной позе полулотоса, Ричи почувствовал резкую боль в правом колене, которое всегда было слабее левого. Часы медитации росли с каждым днем, и вскоре боль превратилась в крайнюю степень дискомфорта и перешла не только на другое колено, но и на поясницу — распространенные болевые зоны жителей Запада, не привыкших сидеть неподвижно часами, имея лишь подушку на полу.
Ментальное задание дня для Ричи заключалось в том, чтобы сконцентрироваться на ощущениях дыхания в ноздрях. Однако самым ярким чувственным ощущением было вовсе не дыхание, а продолжительная и интенсивная боль в коленях и спине. К концу первого дня он не мог поверить, что ему предстоит еще девять дней этих мучений.
Но на третий день произошла главная перемена. Ей способствовала инструкция Гоенки «сканировать» тщательным вниманием, с ног до головы, многочисленные и разнообразные ощущения в теле. Хотя Ричи постоянно обращал внимание на пульсирующую боль в колене, он также начал замечать ощущение спокойствия и благополучия.
Вскоре Ричи перешел в состояние полной поглощенности, которое к концу ретрита позволило ему медитировать до четырех часов подряд. И вечерами он приходил в пустой зал для медитации и стабильно медитировал на ощущениях в теле — порой до часу или двух ночи.
На ретрите Ричи испытал огромную эйфорию. Он уехал глубоко убежденный в том, что существуют методы, способные трансформировать наш ум и создавать чувство прочного благополучия. Мы не должны находиться во власти ума с его случайными ассоциациями, внезапными страхами, гневом и всем остальным. Мы можем вновь встать у руля.
В течение долгого времени после окончания ретрита Ричи по-прежнему ощущал эйфорию. Мысли Ричи были на подъеме, пока он и Сьюзан оставались в Дальхузи. Эйфория отправилась с ним в путь на автобусе через горы, по дорогам, ведущим через поля и деревни с глинобитными домиками, покрытыми соломой. Она не исчезла в оживленных городах, расположенных на равнинах, и, наконец, привела на пульсирующие, загруженные дороги Дели.
|
|
|
Там Ричи почувствовал, что эйфория начала ослабевать. Вместе с Сьюзан он провел несколько дней в простом гостевом доме, насколько позволял их студенческий бюджет, и сделал вылазку в Дели с его какофонией и переполненными улицами, чтобы посетить портного и приобрести сувениры.
Возможно, самым главным фактором, вызвавшим снижение того состояния медитации, стал слабый желудок путешественника. Диарея одолела их при пересадке во Франкфурте по дороге домой в аэропорт Кеннеди. После целого дня в пути они приземлились в Нью-Йорке, где их встретили родители, которым не терпелось увидеть своих детей после лета, проведенного в Азии.
Сьюзан и Ричи поразили сотрудников таможенного контроля болезненным состоянием, усталостью и индийской одеждой. Родители же встретили их шокированным взглядом. Вместо того чтобы окружить их любовью, они испуганно закричали: «Что вы сделали с собой? Вы выглядите ужасно! »
К тому моменту, как они прибыли в загородный дом семьи Сьюзан, расположенный в пригороде Нью-Йорка, период полураспада той эйфории достиг дна. Ричи чувствовал себя так же ужасно, как и выглядел, когда спускался по трапу самолета.
Он попытался воскресить состояние, достигнутое на курсе в Дальхузи, но не добился успеха. В чем-то это было похоже на психоделический трип: у него остались яркие воспоминания о ретрите, но они не были реальными, не были устойчивой трансформацией. Они были лишь воспоминаниями.
Отрезвляющий опыт способствовал появлению острого научного вопроса: как долго воздействует медитативная эйфория Ричи? В какой момент его можно считать постоянной чертой? Что позволяет подобной трансформации сущности материализоваться в устойчивое состояние, а не стать угасающей дымкой воспоминаний?
И в какой области ума побывал Ричи?
|
|
|
