 |
За пределами корреляции. Дьявольское испытание
|
|
|
|
За пределами корреляции
Когда Дэн вел курс по психологии сознания в 1975 году в Гарварде, Ричи, на тот момент заканчивающий обучение в магистратуре, был его ассистентом. Среди студентов, которых он видел еженедельно, был Клифф Сарон, на тот момент старшекурсник Гарварда. Клифф обладал талантом к технической стороне исследований, включая электронику. Возможно, он унаследовал этот дар от своего отца, Боба Сарона, который управлял отделом звукового оборудования в NBC. Мастерство Клиффа вскоре сделало его соавтором научных статей вместе с Ричи.
Когда Ричи получил свою первую должность в качестве преподавателя в Университете штата Нью-Йорк в Перчейзе, он предложил Клиффу возглавить лабораторию. После этой работы и других научных статей в соавторстве с Ричи Клифф получил степень доктора нейронаук в Медицинском колледже Альберта Эйнштейна. Теперь он возглавляет лабораторию в Центре ума и мозга в Калифорнийском университете в Дэвисе и преподает в Летнем исследовательском институте ума и жизни.
Сообразительность Клиффа в отношении методологических вопросов помогла ему разработать и осуществить значимую научную работу — на данный момент одно из самых длительных исследований медитации[116]. С Аланом Уоллесом в роли руководителя ретрита Клифф свел воедино объемный пул тестов для студентов, проходящих трехмесячное обучение по классическим стилям медитации. Часть из них, например внимательность к дыханию, была направлена на развитие сосредоточения, другая же часть — на развитие таких позитивных состояний, как любящая доброта и равностность. В то время как йогины следовали сложному расписанию с медитацией по шесть и более часов ежедневно на протяжении 90 дней, Клифф проводил проверки в начале, середине и конце ретрита, а также спустя пять месяцев после окончания ретрита[117].
|
|
|
В группу сравнения вошли люди, которые записались на трехмесячный ретрит, но ждали, пока завершится ретрит для первой группы, прежде чем начать. Подобный контроль «списка ожидания» устраняет возможное влияние требования ожиданий и схожих психологических искажений (но не добавляет активный контроль, как в программе HEP, который стал бы логистической и финансовой обузой в подобном исследовании). Будучи сторонником точности в исследованиях, Клифф привез людей из группы списка ожидания в место проведения ретрита и провел те же проверки в идентичном контексте, в котором находились участники первой группы.
При одной проверке участникам показывали быструю последовательность линий разной длины. По инструкции они должны были нажимать на клавишу, когда видели более короткую линию, чем все остальные. Лишь одна из десяти линий была короткой. Задача заключалась в том, чтобы подавлять непроизвольное желание нажимать на клавишу, когда появляется длинная линия. По мере продвижения ретрита улучшалась и способность медитирующих контролировать такой импульс. Это отражает навык, важный для управления нашими эмоциями, — способность удерживать себя от следования прихотям или импульсам.
Статистический анализ показал, что этот важный навык вел к ряду улучшений, которые отмечались в самоотчетах. В них входили как снижение тревоги, так и появление общего чувства благополучия, включая способность регуляции эмоций. Также в отчетах было заявлено о быстром восстановлении от потрясений и большей свободе от импульсов. Что характерно, члены группы списка ожидания не обнаружили перемен в этих показателях, но продемонстрировали некоторые улучшения, как только прошли ретрит.
|
|
|
Исследование Клиффа напрямую связывает эти преимущества с медитацией, прочно поддерживая аргументацию в пользу измененных черт. Решающий довод: проверки спустя пять месяцев после окончания ретритов выявили, что улучшения по-прежнему имели место.
Исследование рассеивает сомнения в том, что все позитивные черты тех, кто давно практикует медитацию, попросту объясняются личным выбором — когда люди, которые уже имели эти черты, решают начать практику или практикуют медитацию долгое время. Благодаря подобным доказательствам вполне вероятно, что состояния, которые мы практикуем в медитации, постепенно проникают в повседневную жизнь и формируют наши черты. По крайней мере, это верно для способности управлять стрессом.
Дьявольское испытание
Представьте, что вы проходите собеседование и описываете свой опыт, пока два интервьюера смотрят на вас не улыбаясь. Их лица не выказывают эмпатии, даже не выражают поддержки. Такая ситуация симулируется в социальном стресс-тесте Трира — одном из самых надежных способов, известных науке, активировать участки мозга, связанные со стрессом, и запустить каскад гормонов стресса.
Теперь представьте, что после этого тягостного собеседования вас ждут напряженные вычисления в уме. Вы должны быстро и последовательно вычитать по 13 из числа вроде 1232[118]. Это вторая часть теста Трира, и те же безразличные интервьюеры заставляют вас считать все быстрее и быстрее. Каждый раз, когда вы ошибаетесь, они просят вас начать сначала. Этот дьявольский тест приносит огромный социальный стресс — ужасные чувства, которые мы испытываем, когда другие люди оценивают, отвергают или исключают нас.
Алан Уоллес и Пол Экман разработали восстановительную программу для школьных учителей, которая сочетает в себе психологический тренинг с медитацией[119]. Если Дэн использовал фильм о несчастных случаях в цеху, чтобы вызвать стресс в лаборатории, здесь в качестве стрессора выступало симулированное собеседование из теста Трира, после которого следовало сложное математическое задание.
Чем больше часов учителя практиковали медитацию, тем быстрее их артериальное давление восстанавливалось после стресса от теста. Это происходило и спустя пять месяцев после завершения программы, если говорить как минимум об умеренном воздействии на черты (проверка спустя пять лет была бы более прочным доказательством изменения черт).
|
|
|
Лаборатория Ричи использовала тест Трира с опытными (среднее количество часов практики — 9000) практикующими випассану, которые медитировали в течение восьми часов и на следующий день проходили тест[120]. Практикующие медитацию и группа сравнения с участниками, подобранными по полу и возрасту, прошли стресс-тест Трира и проверку на возбуждение (подробнее о результатах в главе 9).
Итог: в условиях стресса уровень кортизола у практикующих медитацию повысился незначительно. Не менее важно и то открытие, что испытуемые посчитали этот ужасный тест Трира не таким тяжелым, в отличие от участников, не занимающихся медитацией.
Это спокойное, более сбалансированное отношение к стрессору среди опытных практикующих медитацию задействовалось не в то время, когда они практиковали, а в состоянии покоя — наше «до». Их спокойствие во время стрессового интервью и сложного математического задания кажется настоящим эффектом измененных черт.
Дальнейшее доказательство появляется при исследовании тех же опытных практикующих[121]. В процессе сканирования мозга им показывали тревожные изображения страданий людей, например жертв пожаров. Мозг опытных практикующих показал сниженный уровень реагирования в миндалевидном теле. Они имели лучший иммунитет к эмоциональному «нападению».
Почему? Их мозг обладал более прочной оперативной связью между префронтальной корой, которая управляет реагированием, и миндалевидным телом, которое запускает такие реакции. Нейроученые знают, что чем прочнее эта связь в мозге, тем меньше человек подвержен эмоциональным подъемам и спадам.
Данная связь регулирует уровень эмоционального реагирования: чем прочнее связь, тем меньше реагирование. Фактически связь настолько сильна, что уровень реагирования человека можно предсказать по связи. Поэтому, когда испытуемые с опытом медитаций видели отвратительные изображения жертв пожара, реагирование их миндалевидного тела было низким. Добровольцы, подобранные по возрасту, не обладали такой прочной связью и не демонстрировали спокойствия при просмотре тревожных изображений.
|
|
|
Но когда группа Ричи повторила исследование с людьми, проходящими обучение MBSR (всего до 30 часов) и ежедневно практикующими дома, ученые не выявили усиления связи между префронтальной корой и миндалевидным телом при просмотре тревожных изображений. Усиленная связь не была обнаружена и тогда, когда группа MBSR просто отдыхала.
В то время как тренинг MBSR понизил уровень реагирования миндалевидного тела, группа опытных практикующих проявила сниженное реагирование этого участка и укрепление связи между префронтальной корой и миндалевидным телом. Эта модель предполагает, что, когда ситуация становится напряженной, например при серьезной проблеме в жизни вроде потери работы, люди, практикующие медитацию, в отличие от участников тренинга MBSR, будут обладать лучшей способностью управлять стрессом.
Есть и хорошие новости: этой устойчивости можно научиться. Чего мы не знаем, так это сколько продлится этот эффект. Мы подозреваем, что он будет кратковременным, если участники не продолжат практиковать, — ключевой момент для превращения состояния в черту.
У тех, кто проявляет самые кратковременные реакции миндалевидного тела, эмоции, адаптивные и уместные, появляются и исчезают. Лаборатория Ричи подвергла проверке эту теорию посредством сканирования мозга 31 очень опытного мастера (средний опыт — 8800 часов медитации, варьирующийся от 1200 часов до более 30 000).
Участники видели изображения как людей, испытывающих невероятные страдания (жертв пожаров), так и милых кроликов. При первом анализе миндалевидного тела экспертов их реакция не отличалась от реакции подобранных по полу и возрасту добровольцев без опыта медитации. Но затем группа Ричи разделила опытных участников на группы с наименьшими часами практики (средний опыт — 1849 часов) и наибольшими (средний опыт — 7118 часов). Результаты показали, что чем больше опыт, тем быстрее миндалевидное тело восстанавливалось от стресса[122].
Это стремительное восстановление является признаком психической устойчивости. Иными словами, чем больше опыт практики, тем устойчивее равностность. Это говорит нам о том, что среди преимуществ долгосрочной медитации было то, к чему стремились отцы-пустынники, — непотревоженный ум.
|
|
|
