 |
Взращивание сострадания. Каков активный ингредиент?
|
|
|
|
Взращивание сострадания
В детстве Таня Зингер думала, что построит театральную карьеру — возможно, станет режиссером. Еще в студенческие годы она погрузилась в медитативные ретриты разных видов, обучаясь у многих учителей. Методы варьировались от випассаны до практики благодарности отца Дэвида Стейндл-Раста. Ее привлекали учителя, которые воплощали в себе качество безусловной любви.
Тайны человеческого ума обратили Таню к психологии — области, в которой она получила степень доктора философии. Докторское исследование способности к обучению в пожилом возрасте вызвало в ней интерес к исследованию пластичности. Ее постдокторское исследование эмпатии выявило, что, когда мы видим боль и страдания другого человека, мы активируем сети, обусловливающие эти же чувства в нас самих. Это открытие было встречено с большим интересом и заложило основу для исследований эмпатии в нейронауке[143].
Зингер обнаружила, что наш эмпатический отклик на боль других активирует нейронный сигнал тревоги. Он мгновенно настраивает нас на страдания другого человека, предупреждая о потенциальной опасности. Но сострадание — ощущение заботы о страдающем человеке — задействует другой набор участков мозга. Они отвечают за чувства теплого отношения, любви и заботы.
Это открытие было сделано в экспериментах, которые Таня проводила с Матье Рикаром, монахом тибетской буддийской традиции со степенью доктора философии — и многолетним опытом медитативной практики. Таня попросила его практиковать разные виды медитации в процессе сканирования мозга. Ей хотелось узнать, что произойдет в мозге опытного практикующего. Благодаря этому она собиралась разработать медитативные методы, доступные каждому.
|
|
|
Когда Рикар развивал чувство эмпатии, разделяя страдания другого человека, Таня обнаруживала активность в его нейронных сетях, отвечающих за боль. Но как только он начинал развивать сострадание — любящие чувства к страдающему человеку, становился активным участок мозга, отвечающий за позитивные чувства, вознаграждение и дружеские связи.
Затем исследовательская группа Тани подвергла то, что было обнаружено у Матье, обратной разработке. Ученые обучили новичков в медитации проявлять эмпатию к страданиям человека или испытывать сострадание.
Таня обнаружила, что сострадание заглушало эмпатический стресс, способный привести к эмоциональному истощению и выгоранию (порой происходит в профессиях, связанных с уходом за людьми). Вместо того чтобы научить просто разделять чувства тревоги другого человека, тренировка сострадания активировала абсолютно другие участки мозга, отвечающие за сердечную заботу. В итоге участники испытывали позитивные чувства и стрессоустойчивость[144].
Теперь Таня возглавляет факультет социальной нейронауки в Институте познания и мозга имени Макса Планка. Объединив свой интерес к науке и медитации и предыдущее многообещающее исследование пластичности, Таня провела авторитетное исследование медитации. В нем она рассматривала медитацию в качестве способа развития полезных психологических качеств, таких как внимание, внимательность, принятие перспектив, эмпатия и сострадание.
В соответствии с простой программой исследования под названием ReSource Project группа Тани привлекла около 300 добровольцев. Им предстояло практиковать различные типы медитаций в течение 11 месяцев в рамках трех модулей, каждый продолжительностью несколько месяцев. Также была собрана контрольная группа, которая не проходила обучения, но должна была проходить те же проверки каждые три месяца.
|
|
|
Первая тренировка ума, «Присутствие», подразумевала сканирование тела и сосредоточение на дыхании. Другая — «Перспектива» — включала наблюдение мыслей с помощью новой межличностной практики «тандем созерцания». Партнеры ежедневно в течение десяти минут обменивались потоком мыслей друг с другом — либо лично, либо через мобильное приложение[145]. Третий метод под названием «Эмоции» включал в себя практику любящей доброты.
Результаты: сканирование собственного тела повышало его осознание и снижало блуждание ума. Наблюдение мыслей повышало метаосознание — побочный продукт внимательности. Практика любящей доброты укрепляла дружелюбные мысли и чувства к другим. Иными словами, если вы хотите наиболее эффективно усилить свои чувства доброты, практикуйте соответствующий метод.
Каков активный ингредиент?
«У Саманты ВИЧ, — читаете вы. — Она заразилась от иглы в медицинском кабинете, когда отдыхала за границей. Раз в месяц она участвует в митингах в поддержку мира. Она хорошо училась в школе». После этого небольшого описания вы видите фотографию Саманты — девушку двадцати с чем-то лет, с волосами до плеч.
Пожертвуете ли вы деньги на помощь ей?
Чтобы понять действующие внутренние факторы, исследователи из Колорадского университета обучили медитации сострадания группу добровольцев. При этом контрольная группа приняла дневную дозу «плацебо-окситоцина» — несуществующего препарата для мозга, якобы повышающего чувства связи и сострадания. Вымышленное лекарство создало позитивные ожидания, сопоставимые с ожиданиями медитирующих[146].
После того как одни участники закончили медитировать, а другие приняли лекарство, в мобильном приложении им показали фотографию и краткий профиль нуждающегося человека вроде Саманты. У участника была возможность пожертвовать часть денег, полученных за участие в исследовании.
Что характерно, простой сеанс медитации сострадания не был главным фактором, влияющим на принятие решения пожертвовать деньги. В действительности в данном исследовании люди, прошедшие сеанс медитации сострадания, жертвовали деньги не больше, чем те, кто принял фальшивый окситоцин, или группа, не делавшая ни того, ни другого. Не хотим показаться занудами, но это поднимает ключевой вопрос о методах, используемых в исследовании медитации. В то время как исследование было отлично разработано по многим параметрам (например, грамотно создана контрольная группа с фальшивым окситоцином), как минимум в одном отношении оно оставалось туманным. Не было определено содержание медитации сострадания. По-видимому, оно менялось на протяжении исследования и включало медитацию, развивающую равностность.
|
|
|
Эти медитативные упражнения взяли из набора, разработанного для людей, чья трудовая деятельность связана со смертью (например, сотрудников церкви и хосписов). Данные практики помогают людям оставаться восприимчивыми к страданиям, но сохранять спокойствие по отношению к умирающему человеку. В конце концов, в этот момент умирающим нельзя ничем помочь, разве что сострадательным присутствием. В то время как участники, практиковавшие медитацию сострадания, жертвовали деньги не больше остальных, они испытывали больше чуткости к нуждающимся людям. Нас интересует, может ли равностность оказывать абсолютно другой эффект на решение пожертвовать деньги, чем сострадание. Может ли она снизить вероятность пожертвования, даже если человек откликается на страдания?
Это вызывает другой вопрос: действительно ли необходимо концентрироваться на любящей доброте с целью усилить сострадательные действия? Например, в Северно-Восточном университете добровольцев обучили медитации сострадания и медитации любящей доброты[147]. Спустя две недели обучения каждый оказывался в кресле зала ожидания лицом к лицу с женщиной на костылях, очевидно испытывающей боль. Всего в зале было три кресла, и два других человека, сидящих в зале, игнорировали женщину. Как и в исследовании о добром самаритянине, у каждого была возможность помочь — уступить свое место человеку на костылях.
Участники обеих групп, обучавшихся внимательности или любящей доброте, по сравнению с группой, которая не проходила обучение, чаще выбирали путь доброты и уступали место. В контрольной группе 15 % участников уступили место, в то время как в группе медитирующих — 50 %. Но из самого исследования мы не знаем, усиливает ли внимательность эмпатию так же, как и любящая доброта. Возможно, другие внутренние силы, например повышенная внимательность к обстоятельствам, вели к этому акту сострадания.
|
|
|
Первые признаки говорят о том, что каждый вид медитации имеет свой нейронный профиль. Рассмотрим результаты исследования, которое возглавил Геше Лобсанг Тензин Неги, ученый со степенью доктора философии и практики в той же традиции, к которой принадлежит Далай-лама (тибетское «геше» является эквивалентом степени доктора философии). Также он получил степень доктора философии в Университете Эмори, где сейчас преподает. Опираясь на свой опыт ученого и монаха, Геше Неги разработал программу обучения состраданию на основе восприятия (CBCT) — методы, позволяющие понять, насколько мировоззрение человека поддерживает реакцию сострадания или препятствует ей. Программа включает в себя медитацию любящей доброты, развитие желания помочь другим почувствовать счастье и свободу от страданий, а также выработку решимости, чтобы при необходимости предпринять действия[148].
В исследовании Университета Эмори одна группа участников прошла программу CBCT, в то время как другая практиковала метод медитации Алана Уоллеса (мы описывали его в главе 5). Главный вывод: активность миндалевидного тела в правом полушарии мозга участников группы сострадания повышалась, когда участники видели фотографии страдающих людей. Чем больше часов практики, тем больше реагирование.
Но при проверке на депрессивное мышление группа сострадания также показала, что в целом чувствует себя счастливее. Разделение страданий другого человека не всегда угнетает. Как говорил доктор Аарон Бек, разработавший эту проверку, когда вы сосредоточены на страданиях другого человека, вы забываете о собственных проблемах.
Также наблюдается гендерное различие. Например, исследователи из Университета Эмори обнаружили, что при просмотре любых эмоциональных изображений, как счастливых, так и грустных, в том числе изображений страданий, женщины демонстрируют более высокие уровни реагирования правого миндалевидного тела, чем мужчины. Этот вывод не является открытием для психологии: исследования мозга давно показали, что женщины более восприимчивы к эмоциям людей, чем мужчины[149]. Возможно, это другой научный пример, подтверждающий очевидный факт: в среднем женщины в большей степени реагируют на эмоции других людей, чем мужчины[150].
|
|
|
Как ни парадоксально, если есть возможность помочь, женщины не склонны действовать в большей степени, чем мужчины. Возможно, это связано с тем, что иногда они чувствуют себя более уязвимыми[151]. На сострадательное действие влияет много факторов, а не просто характеристики мозга — с этим фактом исследователи в данной области сталкиваются до сих пор. Ощущение нехватки времени, ассоциации себя с нуждающимся человеком, нахождение в толпе или пребывание в одиночестве — каждый из этих факторов может иметь значение. Остается открытым вопрос: настроит ли человека развитие сострадательного отношения таким образом, чтобы он пренебрег этими силами и помог другому человеку?
|
|
|
