 |
Бремя правления и помощь Патриарха Никона.
|
|
|
|
Летию со дня кончины посвящается
«Славная русская душа…»
Памяти Царя Алексия I Михайловича
(29 января) 11 февраля православные русские люди поминают на панихидах второго Царя из Дома Романовых Алексия I Михайловича – Августейшего отца первого Русского Императора Петра I Алексеевича «Великого» (1672-1725).
Во всех монастырях и храмах Великой, Белой и Малой России, основанных Царем Алексеем Михайловичем, там, где еще не оскудела память об основателях Династии и Государях Дома Романовых, пройдут 11 февраля панихиды по усопшему Самодержцу и его Августейшим сродникам, чья память также вспоминается в последний месяц зимы. Отслужат панихиду и в месте погребения Государя у его гробницы в Архангельском соборе Московского Кремля. В эти памятные для Царствующего Дома Романовых дни священникам и всем, кто придет в собор помолиться, дана будет возможность вспомнить Русского Царя.
В Украине, чье добровольное вхождение в Россию свершилось в 9-й год благополучного Царствования Государя Алексия I Михайловича, также пройдут панихиды и, быть может, о том упомянут в русскоязычных православно-патриотических изданиях. Я же хочу напомнить благодарному читателю о самой великой и трагической странице жития Царя Алексея Михайловича и всего Отечества нашего – о великом и благочестивом венценосном общении Царя Алексея и Патриарха Московского и всея Руси Никона.
Патриарх Никон и Царь Алексей Михайлович
Ко времени проведения Земского Собора 1649 года в России накопились проблемы связанные с Церковным судом и многочисленными жалобами со стороны земских и тяглых людей. Они жаловались, что церковные вотчины, несмотря на все распоряжения, увеличиваются, что монастыри завладели тяглыми землями, угодьями и промыслами, что подать с них не платят сами, приходиться это делать им - податным людям.
|
|
|
Служилые люди жаловались, что монастыри сманивают к себе их крестьян и от того поместья пустуют и служить государевой службы не с чего. Все эти и другие жалобы и вызвали постановление “ Соборного Уложения ” 1649 года, с которыми горячо боролся будущий Патриарх Никон. Но и до него духовенство было очень недовольно учреждением Монастырского Приказа и его вмешательством в дела церковные - право назначать в монастырские вотчины священников и причетников, право определять и отрешать монастырских настоятелей, келарей и казначеев, и даже право перерешать распоряжения епархиальных властей.
Со стороны духовенства начались попытки уклонения от силы новых законов. Архиереи стали выпрашивать у Царя грамоты, освобождавшие духовенство их епархий от всякого суда, кроме Архиерейского. Патриаршая область получила подтверждение своих прежних привилегий в самом начале составления Уложения. На какое то время это успокоило Патриарха Иосифа (1642-1652), ибо он не был достаточно влиятелен для того, чтобы отстаивать законные права духовенства.
Однако самым решительным противником Монастырского Приказа и ряда постановлений Уложения стал правоверный Патриарх Никон, которому историк В.О.Ключевский дал исчерпывающую характеристику:
“… из русских людей XVII века я не знаю человека крупнее и своеобразнее Никона. Но его не поймешь сразу: это довольно сложный характер и прежде всего характер очень неровный...Он умел производить громадное нравственное впечатление, а самолюбивые люди на это не способны. За ожесточение в борьбе его считали злым; но его тяготила всякая вражда, и он легко прощал врагам, если замечал в них желание пойти навстречу. С упрямыми врагами Никон был жесток. Но он забывал все при виде людских слез и страданий; благотворительность, помощь слабому или больному ближнему были для него не столько долгом пастырского служения, сколько безотчетным влечением доброй природы. По своим умственным и нравственным силам он был большой делец, желавший и способный делать большие дела, но только большия. Что умели делать все, то он делал хуже всех, но он хотел и умел делать то, за что не умел взяться никто, все равно, доброе ли то было дело или дурное. Его поведение...обнаруживает в нем редкую отвагу и самообладание; но он легко терялся и выходил из себя от житейской мелочи, ежедневнаго вздора; минутное впечатление разрасталось в целое настроение...В добром настроении он был находчив, остроумен, но обиженный и раздраженный, терял всякий такт и причуды озлобленного воображения принимал за действительность...Никон принадлежал к числу людей, которые спокойно переносят страшные боли, но охают и приходят в отчаяние от булавочного укола ”.
|
|
|
О его решимости и твердости в защите Церкви от поборов боярских, было известно еще в бытность им в 1648-1652 годах Митрополитом Новгородским. Тогда Никону удалось получить от Царя Алексея Михайловича “ несудимую грамату ”, освобождаясь тем самым от подчинения новому, учрежденному Уложением 1649 года, Монастырскому Приказу. Во время патриаршества Никона Тихвинская обитель не лишилась земель и имела великое облегчение в Царских грамотах и милостях. О Царе Алексее Михайловиче (1645-1676 гг.), всемерно благотворившему обители необходимо сказать подробнее.
Исторический портрет Государя преданного традициям и вере отцов дорог для нас, ибо сын его Петр I грубо изменил облик Православного Царства, устроение Русской Церкви и ее великих и малых обителей.
Рождение Государя.
Царь Алексей Михайлович Романов (1645-1676) явился наградой своим благочестивым родителям, появившись на свет Божий (9) 22 марта 1629 года в день памяти 40 мучеников, в Севастийском озере мучившихся.
Родился наследник Престола от второго брака Царя Михаила Феодоровича с дочерью можайского дворянина, Евдокией Лукьяновной Стрешневой (ум. 1645).
Алексей был глубоко верующим и подлинно церковным христианином, ибо прошел полный курс древнерусского образования - словесного учения. По заведенному порядку, на шестом году жизни Царевича Алексея посадили за букварь, который был нарошно составлен для него патриаршим дьяком по заказу дедушки - Патриарха Филарета. Учил Государя, как было принято при московском дворе, дьяк одного из московских приказов.
|
|
|
К десяти годам Царевич прошел полный курс древнерусского гимназического образования: древнерусский букварь, Заповеди, краткий катехизис, Азбука, Часовник, Псалтырь, Деяния Апостолов, писание текстов, Октоих и церковные песнопения Страстной Седмицы. Он мог бойко прочесть в церкви часы и не без успеха петь с дьячком на клиросе стихиры и каноны. При этом Царевич до мельчайших подробностей изучил чин церковного богослужения, в чем мог поспорить с любым монастырским и даже соборным уставщиком.
Вступление на престол.
Государь вступил на Престол державы Российской 13 (26) июля 1645 года, в праздник Собора Святого Архангела Гавриила, будучи 16 лет от роду, лишившись к тому времени Августейшего отца и матери.
Историк В. О. Ключевский пишет о Государе:
“ Он был образцом набожности, того чинного, точно размеренного и твердо разученного благочестия, над которым так много и долго работало религиозное чувство древней Руси. С любым иноком мог он поспорить в искусстве молиться и поститься: в Великий и Успенский пост по воскресеньям, вторникам, четвергам и субботам Царь кушал раз в день, и кушанье его состояло из капусты, груздей и ягод - все без масла; по понедельникам, средам и пятницам во все посты он не ел и не пил ничего. В церкви он иногда стоял до пяти и шести часов кряду, клал по тысячи земных поклонов, а в иные дни и по полторы тысячи. Это был истовый древнерусский богомолец, стройно и цельно соединявший в подвиге душевного спасения труд телесный с напряжением религиозного чувства ”. Государь не терпел равнодушия к Богу. Однажды Царь приказал не явившихся к воскресной службе бояр взять под стражу и выбросить у всех на виду в Москву-реку в дорогих боярских одеждах, приговаривая: «Вот вам награда за то, что вы предпочли спать со своими женами до позднего утра этого благословенного дня …»
|
|
|
Нрав Государя.
Предание Иоанна Грозного звучало в словах Царя Алексея с особой силой:
“ Бог благословил и предал нам, Государю править и разсуждать людя своя на востоке и на западе и на юге и на севере вправду ”. Это твердое осознание самодержавной власти в его проявлениях смягчалось набожной кротостью, глубоким смирением Царя, пытавшегося не забыть в себе человека.
В Государе Алексее Михайловиче не было и тени самонадеянности, того щекотливого и мнительного, обидчивого властолюбия, которым иногда страдают другие Самодержцы. “ Лучше слезами, усердием и низостью (смирением) перед Богом промысел чинить, чем силой и славой (надменностью)”, - писал Алексей Михайлович одному из своих воевод.
В. О. Ключевский пишет, что от природы живой, впечатлительный, и подвижный, Алексей страдал вспыльчивостью, легко терял самообладание, давал излишний простор языку и рукам:
“ На хвастуна или озорника Царь вспылит, пожалуй, пустит в дело кулаки, если виноватый под руками, и уж непременно обругает вволю: Алексей был мастер браниться той изысканной бранью, какой умеет браниться только негодующее и незлопамятное русское добродушие ”. Вспыльчивость Царя чаще всего возбуждалась встречей с нравственным безобразием, особенно поступками, в которых обнаруживались хвастовство и надменность... Гнев его был отходчив, проходил минутной вспышкой, не простираясь далее угроз и пинков. Государь первый шел навстречу к потерпевшему с прощением и примирением, стараясь приласкать его, чтобы не сердился:
“ При доброте и мягкости характера это уважение к человеческому достоинству в подданном производило обаятельное действие на своих и чужих и заслужило Алексею прозвание “тишайшего Царя”. Иностранцы не могли надивиться тому, что этот Царь при безпредельной власти своей над народом, привыкшим к полному рабству, не посягнул ни на чье имущество, ни на чью жизнь, ни на чью честь (слова австрийского посла Мейерберга)”.
Государь Алексей Михайлович любил, чтоб вокруг него все были веселы и довольны; всего невыносимей ему была мысль, что кто-нибудь недоволен, ропщет на него, что он кого-нибудь стесняет. Он первый начал ослаблять строгость чопорного этикета, из-за которого придворные отношения становились столь натянутыми и тяжелыми. Умение входить в положение других, понимать и принимать к сердцу их горе и радость - были одной из лучших добродетелей в душе Государя.
Милости Царя.
Царь благотворил нищим и убогим и по слову Царя и Пророка Давида “ уклонялся от зла и делал благо ”.
|
|
|
Государь Алексей Михайлович в Рождественский сочельник рано утром ходил тайно в тюрьмы и богадельни, раздавая там щедрую милостыню; такие же подаяния делал он на улицах нищим и убогим. Историк В. О. Ключевский указывает:
“ Царь Алексей был добрейший человек, славная русская душа. Я готов видеть в нем лучшаго человека древней Руси...Он любил людей и желал им всякого добра, потому что не хотел, чтобы они своим горем и жалобами расстраивали его тихие личные радости...он был мало расположен что-нибудь отстаивать или проводить, как и с чем-либо долго бороться ”.
Общее суждение о Государе было таково - это был добрейший и мудрейший Царь, если бы не слушался дурных и глупых советников.
“ Современники,- как пишет Ключевский, - даже иностранцы, признавали в нем богатые природные дарования: восприимчивость и любознательность помогли ему приобрести замечательную по тому времени начитанность не только в Божественном, но и в мирском писании; об нем говорили, что он “научен многим философским наукам... Он любил писать и писал много больше, чем кто-либо из древнерусских Царей после Грозного ”.
Освободитель пленных.
Неудивительно, что именно при нем свершилось великое дело освобождения захваченных в плен крымскими татарами православных христиан. Чтобы спасти и воротить домой этих пленных, Московское правительство Алексея Михайловича устроило их выкуп на казенный счет, для чего ввело особый общий налог - полоняничные деньги. Этот выкуп назывался “ общей милостыней ” и в нем должны были участвовать все и Царь, и все его подданные, православные христиане.
Так, по соглашению с разбойниками был установлен порядок привоза пленных и тариф, по которому они выкупались, исходя из общественного положения пленников. Выкупные ставки о времена Царя Алексея Михайловича были довольно высоки, и потому государственное воспособление выкупу было недостаточно. Помогали благотворительной компании по выкупу пленных богатые монастыри и отдельные благодетели, среди которых выделяется особым состраданием и милосердием боярин Феодор Ртищев, дворецкий и воспитатель Царя Алексея Михайловича.
Государь как многие из древнерусских людей заботился о загробном устроении своей души с помощью благотворительных вкладов, посмертной молитвы и поминовения в святых обителях.
Бремя правления и помощь Патриарха Никона.
Первые годы долгого 30-летняго правления Царя Алексея Михайловича были наполнены неурядицами и народными волнениями в Москве, но более всего его жизнь вместила в себя великие события, отразившиеся на истории всего государства Российского. Одно из таких событий произошло в седьмой год его доброго царствования, за которое он и был прозван поданными Тишайшим.
22 июля (4 августа) 1652 года Патриархом Московским и всея Руси соборно был избран Митрополит Новгородский Никон. Согласие его последовало не сразу.
Никон, зная о враждебном отношении к нему боярства, и, видимо предчувствуя испытания ему грозящие в будущем, и долго отказывался. Приведенный против его воли в Успенский собор Кремля, он и та долго не соглашался. Только когда Царь и все присутствовавшие пали на землю и со слезами молили его, то он, умиленный согласился, потребовав обязательства:
“… содержать Евангельские догматы и соблюдать правила Св. Апостолов и Св. Отцев и законы благочестивых Царей ”. Он далее изрек: “ Если обещаетесь слушаться и меня, как вашего главного архипастыря и отца, во всем, что буду возвещать вам о догматах Божиих и о правилах, в таком случае я, по вашему желанию и прошению, не стану более отрекаться от великого Архиерейства ”.
Царь Алексей Михайлович, все бояре и освященный Собор произнесли перед Святым Евангелием и чудотворными иконами обет исполнять предложенное Никоном. Об этом событии, позднее, патриарх писал в письме Константинопольскому Патриарху. Как мы теперь знаем, клятвы своей никто не исполнил - первыми ее нарушили бояре.
Тесная дружба соединяла Патриарха Никона с Царем. Вместе они молились, рассуждали о делах, садились за трапезу. Ни одно государственное дело не решалось без участия Никона. Великий ум Патриарха отпечатался на счастливых годах Царствования Алексея. Пользуясь близостью к Царю, и радея за Матерь Церковь, Патриарх Никон не раз говорил, что учреждение Монастырского Приказа противно церковным правилам. Патриарх настойчиво требовал его уничтожения. Но Алексей Михайлович не мог согласиться на упразднение Приказа. Никону удалось лишь получить несудимую грамоту для себя.
По ней все духовные лица Новгородской епархии подчинялись суду только своего Митрополита. При Патриархе Никоне Монастырский Приказ на время потерял свою силу. Вопреки запрету увеличивать церковные имения, патриарший дом обогатился новыми вотчинами. Он строил новые монастыри, помогал старым обителям. Современники отмечали, что никогда еще не было таких больших сборов с церковных земель, как при Патриархе Никоне. Сам Предстоятель Русской Церкви, радея за угнетенный католиками народ Малороссии, настаивал на выступлении против Польши, дабы принять гетмана Богдана и все войско Запорожское с городами их и землями “ под свою государскую высокую руку для Православныя Христианския Веры и Святых Божиих церквей ”. Никон выставил в поле до 10 000 воинов, столько же выставили монастыри. Царь, отправляясь в поход, оставил Никона правителем государства, что вызвало большое неудовольствие видных бояр, которые отныне должны были являться к нему с докладами, долго ожидая этого часа.
Патриарх, обладая большими средствами, увеличивал свои домовые богадельни, раздавал богатые милостыни, делал пожертвования для улучшения тюрем. Никон имел неограниченную церковную власть. У некоторых бояр он распорядился сжечь вывезенные с запада картины органы. Он обязывал духовенство читать в церквах поучения, сам усиливал свою ревность в проповедовании. Патриарх требовал от духовенства должного знания Святого Писания и церковной службы, христианской жизни, дабы служить примером для пасомых. Ставленников для своей обширной епархии он испытывал сам:
”… обходил их с книгой, заставлял каждого читать и петь и тут же полагал свои резолюции на их просьбах ”. Он строг был с духовенством, не исполнявшим его требований: “ Замеченные в пьянстве, или в нерадивом исполнении пасторских обязанностей ссылались в сибирские монастыри ”.
Старался Патриарх Никон строгими мерами установить образцовый порядок в монастырях, в особенности в трех, им основанных. Боролся он против новшеств в иконописи, отстаивая древний византийский стиль, восставал против заимствований с Запада. Борясь с хомовым пением и многогласием, он добивался раздельно-речнаго пения. Царю Алексею Михайловичу нравилось единогласие, установленное Никоном еще в Великом Новгороде, и Государь ввел таковое в своей придворной церкви, откуда оно стало распространяться и по другим церквам. Эта любовь передалась и сыну Царя Феодору, который тоже увлекался музыкой, особенно певческим искусством, и даже сам писал некоторые песнопения.
Велика заслуга Патриарха Никона и в деле исправления богослужебных книг. Содеянное им в этой области столь значительно, что требует отдельного повествования.
Никон и на Патриаршем Престоле оставался строгим к себе иноком, соблюдавшим все церковные службы с такой ревностью, что всегда имел при себе во время богослужения древнейшие требники, для сличения обрядов и молитв. Митрополит Макарий (Булгаков) пишет об этом:
” Патриарх Никон весьма любил церковное богослужение, для которого столько потрудился при исправлении церковных книг и обрядов... Каждый день посещал все службы в своей домовой церкви, и очень часто служил сам. Богослужение Никона отличалось торжественностью, особенно в большие праздники, когда он священнодействовал в соборной церкви. С ним обыкновенно служили несколько митрополитов и архиепископов, которые становились не рядом с ним, а по сторонам, вместе с архимандритами и прочими священниками ”.
Архидьякон Павел, описавший торжественное богослужение в Успенском соборе Кремля, страдавший от холода, проведя семь часов на ногах “… на железном помосте, под влиянием сильной стужи и сырости, проникавшей до костей ”, вместе с тем признает: “ мы были поражены изумительной правильностью и порядком всех этих церемоний и священнодействий. Несмотря на то, что мы чувствовали сильный холод и великую усталость вследствие долгаго стояния без движения, мы забывали об этом от душевного восхищения, созерцая такое торжество Православия ”.
Преобразования, проводившиеся им, по воле Божией, казались многим очень резкими. Они увеличили число его врагов, которых и без того было достаточно. Значение Патриарха Никона держалось единственно на его личной силе и любви к нему Царя Алексея Михайловича. Эта опора, как пишет историк Знаменский, была недостаточна прочна, как и все мирское:
” Орудием, которым эти опоры были подломлены, были многочисленные враги Никона, действовавшие на него со всем усердием личного раздражения. Прежде всего своим крутым характером, привычкой сталкиваться со всеми, власть имеющими, он вооружил против себя сильную партию бояр...Все эти люди зорко следили за патриархом, ловили всякий случай, где он слишком резко выставлял свою власть, перетолковывали каждый его опрометчивый шаг...Затем много врагов явилось у Никона по поводу его церковных исправлений, которые были введены им очень круто, с обычной его самоуверенностью и со всем деспотизмом личного авторитета. Привычка не обращать внимания на других поставила его в самое невыгодное положение между двумя сильными партиями, партией новизны, стремившейся к Западу, и партией старины ”.
В Патриархе Никоне раздражало его строгость, недоступность, жестокие наказания провинившихся и усиленные поборы в патриаршую казну. Белое священство считало доведенным себя до последней степени приниженности, ибо Патриарх устранил прежнюю общительность, окружил себя недостойным величием. Подле Царя было много людей, которые, по словам историка С. В. Соловьева, твердили ему: “… что Царской власти больше уже не слыхать, что посланцев патриаршеских боятся больше Царских; что великий Государь Патриарх не довольствуется и равенством власти с великим Государем Царем, но стремясь превысить его... ”
Но есть и другие мнения о Патриархе Никоне:
“ Никон, как человек, был доброй души, простой, не хитрый и не имел понятия об интригах, с помощью которых враждебная ему партия разрушила союз дружбы его с царем; но, создавая свой ум и свои нравственные преимущества он гордо держал себя перед своими врагами, которым это самое не нравилось. Никон понимал интриги своих противников, но не отвечал им, не собирал у себя партии, а оставался один ”. (Н. Гиббенет., “ Историческое исследование дела Патриарха Никона ”. СПб. 1884 г.). Далее произошла великая трагедия, повлекшая за собою неисчислимые испытания для России.
|
|
|
