 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 7 глава
|
|
|
|
Она не побежит к герцогу. Не станет полагаться на прошлые отношения, не станет пользоваться его добротой. Теперь она для него никто и не вправе чего-то требовать. Конечно, Франческа могла доверить свои проблемы Рошфору, что стало бы для нее огромным облегчением. И унижением. В конце концов, этот человек ничего ей не должен.
Нет. Она должна сама со всем справиться.
Отставив поднос, Франческа поднялась с кровати, взяла шкатулку с украшениями и принялась перебирать свои безделушки, разделяя подделки и то, что имело ценность. Ценных украшений нашлось так мало, что хотелось заплакать: жемчужное ожерелье, которое Франческе подарили родители на ее восемнадцатилетие, камея Калли, сапфировые сережки, подаренные герцогом по случаю помолвки, и сапфировый браслет, выигранный в прошлом году в споре с ним. Обручальное кольцо и подарки мужа Франческа уже давно продала ради денег на пропитание. Оставшиеся ценности были слишком дороги ее сердцу, чтобы с ними расстаться.
Даже сейчас Франческа не хотела их продавать. Но разве у нее есть выбор?
Когда Мэйзи вернулась за подносом, Франческа сказала:
— Нужно кое-что продать ювелиру.
— Продать? — удивилась Мэйзи. — Не понимаю. — Она нахмурилась, очевидно гадая, зачем Франческе так срочно потребовались деньги.
— Нужно продать все, что возможно. Как только я оденусь, сразу посмотрю столовое серебро в кладовой. Думаю, мы продадим весь набор.
Мэйзи приоткрыла рот:
— Весь, миледи?
Франческа кивнула:
— Сколько он принесет, как ты считаешь? Можем мы продать хрустальные бокалы? А мебель? Сколько денег можно за нее получить?
Мэйзи покачала головой:
— Но, миледи, а чем тогда будете пользоваться вы? Нельзя же продать все столовое серебро и посуду.
|
|
|
— Продадим большую часть, — непреклонно ответила Франческа. — Мне… мне просто придется воздержаться от больших трапез, вот и все. Еще нужно продать серебряные канделябры. После кладовой я загляну на чердак. Потом поговорю с кучером о продаже кареты и лошадей.
— Продаже кареты?! Миледи, что стряслось? — воскликнула Мэйзи. — У вас же ничего не останется! Как вы будете жить?
— Я должна это сделать. — Франческа представила свое будущее и замолчала в нерешительности. Какой прок в сохранении дома, если ради него придется оставить привычную жизнь?
Франческа набралась смелости и продолжила:
— Мне необходимо поговорить с поверенным.
— Вы же не станете использовать свои счета, да? — еще тревожнее спросила Мэйзи.
Франческа помотала головой:
— Нет. Я не могу лишиться абсолютно всего. Нам нужно поговорить о продаже дома.
Не обращая внимания на протесты горничной, Франческа оставалась непреклонна и оставшуюся часть дня ходила по дому, составляя список того, что можно продать. Ближе к вечеру приехал агент, который занимался деловыми вопросами Франчески, после чего они почти час просидели в ее кабинете.
После ухода агента измотанная Франческа долго сидела у окна, глядя на заходящее солнце. Все было впустую. Бессмысленно.
Даже все проданное имущество не принесет и половины необходимых денег. Франческа могла использовать свои счета, но даже с ними сумма была недостаточной. Кроме того, в этом случае Франческа оставалась без средств к существованию и могла полагаться лишь на гроши, полученные от родителей девушек, которым она нашла бы мужей.
Только продажа дома могла принести необходимые деньги, но найти покупателя за отведенные Перкинсом три недели невозможно. Агент Франчески согласился попытаться продать дом, но был настроен против этой идеи. Если вам необходимы деньги, лучше сдавать его в аренду на время сезона, сказал он. Но, разумеется, такой вариант Франческу не устраивал. А объяснить агенту, зачем ей так срочно потребовались деньги, она не смогла.
|
|
|
И тем не менее, думала Франческа, она должна приказать Мэйзи продать все, что можно. Ведь ей потребуются деньги на адвоката, чтобы защищать свои интересы в суде.
Франческа снова подошла к шкатулке с драгоценностями и достала серьги и браслет. «Все, что угодно, — подумала она, — только не их».
Всю неделю приготовлений к вечеру для Гарриет Франческу глодала тревога. Но, несмотря на постоянные мысли о деньгах, несмотря на проливаемые по ночам слезы, она не находила решения.
Франческа попыталась выбросить мысли о Перкинсе и доме из головы и полностью посвятить себя подготовке к вечеру. К ее радости, все приглашенные, за исключением нескольких, тут же согласились прийти. Зал для приемов, который Франческа держала запертым и без мебели, теперь открыли и вымыли, для чего Франческа наняла еще двух служанок и лакея. Потом украсили зал и переднюю. Выбрали окончательное меню, вина и другие напитки.
Кроме того, Франческа проводила занятия с Гарриет, обучая ее изящному ведению разговора, легкому флирту и другим навыкам поведения, которые помогут ей в сезоне. По крайней мере, Гарриет умела танцевать и послушно использовала лосьон для осветления своей загорелой кожи. Гораздо сложнее оказалось научить девушку придерживать свой язык. Гарриет не была бунтаркой. Она просто не понимала, почему ее прямолинейность слишком груба и почему некоторые темы могут вызвать неодобрение светских дам.
Но чем бы ни занимала себя Франческа, она не могла забыть об угрозах Перкинса. Если в течение дня ей удавалось выбросить эти мысли из головы, то по ночам, когда она ложилась в постель, ее муки продолжались: «Что делать? Как жить дальше?»
Франческа не находила ответов и не могла успокоиться. В голове снова и снова крутились одни и те же мысли, не приносившие ни малейшего облегчения. Франческа ворочалась в постели, потом вставала, надевала халат и садилась у окна своей спальни смотреть на пустынную улицу.
С утра Франческа сильно сожалела о ночном бодрствовании. У нее болела голова, а под глазами ложились синяки. Если нормально не спать, она станет похожей на ведьму, сказала себе Франческа. Однако беспокойство унять не могла.
|
|
|
Для принятия решения оставалось чуть больше недели. Остаться в доме, разбираться с Перкинсом в суде и стерпеть скандал? Или отдать дом и уехать в Редфилдс? Ни одно из решений Франческе не нравилось.
Наконец настал вечер приема. Стоял теплый летний день без признаков дождя, который мог заставить приглашенных остаться дома. Франческа надела свое новое платье из светло-зеленого шелка с рукавами из серебристой сеточки и с теплой улыбкой встречала гостей. Она решила забыть о тревогах хотя бы на сегодняшний вечер. В этом сезоне Франческа устроила лишь один прием и хотела им насладиться.
Однако отдыхать не пришлось. Франческа следила за тем, чтобы Гарриет, которая была очень красива в новом белом платье и с завитыми волосами, представили каждому молодому человеку и каждой женщине, ведь те могли помочь ей занять хорошее место в обществе. Конечно, вряд ли Гарриет предложат вступить в клуб, но Франческа надеялась, что девушку пригласят на другие балы и вечера.
Когда Франческа отвлекалась от Гарриет, она преследовала другую свою цель: знакомила Рошфора с кандидатками в невесты. К радости Франчески, все четыре женщины согласились прийти, и она мастерски вовлекала каждую из них в разговор с герцогом.
Весь вечер Франческа не сводила с него глаз. К ее удовольствию, Рошфор нашел время, чтобы поговорить с каждой из кандидаток.
В какой-то момент Франческа увидела его с леди Дамарис. Рошфор улыбался ей, потом засмеялся, и его лицо озарилось. В груди Франчески больно кольнуло, и на секунду ей захотелось расплакаться.
Как глупо, подумала она. Разумеется, Рошфору нравится говорить с леди Дамарис. Она умная и просвещенная женщина. К тому же красивая: невысокая, но с приятными округлостями, с мягкими каштановыми локонами и ореховыми глазами. По мнению Франчески, именно она из всех кандидаток имела все шансы очаровать герцога.
Леди Эдвина Морган, конечно, тоже была красива: черные волосы, живые зеленые глаза. Но Франческе ее черты казались слишком резкими.
|
|
|
Франческа боялась, что робкая и начитанная леди Мэри побоится заводить разговор с Рошфором, и обрадовалась, увидев их вместе. Должно быть, разговорить леди Мэри потребовалось усилий, подумала Франческа. Но спустя некоторое время с удивлением обнаружила, что они все еще стоят рядом, а леди Мэри говорит очень оживленно.
Франческа улыбнулась. Лучше предоставить Рошфору действовать самому. Он просто воплощение терпения. И доброты. И очарования. В общем, настоящий джентльмен. По крайней мере, образец того, каким настоящий джентльмен должен быть. Франческа даже задумалась, а достойны ли выбранные ею женщины такого мужа?
Но это конечно же глупо. Так же глупо, как испытывать боль, видя герцога с Дамарис Берк. Разумеется, Рошфор будет счастлив с любой из этих женщин. Она выбирала их тщательно, и ведь в каждом человеке есть какие-то недостатки. Никто не идеален. Включая самого герцога.
Например, порой он очень упрям. До безумия уверен в себе. И ужасно раздражает тем, как язвительно выгибает одну бровь. А все потому, что его оппонент тут же понимает всю свою глупость.
Не весь вечер Франческа посвятила работе. Она нашла время поговорить с сэром Аланом, чье приятное дружеское отношение немного ее успокоило. Конечно же сэр Люсьен, лорд и леди Рэдбурн тоже пришли.
Ирен веселила Франческу рассказом о своей недавней поездке к своему брату и его жене:
— Будущее материнство ни капли не улучшило характер леди Моры. Хвала небесам, с ней осталась не я, а мама. А не то бы я обязательно свернула ей шею еще до родов. То Море слишком жарко, то холодно. То подложить подушки под спину, то убрать. И сама вставать с кресла она не может, потому что очень растолстела.
Ирен задумалась и замолчала.
— Наверное, неправильно смеяться над ней, но я ничего не могу с собой поделать. Мора заявляет, что причина полноты — наследник Хамфри, большой и сильный мальчик внутри нее, однако я виню скорее огромные порции жареного мяса с картошкой, которые Мора съедает за ужином. Не говоря уже о шоколадных конфетах, что всегда у нее под рукой.
— Вы жестоки, — усмехнулась Франческа.
— Да, — без капли раскаяния согласилась Ирен. — Но скоро я сама буду такой же полной, как Мора.
Франческа широко раскрыла глаза:
— Ирен! Вы… То есть…
— Да, — загадочно улыбнулась Ирен. — Кроме вас и мамы, никто не знает. Еще не прошло трех месяцев, и мама говорит, это самое опасное время. Мы не хотим рассказывать семье Гидеона о беременности, пока не убедимся, что я выношу ребенка. Вы можете представить реакцию леди Оделии?
— Господи, да. О, Ирен. — Франческа просияла и сжала руку подруги. — Я так счастлива за вас. Гидеон будет на седьмом небе от счастья.
|
|
|
— Как и я, — смущенно призналась Ирен. — Вы же знаете, я никогда не относила себя к числу женщин, которые приходят в восторг, едва заслышав о детях и материнстве. Но за последние пару недель… о, Франческа, я никогда не была такой счастливой, такой полной надежд, несмотря на то что меня тошнило все утро. Я сама на себя не похожа. Не спорю с Гидеоном. Наверное, он думает, это из-за болезни. Гидеон так бережно со мной обращается, так внимателен, я даже расплакалась: настолько меня тронула его забота. Гидеон снова списал все на болезнь. А я на самом деле так счастлива, что просто не могу с кем-то ссориться. Ну, за исключением Моры.
— Я так рада за вас, — улыбнулась Франческа. — Сначала Констанс, теперь вы… Скоро повсюду будут бегать детишки.
— Пообещайте стать его — или ее — крестной, — сказала Ирен. — Уверена, об этом вас уже попросила Констанс, и я настаиваю на том же для своего ребенка.
Непрошеные слезы застили глаза Франчески. Она надеялась, что подруга посчитает это обыкновенной радостью. Франческа и в самом деле радовалась за Ирен с Гидеоном и за своего брата с Констанс, которая в письме сообщила о своей беременности. Но в глубине души к радости примешивалось боль и горе от потери собственного ребенка. Часть ее плакала не от радости, а оттого, что сама она никогда не познает радость материнства.
— Конечно. Я стану самой любящей крестной на свете, — пообещала Франческа.
— Вот вы где! — слева послышался знакомый голос, и обе женщины повернулись к черноволосой красавице в шикарном синем платье, которая шла к ним под руку с высоким красивым мужчиной.
— Калли! — Франческа вскочила на ноги и поспешила к подруге. — О боже! Какой сюрприз! Я не знала, что вы уже в городе. Ваш брат не сказал ни слова.
Франческа крепко обняла сестру Рошфора. Калли обняла ее в ответ и рассмеялась:
— Я заставила его поклясться молчать. Хотела сделать вам сюрприз. Мы с Бромом вернулись как раз перед тем, как Сенклер отправился к вам на вечер, и я сказала: раз нас не ждут, мы должны обязательно с вами увидеться. Сначала нам нужно было почистить одежду и переодеться, поэтому я взяла с брата слово молчать.
— Для меня вы всегда желанные гости, — заверила Франческа и перевела взгляд на Бромвеля: — Вы это знаете. Чудесно выглядите.
Высокий, широкоплечий и мускулистый Бромвель один из самых красивых мужчин высшего общества. Его превосходил лишь герцог. Волосы Бромвеля имели красновато-коричневый цвет, а живые глаза поражали голубизной. В его внешности угадывалось сходство с сестрой Дафной, но, к счастью, характеры у них были совсем разные.
Из-за лжи своей сестры Бромвель много лет ненавидел Рошфора и начал встречаться с Калли скорее из желания его позлить. Однако в итоге Бромвель понял, что для него нет ничего важнее Калли и его чувств к ней. После разоблачения Дафны они с герцогом помирились. Конечно, без скандала не обошлось, но, как это часто бывает у мужчин, помахав кулаками, они вдруг стали относиться друг к другу с уважением.
Граф Бромвель вежливо поклонился Франческе и Ирен:
— Леди Хостон, леди Рэдбурн. Рад видеть вас в добром здравии.
— И я вас, сэр, — тепло ответила Франческа. Поначалу ей казалось, что Бромвель хочет причинить ее подруге боль, и следила за ним, словно ястреб. Но позже стало ясно: эти двое просто созданы друг для друга, да и Калли была очень счастлива.
— Рада видеть вас снова, — добавила Ирен. — Надеюсь, путешествие доставило вам удовольствие.
— Кажется, я повидал все соборы Франции и Италии, — шутливо пожаловался Бромвель. — Не думал, что моя жена такая поклонница церквей.
— Дело не в церквах — хотя я ничего против них не имею, — это искусство, — пояснила Калли.
Некоторое время все четверо говорили о достопримечательностях, которые пара повидала во время своего медового месяца. Потом Ирен отвела графа в сторону, чтобы тот поздоровался с Гидеоном, а Франческа проводила Калли к креслу, где до этого сидела Ирен.
— Вы счастливы, не так ли? — Франческа внимательно посмотрела на подругу.
— Очень, безумно счастлива, — ответила Калли. — Знала бы, что можно быть такой счастливой в браке, вышла бы замуж уже давно.
— Сдается мне, все дело в вашем нынешнем супруге.
— Я люблю его, Франческа, — просияла Калли. — Даже сильнее, чем я думала. А может, все дело в том, что наша любовь растет день ото дня. Мне казалось, любить Бромвеля сильнее, чем я любила его в день свадьбы, уже нельзя. Но каким-то образом это получается.
— Я так счастлива за вас, моя дорогая.
Франческа всегда любила Каландру. Она знала ее еще ребенком, но близки они стали только в последние несколько месяцев. Однажды Калли сказала, что считает Франческу своей сестрой, и сама Франческа испытывала к подруге такие же чувства.
— Расскажите мне новости, — попросила Калли. — Такое чувство, что меня не было в Лондоне целую вечность. Хотя во время путешествия время бежало как сумасшедшее.
Франческа начала с пересказа последних сплетен. Их оказалось до странного мало, и она добавила извиняющимся тоном:
— Боюсь, я выезжала из дома реже обычного. Так что особо рассказать мне нечего.
— Вы болели? — забеспокоилась Калли.
Под ее внимательным взглядом Франческа опустила глаза.
— Нет, конечно нет. Я немного устала… подготовка к приему отняла много сил.
— Он великолепен. — Калли оглянулась вокруг. — Разумеется, это очевидно и без моих слов. У вас прекрасный вкус. Сенклер говорил, вы готовили вечер для Гарриет Шербурн. Я ее знаю?
— Нет, она только недавно приехала в Лондон. Вон она, разговаривает с Оскаром Кавентри.
— О да. Красивая девушка. Еще одна ваша ученица?
— Отчасти.
Калли замерла:
— А что за девушка говорит с моим братом?
Франческа проследила за ее взглядом. Рошфор разговаривал с очаровательной юной блондинкой, которая не сводила с него восхищенных глаз.
— Леди Каролина Уайат. В этом году состоялся ее дебют. Она дочь сэра Эверилла Уайата.
— Сэр Эверилл… — нахмурилась Калли, но потом ее лицо прояснилось. — О, она дочь леди Беатрисы?
— Именно. Внучка Беллингхэма.
— Боже, не могу поверить, что Сенклер так долго с ней говорит. Обычно девушки наводят на него скуку. Думаете, она ему нравится?
— Возможно. Она красива, — заметила Франческа.
Рошфор и правда разговаривал с девушкой уже долго. Каролина говорила мало, только кивала, время от времени очаровательно улыбалась и обмахивалась веером.
Франческа и Калли продолжали наблюдать за парой. Рошфор продолжал говорить, а Каролина продолжала улыбаться.
— Должна сказать, — жестко заметила Франческа, — Каролина говорит мало. Не думаю, что Рошфор сочтет ее интересной.
Только сейчас Франческа поняла, как резко звучат ее слова. Она взглянула на Калли, гадая, заметила ли та что-нибудь.
Пытаясь говорить мягче, Франческа добавила:
— Но конечно, многим мужчинам такие женщины очень нравятся.
Франческа надеялась, что Рошфор к их числу не относится. И зачем она включила эту девушку в список? От мысли о Рошфоре, который способен влюбиться в пустышку с симпатичным личиком, стало невыносимо.
Как глупо. Какая ей разница, какую из женщин он предпочтет? Ее задача найти леди, которые понравятся герцогу. Она ведь сама как раз и добивается, чтобы Рошфор влюбился, не так ли? Так почему бы ему не выбрать молодую светловолосую девушку? В конце концов, Франческа сама когда-то была красавицей со светлыми волосами.
— Не думаю, что леди Каролина тронула сердце моего брата, — заметила Калли, и у Франчески потеплело на сердце.
От Рошфора и леди Каролины Франческу отвлекли мужские голоса, доносившиеся из передней. Она заметила Галена Перкинса и своего дворецкого, который не хотел пускать его в дом.
— О боже. — Желудок Франчески завязался узлом.
Неужели Перкинс хочет испортить и ее прием? Он пришел заявить, что дом на самом деле принадлежит не ей?
— Прошу прощения, — пробормотала Франческа, поднялась с кресла и направилась к створчатым дверям.
— А, леди Хостон. — Перкинс улыбался отвратительно самодовольно. — Рад вас видеть. Прошу, скажите своему слуге пропустить меня на вашу вечеринку.
— Что вы здесь делаете? — вполголоса спросила Франческа, не обращая внимания на слова Перкинса. — Я вас не приглашала.
— Уверен, вы просто забыли, — ответил он. — Вы бы обязательно позвали старого друга своего мужа.
— Пожалуйста, уходите. — Что ей делать, если Перкинс устроит сцену? — Вы дали мне три недели…
Перкинс бросил на Франческу грязный взгляд, и его ухмылка стала еще шире.
— Три недели до чего, миледи? — Как всегда, обращение из его уст звучало оскорблением.
— Мистер Перкинс, пожалуйста…
— Леди Хостон. — За спиной Франчески прозвучал спокойный голос герцога.
— Рошфор… — Франческа с облегчением повернулась к нему.
— Могу я помочь? — Рошфор перевел на Перкинса бесстрастный тяжелый взгляд, поразивший Франческу. — Что вы здесь делаете?
— Как! Я гость леди Хостон. Мы с покойными лордом Хостоном были хорошими друзьями. — Взгляд Перкинса метнулся к Франческе. — Раз мое присутствие здесь оспаривается, я буду счастлив рассказать всем о нашей дружбе.
— Мне выкинуть его? — спросил Рошфор, не сводя глаз с Перкинса.
— Как будто вы можете, — фыркнул тот.
Герцог ответил ему долгим спокойным взглядом. Перкинс отвел глаза первым, и Рошфор вопросительно посмотрел на Франческу.
— Нет, — поспешно ответила она, хватаясь за руку герцога. Меньше всего ей хотелось, чтобы Рошфор выволакивал Перкинса из передней, а тот сыпал проклятиями и кричал, что ее дом по закону принадлежит ему. — Пожалуйста, не надо. Я… я не хочу портить вечер Гарриет. Будет нехорошо.
Рошфор нахмурился. Он не одобрял решение Франчески позволить Перкинсу остаться. Та бросила на него умоляющий взгляд:
— Рошфор, пожалуйста…
— Конечно, — уступил он. — Как пожелаете. Будьте осторожны, мистер Перкинс. Я с вас глаз не спущу.
— Как бы не умереть со страху, — насмешливо ответил тот.
— Входите. Хотите чего-нибудь? — Франческа сделала жест в сторону стол с закусками и напитками.
Позволив Перкинсу остаться, она надеялась, что тот не станет рассказывать о ее муже. По крайней мере, вечер приближался к завершению. Ей придется терпеть присутствие Перкинса всего около часа. Однако этот час мог показаться вечностью.
К Франческе подошла Калли и взяла ее под руку:
— Пойдем, представь меня мисс Шербурн. Я очень хочу с ней познакомиться.
— Конечно. — Франческа с благодарностью повернулась к подруге, и они отошли от Перкинса.
— Кто этот человек? — спросила Калли. — Сенклер выглядел, как грозовая туча, когда его увидел.
— Никто. Он… он был знакомым моего покойного мужа. Низкий тип. Но я не могла испортить вечер Гарриет, позволив Рошфору выбросить его за дверь.
— Разумеется, — согласилась Калли. — Но не волнуйтесь, Сенклер позаботится о нем, если тот начнет вести себя грубо. И Бром тоже. Вы знаете, что эти двое почти подружились? Мужчины — странные существа.
Франческа усмехнулась. Радом с Калли было невозможно думать о плохом.
— Вы правы.
Остаток вечера прошел спокойно. Франческа ходила среди гостей, время от времени высматривая Перкинса. Сначала она увидела его возле стола с закусками, потом он просто бродил по залу, кивая знакомым мужчинам. Те начинали заметно нервничать, и Франческа гадала, а не познакомились ли они с ним за игральным столом. Возможно, они тоже боятся того, что Перкинс может о них рассказать.
Позднее Франческа снова поискала глазами Перкинса и не обнаружила его. Она еще раз обвела глазами зал и вновь его не нашла. Франческе это показалось странным. Перкинс был не из тех людей, которые уходят тихо.
Франческа побродила среди гостей в поисках Перкинса. Вернувшись в отправную точку, она поняла, что в зале его точно нет. Не хватало еще одного человека: Рошфора.
Внутри у Франчески все сжалось. Неужели Рошфор нашел способ тихо вывести Перкинса из дома? Франческа не могла этому не порадоваться, но боялась того, что могло произойти после. Конечно, Рошфор способен постоять за себя: он занимался боксом с самого появления этого вида спорта. Франческа даже слышала, что Рошфор участвовал в спарринге клуба «Джентльмен Джексон» с самим Джексоном, а такой чести удостаиваются немногие. Франческа не сомневалась в способностях Рошфора, так как три месяца назад сама видела их потасовку с лордом Бромвелем.
В другой ситуации она не стала бы переживать за герцога. Но Перкинс — совсем другой случай. В драке он не будет следовать джентльменскому кодексу. Неизвестно, что сделает Перкинс, если Рошфор примет его вызов. Нахмурившись, Франческа снова обвела взглядом зал, чтобы позвать на помощь Гидеона или лорда Бромвеля.
И вдруг Франческу осенило: этих двоих она тоже не видела. Мужчины решили выгнать Перкинса из дома втроем? На секунду Франческа успокоилась. За Рошфора можно не волноваться.
Однако ее облегчение долго не длилось. Если это правда, Перкинс придет в бешенство. Франческа даже думать не хотела о том, что он может натворить в запале. А вдруг Перкинс все им рассказал? Щеки Франчески запылали. Что, если Рошфор узнал всю правду о жизни лорда Хостона?
Франческа принялась искать Калли и с удивлением нашла ее за разговором с леди Уайат и ее дочерью Каролиной. Увидев Франческу, Калли извинилась перед дамами и подошла к ней сама.
— Как я рада вас видеть, — прошептала Калли. — Я почувствовала себя на необитаемом острове. Никто не подходил к нам минут пятнадцать. Я думала, что умру со скуки, весь остаток вечера слушая о том, как леди Уайат рожала свою младшую дочь. Да, я теперь замужем, но это вовсе не означает, что мне нравятся пугающие истории о деторождении.
— Верно, — согласилась Франческа. — Если бы я знала, подошла бы раньше. Я искала вашего мужа.
Калли улыбнулась:
— Простите. У меня до сих пор кружится голова, когда его так называют. Я не знаю, где он может быть. — Калли оглянулась вокруг. — В последний раз я видела, как Бром с лордом Рэдбурном направились поговорить с Сенклером. Думаю, они сговорились тайно отлучиться в сад, чтобы покурить сигару.
— Понятно.
Значит, они и правда ушли все вместе. Но возможно, им и в самом деле всего лишь захотелось покурить и насладиться сугубо мужской компанией.
— А вот и они, — сказала Калли, глядя в сторону дверей.
Франческа повернулась и увидела входящих в зал лорда Рэдбурна и лорда Бромвеля. Однако Рошфора с ними не было. Выходит, она ошиблась? Рошфор решил разобраться с Перкинсом в одиночку? А может, Рошфор и Перкинс отправились по домам, и она зря разводит панику?
— Пойдем к ним? — спросила Калли. — Вы хотели о чем-то поговорить с Бромом?
— Что? О! Нет. Это… это не важно.
Должно быть, Калли сочла ее поведение странным, да Франческа и сама чувствовала себя глупо, но не знала, как расспросить Бромвеля. Если он и правда помогал Рошфору избавиться от Перкинса, то не захочет об этом говорить, а если нет, у них с Калли появится к ней много вопросов.
К счастью, в тот момент Франческа заметила приближавшуюся к ним пару и сказала совершенно искренне:
— О, это лорд и леди Хэптон. Наверное, хотят попрощаться. Вы не заметили? Они постоянно уходят первыми.
Франческа покинула Калли и направилась к Хэптонам. Постепенно гости стали расходиться. Франческа встала у дверей, которые вели в переднюю. Здесь было удобнее прощаться с гостями.
Вскоре все ушли, и слуги принялись за уборку. Франческа поднялась к себе в спальню. Мэйзи занималась уборкой с остальными, и Франческа сама расстегнула платье и распустила прическу. Укутавшись в халат, она села на подоконник и стала расчесывать волосы. Одна створка была приоткрыта, и в комнату проникал ночной ветерок, который освежал после душного людного зала.
Франческа расчесала волосы и вдруг заметила в конце улицы мужскую фигуру. Франческа наклонилась вперед и сощурила глаза. Темнота мешала рассмотреть человека, но, судя по фигуре и походке, Франческа решила, что это Рошфор.
Он остановился напротив ее дома и посмотрел вверх. В спальне Франчески было темно: одну свечу она оставила у самой двери, а другую — в дальнем конце комнаты, вдали от окон. Рошфор с сомнением взглянул на переднюю дверь.
Франческа быстро наклонилась и постучала в окошко. Герцог тут же поднял голову, обыскивая взглядом верхний этаж. Франческа высунулась из окна.
— Рошфор, — громко шепнула она.
Увидев ее, герцог снял шляпу и отвесил элегантный поклон. Франческа показала на переднюю дверь, слезла с подоконника и, прихватив свечу, поспешила вниз.
Глава 9
Франческа открыла тяжелую входную дверь. Рошфор ждал на крыльце. Помня о слугах в приемном зале, Франческа поднесла палец к губам, сделав герцогу знак вести себя тихо. Никто не должен видеть, как она ночью пускает в дом мужчину, даже если это герцог Рошфор. Слуги Франчески не стали бы болтать, но она не была уверена в людях, нанятых Фэнтоном для вечера.
Рошфор в ответ поднял брови, но переступил порог, не сказав ни слова. Франческа заглянула в освещенную комнату и сделала Рошфору знак следовать за ней. Она провела герцога в малую столовую — свое любимое место в доме и комнату, наиболее отдаленную от зала со слугами. Франческа закрыла за Рошфором дверь и зажгла лампу.
Повернувшись, она сложила руки на груди и строго посмотрела на герцога:
— Хорошо. Признавайтесь.
— С радостью, — весело ответил Рошфор. — В чем я должен признаться?
— Мистер Перкинс подозрительно быстро покинул прием.
— Возможно, ему стало скучно. Вряд ли кто-то из ваших гостей принял его хорошо.
Франческа подняла бровь:
— Еще я заметила, что вы и ваши сообщники исчезли в то же самое время.
— Мои сообщники? — улыбнулся Рошфор. — Прошу, скажите, кто же мои «сообщники».
— Лорд Рэдбурн и лорд Бромвель. Что вы делали?
— Мы всего лишь объяснили Перкинсу, что ему лучше отправиться в другое место… а потом отправились с ним, чтобы его туда проводить.
— Сенклер! Вы били его?
— Франческа, по-моему, вы принимаете меня за какого-то бандита. — Рошфор лениво стряхнул несуществующую пыль с рукава пиджака.
— Не принимала, пока не увидела, как вы пытаетесь разбить голову будущему мужу своей сестры.
— В то время я еще не считал его будущим мужем своей сестры, — мягко заметил герцог. — К тому же у меня имелись все основания, чтобы избить Бромвеля. Я думал, он хочет испортить репутацию Калли. А Перкинс просто… назойлив.
— Значит, вы просто поговорили с ним? — спросила Франческа.
— Да, — пожал плечами Рошфор. — Честь выкинуть Перкинса в Темзу досталась Гидеону…
Франческа в ужасе приоткрыла рот. Герцог улыбнулся уголками губ и шутливо продолжил:
|
|
|
