Онтология как трансцендентальная логика

Четыре вопроса метафизики

«Коперниканский переворот», совершенный Кантом в онтологии, был подготовлен кризисом традиционной школьной метафизики XVIII в.

У Аристотеля были намечены три аспекта «первой философии» — вопросы о сущем «в общем» (категориях), о сущем «в целом» (мире) и, наконец, о последнем (или первейшем) сущем (тейон). В средневековой христианской схоластике аристотелевское «тейон» было персонифицировано в библейском представлении о Боге, и к этим трем направлениям метафизического познания добавлено четвертое, обусловленное характером христианства как типичной религии спасения — вопрос о «жизни вечной», о бессмертии души. Вместе с Богом и бессмертием как двумя наименованиями потустороннего, запредельного, трансфизического, трансцендентного появляется и латинское слово «metaphysica» для обозначения науки о высшей, сверхчувственной реальности, отдельной и обособленной сфере «сущего», которая образует первую причину и последнее невидимое основание всякой иной реальности, как физической (материального, внешнего мира), так и психической (субъективного, внутреннего мира личности). Общим именем «метафизики» охватывались и рядополагались отныне четыре различных способа перехода за пределы (трансцендирования): 1) ко всеобщему (универсалиям, категориям), т. е. к выходящему за пределы всякой отдельной вещи, по наличному и в ней как в «вещи вообще»; 2) к миру «в целом», т. е. совокупности (целокупности) всех вещей, к тому единству, которое они составляют все вместе; 3) к «первейшему», или «высшему», сущему, которое, с одной стороны, существует наряду с другими сущими, а с другой — является их первопричиной (Богу); 4) к выходящему за пределы «земного» и вообще за все мыслимые и вообразимые пределы пространства и времени личному существованию (душе и бессмертию). Легко видеть, что во всех четырех случаях речь идет о некотором «нечто», о бытии такого «сущего», которое в принципе не может быть дано в чувственном восприятии (о сверхчувственном либо нечувственном), не может быть дано «в опыте» и может быть постигнуто лишь чистым мышлением, т. е-., в терминах Канта, о mundus intelligibilis, «умопостигаемом мире». Необходимо также отметить, что схоласты строго отличали метафизику от логики: во всех четырех случаях речь идет о бытии самом по себе, но не о мышлении.

Декарт и Лейбниц непосредственно отталкивались от схоластики, вместе с тем в метафизике Нового времени совершился новый поворот — в основание метафизики субстанции закладывается метафизика субъекта, «я», самосознания. Место веры, дававшей главный объект метафизике, занимает проблема достоверности и источников «естественного» знания. Откровенней авторитет уступают место интеллектуальной интуиции мыслящего «я» и логико-математической дедукции знания из некоторых «первых начал», удостоверенных интуицией самосознательного субъекта. Вопрос о достоверности и принцип методического самопознания неизбежно вводят в средоточие метафизики логику как рефлексию мыслящего субъекта. Ставится вопрос о новой логике — содержательной, т. е. логике познающего, предметного, «живого», непосредственно соприкасающегося со своим предметом мышления.

Исходя из проведенного различения четырех направлений метафизического познания и новоевропейского «поворота к субъекту», в том числе обращения метафизики к логике, легко понять сущность возникшего в онтологии кризиса и истоки кантовской постановки вопроса.

Система школьной метафизики XVIII в.

Кант непосредственно опирался на работы представителей немецкой школьной метафизики А. Баумгартена ¹ и Г. Ф. Майера,² которые, в свою очередь, продолжили традицию «рациональной метафизики» в той форме, которую ей придал Хр. Вольф,³ ведущий деятель немецкого Просвещения.

Вольф последовательно, шаг за шагом дедуцирует всю сумму знаний о мире из некоторых «первых оснований» всякого бытия и всякого знания — посредством сугубо «логического» самодвижения мыслей. Метафизика, согласно его определению, и есть первая по порядку и значению наука в системе человеческих знаний, наука, которая должна дать абсолютно прочную основу для всех других наук и для всей вообще деятельности людей, ибо она содержит «основные истины всего человеческого

1 Baumgarten A. Metaphysik. 2. Aufl. Halle, 1766.

2 Meier G. F. Die Metaphysik in vier Teilen. Halle, 1755—1759.

³ Wolff Chr. Vernünftige Gedanken von Gott, der Welt und der Seele des Menschen und allen Dingen überhaupt den Liebhabern der Wahrheit (Deutsche Metaphysik). Frankfurt; Leipzig, 1738.

познания». Это «главная наука» (Hauptwissenschaft), корень, начало и очерк (контур) всего здания познания. Это наука о мире, Боге и душе и о всех вещах вообще, самое глубокое и важное знание, к которому способен наш рассудок. Тот, кто знает метафизику, мыслит глубоко и основательно во всех науках; у кого нет ясности в метафизике, у того нет ясности ни в чем — ни в теологии, ни в юриспруденции, ни в медицине, ни в морали, ни в обыденной, повседневной жизни.

Вольф разделяет философию на три части — логику (пропедевтика), «теоретическую» философию и «практическую» философию. Первая часть — формальная, т.е. она говорит лишь о форме мышления безотносительно к его предметам; вторая и третья — содержательные, так как в них речь идет об объектах способности познания или способности желания соответственно об истине и благе. Каждый из двух содержательных разделов распадается, в свою очередь, на рациональную (чистую) и эмпирическую (прикладную) часть. Чистая практическая философия—это «естественное право», как первое, философское основание всякого позитивного, писаного права; эмпирическая практическая философия — это этика, экономика и политика. Прикладная теоретическая философия — это физика (наука о связи тел в природе), которая включает в себя механику (науку о действующих причинах), телеологию (науку о конечных причинах и пользе человека) и многочисленные частные науки о различных видах тел и их движениях (астрономию, геологию, минералогию, биологию, медицину, садоводство и т. д. и т. п.).

Ядро, начало и основу всей системы содержательных наук, знаний о предметах образует, естественно, чистая (рациональная) теоретическая философия, «главная наука» или познание из одних только понятий (Begriffswissenschaft), т. е. метафизика. Метафизика состоит из четырех наук, соответствующих четырем упомянутым ранее направлениям метафизического познания— 1) ОНТОЛОГИИ, т. е. «общей метафизики» (meta-physica generalis), и трех специальных, частных метафизических наук (metaphysica specialis): 2) рациональной КОСМОЛОГИИ (kosmologia generalis), 3) ПСИХОЛОГИИ (как рациональной, так и эмпирической) и 4) естественной (т. е. не «откровенной»), или рациональной, ТЕОЛОГИИ.

Онтология Вольфа

«Тайна» всей системы рациональной школьной метафизики заключена в трактовке онтологии. Термин «онтология», первоначально введенный в XVII в. как синоним слова «метафизика» (а также «онтософия», «первая философия», «архитектоника») стал обозначать в XVIII столетии в школе Вольфа первую и важнейшую часть метафизики, «основную науку» (Grundwissenschaft) в составе «главной науки» (Hauptwissenschaft). Онтология дает общее основание всем последующим предметным рациональным наукам и даже всем эмпирическим знаниям. Онтология — это наука «о первых основаниях нашего познания и всех вещей вообще» (курсив мой. — С. Ч.), наука «об общих предикатах сущего», его родах и свойствах, наука, которая перечисляет и исследует абстрактнейшие понятия людей, «первые элементы всякого человеческого познания» и «самые общие истины». Без нее невозможны ни достоверность какого бы то ни было знания, ни логическая связь различных знаний и наук друг с другом. Онтология последовательно выводит и определяет А) всеобщие внутренние предикаты «всех возможных вещей» (universalibus), В) внутренние предикаты возможных вещей, которые не вполне всеобщи (disjunktivus), С) внешние предикаты или отношения возможных вещей (ехternis, relativis). В первой группе рассматриваются: возможное и невозможное, основание, сущее (вещь вообще), единое, истинное, совершенное, порядок (ubi). Во второй группе — необходимое и случайное, изменчивое и неизменное, реальность и отрицание, единичное и общее, целое и часть, субстанция и акциденция, простое и сложное, конечное и бесконечное, В третьей— тождество и различие, рядоположенность (сосуществование), последовательность, причина и следствие, знак и обозначаемое, а также (у Майера) польза, цель и средство. Остальные три «специальные» метафизические дисциплины рассматривают предикаты трех особых «вещей» — мира, души и Бога и их собственные определения (например, понятия «сверхъестественных событий» в мире, способностей и бессмертия души, а также всемогущества, непостижимости, мудрости, всеведения, святости, доброты, справедливости, блаженства, свободы, всеприсутствия, мироправления, верховной власти, решений и откровения Бога).

Поскольку согласно замыслу Вольфа и логико-математическому идеалу дедуктивной системы, все предикаты сущего последовательно выводятся друг за другом и друг из друга, постольку все зависит от начального пункта: первого основания всех вещей и первого понятия, акта мысли о некотором «нечто», о «вещи вообще», о «сущем как таковом», а также от способа перехода от этого первого понятия к последующим. Происходит ли этот переход к новому понятию так, что я лишь аналитически «расчленяю» исходное понятие и нахожу «уже» мыслимые (хотя и смутно) в нем предикаты, или же я присоединяю к исходному понятию новое, которое в нем ранее не мыслилось? В последнем случае — откуда оно берется и на каком основании присоединяется к исходному? И как, собственно, определяется, какое именно понятие должно быть присоединено следующим? Здесь, в самом начале, сразу возникает и другой, главный для новоевропейской философии вопрос об источнике достоверности: а что, собственно, обеспечивает соответствие этого движения понятий, «чистого мышления» (даже если оно возможно) порядку и связи самих вещей? Мыслю ли я во всем этом развертывании понятий нечто реально существующее вне мышления или остаюсь замкнутым в кругу одних только понятий, отношение которых к вещам самим по себе остается проблематичным? Если всеобщие предикаты онтологии не представляют собой всего лишь эмпирических обобщений и не отвлекаются (абстрагируются) от содержания чувственного восприятия, то как и чем они связаны с вещами в обход и помимо ощущений, опыта? Именно в этом пункте скрывается исток последующего кризиса. и разложения догматической рациональной метафизики. К этому пункту в дальнейшем и вернулся Кант, когда убедился, что онтология Вольфа, «сама того не зная», остается только в области логики.