Проблема моральной дилеммы в политике

Макиавелли был первым, кто сформулировал и разрешил откровенно аморальным образом проблему «грязных рук». «Принципы» Макиавелли были сознательной провокацией, поскольку в широко распространенных «зеркалах князей» Ренессанса традиционная концепция порядка через разум и добродетель для его времени была совершенно нереалистичной. В период упадка государства или распада государственного единства, коррупции нравов единовластию князя нет альтернативы, его власть есть единственная гарантия порядка. Таким образом, удержание власти становится высшей целью политики. Классические и христианские добродетели – неподходящее для этого средство. Во-первых, эти добродетели вряд ли могут содействовать единственной цели самодержца – сохранению государства. «Человек, желающий всегда делать добро, должен погибнуть из-за тех немногих, которые не добры. При этом князь, стремящийся утвердить себя, должен также иметь установку не делать добра, а творить добро и допускать его, когда этого требуют обстоятельства». Следовательно, добро под воздействием обстоятельств может состоять в том, чтобы лгать, а не говорить правду; нарушать договоры, а не соблюдать их; страшно карать, а не наказывать, проявлять милосердие и сострадание.

В истории политических теорий Макиавелли много раз подвергался критике, однако находил и поддержку. Например, Фихте в своем сочинении о Макиавелли писал: «…вопросы политической власти никогда, менее всего при испорченном народе, не разрешимы средствами морали».

Может быть, Макиавелли и прав, указывая на то, что проблема власти и морали в разных условиях представляется по-разному и что в период распада социального устройства, особенно в период войн, гражданской в том числе, политик приходит к решениям, которые даются ему очень тяжело и переживаются порой трагически из-за всей непредсказуемости своих последствий. Но Макиавелли не прав, когда утверждает, что в таких ситуациях политик должен совершать «зло». Скорее всего такая позиция, основанная на ложных этических посылках, с неизбежностью приводит к максиме: цель оправдывает средства, точнее, хорошая цель оправдывает любые средства, лишь бы они приближали к цели.

“Творить зло” значит для Макиавелли так же много как не следовать таким заповедям и запретам, как “не убий!”, “не лги”, “выполняй обещания”, “будь миролюбив”. С Макиавелли можно согласиться лишь в том, что политики иногда бывают вынуждены убивать или допускать убийство, лгать, не выполнять обещаний, вести войну и строго карать. Но нельзя согласиться с тем, что они, столкнувшись с моральной дилеммой, непременно выберут зло. У политиков есть определенные моральные основы и возможны моральные основания для оправдания убийства – в случае самообороны или вынужденной защиты, лжи – во имя спасения другого человека, нарушения обязательств, данных по принуждению, и войны – при защите страны.

Классические заповеди и запреты, из которых исходит Макиавелли, служат для нас ориентирами в условиях мирной связи и кооперации. Они существуют под воздействием всеобщих этических принципов, которые уточняют условия их применения, они существуют как критерии оценки морально правильного поступка в конфликтных ситуациях.

Индивидуальная этика в случае конфликтов и агрессий стремится сформулировать моральные установки, так же пытается поступить и политическая этика в период бедственного положения государства. Такие установки находят свое конкретное выражение в конституционно узаконенных определениях бедственного положения государства или в узаконенных народом ограничениях военного права. Рассмотрим, например, принцип, согласно которому и враг является человеком и как таковой обладает определенными правами. Прежде всего он имеет право на жизнь, если он не желает борьбы, не способен к борьбе и не принадлежит к борющемуся объединению. Исходя из этого нужно руководствоваться нашими моральными убеждениями о гражданских правах, о правах военнопленных, раненых, солдат, желающих сдаться в плен. Отсюда, в частности, запрет на расстрел пленных, применение пыток, даже если под пытками можно было бы получить сведения, имеющие важное значение для победы собственной стороны.

Смысл таких правил состоит в том, чтобы политикам, действующим в экстремальных ситуациях, не пришлось, руководствуясь утилитарными соображениями, каждый раз заново принимать решения. Им даются этически узаконенные принципы, которые, конечно, могут быть восприняты отдельными политиками как ограничение пространства их деятельности, однако принципы (а они препятствуют распространению конфликтов) составляют основу долгосрочных интересов всех участников конфликта.

Таким образом политик зачастую оказывается перед дилеммой: либо принимать непопулярные и жесткие меры, которые не выдерживают критики с гуманистической и моральной точек зрения, либо, отказавшись от их принятия, оказаться перед перспективой еще более усугубить ситуацию. Перефразируя известное высказывание классиков марксизма, можно сказать: «политики должны ставить себе всегда только такие задачи, которые они могут разрешить, соблюдая при этом общепризнанные в обществе морально-этические нормы». Но в любом случае главная цель политика должна состоять в том, чтобы показать неправомерность слов великого поэта П. Валери, который говорил: «Политика – это искусство не давать людям заниматься тем, что для них является главным». Политика, оцениваемая в морально-этическом измерении, как раз и должна обеспечивать условия, позволяющие людям заниматься тем, что для них является главным.

Заключение

Отношение между властью и моралью представляет собой двойную проблему для политической этики, т.е. для нормативной теории политики. Если бы власть и мораль не имели ничего общего между собой, если бы политика как борьба за власть вращалась в свободном от морали пространстве, тогда этике нечего было бы сказать о политике, по меньшей мере, ничего о том, что для политика имело бы какой-то практический смысл. Так как вопрос об отношении между властью и моралью является одновременно вопросом о возможности политической этики вообще, то вопрос о соотношении власти и морали поставлен как проблема внутри политической этики. Ответом на него могла бы стать теория морально оправданного использования власти.

Становится очевидным, что между властью и моралью нет резко обозначенной границы, что политика циркулирует в поле напряжения между властью и моралью и что морально-философское суждение о политике может быть применимо и практически. Однако этого нельзя сказать о теории морально оправданного использования власти, она должна быть освещена со всех сторон.

Список литературы:

1. “Мировая экономика и международные отношения”, 1992 г. №3. “Этика и политика” К. Гаджиев.

2. “Философские науки”, 1991г. №8. “Мораль и политика” К. Г. Баллестрем.