Геополитическая концепция русской истории

Евразийцы критиковали традиционный взгляд на историю Рос­сии, согласно которому основа русского государства была зало­жена в Киевской Руси и позднейшее русское государство было ее продолжением. Общим между Киевской Русью и Россией, — замечает Н.С. Трубецкой, — является только название «Русь», но с географической и хозяйственно-политической точек зрения это были разные государства, между которыми не существовало исторической преемственности¹⁷.

Евразийцы единодушны в парадоксальном на первый взгляд выводе, согласно которому «без татарщины не было бы России». Монголо-татарское иго они рассматривают как военно-политический союз Древней Руси с Великой Степью, объединенной в государ­стве татаро-монголов. Этот союз был выгоден для Руси и в во­енном, и в финансовом, но более всего в геополитическом от­ношении:

 

Великое счастье Руси, что она досталась татарам, а никому другому

— полагает Савицкий.

Монгольскими завоеваниями Русь была втянута в общий ход евразийских событий. Включение России в общегосударствен­ную систему монгольской монархии привело к усвоению не только техники государственности, но и самого духа государст­венности. Великая идея единого многонационального государст­ва пришла на смену удельно-вечевым понятиям государственно­сти Киевской Руси. Осваивая монгольскую идею государствен­ности, русская национальная мысль обратилась к духовно более близкой государственности Византии, где нашла образцы для обрусения и оправославления монгольских идей.

Евразийцы показывают, что если в духовном плане Русь бы­ла тесно связана с Византией, то для геополитического бытия Руси Византия выступала как посторонняя сфера. После монгольского завоевания Русь была полностью включена в геополи­тическую сферу монгольской державы. Поэтому евразийцы при­ходят к выводу, что в геополитическом плане уместно говорить не о византийском, а о монгольском наследстве: «Россия — наследница Великих Ханов, продолжательница дела Чингиса и Тимура, объединительница Азии...*¹⁸.

Вдохновляясь идеей единого государства, Великие князья Московские стали «собирателями земли русской», а затем перешли к «собиранию земли татарской». До XV в. русская история была историей одного из провинциальных углов евразийского мира и только после XV в. Россия стала играть общеевразийскую роль. Процесс русской истории евразийцы определяют как процесс создания России-Евразии как целостного месторазвития, геополитический синтез Леса и Степи. Государственность России превосходила монгольскую, поскольку опиралась на прочное религиозно-бытовое основание, на взаимопроникновение православной веры и бытовой жизни, которое Н.С. Трубецкой называл бытовым исповедничеством. Это основание русской государственности было разрушено, по его мнению, в эпоху реформ Петра I.

Государственность России, сложившаяся в результате Петров­ских реформ, определяется Н.С. Трубецким как «антинациональная монархия». В этот период Россия изменила своему геополитиче­скому призванию и попыталась стать великой европейской дер­жавой, которой она в принципе не могла быть. Россия уклони­лась от предначертанного ей самой природой исторического пу­ти великой континентальной державы, «срединной земли», и пошла по пути подражания политике европейских государств. Ради реализации европейских проектов Россия вела самоубийст­венные для нее войны на стороне естественных геополитических противников и против своих естественных геополитических со­юзников.

Оценивая последствия «европеизации» России, евразийцы заключают, что революция, положившая конец императорскому периоду в истории России, была исторической неизбежностью.

 

4.7. Русские геополитические истоки* (Параграф подготовлен О. В. Савочкиной)

Мощное евразийское течение в геополитике питалось многими духовными истоками, берущими начало в лоне гуманитарных, естественных наук России. Об универсальности научных интере­сов Н.Я. Данилевского, оказавшего сильное влияние на форми­рование взглядов евразийцев, уже сказано выше. Нельзя не от­метить и статьи В.Ф. Головачева «О значении флота для России на основании истории», работы С.А. Скрегина «Мореходство и его влияние на развитие российского государства». Решающее значение на формирование геополитических идей оказала геогра­фия. Сочинения крупных русских ученых-географов А.И. Воейкова (1842—1916) «Будет ли Тихий океан главным морским путем земного шара?», географа и демографа П.П. Семенова-Тян-Шанского (1827—1914) «Значение России в колонизационном движении европейских народов», Л.И. Мечникова «Цивилизация и великие реки. Географическая теория развития современных со­обществ», военного географа Д.А. Милютина и других ученых подготовили хорошую теоретико-методологическую базу для формирования отечественной геополитической школы. Ее основателями можно считать военного географа, статистика Д.А. Милютина, а также А. Вандама, издавшего в 1912 г. геополитический труд -«Наше положение». Но наиболее крупным представителем русской геополитической школы по праву считается Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский.

Генерал -фельдмаршал Д.А. Милютин (1816—1912) является автором многих трудов, но наиболее важным считается «Критическое Доследование значения военной географии и военной статистики». Это своего рода идеологическая, теоретическая предтеча геополитики. Войны Французской республики и Наполеона, их огромный пространственный размах дали толчок к осмыслению роли пространства (географического фактора) в военных операциях. Первый русский учебник по военной географии был написан для русской Академии Генерального штаба полковником Языковым. Он впервые поставил вопрос о влиянии на военные действия не только топографии, но и состава населения, экономики, государственного устройства, военной администрации, этнологии, климата, философии и даже богословия. Черту под дискуссией о предмете военной географии подвел тогда еще полковник русской армии Дмитрий Алексеевич Милютин, опубликовав в 1846 г. работу, указанную выше. Блестящий офицер (генерал в 40 лет), ученый с обширными познаниями, обладающий мощным аналитическим умом, в 1860 г. он назначается заместителем (товарищем) военного министра. Военное министерство, а в последние годы жизни Александра II, после отставки канцлера Горчакова в 1878 г., и министерство иностранных дел фактически возглавлял последний генерал-фельдмаршал России Д А. Милютин.

Он быстро определил геополитические приоритеты России. Основным ее противником назвал Британскую империю. Но предпринимать активные действия против Великобритании Милютин считал преждевременным. Россия еще не залечила раны Крымской войны 1853—1856 гг. Для поддержания равновесия в Европе и на Ближнем Востоке, по его мнению, нужен был во­енно-политический Союз России и Германии.

В Средней Азии Россия стремилась подчинить себе огромный Туркестанский край, где необходимо было ликвидировать феодальную зависимость среднеазиатских городов от полудиких племен кочевников. По сути Милютин делал все для того, чтобы занять исходные позиции, с которых можно было бы угрожать Индии — основе могущества и ахиллесовой пяте Британской империи.

Сложны и противоречивы были и геополитические отноше­ния с Турцией. По плану военного министра турок нужно было изгнать из Европы и создать Балканскую конфедерацию под общим покровительством Европы. Проливы должны получить нейтральный статус.

Персия и Китай должны были гарантироваться Российской империей от всех превратностей политики. Их Милютин, как и США, считал естественными союзниками¹⁹.

Плоды политики (геополитики) военного министра Россия собрала уже в 1877—1878 гг. Русские войска тогда били турок на Балканах, а английская эскадра смогла решиться только на ма­неврирование в проливе Дарданеллы. Британию больше беспо­коили казачьи полки, расквартированные в Мерве и Ташкенте, нацеленные на Индию. Таким образом, за 10—11 лет в Европе, на Балканах создалась совершенно иная геостратегическая и геополитическая ситуация. Все это стало возможным в силу ряда объективных условий и субъективных факторов. Одним из по­следних было практическое применение знаний по военной географии, разработанной русскими офицерами-учеными Язы­ковым и, в большей степени Д.А. Милютиным. Его предшест­венник определял военную географию как науку теоретическую, отрасль или часть военной стратегии.

Последний генерал-фельдмаршал России справедливо кри­тиковал сочинения Языкова и некоторых европейских писате­лей, «старавшихся военной географии придать некоторое значе­ние специальное и самостоятельное». Он отмечает, что

 

ни один не достиг этой цели в самом исполнении и что в немногих со­чинениях, служащих образцами отдельных описаний театров войны, все исследования к другим эпохам применены быть не могут²⁰.

Предмет военной географии и военной статистики, по мне­нию Д.А. Милютина, составляют общие и частные закономерно­сти функционирования и развития государства:

 

политическая система, экономическая и военная мощь, территория, географическое положение и общие топографические свойства: очер­тания границ, включая соседей (иное государство растянуто на боль­шое протяжение или разбросано отдельными частями, другое округ­лено и составляет сплошную массу); одно по своему положению есть государство исключительно континентальное, другое исключительно морское; одно принуждено иметь для обороны сравнительно гораздо больше войска, чем другое; одно обращает главное внимание на су­хопутные войска, другое на флот²¹.

А далее Д.А. Милютин рассуждает в русле науки геополитики:

 

Производительность почвы, климат и другие свойства местности определяют собственные средства государства.... Наконец, сообще­ния водные и сухопутные, искусственные и естественные... облегчают или затрудняют перевозку...²².

Под углом зрения основных принципов геополитики рас­сматривает Д.А. Милютин роль народонаселения, государственного устройства в геополитических, геостратегических отношениях.

Если в работах Милютина геополитические идеи были похожи на вкрапления в военную географию и статистику, то в на­чале XX в. появились оригинальные геополитические работы. К числу их можно смело отнести упомянутый выше солидный труд А. Вандама «Наше положение». Давая характеристику местоположения России, он, в частности, пишет:

 

Несмотря на большие размеры своей территории, русский народ по сравнению с другими народами белой расы находится в наименее благоприятных для жизни условиях²³.

И далее, развивая эту мысль, констатирует:

 

Страшные зимние холода и свойственные только северному кли­мату распутицы накладывают на его деятельность такие оковы, тя­жесть которых совершенно незнакома жителям умеренного Запада. Затем, не имея доступа к теплым наружным морям, служащим про­должением внутренних дорог, он испытывает серьезные затруднения в вывозе за границу своих изделий, что сильно тормозит развитие его промышленности и внешней торговли и таким образом отнимает у не­го главнейший источник народного богатства²⁴.

Отсюда,отмечает ученый, в народных массах хранится ин­стинктивное стремление «к солнцу и теплой воде», что опреде­лило положение русского государства на театре борьбы за жизнь²⁵.

Вандам полностью разделяет точку зрения Д.А. Милютина, что главным геополитическим, геостратегическим противником России является Англия. Это противостояние, по его мнению, определяет облик мира. Если пользоваться понятиями геополитики, то он говорит о противостоянии морской и континентальной держав. По этому поводу он пишет, что главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ. И главные цели их — оттеснить русских от Тихого океана в глубь Сибири, вытеснить Россию из Азии на север от зоны между 30-м и 40-м градусами северной широты²⁶.

Для того чтобы противостоять англосаксонской экспансии, нужно создать баланс сил. Противником Британской империи должна стать «коалиция сухопутных держав против утонченного деспотизма Англии». На взгляд русского геополитика такую коа­лицию должны составить Россия, Франция и Германия²⁷.

Геополитические работы В. П. Семенова-Тян-Шанского, сына знаменитого путешественника, географа и демографа П.П. Семе­нова-Тян-Шанского, многими специалистами, учеными различ­ных отраслей знания считаются классическими. В очерке по по­литической географии «О могущественном территориальном владении применительно к России», вышедшем в 1915 г., автор рассмотрел много вопросов, представляющих большой интерес и в конце XX в. Первым их них был вопрос «Об естественных границах», охватывающий земные оболочки для сгущения орга­нической жизни, миграцию и стихийное переселение, естест­венные границы, главное развитие человечества вне площади Ти­хого океана. В этой главе Семенов-Тян-Шанский во многом со­глашается с идеями немецкого геополитика Ф. Ратцеля. Но уже в следующей главе: «О формах могущественного территориального владения вообще» виден оригинальный, глубоко продуманный научный подход. Обстоятельно проанализированы проблемы первоначального ареала человечества, значение ледниковой эпо­хи для развития человека, три средиземноморских моря на зем­ле, три территориальные системы политического могущества — кольцеобразная, от моря до моря, и клочкообразная, и результа­ты их применения. Он выделял на земной поверхности обшир­ную зону между экватором и 45° северной широты, где распо­ложены три большие океанические бухты: Европейское Среди­земное море с Черным, Китайское (Южное и Восточное) море с Японским и Желтым, Карибское море с Мексиканским зали­вом²⁸. Географ пишет:

 

Здесь, у трех средиземных морей и двух полуостровов между ни­ми — Иидостанского и Малоазийско-Аравийского выросли наиболее сильные и оригинальные человеческие цивилизации и государственности арийцев-семитов, монголов-малайцев и ацтеков-инков.... в то время как остальные слабые племена и расы рода человеческого большею частью застыли в неолитическом веке²⁹.

В этой зоне, по мнению В.П, Семенова-Тян-Шанского, сформи­ровались наиболее сильные цивилизации и религиозные системы. А господином мира, полагал он, будет тот, кто сможет вла­деть одновременно всеми тремя морями, или тремя «господами» будут те три нации, из которых каждая в отдельности за­владеет одним из этих морей.

Семенов-Тян-Шанский описывает три исторически сложив­шиеся системы геополитического контроля под пространством. Первая — кольцеобразная — появилась на Средиземноморье в незапамятные времена: сухопутные владения державы — метрополии представляли собой кольцо, которое позволяло контроли­ровать внутреннее морское пространство. Замыкали в кольцо хвои владения греки, карфагеняне, римляне, венецианцы, гену­эзцы. Их примеру следовали в XVII в. шведы, в XIX в. — Наполеон. Эта идея реализуется сейчас блоком НАТО в Атлантике.

Вторая система — клочкообразная, или точечная, — применяется европейцами начиная с эпохи Великих географических открытий. Порты, пункты, военные базы построены по морям и океанам в стратегически важных географических точках планеты. Эту систему создавали португальцы, испанцы, голландцы, французы. Но наиболее преуспели в этом англичане, особенно в XIXв. Клочкообразную систему они дополнили важными элементами государств-буферов. В XX в. с разной степенью эффективности ее пытались реализовать СССР и США.

Третья система геополитического контроля — континентальная. Таковой она является, если владения господствующей дер­жавы охватывают территорию «от моря до моря». Наибольшего успеха в создании такой системы добились русские и американцы. Анализируя плюсы и минусы русской континентальной сис­темы, Семенов-Тян-Шанский отметил ее главный недостаток: растянутость территории, а также ее резкие перепады в степени освоения центра (он хорошо развит) и периферии (она значительно уступает центру и напоминает сравнительно отсталую колонию).

Как полагал ученый, такую систему можно сохранить только в случае, если удастся «подтянуть» периферию по плотности на­селения, развитию инфраструктуры до уровня центра, Сделать это можно двумя способами: перенести центр в Екатеринбург или создать в азиатских владениях культурно-экономические «колонизационные базы» — анклавы ускоренного развития. Он полагал важным создать четыре такие базы: Урал, Алтай с горной частью Енисейской губернии, Горный Туркестан с Семи­речьем, Кругобайкалье³⁰.

В конце XX столетия предложения этого ученого выглядят как никогда кстати.

Размышляя о форме могущественного территориального вла­дения в России, В.П. Семенов-Тян-Шанский указывает на не­достаток системы от моря до моря, на необходимость приближе­ния государственного центра территории к ее географическому центру, отмечает неправильность разделения России на Евразий­скую и Азиатскую, подчеркивает роль культурно-экономических колонизационных баз для дальнейшего освоения территорий³¹.

В сравнительно небольшой статье «Географические сообра­жения о расселении человечества в Евразии и о прародине сла­вян», написанной в 1916 г., В.П. Семенов-Тян-Шанский подчеркивает, что между явлениями географии форм земной по­верхности и явлениями антропогеографии существует полная аналогия. Далее он высказывает любопытную мысль о том, что результатом медленных внедрений человечества является более или менее обширное географическое распространение его пле­мен, а результатом завоеваний — их расчленение на государства³².

Ученый говорит о двух основных видах освоения географи­ческих пространств: внедрении и завоевании. По этому поводу он пишет:

 

Внедрения и завоевания двигались всегда в стороны наименьше­го сопротивления, причем, если при завоевательном движении не слишком истощались внутренние силы народа-завоевателя, то обра­зовывалось долговечное и сильное государство с последующим мед­ленным внедрением его господствующего племени во все углы терри­тории; если же они при этом слишком истощались, то государство бы­стро распадалось, оставив лишь известный след на культуре абориге­нов тех территорий, которые оно занимало³³.

Мирное внедрение народов оставляет, по мнению ученого, большие следы на территории. Мирное внедрение — многовеко­вая земледельческая колонизация прежде всего ищет удобных и привычных почв... и подходящих топографических условий³⁴. Население, как полагает Семенов-Тян-Шанский, пришло по рекам и оседало по сухим водоразделам с удобными почвами... и о реках в значительной части забыло.

Географическая среда, по его мнению, распределяла и разде­ляла народы на менее выносливые и более выносливые к при­родным невзгодам, делила их на ведущих оседлый и кочевой образ жизни.

Идеи, высказанные Семеновым-Тян-Шанским в указанных выше двух работах, были развиты им в солидном труде «Район и страна», опубликованном в 1928 г. Но отдельно рассматривать ее мы не будем, так как концептуальный подход ученого дан выше. Немалый вклад внес в копилку геополитических идей русский философ И.А. Ильин (1882 — 1954). Его взгляды перекликаются с «органической теорией» отца термина «геополитика» шведского ученого Рудольфа Челлена. Как и последний, Ильин считал, что государство, страна с ее населением — «живой организм». Россия как «живой организм» складывалась веками не как «механическая сумма территорий», а как «органическое единство». В формирова­вший этого единства решающую роль, считал он, играет земля, географическая среда. По этому поводу он пишет:

 

С первых же веков своего существования русский народ оказался на отовсюду открытой и лишь условно делимой равнине. Ограждаю­щих рубежей не было; был издревле великий «проходной двор», через который валили «переселяющиеся народы», — с востока и юго-востока на запад. Поэтому Россия была «организмом, вечно вынуж­денным к самообороне³⁵.

И.А. Ильин определял Россию как «географический организм больших рек и удаленных морей» и считал вполне нормальной политику русских государей выйти к морям, овладеть низовьями рек. Современная Россия по большому счету на Западе отрезана от морей, как и в допетровские времена. Но ее западным друзьям-атлантистам этого мало, они стремятся во что бы то ни стало расчленить Россию. Ильин, как будто предвидя это, в середине 1950 г. в статье «Что сулит миру расчленение России» писал следующее:

 

Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен,... но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся орга­низм, не подлежащий произвольному расчленению.

И далее особо подчеркивает, что этот организм есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне: он есть сущий оплот европейско-азиатского, а потому и вселенского мира и равновесия.

Ученый особо подчеркивает, что расчленение организма на составные части всегда было болезненным распадом, процессом разложения, брожения, гниения и всеобщего заражения. Великий мыслитель предостерегает:

 

И в нашу эпоху в этот процесс будет втянута вся вселенная³⁶.

И.А. Ильин предупреждал, что в таком случае распри и гражданские войны в России будут постоянно перерастать в мировые столкновения, что державы всего мира будут вкладывать свои деньги, интересы, стратегические расчеты во вновь воз­никшие малые государства и станут соперничать друг с другом, «добиваясь преобладания» и «опорных пунктов», будут поку­шаться на прямое или скрытое «аннексирование» неустроенных и незащищенных новообразований. Он пророчески предсказал, куда будут направлены взгляды Германии, Англии, Японии при условии расчленения России, и тогда она превратится в вечный источник войн.

1) Памятники литературы Древней Руси. Конец XV — первая половина XVI вв. — М.: Худож. литература, 1984, — С, 453.

2) Савицкий П.Н. Утверждения евразийцев// Петр Савицкий. Континент Евра­зия. -М.: Аграф. 1997. - С. 96.

3) Данилевский Н.Я. Горе победителям//Сборник политических и экономических статей. -Спб., 1890. - С.173-174.

4) Т а м ж е, с. 195.

5) Савицкий П.Н. Географические и геополитические основы евразийства. Указ, соч. ~ С. 297.

6) Т а м ж е, с. 229.

7) Т а м ж е, с. 295.

8) Т а м ж е, с. 296.

9) Трубецкой Н.С. Вавилонская башня и смешение языков//История, культура, язык. - М.: Прогресс, 1995. - С. 329.

10) Т а м ж е, с. 331.

11) Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. Т. I. —М., 1885. — С, 140.

12) Трубецкой Н.С. Указ. соч. — С. 334.

13) Трубецкой Н.С. Об идее — правительнице идеократического государства. // Указ. соч. — С. 441.

14) Савицкий П.Н. Степь и оседлость. //Указ. соч. — С. 337—339.

15) Савицкий П.Н. Континент — океан. //Указ. соч. — С. 418.

16) Там ж е, с. 45.

17) Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. //Указ. соч. — С. 212.

18) Савицкий П.Н. Степь и оседлость. //Указ. соч. — С. 212.

19) Морозов Е.Ф. Последний фельдмаршал//Русский геополитический сборник. - 1997.- N92. - С. 36.

20) Милютин Д.А. Критическое исследование значения военной географии и воен­ной статистики// Русский геополитический сборник. — 1997. — №2. — С. 43.

21) Т а м ж е, с. 46.

22) Там ж е, с. 47.

23) Вандам А. Наше положение. — Спб., 1912. — С. 5.

24) Т а м же с. 5—6.

25) Т а м ж е, с. 6.

26) Та м ж е, с. 99—100.

27) Т а м ж е, с. 203.

28) Семенов-Тян- Шанский В.П. О могущественном территориальном Владении применительно к России. — Спб., 1915. — С. 433.

29) Та м ж е, с. 433-438.

30) Т а м ж е,с. 16-19.

31) 'Там ж е, с. 442.

32) Семенов-Тин-Шанский В.П. Географические соображения о расселении чело­вечества в Евразии и о прародине славян. — Спб., 1916. — С. 2.

33) Т а м ж е, с. 1—2. ^ Т а м ж е, с. 4.

34) Ильин ИЛ. Наша задача. Собр. соч. в 10 т. — Т. 2, кн. 1—2, — М., 1993. — С. 297. ⁶ Т а м ж е, с. 326-327.

Глава 5

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: