Понимают ли некоторые члены команды Примакова азы глобальной экономики?

Похоже, что в сознании многих российских граждан опять рухнули на­дежды на лучшее будущее, В сознании же многих американцев значи­тельно отдалилась перспектива создания настоящего партнерства со ста­бильной демократической Россией, а ведь в эпоху, наступившую после холодной войны, для этого были хорошие возможности.

Разумеется, в постсоветской России это не первый кризис. Недавно исполнилось пять лет со времени трагического противостояния между президентом Ельциным и Верховным Советом. Всего два года назад каза­лось, что население России откажется выбирать Ельцина на пост прези­дента.

Каждый раз находятся люди, которые с готовностью заявляют о том, что Россия уже совершила переход к новому строю. Каждый раз находят­ся люди, готовые подменить серьезный анализ громкими словами, люди, которые спрашивают; кто проиграл Россию? И каждый раз вопрос ставит­ся неправильно. Драматическая трансформация России из диктатуры и империи в современное демократическое государство далеко не законче­на. Мы не можем говорить о том, что Россия потеряла дорогу, поскольку она фактически только-только начала движение. Но нельзя говорить и о том, что Россия — это что-то наше и что мы проиграли, Мы можем помочь России сделать трудный выбор, но в конечном итоге Россия должна сама решить, какой страной она хочет стать.

Реальный вопрос, который можно задавать сегодня, состоит в том, ка­кой выбор сделает новое правительство премьер-министра Примакова? Предпримет ли оно разумные шаги к стабилизации экономики, не вызывая при этом гиперинфляции, падения национальной валюты, коллапса бан­ковской системы и дефицита основных товаров? Сумеет ли оно прими­рить политический и моральный императив удовлетворения потребностей людей с императивом экономического возрождения? Поймет ли оно, что одно невозможно сделать без другого?

Нет уверенности, что Россия справится с проблемами

В день, когда Дума утвердила его в должности, премьер-министр Примаков сказал мне, что у него есть положительный ответ на эти вопро­сы. Он также просил нас подождать, пока будет сформирована его коман­да, и понаблюдать за ее действиями. Сейчас я еще не могу сказать, что политика нового правительства нас успокоила, В последние дни мы слы­шим много разговоров о денежной эмиссии, индексации заработной пла­ты, о регулировании цен и капитала, о восстановлении государственного управления некоторыми секторами экономики. В связи с этим возникает вопрос, понимают ли некоторые члены команды Примакова азы глобаль­ной экономики?

Таким образом, мы не можем с уверенностью говорить о том, что в обозримом будущем Россия справится со своими проблемами. Но мы не должны ориентироваться на худший сценарий, потому что в России еще много людей, готовых бороться против того, чтобы история пошла вспять.

Настоящий долговременный переход к нормальной жизни, к демокра­тии и свободному рынку в России не является ни неизбежным, ни невоз­можным. Этот вопрос остается открытым как предмет дальнейших деба­тов и борьбы. Именно так обстояло дело с того момента, когда эта огром­ная израненная страна начала отходить от тоталитарного кошмара, и именно так будет обстоять дело в ближайшие годы. Именно поэтому в нашей политике по отношению к России нами должны руководить терпе­ние, реализм и перспективное видение будущего.

Негативные последствия мирного крушения империи

Какова же та стратегия, которую предлагает администрация США для того, чтобы ответить на вызовы и использовать возможности, связанные с процессом происходящих в России преобразований? Я выступаю не толь­ко как государственный секретарь, но и как человек, посвятивший значи­тельную часть своей жизни изучению и преподаванию предметов, касаю­щихся обществ, когда-то находившихся по ту сторону железного занавеса. С годами мои книжные полки наполнялись литературой о холодной войне, книгами о коммунистической партии Советского Союза, об американо-советских отношениях, о ядерной стратегии. Я получаю огромное удовле­творение от того, что многие из этих книг уже устарели. Между тем для нас сохранили актуальность книги о российской истории. В них описываются бесчисленные попытки реформировать Россию, каждая из которых оста-" вила свой след и каждая из которых не была завершена.

Триста лет назад Петр I предпринял попытку открыть Россию для За­пада. Сегодня, однако, Россия имеет шанс на то, чтобы завершить путь, который начался, когда на берегах Невы возникли контуры Санктг Петербурга. Более 80 лет назад на смену российской монархии пришла не коммунистическая революция, а конституционная демократия, которая рухнула прежде, чем смогла реализовать свои надежды. Прошло несколь­ко лет. и Сталин попытался двинуть страну совершенно в другом направ­лении. Ему это тоже не удалось; даже с его методичной жестокостью он не сумел превратить Россию в вечную тюрьму. Сегодня демократические реформаторы не могут позволить, чтобы их работа была остановлена на полпути, потому что Россия не может быть свободной наполовину. Но для того чтобы справиться с возникшими трудностями, они должны избавиться от наследства, которое осталось от последней попытки трансформиро­вать Россию. Для того чтобы понять масштаб задач, стоящих перед ними, мы должны осознать, как трудно было и будет преодолевать наследие коммунизма.

Следует помнить о том, что не так давно Россия была страной, где строились предприятия для того, чтобы производить горы всякого ненуж­ного хлама; страной, где доллар был одновременно вне закона и пред­ставлял собой высшую ценность; страной, которая не заботилась о не­имущих гражданах, потому что не признавала самого их существования; страной, где преступления и мздоимство представляли собой ревниво охраняемые государством монополии; страной, где школьные учебники высмеивали принцип верховенства закона, называя его «буржуазным бук­воедством».

Задача перестройки общества в России была труднее, чем в других стра­нах, скажем, таких, как Чехия, Польша или страны Балтии, потому что русские уже не помнили о былой политической и экономической свободе; они созда­вали что-то новое, но при этом не пользовались историческим опытом. Имен­но потому, что крушение советской системы произошло мирно, многие из тех, кто в свое время создавал старый порядок, теперь активно пытаются сформи­ровать новый порядок по образу и подобию старого.