Часть вторая. Натурфилософы

Первый этап античной философии можно обозначить как натурфилософский, поскольку философы этого периода исследуют природу (лат. Natura – природа; др.гр. - физис). По этой причине сами древние греки часто называли их «физиками» или «фисиологами». «Античное понимание «природы» как предмета философского рассмотрения содержит спаянные воедино, в единую мировоззренческую установку два аспекта: происхождение вещей из единого «начала», требующее выхода за пределы непосредственного наблюдения, и сами существующие и наблюдаемые вещи. Исследование первых философов «о природе» есть, следовательно, изучение вещей, требующее выхода за их пределы, «в природу»; в то же время оно - исследование самих наблюдаемых вещей». (5, 39)

Таким образом, не следует понимать «физис», «природу» первых философов в современном смысле слова. «Физис» - это то, из чего происходят все вещи и во что они разрешаются. Это то, что остаётся постоянным при всех превращениях вещей. Это первая и сама фундаментальная, безусловная реальность, противостоящая тому, что производно и преходяще. Это - " первоначало " (архе) всего существующего.

По всей видимости, такая интеллектуальная конструкция потребовалась первым философам для объяснения очевиднейшего факта, что, несмотря на непрерывную текучесть и изменчивость эмпирической реальности, структура мироздания остаётся стабильной. Мир изменчив, но изменчив в рамках определённого порядка вещей. «Первоначало», по мнению первых философов, и есть та основа, которая задаёт стабильность мирозданию - отдельные вещи возникают и исчезают, но мир продолжает существовать. Аристотель об этом сообщает так: «…большинство первых философов считало началом всего одни лишь материальные начала, а именно то, из чего состоят все вещи, из чего как первого они возникают и во что как в последнее они, погибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, - это они считают элементом и началом вещей. И потому они полагают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо такое естество (physis) всегда сохраняется…» (3. Т. 1, с. 71)[21]

Кроме того, выше я уже говорил о том, что архаическое мышление воспринимает мир в одной онтологической плоскости. Эта плоскость наполнена вещами и процессами материального мира, а также богами, духами и прочими могущественными сущностями. Причем, архаическое мышление не видит существенного различия между материальными вещами и этими сущностями. Точнее говоря, за каждой материальной вещью, за каждым материальным процессом оно видит скрывающуюся волшебную сущность. Но сущность эта является частью нашего мира. Для архаического человека мир полон жизни (гилозоизм) и каждая вещь является живой. Живой ее делает тот дух или бог, который скрывается за ней. Соответственно, взаимодействие с вещами предполагает манипуляции двоякого рода. Первые – практические манипуляции с вещью, вторые – манипуляции магические. Если вам необходимо переправиться через реку, то ваша переправа предполагает как практические манипуляции с рекой и лодкой, так и магические манипуляции с духом или с богом реки.

Эта «одномерность» архаической «онтологии» полностью воспроизводится и натурфилософами. Иначе говоря, приступая к познанию мира, они видят лишь одну плоскость мироздания – Природу. И в рамках этой природы они пытаются выяснить, где действует «естественный» механизм[22], а где воля бога или духа.

Лишь открытие Платоном сверхчувственной реальности позволило философам дифференцировать реальность естественную, материальную, чувственную и реальность сверхъестественную, сверхматериальную, сверхчувственную, а, значит, умопостигаемую, божественную. Но открытие Платона было бы невозможно без деятельности натурфилософов (физиков). Лишь благодаря тому, что натурфилософы определили «естественное» и идентифицировали окружающий их мир как вещественный, «материальный», Платон смог осознать необходимость постулирования мира сверхматериального, сверхъестественного. Опираясь в том числе и на их исследования, Платон понял, что в мире материальном больше не осталось места для сверхматериальных, метафизических сущностей.

ГЛАВА 1. ИОНИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Милетская школа.

Это первая философская школа Античности. Её основатель - Фалес (625 - 547 гг. до н. э.). Сначала обратимся к биографии этого философа. Я не считаю биографии философов необходимым элементом того знания, которое должен получить студент, изучив курс философии. И тем крайне огорчаю своих студентов, которые полагают, что рассказ о жизни философа - вполне достаточное основание для получения положительной оценки на экзамене. Но, тем не менее, изложение обстоятельств жизни мыслителя весьма полезно, поскольку привязка тех или иных философских положений к той или иной конкретной личности позволяет лучше понять и запомнить эти положения. Кроме того, биография оказывается тем звеном, которое связывает определенную философию с определенным историческим временем и определенной культурой.

 

Биография

Фалес родился и жил в городе Милете. Именно поэтому его называют Милетским.[23] Город Милет находился в области, именовавшейся Ионией. В силу этого обстоятельства, первых натурфилософов часто называют ионийцами и говорят об ионийской (ионической) философии. Ионийские города располагались на побережье Малой Азии. Они возникли в результате колонизации греками этих территорий и славились своими богатством и могуществом. К сожалению, впоследствии эти города первыми из греческих городов стали жертвами персидской экспансии, а Милет был полностью разрушен персами после того, как он восстал против их владычества. Ионийские города оказались форпостом греческой культуры в Азии, местом интенсивного культурного взаимодействия. Неудивительно, что первые ростки древнегреческой философии возникли именно здесь.

Утверждают, что Фалес совершил путешествие в Египет и обучался там математике у египетских жрецов. Кроме того, он был неплохо знаком с вавилонской астрономией. Фалес предсказал полное солнечное затмение, которое произошло в 585 г. до н. э. Много занимался математическими, астрономическими, географическими изысканиями. Участвовал в государственных делах и пользовался заслуженной репутацией мудрого советчика.

Диоген Лаэртский сообщает весьма любопытные вещи о Фалесе: «Учителей он не имел, если не считать того, что он ездил в Египет и жил там у жрецов. Иероним говорит, будто он измерил высоту пирамид по их тени, дождавшись часа, когда наша тень одной длины с нами». (11. С. 62) «Гермип в жизнеописаниях приписывает Фалесу…будто бы он утверждал, что за три вещи благодарен судьбе: во-первых, что он человек, а не животное; во-вторых, что он мужчина, а не женщина; в-третьих, что он эллин, а не варвар». (11. С. 65)

Это суждение Фалеса я привел отчасти из вредности, отчасти из любви к истине. Но теперь очень опасаюсь, что большая половина моих читателей – женщины раздражатся на Фалеса, а, заодно, и на меня. Но, что делать. Античность была весьма сурова как к женщинам, так и к варварам. Об этом хорошо знать и помнить, чтобы самим не впасть в такой же грех дискриминации по отношению к кому-нибудь, кто отличается от нас.

«Он сказал, что между жизнью и смертью нет разницы. – «Почему же ты не умрешь?» - спросили его. «Именно поэтому», - сказал Фалес. На вопрос, что возникло раньше, ночь или день, он ответил: «Ночь – раньше на один день». Кто-то его спросил, можно ли скрыть от богов дурное дело. «Ни даже дурное помышление!» - сказал Фалес… Его спросили, что на свете трудно? – «Познать себя». Что легко? – «Советовать другому». Что приятнее всего? – «Удача». Что божественно? – «То, что не имеет ни начала, ни конца». Что он видел небывалого? – «Тирана в старости». Когда легче всего сносить несчастья? - «Когда видишь, что врагам еще хуже». Какая жизнь самая лучшая и справедливая? – «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других». Кто счастлив? – «Тот, кто здоров телом, восприимчив душою и податлив на воспитание». Он говорил, что о друзьях нужно памятовать очно и заочно… «Чем поддержал ты своих родителей, - говорил он, - такой поддержки жди и от детей»». (11. С. 65 – 66)

Рассказывают, что однажды Фалес созерцал звезды и свалился в яму. Какая-то женщина воскликнула, что мудрец ведает о том, что происходит на небе, но не знает того, что у него под ногами. Но, правда, существует и другой анекдот.[24] Сограждане упрекали Фалеса в том, что он расточил отцовское наследство, потратив его на поездки на Восток с целью обучения. Знания, которые он получил при этом, по их мнению, не стоили того. Тогда Фалес по звездам выяснил, что будущий урожай оливок будет чрезвычайно обильным, скупил большую часть маслодавилен и чрезвычайно разбогател на своей монополии, показав тем самым, что знание может принести богатство, но истинный мудрец не стремится к нему.

Философия.

Фалес полагал, что первоначало всего сущего - вода, всё остальное образуется из неё. Возможно, это утверждение несколько озадачит неискушенного читателя. Б. Рассел справедливо замечает по этому поводу: "В любом курсе по истории философии для студентов первым делом говорится о том, что философия началась с Фалеса, который сказал, что всё происходит из воды. Это обескураживает новичка, который старается - возможно, не очень притом упорно - почувствовать то уважение к философии, на появление которого, по-видимому, рассчитан учебный план. Тем не менее, для чувства уважения Фалес даёт достаточно оснований, хотя, может быть, больше как человек науки, чем как философ в современном смысле слова". (19. С. 56)

Действительно, древние приписывают Фалесу массу открытий и изобретений, одно перечисление которых вполне может внушить должное уважение к этому человеку. Называя воду первоначалом, Фалес не выглядит столь нелепо, как это может показаться на первый взгляд, особенно, если помнить о том, что это первые шаги в рациональном познании мира.

Во-первых, Фалес ссылается на ряд фактов, демонстрирующих значимость воды во многих явлениях природы и в жизни всех организмов, включая человека.

Во-вторых, здесь сказывается явное влияние мифологии. Не только в древнегреческой, но и во многих других мифологиях вода, Мировой океан выступает как начальная субстанция всего последующего. Учитывая это обстоятельство, можно полагать, что для древнего грека заявление Фалеса не выглядело нелепым.

Скорее всего, «первоначало» не есть термин Фалеса (возможно, он был введён в оборот его учеником Анаксимандром, хотя некоторые полагают его ещё более поздним). Кроме того, необходимо иметь в виду, что Фалес под водой как первоначалом подразумевал не ту воду, с которой мы имеем дело в повседневной жизни. Главная характеристика здесь – текучесть. Вода же «бытовая» есть лишь одно из состояний этого начала. Это замечание справедливо и для последующих натурфилософов с их вариантами первоначала.

Фалес полагал, что первоначало имеет божественную природу, поскольку оно не возникает и не уничтожается, но пребывает вечно - явные признаки божественного, с точки зрения древнего грека. Именно в этом смысле, наверное, следует понимать фразу Фалеса: "Всё есть вода, и мир полон богов".

Обожествление первоначала - также общая черта милетских философов.

«Аристотель и Гиппий утверждают, что он приписывал душу даже неодушевленным телам, ссылаясь на магнит и на янтарь». (11. С. 62) Если это сообщение истинно, то надо полагать, Фалес озвучивает естественное для архаического сознания представление об одушевленности всего сущего. Таким образом, мы видим - первые шаги философии пока состоят лишь в теоретизации представлений предшествующей традиции.

Изложение древнегреческой философии начинают с Фалеса, но есть серьезные сомнения в том, был ли Фалес философом в строгом смысле этого слова. Скорее всего, Фалес – это переходная фигура между тем «знанием», которое греки называли мудростью древних и, собственно, философией. Но, впрочем, эти сомнения не имеют большого значения, поскольку все классификации и периодизации достаточно условны.

Жизнь течет единым, нерасчлененным потоком, и она сама по себе не имеет никаких вех, никаких периодизаций и классификаций. Лишь человеческое сознание нуждается в привнесении в этот процесс жизни хоть какой-то упорядоченности с тем, чтобы иметь возможность ориентироваться. Действительно, для ориентации все эти процедуры весьма полезны, но не стоит их абсолютизировать и воображать, что речь идет о каких-то реальных вещах. В противном случае, получится так, как это показано в одном мультфильме, герои которого плывут по океану на большом айсберге. Пересекая красную линию, на которой написано «Гольфстрим», айсберг тотчас тает.

Для иллюстрации этой мысли я часто привожу на лекции следующий пример. Я спрашиваю студентов, когда в России была последняя революция. Почти все присутствующие хором отвечают: «В семнадцатом году!». В этом их поддерживают современные выражения русского языка «до революции», «дореволюционный». Получив такой ответ, я констатирую, что он неверен, поскольку последняя революция была в 1991 году. Но большинство россиян ее даже не заметило. Думаю, наши современники были бы чрезвычайно удивлены, если бы им кто-то сообщил, что через сто лет историки обозначат революцию 91 года и следующие за ним десятилетия как важнейшую веху, радикальный перелом в истории России. Как видите, большинство современных россиян даже и не подозревает, что оно живет в столь важное и столь удивительное, интересное время.

 

 

Анаксимандр

Анаксимандр (ок. 610 – 546 гг. до н. э.). Обстоятельства жизни Анаксимандра нам неизвестны. Известно лишь, что он был учеником, а, возможно, и родственником Фалеса.

«Согласно порядку, принятому в истории философской мысли, об Анаксимандре говорят вслед за Фалесом и уж потом повествуют об Анаксимене. Но если иметь в виду логику идей, то скорее приходиться «расположить» Анаксимена на одной «ступеньке» с Фалесом (ибо «воздух» в теоретико-логическом смысле - всего лишь двойник «воды»), тогда как мысль Анаксимандра поднимется на иную ступеньку, к более абстрактному облику первоначала. Принципом всех принципов, началом всех начал этот философ объявляет «апейрон», что по-гречески значит «беспредельное». (31, С. 45) Скорее всего, Анаксимандр полагал, что если бы первоначалом была одна из четырёх стихий - вода, земля, огонь, воздух, - то она поглотила бы все остальные. Кроме того, первоначало должно быть бесконечным (беспредельным), поскольку в противном случае, оно рано или поздно истощилось бы, непрерывно порождая вещи. Поэтому, логичнее было предположить, что первоначало качественно неопределенно и количественно бесконечно. «Рождение из него вещей и есть их качественное определение и ограничение». (5. С. 46)

Беспредельное Анаксимандра божественно, ибо оно бессмертно и неразрушимо. Оно всё объемлет и всем управляет.

Сохранился лишь один фрагмент сочинения Анаксимандра: «А из каких [начал] вещам рожденье, те же в те же самые и гибель совершается по роковой задолженности, ибо они выплачивают друг другу правозаконное возмещение неправды [=ущерба] в назначенный срок времени». (26. С. 127)

Достаточно распространен и другой, более модернизированный перевод: «А из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются, согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время».

Это высказывание любопытно еще и тем, что демонстрирует балансирование мысли Анаксимандра между мифологией и рациональным знанием – Анаксимандр убежден, что существует мировая, космическая справедливость. «Это понятие справедливости - не переступать установленных от века границ - было одним из самых глубоких греческих убеждений. Как и люди, боги подчинены справедливости, но эта высшая сила сама не являлась личной силой, не была каким-то высшим богом». (19. С. 59) Представление о космической справедливости является (социоморфной) проекцией социальной реальности на мироздание в целом. Это очень типичная проекция для донаучного мышления – окружающий мир воспринимается по образу и подобию мира человеческого. Кроме того, подобная проекция основывается на неспособности различить законы общества и законы природы. Для архаического мышления и те, и другие есть установления богов и посему не отличаются друг от друга по своей природе.

В этом отрывке мы видим также, что понятийный аппарат (совокупность специализированных понятий) философии только формируется – роль философских понятий все еще исполняют слова и образы обыденного языка.

Анаксимандру приписывают множество любопытных идей, которые, к сожалению, мы не имеем возможности представить во взаимной связи друг с другом. При этом остается открытым вопрос, находились ли они в такой связи у самого Анаксимандра. Некоторые из них граничат с гениальным прозрением:

Существует вечное движение. Миры возникают в нём. Животные возникли из влаги через выпаривание солнцем. Человек произошёл, как и остальные животные от рыб. Земля - цилиндр. Солнце равно либо значительно больше земли. Анаксимандр первым составил географическую карту.

Удивительное прозрение. То, что солнце значительно больше земли очевидно для любого современного человеку. Но, если вы мысленно перенесетесь в VI век до. н. э., то обнаружите, что очевидно как раз обратное - солнце значительно меньше земли, поскольку вам придется исходить из того факта, что ваши глаза созерцают небольшой, но очень яркий и, скорее всего, раскаленный диск. Например, Гераклит полагал, что солнце «шириной {всего лишь} в ступню человеческую» (26. С. 224).

Однажды, по дороге на работу, я представлял себе, как я на машине времени переношусь в сообщество древнегреческих философов и пытаюсь обогатить их науку современным знанием. Размышляя, я обнаружил, что положение мое окажется очень затруднительным. Поверить мне на слово было бы сложно – уж очень странные, если не безумные идеи, по их мнению, я бы предлагал. Какие же либо практические доказательства здесь оказываются весьма проблематичными.

Что же касается составления Анаксимандром первой географической карты - если это сообщение истинно, то мы можем констатировать, что древнегреческая культура в его лице достигла уже достаточно высокой степени теоретического развития. Навык абстрагирования стал настолько высоким, что позволил предпринять первую попытку составить план определенной местности. Но, подозреваю, карта эта была далека от того, что мы привыкли считать географической картой.

 

Анаксимен

Анаксимен (предположительно 588 - 525 гг. до н.э.), ученик и друг Анаксимандра. Первоначало - воздух. Душа состоит из воздуха, огонь - разреженный воздух. Сгущаясь воздух становится водой, землёй, камнем. Качественные различия у него зависят от количественных (степень сгущения).

«Воздух» Анаксимена не есть обычный воздух (как и в случае с водой Фалеса). Он есть «дыхание» («пневма»). Учитывая это обстоятельство, мы сразу обнаруживаем мифологический контекст мысли Анаксимена. Аналогий с мифологией здесь можно привести массу. Достаточно вспомнить о связке в традиционном мышлении души и дыхания.

Но, вместе с тем, в этой теории «сгущения-разряжения» можно обнаружить первый шаг рационального знания к обнаружению сущности идеи естественного процесса. Кажется, Анаксимен склонен объяснять сущее не волей богов, а проявлением естественных процессов.

«Анаксимен вызывал в древности большее восхищение, чем Анаксимандр, хотя почти любое современное общество дало бы противоположную оценку». (19. С. 61)

 

Милетская школа может быть обозначена уже как философская школа, поскольку её представители стремятся мыслить рационально, привлекая эмпирический материал. У них это ещё плохо получается, их философия постоянно балансирует на грани мифологического. На деле они скорее пытаются убедить, а не доказать, но в целом, очевидна установка на рациональное, доказательное, мышление, на поиск естественного механизма процессов природы.

 

Гераклит

«Милетцы обратили внимание на универсальный динамизм вещей, на то, что вещи возникают, растут и гибнут, и все миры подчинены этому процессу» (20. С. 24). Далее они полагали, что этот динамизм возможен лишь на основе первоначала, которое и задаёт основу и границы этой динамики. Но при этом оставалось неясным, как первоначало, оставаясь неизменным по своей сути, всё же способно к такому безостановочному превращению в отдельные вещи. Если же оно подвижно и изменчиво, то как оно может быть стабильной основой мира вещей?

Это противоречие, определившее многое в философии следующих ста пятидесяти лет, первоначально оказалось представленным в виде противостояния двух философских систем: учения Гераклита и Парменида. Каждая из них попыталась разработать свой вариант преодоления этой проблемы. Варианты оказались кардинально противоположными.

 

Биография

Гераклит (ок. 544 г. - год смерти неизвестен), "акме"[25] приходится на 504 - 501 гг. до н. э. Родился и жил в городе Эфесе (Иония). По происхождению был аристократом и, по-видимому, это обстоятельство еще более усилило присущий ему философский снобизм. Судя по всему, этот снобизм в конце его жизни перерос в мизантропию. Вот как Диоген Лаэртский описывает жизнь Гераклита.

«Был он высокоумен и надменен превыше всякого, как то явствует и из его сочинения, в котором он говорит: «Многознайство уму не научает, иначе оно научило бы и Гесиода с Пифагором, и Ксенофана с Гекатеем»…Также и Гомеру, говорил он, поделом быть выгнану с состязаний и высечену…Еще он говорил: «Спесь (в другом переводе наглость – Ч. С.) гасить нужнее, чем пожар» и «За закон народ должен биться, как за городскую стену». Эфесцев он так бранит за то, что они изгнали его товарища Гермодора: «Поделом бы эфесцам, чтобы взрослые у них все передохли, а город оставили недоросткам, ибо выгнали они Гермодора, лучшего меж них, с такими словами: «Меж нами никому не быть лучшим, а если есть такой, то быть ему на чужбине и с чужими». «Просьбою эфесцев дать им законы он пренебрег, ибо город был уже во власти дурного правления. Удалившись в храм Артемиды, он играл с мальчишками в бабки, а обступившим его эфесцам сказал: «Чему дивитесь, негодяи? разве не лучше так играть, чем управлять в вашем государстве?» Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами. А заболев оттого водянкою, воротился в город и обратился к врачам с такой загадкой: могут ли они обернуть многодождье засухой? Но те не уразумели, и тогда он закопался в бычьем хлеву, теплотою навоза надеясь испарить дурную влагу. Однако и в этом не обретя облегчения, он скончался, прожив 60 лет… А по словам Неанфа Кизикского, он не смог уже очиститься от навоза и, оставшись как был, сделался добычею собак, которые в этом виде его не узнали». (11. С. 333 – 334)

Далее Диоген Лаэртский продолжает: «С детства он заставлял дивиться себе: в молодости – утверждая, что он ничего не ведает, а взрослым – что знает все. Он не был ничьим слушателем, а заявлял, что сам себя исследовал и сам от себя научился… Книга, известная под его именем, в целом называется «О природе»[26], разделяется же на три рассуждения: обо Всем, о государстве и о божестве. Книгу эту он поместил в святилище Артемиды, позаботившись (как говорят) написать ее как можно темнее, чтобы доступ к ней имели лишь способные и чтобы обнародование не сделало ее открытой для прозрения… А Феофраст говорит, что в писании он иное не договаривает, а в ином сам себе противоречит по причине меланхолии. Гордыня же его явствует из того…: он уступил своему брату царскую власть. И сочинение его стяжало такую славу, что у него явились последователи, получившие название гераклитовцев». (11, с. 334)

Ещё в древности Гераклит получил прозвище "Тёмный" за неясность изложения своих идей. Тот же Диоген Лаэртский сообщает о Сократе: «Говорят, Еврипид дал ему сочинения Гераклита и спросил его мнение; он ответил: «Что я понял – прекрасно; чего не понял, наверное, тоже; только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком»». (11, с.100) Делосские ныряльщики славились своей способностью нырять очень глубоко и надолго.

Знакомства с ним пожелал персидский царь Дарий и послал ему письмо с предложением приехать и разъяснить темные места. На что получил следующий ответ: «Гераклит Эфесский царю Дарию, сыну Гистаспа, шлет привет. Сколько ни есть людей на земле, истины и справедливости они чуждаются, а прилежат в дурном неразумии своем к алчности и тщеславию. Я же все дурное выбросил из головы, пресыщения всяческого избегаю из-за смежной с ним зависти и по отвращению к спеси. Потому и не приеду я в персидскую землю, а буду довольствоваться немногим, что мне по душе». (11, с. 336)

Чтобы оценить в полной мере ответ Гераклита нужно помнить, кто такой Дарий и что представляла собой на тот момент персидская держава. Дарий был царем империи персов. Эта империя поглотила величайшие царства Востока – Египет, Ассирия, Вавилон и т. д. – и простиралась на тысячи километров. Греция в сравнении с этой империей была политическим карликом. Город же Эфес, в котором жил Гераклит и вовсе не в состоянии был противостоять этой империи. Даже если эта история с перепиской является вымыслом, то и тогда она хорошо характеризует мнение древних греков о гордыне Гераклита.

Весьма нелестно Гераклит отзывался и о других философах. Так, в частности, он говорил, что «[Пифагор] – предводитель мошенников [по другому толкованию: «изобретатель надувательств»]» (26, с. 196)

 

Философия

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: