 |
Глава 3. Физики-плюралисты: Анаксагор, Эмпедокл, демокрит и Левкипп.
|
|
|
|
Пятый век до нашей эры ознаменовался новым этапом в истории древнегреческой философской мысли. Именно тогда совершился поворот философии к проблемам человека и общества. Радикально изменился сам характер философского мышления. Главными действующими лицами этого «переворота» являются софисты и Сократ. В результате их усилий натурфилософы оказались оттеснены на второй план. Но, тем не менее, натурфилософия не только не исчезла, но и обогатилась новыми блестящими именами. V век до н. э. – это век попыток синтеза предшествовавших натурфилософских учений. Отправной точкой для этих попыток является учение элейской школы. Философы этой школы навыдумывали множество невероятных вещей, и большинство других философов отнеслись к этим невероятным вещам с интересом, но без понимания. Но в одном пункте элеаты убедили своих собратьев: из небытия бытие возникнуть не может, ничто не может породить нечто. Теперь натурфилософам предстояло объяснить, как может возникнуть и существовать космос, наполненный множеством качественно разнообразных предметов.
Наиболее блистательные имена натурфилософии V века до н. э. – Эмпедокл, Анаксагор, Левкипп и Демокрит. Иногда их объединяют под условным названием «физиков (натурфилософов)-плюралистов». Иногда же называют «младшими физиками» в противоположность натурфилософам VI века до н. э.
Они оставили попытки объяснить многообразие мира из одного первоначала и пришли к выводу, что многообразие проистекает из многих первоначалах. Именно поэтому их и называют «плюралистами» (лат. pluralis – множественный).
Эмпедокл.
Биография
Эмпедокл (490 - 430 или предположительно 487/482 – 424/423 гг. до н. э.) родился в Агригенте (или Акрагант - о. Сицилия). Говорят, что он был сторонником демократии и равенства и даже отказался от предложенной ему царской власти. Сделал он это по принципиальным соображениям, а не по врожденной или благоприобретенной скромности. Скромностью Эмпедокл не страдал, был весьма тщеславен, любил изображать из себя пророка, а, затем, и самого Бога.
|
|
|
«Друзья! Вы, что живете в большом городе
на берегах золотистого Акраганта,
На самом акрополе, радеющие о добрых делах,
Вы – почтенные гавани для чужестранцев, не ведающие худа,
Привет вам! А я – уже не человек, но бессмертный бог для вас –
Шествую, почитаемый всеми как положено,
Перевитый лентами и зеленеющими венками:
Ими – едва лишь прихожу в цветущие города –
Почитают меня мужчины и женщины. Они следуют за мной
- Тьмы и тьмы – чтобы выспросить, где тропа к пользе:
Одним нужны предсказания, другие по поводу болезней
Всевозможных спрашивают, чтобы услышать целительное слово,
Давно уже терзаемые тяжкими муками.
Да, что я напираю на это? Будто я делаю что-то важное,
Если превосхожу смертных, гибнущих от множества напастей людей». (26, с. 404)
Справедливости ради надо признать, что высокое мнение Эмпедокла о самом себе было небезосновательным. Он обладал несомненными талантами в самых различных областях. Будучи весьма оригинальным и интересным философом, Эмпедокл успешно реализовал себя также и на поэтическом поприще, а, кроме того, был блестящим политиком, общественным деятелем, изощренным «инженером», весьма ловким целителем, жрецом и даже чудотворцем. Рассказывают, что однажды он возвратил к жизни женщину, которая целый месяц была бездыханна. В городе Селинунте Эмпедокл пресек эпидемию из-за испорченной воды в реке посредством подвода к этой реке двух соседних речек.
Жизнь его была легендарна, легендарной стала и его смерть. Благодарные жители Селинунта оказали ему божественные почести, и он с тем, чтобы укрепить их мнение о своей божественности, якобы бросился в жерло вулкана Этна. Сделал Эмпедокл это тайно, чтобы окружающие решили, что он вознесся на небо. Но замысел раскрылся, поскольку вулкан выбросил одну из сандалий философа. Ошибиться в том, кому эта сандалия принадлежала было трудно, поскольку Эмпедокл носил медные сандалии. Правда, это одна из версий о его смерти. Другие более прозаичны.
|
|
|
Известны два основных поэтических философских произведения Эмпедокла – «О природе» и «Очищения». Но, к сожалению, до нас дошли лишь фрагменты этих сочинений.
Философия
Как уже видно из биографии Эмпедокла, он принадлежал к италийской философской традиции. Ко времени его жизни Иония уже была окончательно разгромлена персами, и, как следствие этого, ионическая философия пришла в упадок. Но достижения этой философии к этому моменту уже стали фундаментом для последующих интеллектуальных изысканий.
Эмпедокл осуществляет синтез ионической и италийской традиций. Он, как и ионийцы, исследует вопрос о первоначале и, так же как и они, обращается в поисках такового к природным стихиям. Но, вместе с тем, Эмпедокл находится также и под влиянием элейской школы. Говорят, что он был даже учеником Парменида. И, как ученик Парменида, Эмпедокл полагает, что из небытия не может возникнуть бытие. В итоге он создает достаточно оригинальную, но, вместе с тем, простую философскую конструкцию: «Основ существует четыре – огонь, вода, земля, воздух; а также Дружба, которою они соединяются, и Вражда, которою они разъединяются» (11, с. 327)
Таким образом, мы видим, что Эмпедокл синтезирует учения различных ионийских философов и в качестве первоначал указывает все стихии, принимаемые ими. Новизна здесь состоит в том, что Эмпедокл, благодаря этой плюралистической концепции, избавляется от необходимости объяснять, как из одной стихии произошли все остальные. Кроме того, учтено и отрицание небытия Парменидом, поскольку у Эмпедокла ни что не возникает и ни что не исчезает. Вещи образуются и прекращают свое существование за счет смешения и разъединения четырех стихий. Сами стихии, Эмпедокл называет их «корнями вещей», неизменны. Их бытие столь же фундаментально как бытие Парменида. Но смешиваясь или разъединяясь, они создают чувственно многообразный мир. И здесь мы также видим влияние элейской философии: подлинное бытие весьма отлично от вторичного уровня существования преходящих вещей.
|
|
|
Корни вещей взаимодействуют, благодаря двум божественным силам: Любви (Дружбе) и Ненависти (Вражде). Эти две космические силы действуют одновременно, но в разные моменты одна из них преобладает. Есть эпохи, когда доминирует Любовь и стихии пронизывает согласие, и в итоге они соединяются. Высший момент слияния стихий – достижение сферообразного гармоничного состояния, когда бытие оказывается в покое и единообразии. Это сферическое бытие Эмпедокл называет Сфайросом. Сфайрос подобен Богу:
«Ибо не имеет оно человеческой головы, украшающей тело,
И из спины не выходят две руки,
У него нет ни ног, ни быстрых колен, ни волосатого члена,
Он только ум, священный и беспредельный,
Обегающий быстрой мыслью весь мир»[30] (Цит по 5, с 97)
Затем в это сферическое единое и благое бытие вторгается Ненависть (Вражда) и движение свершается по направлению к множеству и злу, пока не достигает окончательного распада и хаоса. Затем цикл повторяется вновь – движение свершается от хаоса, зла и множественности через Любовь к единству и благу.
В числе других любопытных философских идей Эмпедокла можно указать теорию метемпсихоза (переселения душ). Ее Эмпедокл позаимствовал у пифагорейцев. Одно время он состоял у них в обучении, но был изгнан из-за того, что в стихотворной форме разгласил их тайное знание. Душа человека после смерти претерпевает различные рождения и лишь наиболее достойные с каждым новым рождением повышают свой статус, и в конце даже могут стать подобными богам:
«А под конец они становятся прорицателями, песнопевцами, врачами,
И вождями у живущих на земле человеков,
Откуда вырастают в богов, всех превосходящих почестями.
Живущие у одного очага и сотрапезники других бессмертных,
|
|
|
Свободные от человеческих страданий, несокрушимые».[31]
(26, с. 412)
Чувственное познание мира, согласно Эмпедоклу, осуществляется через контакт подобного с подобным. Каждая вещь есть смешение четырех стихий. Ее природные качества, в итоге, определяются тем, какая стихия в ней преобладает. Мы также состоим из четырех корней. Соответственно, познавая вещи, та или иная стихия, присутствующая в нас, реагирует на стихию, преобладающую в вещи. Подобное узнает подобное. Правда, Эмпедокл признает, что страсти и многое другое действуют на нас и искажают наше познание. В силу этого, чувственное познание не точно. Доверять следует лишь мышлению и разуму.
Любопытны взгляды Эмпедокла относительно происхождения живых организмов. Первыми возникают не организмы, а лишь отдельные органы и части тела: «Выросло много голов, затылка лишенных и шеи, голые руки блуждали, не знавшие плеч, одиноко очи скитались по свету без лбов». Далее под воздействием Любви они стали соединяться между собой. В большинстве своем эти сочетания были крайне неудачны и породили различных монстров и чудовищ. Но эти чудища были нежизнеспособными и погибли. Выжили лишь те, кто оказался наиболее приспособленным к существованию в нашем мире. При всей фантастичности и чудовищности этой картины примечательна, тем не менее, попытка Эмпедокла объяснить целесообразное устройство организма естественными причинами.
Оригинален также взгляд Эмпедокла на космос в целом. Он полагал, что космос – упорядоченная материя – лишь часть сущего. Большая часть вещества не упорядочена, хаотична. Порядок господствует лишь в нашей части мироздания.
В заключение воспроизведу любопытную мысль Эмпедокла о восприятии божественного:
«Нельзя к божеству подойти и грубо глазами измерить,
Нельзя и руками потрогать; хотя и в обычае многих
Именно этим путем в вере душой обретаться» (Цит. по 23, с. 152).
Суждение весьма точное, и уместное здесь еще и потому, что, несмотря на всю свою оригинальность, Эмпедокл достаточно неинтересен для среднестатистического читателя. Впрочем, как и следующие за ним, Анаксагор, Левкипп и Демокрит. Эти философы интересны как вехи в истории развития человеческой мысли и знания, но они вряд ли могут вызвать интерес у широкой публики. В них нет «изюминки», «интриги», которая могла бы пробудить и увлечь читателя. А это необходимо, поскольку моя задача не просто изложить историю философии – это уже сделали другие и сделали значительно лучше, чем я, - моя задача изложить историю философии так, чтобы она стала интересной, увлекательной, а, значит, и понятной для большинства образованных читателей.
|
|
|
Философию изучают люди взрослые, которые в состоянии принять решение - изучать ли этот предмет с усердием или для видимости. Конечно, им можно внушить мысль, что они должны и обязаны как умные и образованные люди отнестись к философии со всеми тщанием и усердием. Именно этим занимаются академическая наука и академическое образование. Иногда такую мысль внушить удается, иногда – нет. Но вне зависимости от успеха внушения эта установка приносит мало пользы.
Однажды мне довелось преподавать студентам историю России. Проводя анонимные опросы, я с изумлением обнаружил, что все студенты поголовно заявляют, что историю своей страны надо знать. Изумление мое было вызвано тем, что это отношение резко контрастировало с их отношением к философии – анонимные опросы студентов выявили их пренебрежение к этому предмету. Философия рассматривается ими как предмет излишний и докучливый. Напрашивался вывод, что студенты пренебрегают не всеми гуманитарными дисциплинами, а лишь философией. Ободренный заявлениями студентов я приступил к чтению лекций по истории и с еще большим изумлением обнаружил, что их реальное отношение к изучению истории такое же, как и к философии. Их убежденность в том, что историю надо знать, никак не реализовывалось в их практических усилиях по изучению этого предмета.
Именно поэтому преподаватель должен предпринять некоторые усилия, которые позволили бы ему пробудить ум и сердце учащегося. К сожалению, физики-плюралисты дают мало оснований для этого. Или просто я не смог найти нужных слов или тем. Надеюсь, что следующие физики-плюралисты не погубят окончательно читательский интерес.
Анаксагор
Биография
Анаксагор (500 – 428 гг. до н. э.) был родом из полиса Клазомены (Иония). Переселился в Афины, где положил начало афинской философии. Был учителем и другом Перикла – выдающегося афинского политического деятеля, инициировавшего своей деятельностью политический, экономический и культурный расцвет Афин. Блестящие пятьдесят лет этого расцвета - между греко-персидскими войнами и погубившей все пелопонесской войной - часто называют «веком Перикла». К сожалению, Анаксагор увидел и закат этого века.
К началу войны между Афинами и Спартой, получившей название «пелопонесская война», афинская демократия пошла вразнос. Она стала пожирать саму себя. Против Перикла были предприняты многочисленные политические атаки, в том числе и судебные процессы против его друзей – выдающихся творцов культуры, создавших славу Афинам как культурному центру Греции. В частности, к суду был привлечен скульптор Фидий. Анаксагор также подвергся судебному преследованию, поскольку был принят закон, запрещающий под страхом смерти не почитать богов и объяснять явления естественным образом. Периклу удалось спасти учителя. Якобы Анаксагора в ожидании казни бросили в тюрьму, «…но выступил Перикл и спросил народ: дает ли его, Перикла, жизнь какой-нибудь повод к нареканиям? И услышав, что нет, сказал: «А между тем, я ученик этого человека. Так не поддавайтесь клевете и не казните его, а послушайтесь меня и отпустите»». (11, с. 97)
Анаксагор избежал смерти, но подвергся изгнанию. «Наконец, он удалился в Лампсак (город в Ионии – С. Ч.) и там умер. Когда правители города спросили, что они могут для него сделать, он ответил: «Пусть на тот месяц, когда я умру, школьников каждый год освобождают от занятий». (Этот обычай соблюдается и по сей день. (Имеется ввиду время жизни Диогена Лаэртского, III век н. э. – С. Ч.))». (11, с. 97)
Анаксагор стоически отнесся к собственному изгнанию. «Ему сказали: «Ты лишился общества афинян». Он ответил: «Нет, это они лишились моего общества»». (11, с. 96)
Анаксагор был классическим натурфилософом. Он сам говорил, что родился на свет для того, чтобы наблюдать солнце, луну и небо.
«Он отличался не только знатностью и богатством, но и великодушием. Так, свое наследство он уступил родственникам; они попрекали его, что он не заботиться о своем добре, а он ответил: «Почему бы тогда вам о нем не позаботиться?» И в конце концов, отказавшись от всего, он занялся умозрением природы, не тревожась ни о каких делах государственных. Его спросили: «И тебе дела нет до отечества?» Он ответил: «Отнюдь нет; мне очень даже есть дело до отечества!» - и указал на небо». (11, с. 95)
Как и все древнегреческие философы, Анаксагор отличался остроумием. «Кто-то сокрушался, что умирает на чужбине; Анаксагор сказал ему: «Спуск в Аид отовсюду одинаков»». (11, с. 96)
Между прочим, он был первым, кто издал книгу с чертежами. Если вы вспомните главу о теоретической и симпрактической культурах, то заметите, что ко времени Анаксагора теоретическая культура Древней Греции достигла очень высокого уровня.
Главное произведение Анаксагора называется «О природе», но целиком оно до нас не дошло.
Философия
В своей сути философия Анаксагора весьма схожа с учением Эмпедокла. Так же как и Эмпедокл, он полагает, что ничто не возникает из небытия. Нет ни возникновения, ни уничтожения, но лишь смешение и разъединение. Все вещи в мире возникают и исчезают посредством трансформации.
Но в отличие от Эмпедокла Анаксагор создал еще более плюралистическую концепцию. Первоначал, лежащих в основе всех вещей неизмеримое множество. Это невидимые частицы различной природы. Анаксагор задается вопросом: каким образом «из не-волоса мог возникнуть волос и из не-мяса – мясо?». Корректным ответом на этот вопрос, с учетом учения элеатов, может быть умозаключение, что волос возникает из волоса, а мясо из мяса. Иными словами, мир состоит из множества мельчайших частиц различного природного качества. Их Анаксагор называет «семенами вещей». А Аристотель впоследствии дал им название «гомеомерии» (подобночастные). Золото составляется из частиц золота, вода – из семян воды, огонь – огня, кости – из гомеомерий кости, то есть маленьких костей, а мясо – из гомеомерий мяса.
Более того, Анаксагор исходит из принципа «все во всем». Каждая гомеомерия содержит в себе частицы другого вещества. В гомеомерии золота присутствуют частицы и воды, и камня, и мяса, и дерева, и железа, и т. д. Но гомеомерия золота является таковой лишь потому, что золото в ней количественно преобладает.
Принцип «все во всем» предполагает и другой момент. Семена вещей Анаксагор придумал для того, чтобы избежать непреодолимой трудности в объяснении, как из ничего может возникнуть нечто и как из одного элемента может образоваться другой элемент. Или, иначе говоря, как из воздуха может возникнуть огонь, а из огня – вода. Идея, что в каждой гомеомерии содержатся более мелкие частицы, семена других вещей позволяет ему объяснить видимые в природе трансформации.
Но если в каждой гомеомерии есть «элементы» других вещей, то не предполагает ли это, что, раздробив гомеомерию, мы сможем разложить вещество на составные части, и золото отделить от дерева, а огонь – от воды? И если это так, то почему это разложение не происходит в природе? А если это происходит, то тогда мир вновь оказывается набором различных стихий, сочетание которых вновь необходимо объяснять. В итоге, чтобы избежать этой «ловушки», Анаксагор вынужден утверждать, что при раздроблении гомеомерии выделяются более мелкие гомеомерии, которые по своему составу подобны гомеомерии расщепленной. Это та же гомеомерия, но лишь более маленькая. Если мы будем расщеплять ее, то эффект будет тот же. И так до бесконечности.
Идея оригинальная, но, подозреваю, что она является всего лишь интеллектуальным фокусом. Если перевести ее на более простой язык, то мы обнаружим иллюзорность ответов Анаксагора на поставленные вопросы. Почему все существует, и как оно возникло? А оно вовсе и не возникало, поскольку существовало всегда – отвечает Анаксагор. Золото существовало всегда в виде гомеомерий золота, и кость существовала всегда в виде гомеомерий кости. Такой ответ, безусловно, возможен, но неудовлетворителен.
Объяснив существование различных вещей, Анаксагор должен объяснить и удивительную упорядоченность и согласованность этих вещей. Как и большинство древнегреческих философов, он мыслит возникновение космоса «эволюционно». Космос не всегда был таким, каков он есть, он стал таким лишь со временем. В качестве созидающей силы Анаксагор указывает Ум (Нус), то есть некий мировой разум, приведший в движение и взаимное сочетание все гомеомерии.
Нус – «прост, несмешен и чист. Он обладает совершенным знанием обо всем и беспредельным могуществом». В его власти прошлое, настоящее и будущее. Именно Нус обращает хаос в космос.
В последующем Аристотель весьма хвалил Анаксагора за его мировой Ум: «После этих философов с их началами (речь идет о «старших физиках» - С. Ч.), так как эти начала были недостаточны, чтобы вывести из них природу существующего, сама истина, как мы сказали, побудила искать дальнейшее начало. Что одни вещи бывают, а другие становятся хорошими и прекрасными, причиной этого не может, естественно, быть ни огонь, ни земля, ни что-либо другое в этом роде, да так они и не думали; но столь же неверно было бы предоставлять такое дело случаю и простому стечению обстоятельств. Поэтому тот, кто сказал, что ум находится, так же как в живых существах, и в природе и что он причина миропорядка и всего мироустройства, казался рассудительным по сравнению с необдуманными рассуждениями его предшественников. Мы знаем, что Анаксагор высказал такие мысли…» (3, с.73)
Но Аристотель находился в рамках платоновской традиции, которая предполагала помимо материальной, вещественной реальности еще и реальность сверхматериальную. И важнейшей частью такой сверхматериальной реальности оказывался Бог. Эта платоновская идея была усилена Аристотелем, и в его системе Бог, как сверхматериальная сущность, оказывался центром мироздания и центральным перводвигателем. Естественно, что Аристотелю взгляды Анаксагора представлялись достойными похвалы. И так же естественно то, что Аристотель во многом выдавал желаемое за действительное и чрезмерно проецировал свои идеи на Анаксагора.
Нус Анаксагора ближе к Логосу Гераклита, чем к Богу Аристотеля. Это, безусловно, разумное начало, упорядочивающее космос. Но это материальное начало. Его отличие от гомеомерий лишь в том, что его вещественная природа наиболее совершенна, чиста и однородна. Нус присутствует в гомеомериях и побуждает их к движению. Таким образом, Анаксагор, скорее всего - а гипотетичность здесь определяется тем, что произведение его целиком не сохранилось, - так и остался в рамках натурфилософской парадигмы.
Кроме того, к понятию «Ума» Анаксагор прибегает эпизодически и чаще всего там, где затрудняется дать «естественное» объяснение. Ум есть начало движения, но само движение и образование космоса Анаксагор склонен объяснять механически. Ум создает вращение и уже в результате этого вращения начинают взаимодействовать гомеомерии и возникают вещи.
Оригинальны суждения Анаксагора и об устройстве мира. Так он полагал, что солнце и луна по своему размеру достаточно велики. На луне, по его мнению, существуют горы и долины, и даже есть живые существа. Феномен падения метеоритов он объяснял тем, что небо состоит из камней и удерживается в своем положении, лишь благодаря вращению. Если бы оно перестало вращаться, то рухнуло бы на землю. Кометы – скопище планет, испускающих пламя. Гром – это столкновение туч, а молнии – трение туч. Землетрясение есть обратное проникновение воздуха в недра земли. Солнце, по Анаксагору, - кусок раскаленного железа или горящий камень, который по своим размерам больше Пелопоннеса (Пелопоннеский полуостров в Греции).
В области теории познания Анаксагор традиционно поддерживал мнение древнегреческих философов, что истинное знание достигается лишь посредством ума. Знание же на основе чувственного восприятия полезно, но неточно и часто далеко от истины. Такая поддержка традиционной теории познания неудивительна, поскольку слишком многие идеи Анаксагора выглядят сомнительно с точки зрения его среднестатистического современника. Этот современник мог недоумевать, как Анаксагор смог додуматься до такой нелепицы - солнце больше Пелопоннеса - и даже негодовать на эту идею, поскольку всем хорошо известно, что солнце – бог, а не горящий камень.
|
|
|
