 |
Миф третий болезнь нужно лечить.
|
|
|
|
"Будем лечить пациента или пусть живет?"
Из анекдота.
Совсем свежая трагедия, рассказанная пациенткой: в семье ее знакомых умерла от ветрянки, осложнившейся менингитом, семилетняя девочка.
Я не знал ни этой семьи, ни ребенка. Не знаю, кто и как ее лечил. Знаю одно: лечили неверно, что и спровоцировало осложнение. Течение болезни, тем более имеющей в своем патогенезе кожные сыпи, само по себе никогда не повернет вспять и не кинется с кожи на мягкие мозговые оболочки.
Не хочется бросать камни в коллег, сам был педиатром, сам рекомендовал обрабатывать высыпания на коже при ветрянке краской Кастеллани, фуксином... Лишь спустя пятнадцать лет после окончания института я впервые услышал имя Константина Геринга, выдающегося ученого середины XIX века, и сформулированный им закон. Когда-нибудь (надеюсь увидеть это до очередной реинкарнации) закон Геринга золотыми буквами будет написан на фронтоне всякого учебного заведения, дерзнувшего назвать себя медицинским:
ИСТИННОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ ИДЕТ ИЗНУТРИ НАРУЖУ, СВЕРХУ ВНИЗ, ОТ БОЛЕЕ ВАЖНЫХ ОРГАНОВ К МЕНЕЕ ВАЖНЫМ, ОТ ПОЗДНИХ СИМПТОМОВ — К БОЛЕЕ РАННИМ.
За этими строчками, дорогой мой читатель, опыт поколений и все величие человеческого гения, сумевшего прозреть единую истину в мутных водах многочисленных страданий.
Правило это означает лишь то, что пути болезни, пути канализирования патогенного начала предопределены самой природой.
В начале семидесятых во Владивостокском мединституте погиб студент. История все та же: выдавленный прыщ — менингит. Преподаватель, рассказавший нам этот случай, объяснял его просто: богатая кровеносная сеть лица напрямую сообщается с сосудами мозга, гнойная пульпа прыща таким путем попала в мозг и вызвала менингит... Другими словами — несчастный случай, се ля ви!
|
|
|
И до сих пор мы — и врачи, и пациенты — склонны рассматривать любую болезнь как несчастный случай. Сломала бабушка лодыжку на гололеде, или ее супруг много лет мучается спастическим колитом — неважно, все это несчастные случаи.
С прилагательным "несчастный" согласен, существительное в этой формуле будет уместно другое: закономерность. Болезнь — закономерность. Нет в этом мире случайностей, простите, что повторяюсь. Все, что с нами происходит, имеет глубочайшую подоплеку. И выбор для нас невелик: либо мы и дальше будем закрывать глаза на очевидные истины и полегоньку деградировать и вымирать, либо попытаемся понять, признать закономерности и может быть что-то исправить...
Здоровье и болезнь — единое целое, как опять-таки две стороны одной медали, как феномен и ноумен. Пока здоровье феноменально, болезнь в ноумене. И наоборот.
В парадигму материализма ноуменальный мир не вписывается никак, мы уж говорили об этом. Это — мир возможностей, мир выбора. Каждую секунду своей жизни человек стоит перед выбором: свернуть налево или направо, купить духи или цветы, встать пораньше или поваляться в постели, простить или ударить, понять или обидеться, заболеть или остаться здоровым...
Другими словами, каждый из нас сам тянет нить своего бытия, сам решает, куда ему дальше идти, и какие еще события на эту нить нанизать. Болезнь здесь — не исключение. Если заболел, наткнулся на "несчастный случай", значит, где-то твой выбор был неверен. Не следует в таком контексте рассматривать болезнь как фатальное неизбежное зло. От ложного выбора никто не застрахован, и здесь мне только остается согласиться со словами священника, говорившего в приватной беседе, в общем-то, прописные и такие неординарные истины, что посредством болезни Господь остерегает нас от зла куда большего!
|
|
|
Всякому неверному шагу на жизненном пути предшествует звоночек — знак, который мы не хотим замечать либо не умеем читать. Болезнь — это уже следующий этап как реакция на наше неумение и нежелание.
Врач может вылечить, но человек, не осознавший прошлых ошибок, обречен снова и снова наступать на те же грабли, никакой врач от такого положения дел уже не спасет.
Болезнь закономерна. Все, что с нами происходит — закономерный результат прожитой жизни. И когда это случилось, главное — не паниковать и не суетиться; для начала, может быть, стоит остановиться и задуматься: где я, собственно, был не прав? И только потом определяться с тактикой и стратегией выздоровления.
Кожные проявления бывают подчас мучительны, доставляют пациентам массу страданий душевного и физического свойства. И все-таки: КОЖНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ — ЭТО НАИМЕНЕЕ ДРАМАТИЧНЫЙ ВАРИАНТ БОЛЕЗНИ. Все, что высыпает на коже — благо. Согласно закону Геринга. А значит и процедуры, направленные на подавление кожных недомоганий, следует в этом контексте рассматривать как порочную тактику.
Герпес на губе, смазанный "Зовираксом", исчезает только с губы и пробивает себе брешь где-нибудь в другом месте. Если в результате лечения "вылечен" псориаз и появляются боли в сердце, значит врач не нашел истинное лекарство. Проходит тугоподвижность суставов, и усиливается одышка при физической нагрузке — плохо. Рубцуется язва двенадцатиперстной кишки, и возникает тревожность, плаксивость с суицидальными настроениями — совсем плохо. Это — не лечение. Это — медикаментозная трансформация процесса, "гоняние болезни с места на место".
Истинное исцеление возможно только на путях, обозначенных законом Геринга. Другого не дано. Закон Геринга универсален и не зависит ни от диагноза, ни от тяжести состояния.
На первом этапе лечения гомеопатией иногда возникают лекарственные обострения, что подчас пугает больных. И здесь важно не испугаться, не допустить суеты самому врачу.
— Доктор, третий день болит желудок.
— А как ваша бессонница?
— Удивительное дело, сплю до утра, как убитый!
— Тогда все идет своим чередом. Потерпите.
Приведенный диалог — прямая иллюстрация к закону Геринга: "...сверху вниз, от более важных органов к менее важным..." Душевное состояние пациента, его психические функции приоритетны всегда, какие бы соматические обострения ни сопутствовали этому процессу. Все болезни от нервов, если помните... Обострение появится и исчезнет. Целительный эффект останется навсегда. Если ему не мешать. Еще Ганеман предупреждал: "Дал дозу и жди!" Только при стойком ухудшении самочувствия можно повторить прием лекарства, желательно — в другой потенции.
|
|
|
Самое сложное в гомеопатии — это умение ждать. Штрих настолько важный, насколько редко встречается это качество что у пациента, что у врача. Одна из несостоявшихся пациенток, неглупая, казалось бы, женщина, заявила мне:
— Если вылечите меня за три недели, я заплачу вам хорошие деньги.
У дамы, между прочим, был тяжелый инсулинозависимый сахарный диабет с "букетиком" сопутствующих осложнений.
Исцеление, как всякий природный процесс, имеет волновую природу: хуже-лучше, хуже-лучше... Только "хуже" с каждой волной проявляет себя все слабее, а "лучше" — все отчетливее. Это — волна затухающая. Пациент должен знать особенности целительного процесса и относиться к нему сознательно.
И мне хотелось бы дополнить закон Геринга именно этой маленькой припиской: "Истинное исцеление идет изнутри наружу, сверху вниз, от более важных органов к менее важным, от поздних симптомов к более ранним, на принципах затухающей волны".
Интересную пищу для размышлений дает последний пункт закона Геринга "...от поздних симптомов — к более ранним". Одна из пациенток сделала по этому поводу очень характерное заявление:
— Доктор как будто кинопленку моей жизни прокрутили назад...
За месяц с небольшим (редкий вообще-то случай, времени на лечение требуется обычно побольше) с калейдоскопической скоростью появлялись и исчезали проблемки последних 20 лет ее жизни, закончившись на симптомах послеродового метрита, с которого когда-то и начались нелады со здоровьем.
|
|
|
К сожалению, такие примеры наперечет в практике любого врача. Чаще при первом обострении пациент хватает таблетку анальгина, и на этом действие лекарства заканчивается: вместо целительной волны на поверхности остается только мелкая рябь. Была волна — и нет волны.
Интересен сам процесс "раскручивания". Лично мне болезнь напоминает не кинопленку, а катушку ниток. Как неизбежно подводит все к той же мысли, что не при чем здесь несчастный случай, что формирует и "накручивает" болезнь сам организм, что ему вполне по силам обратный процесс.
Клеточная ли память, полевые структуры — организм цепко держит в себе все детали и зигзаги прожитой жизни. Строго в обратной последовательности у моей пациентки возникали симптомы дерматомикоза, мигрени, пневмонии и, наконец, боли внизу живота с обильными выделениями... И на каждом витке болезни ее когда-то лечили специалисты: гинеколог, терапевт, невропатолог, дерматовенеролог.
И такая мысль, навязчивая, как зубная боль: процесс скорее отыскал бы верное направление, не вмешивайся в его ход то и дело специалисты с искусственно зауженным полем зрения...
Нелечение иногда предпочтительнее. В трагедии с ветряной оспой это так несомненно. Только вмешательство извне могло развернуть процесс вспять, сделать его из целительного смертельным.
В случае острого заболевания с доброкачественным течением — это, как правило, инфекционные болезни: грипп, ангина, ветряная оспа, корь и т.д. — тактика невмешательства должна стать предпочтительной. Дайте телу спокойно поболеть. Такое недомогание — это еще и звоночек, что организму нужно отдохнуть, что накопился ворох внутренних проблем душевного и телесного свойства и что на время нужно замедлить бег.
Не лезьте в телесные дела в таком случае даже с гомеопатией, предоставьте процесс своему собственному течению.
Болезнь оборачивается злом только в больном организме и только в больном обществе на болезнь смотрят как на зло. Поскольку вся наша цивилизация патогенна и по духу, и по форме своего проявления, поскольку все мы дети этого больного общества и только редким единицам из нас достает мужества среди этого болота сохранить нетронутым душу и тело, отнеситесь к приведенному выше совету с осторожностью. Как только появятся симптомы, свидетельствующие о том, что процесс грозит осложнением, незамедлительно подключайте адекватную терапию.
Нелечение иногда предпочтительнее... Конечно, это не значит, что врач и родители должны сложа руки сидеть у постели больного ребенка. Только все ваши действия должны носить осознанный характер. Удивляет, как часто мы не доверяем собственной природе и с каким-то всесокрушающим упорством во всем идем ей наперекор. Особенно когда дело касается беззащитного ребенка. Отказывается ребенок от еды — не пичкайте, дождитесь, пока попросит сам. Обо всем, что нужно, он так или иначе вас проинформирует. Не хочет лежать укрытым, сбрасывает одеяло, значит ему так нужно. Просит свежего воздуха — откройте форточку. Беспокоится от яркого света — включите ночник. Требует тишины — не шумите. Это так просто: делать то, что нужно.
|
|
|
Такой сознательной тактикой вы поможете больному скорее, чем бесцельной суетой у его постели.
И еще одно замечание по теме, родителям оно лишним не будет: чем ярче выражена сыпь при детских инфекциях, тем благоприятнее прогноз (помните, что кожный вариант страдания наименее драматичен). Не пугайтесь, если сыпь помимо кожи обсыплет слизистые рта, глаз, половых органов: слизистые — все те же наружные покровы. Как появилась, так и исчезнет без следа, после болезни ваш ребенок станет крепче, если хотите — взрослее. Одно неумное вмешательство в процесс, достаточно закапать в глаза сульфацил натрия или чайную заварку при конъюнктивите — и течение его может принять неуправляемый характер.
Повод для тревоги, когда сыпь не выражена или выражена слабо, бледная, редкая. В этом случае врачебное наблюдение просто необходимо.
Идея болезни проста. Как и идея исцеления. Нервные центры выдерживают нагрузку патогенными энергиями до какой-то пороговой величины. Сверх данной величины от нагрузки патогенными факторами центры попросту блокируются и выпадают из алгоритма функции. Возникает боль и болезнь.
Патогенная энергия не может быть канализирована традиционным, естественным путем, ищет обходные пути и находит их, вовлекая в процесс посторонние центры, на данную функцию не рассчитанные, что само по себе уже нефункционально и лишь усугубляет ситуацию.
Исцеление возможно только при снятии запредельного торможения с блокированных центров и восстановлении естественного хода "волны домино", для чего требуется элементарное повторение травматичной ситуации, конечно, в щадящем варианте — только смоделировать парадоксальную фазу.
Все. Большего от врача не требуется. Восстановленный механизм канализирования патогенного начала доведет дело до логического конца самостоятельно.
Не зацикливайтесь на идее болезни, помните, что всякий случай — лишь крохотное звено в длинной цепочке событий, которые ребенку еще предстоит прожить, что малая беда предупреждает большую.
Корь, ветряная оспа репетируют механизмы катализирования ИНЬских патогенных энергий, дифтерия, скарлатина — ЯНских. Это, если хотите,— генеральная репетиция, экзамен живой системы на пригодность к суровым земным условиям.
Приведенный механизм исцеления давно не новость в нашем лучшем из миров: гомеопатия, Чжень-цзю-терапия, психоанализ и даже мутноватая парадигма дианетики — отвечают этой задаче.
Подготовка гомеопатов и Чжень-цзю-терапевтов — дело штучное и достаточно трудоемкое, на поток его не поставишь. Более перспективна с этих позиций методика психоанализа. То, что корешки многих недомоганий лежат в сфере сексуальных неврозов, благодаря Фрейду давно уже не секрет. И может быть стоит присмотреться к психоанализу более внимательно? В ходе доверительной беседы, докапываясь до травматичной ситуации, проговаривая ее, пациент моделирует все ту же парадоксальную фазу запредельного торможения.
Примером врачебной поспешности, на мой взгляд, является стандартная тактика инсулинотерапии у больных диабетом I типа, юношеским. Спору нет, клинические проявления сахарной болезни у больных диабетом I и II типов различны. Спору нет, инсулин детям впервые прописывается в отчаянной ситуации, когда уровень сахара и ацетона в крови достигает токсических значений и грозит жизни больного. Спору нет, что именно благодаря инъекциям инсулина живы сегодня в мире миллионы больных.
И все-таки. Несколько ярких удач с больными диабетом II типа, неинсулинозависимым и несколько неудач с больными диабетом I типа неизбежно подводят меня к мысли, что причина неудач кроется именно в инсулинозависимости пациентов.
Организм всегда, в любой ситуации из всех возможных форм ответа выбирает наименее энергоемкую, согласно II закону термодинамики. Любая функция энергозатратна, будь то дыхание, сердечная деятельность или выработка собственного инсулина. Если организму предлагают тот же инсулин в готовом виде, он отбрасывает собственное производство. Невостребованная функция отмирает за ненадобностью.
Думается, что на первом этапе болезни имеет место лишь дисфункция островков Лангерганса, ответственных в поджелудочной железе за выработку инсулина. Окончательно они засыпают-атрофируются-отмирают (не уверен в их судьбе) именно в результате подавления их функции экзогенным инсулином. Отмирают, по-видимому, не сразу, а с течением времени на фоне постоянного поступления в организм чужеродного инсулина. Сужу об этом по тому, что гомеопатическое лечение у таких больных имеет частичный успех, и порой удается значительно улучшить их состояние. Один из моих пациентов, 18-летний мальчик смог подняться на гомеопатии даже после того, как в результате осложнений у него пошли язвы по голеням, ноги распухли и попросту стали отказывать. Поднялся, почувствовал себя лучше, вскопал матери лопатой огород и... — отказался от дальнейшего лечения.
История эта останется во мне еще одной занозой, потому что мальчик был моим соседом, пациентом, знал его я с детства, и скоро уже два года как его нет.
У кого-то из народных целителей мелькнула мысль, что диабет возникает как приложение к отрицательным эмоциям. Мысль верная по отношению к любой болезни, и диабет здесь не исключение. У Саши (так его звали) болезнь стартовала в возрасте 12 лет, причина банальная по общероссийским меркам: пьяница отец, дебоши в семье. Отца он ненавидел и не простил за искалеченное детство до конца своих дней.
Препаратом, поставившим его на ноги, когда болезнь уже, казалось, шла к фатальному исходу, препаратом, даровавшем ему еще несколько лет жизни, была драгоценная Натрум муриатикум, о которой мы уже когда-то говорили — программный, в общем-то, препарат при состояниях, порожденных обидой.
Далее требовалось только одно: регулярный прием препарата в возрастающих потенциях, адекватное снижение дозы инсулина, и какие-то собственные душевные движения в нужном направлении.
— Саша, от твоей обиды пьянице-отцу ни жарко, ни холодно. А себя ты угробишь...
Саша остался глух. Разрушительные эмоции в нем оказались сильнее желания жить.
Обида, ненависть — слишком роскошное чувство для современного человека. Эти чувства — одна из ипостасей страха. Образно говоря: обижаясь, ты выставляешь счет господу Богу. Он эти векселя оплачивать не будет, вернет тебе вполне конкретной болячкой.
Всякая обида есть ложь только потому, что обида предполагает позицию, "позу судьи" (помните библейскую заповедь "Не суди"?), а всякая позиция эфемерна. Лжива всякая позиция. Ближе к истине скорее полное отсутствие позиции; трава перекати-поле — вот что такое истина.
Другой случай: мальчик Алеша из города Фокино. Увертюра болезни все та же: обида. Два года назад старшие мальчишки, играя, столкнули его с дерева, Алеша ударился головой. Через две недели кетоацидоз, сахар за 30 единиц, реанимация, курс инсулинотерапии…
Предполагая, что диабет в этом случае был спровоцирован черепно-мозговой травмой, не докопавшись до истинных причин, я начал лечение неверно. До обиды, патологической обидчивости и ранимости ребенка, мы добрались лишь спустя время. И все это время он получал инсулин в дозе до 24 единиц в сутки.
Похвастать мне нечем и сейчас. Отчетливо наметившееся улучшение с лета прошлого года на гомеопатии, державшееся почти полгода, было попросту перечеркнуто неадекватной терапией в стационаре: ребенку "убрали" несколько увеличенную печень (компенсаторная, в общем-то, реакция) массивными дозами гентамицина, зато дестабилизировали состояние так, что уровень сахара приходится измерять сейчас по нескольку раз в день...
Меня же не оставляет мысль, быть может неосновательная, что можно было держать ребенка на первом этапе на сахаропонижающих препаратах, не давить экзогенным инсулином функцию поджелудочной железы сразу и резко; что даже если я не прав и инсулин в такой ситуации незаменим ничем, можно было подобрать ему дозу в 90% от необходимой, чтобы заставить работать собственную железу...
Все попытки обсудить эту тему с коллегами-эндокринологами из диабетического центра во Владивостоке разбились о такую стену непонимания и профессионального чванства, что я ушел совершенно пристыженный: нельзя больших людей отнимать от большой работы.
Как бы там ни было, я остаюсь при стойком убеждении, что юношеский диабет вполне курабелен, что чем раньше начать адекватную, а не заместительную терапию, тем больше шансов на успех.
Гомеопаты часто пасуют в сложных ситуациях перед сомнительными инструкциями Минздрава, запрещающими самостоятельное ведение онкологических, венерологических и туберкулезных больных. Оно и понятно: новая история гомеопатии в России после разрешительного письма насчитывает каких-то десять лет. За такой срок стереотипы не ломаются, в лучшем случае в них начинают сомневаться. Остается только надеяться, что здравый смысл рано или поздно расставит все по местам и в умах коллег, и в душах их пациентов. С удовольствием констатирую, что все чаще среди врачей встречаю искренний интерес к новым методикам лечения и все чаще именно врачей вижу среди своих пациентов. Тешу себя надеждой, что годы взаимного непонимания вот-вот станут историей.
Нелечение всегда предпочтительнее, когда речь заходит о гормональной терапии. Конечно, инъекция преднизолона спасет жизнь больному бронхиальной астмой в критическом состоянии, однако регулярный прием гормональных препаратов такими больными — по аналогии с диабетом — формирует у них тотальную зависимость. И врач, и пациент должны отчетливо представлять себе, на что они идут, соглашаясь на лечение гормонами. Лекарственная зависимость, в особенности зависимость гормональная, полностью извращают тип реагирования у больного человека так, что порой невозможно бывает вернуть его к исходным значениям никакой гомеопатией.
Уже четыре года я с минимальным успехом лечу девушку с тяжелейшим анкилозом, тугоподвижностью суставов. История банальна: ангина, осложнившаяся миокардитом в возрасте полового созревания (все это на фоне развода родителей), массированный курс преднизолона — и вот уже десять лет, как она прикована к креслу.
О лечении гормональными препаратами кожных заболеваний мнение может быть только однозначным: преступление. Если больному бронхиальной астмой гормоны могут спасти жизнь, то больному экземой те же препараты бронхиальную астму, скорее всего, и сформируют. От экземы еще никто не умер, от бронхиальной астмы уже умирают. Недаром Чжень-цзю-терапевты лечат болезни дыхательной системы и болезни кожи на точках меридиана легких. Эти системы функционально сопряжены, и патологический процесс легко переходит с органа на орган.
У моего пациента своеобразно проходили остаточные явления перенесенного когда-то туберкулеза: на коже в области легочных верхушек высыпали фурункулы и держались довольно долго, месяцев семь, после чего самостоятельно, без какого либо дополнительного лечения исчезли. На рентгенограмме пятнадцатилетней давности отчетливо видны петрификаты в средостении, левое легкое спаяно с куполом диафрагмы. На рентгенограмме после лечения — чистые легкие, никаких следов туберкулезного процесса не обнаружено.
Впрочем, ничего своеобразного в этом случае нет. Исцеление шло Lege artis согласно закону Геринга: изнутри наружу. Остается только еще раз обратить внимание на тот факт, что именно в этот момент, когда болезненный процесс принял верное направление, организм становится особенно чуток к неадекватному вмешательству. Одной примочки бриллиантовой зелени или йода на фурункулы, думаю, вполне достало бы, чтобы активизировать болезнь на новый виток, и бог весть к чему это привело бы. Пациенту я так и объяснил:
— Это не обычные фурункулы. Это его величество туберкулез покидает вашу плоть, отнеситесь к процессу с уважением.
Невмешательство, нелечение... В наш дерганый, суетливый век такая тактика становится проблематичной, мы привыкли делать все по готовым шаблонам — скорее, скорее, некогда болеть! И только потом думать. Сколько раз в моей практике многообещающее начало исцеления попросту перечеркивалось бездумным вмешательством коллег или самих пациентов! После таких "лечений-самолечений" организм уже крайне неохотно отзывается на гомеопатию.
Хладнокровия не хватает прежде всего всем нам. К собственным проблемам относимся не столь эмоционально, но ребенок... Чихнуло дитя — и бабушки, и родители в панике. Какое там хладнокровие — ребенок погибает! На тебе, деточка, аспирину, ложиська в постель, сейчас доктора позовем...
Прошу прощения за иронию у всех родителей, сам родитель и сам другой раз хватался за таблетки, когда дочь болела. Иронизируй — не иронизируй, а ребенок есть ребенок, отношение к нему у всякого нормального человека всегда было трепетным и всегда таким останется. Просто есть вещи, о которых родителям знать нелишне.
Первое: у ребенка до четырех лет терморегуляция несовершенна, и даже у ребенка вполне здорового температура несколько раз за день может кратковременно подскочить до 38°. Особенно если он тепло одет, активно двигается. Как подскочила — так и вернется к норме.
Второе: в возрасте от 2-х до 4-х, а иногда и до 5-6-ти лет самой насущной проблемой, досаждающей и педиатрам, и родителям, становятся частые простуды, хроническое подтекание из носа, увеличение миндалин и шейных лимфоузлов. Не пугайтесь, идет становление иммунной системы ребенка. Это так называемый период иммунной депрессии, состояние пограничное между нормой и патологией. Ребенок может хлюпать носом, покашливать и оставаться при этом подвижным, общительным. Отнеситесь к ситуации с пониманием, не волнуйтесь сами и не тревожьте понапрасну ребенка. Рождается ребенок с достаточным запасом материнских иммунных тел, простуда до года у детей большая редкость. К двум — двум с половиной годам этот врожденный иммунитет сходит на нет, а собственный еще слабоват, и, чтобы хоть как-то компенсировать эту слабость, организм идет на гиперплазию, увеличение лимфоидной ткани. В этом возрасте обычно ребенок впервые попадает в детский коллектив, и такое обстоятельство только усугубляет ситуацию. Оптимальным был бы вариант, когда до 4-х лет ребенок оставался бы дома.Домашние дети значительно крепче своих детсадовских сверстников, хотя несколько уступают им в интеллектуальном развитии и в самостоятельности.
Более оптимален вариант с закаливанием и рациональным питанием. Но этот вариант — исключительно для "продвинутых" родителей, знакомых с благотворным действием воздержанности в еде и природных факторов не понаслышке, а на собственном опыте. Страшит неизвестное, человек, который хотя бы раз ощутил на себе целительную мощь холодной воды, без страха позволит это удовольствие и ребенку. Семья моих пациентов купается круглый год, ребенок, которому сейчас три года, впервые узнал, что такое прорубь, в шесть месяцев. Хотите знать его отношение к холодной воде? Орет. Благим матом орет, когда его вытаскивают из воды: еще хочет.
И еще одна маленькая тайна попутно: ребенок холода не боится. За счет того, что основной обмен у него на четверть выше, чем у взрослого, ребенок легко адаптируется к холоду. Быстрее и легче родителей однозначно. С одной маленькой поправкой, что терморегуляция у ребенка несовершенна, он как легко перегревается, так легко и переохлаждается; словом — все хорошо в меру.
Такого рода мероприятия позволяют ребенку с гораздо меньшими потерями выйти из периода иммунной депрессии.
Если вы родитель традиционного уклада, боитесь шорохов и сквозняков, кутаете ребенка в семь одежек, пичкаете лишней котлеткой и конфеткой — будьте готовы к тому, что пребывание на больничном по уходу за ребенком станет для вас нормой жизни. Особенно в этот период, от 2 до 5.
Вспоминается одна мамаша еще из моих педиатрических времен. Новорожденный ребенок лежал у нее за печкой в крохотной комнатушке 2х2 кв.м. Дом топили сутками, и жара в нем стояла, как в преисподней. Я, взрослый человек, больше 10 минут в этой атмосфере не выдерживал. Каково было ребенку? Ребенок орал сутками напролет, по этому поводу чуть ли не ежедневно вызывали меня. Все мои увещевания: снизить температуру в квартире, обеспечить ребенку нормальный режим, выносить на прогулку — разбивались о стену родительской тревожности:
— Он же маленький, а на улице зима!
— Вот именно: он маленький и требует уважительного отношения к себе. Ни бабушку, ни мать, в то время студентку ВУЗа, я убедить не смог. Ребенок рос хилым, болезненным. Сейчас это хилый и болезненный молодой человек.
Такого рода "забота" о потомстве оборачивается на деле своей карикатурной стороной и чревата самыми серьезными последствиями для здоровья. Однозначно созревание иммунной системы будет замедленным, и гиперплазия лимфоидной ткани — весомой: рыхлые огромные миндалины, аденоиды, увеличенные лимфоузлы везде, где только можно их прощупать... Пожалуйста, не верьте, когда вам предложат удалить ребенку миндалины или аденоиды хирургическим путем. Еще раз подчеркиваю: гиперплазия лимфоидной ткани не причина, а следствие болезни, всего лишь отдельно взятый ее симптом, и удаление тех же миндалин, в каком состоянии они не находились бы, проблемы не решит. Лишь создаст новые. Обычные рассуждения врача поликлинической практики:
— Если не удалим миндалины, никто не гарантирует, что у ребенка не разовьется ревматизм. Бета-гемолитический стрептококк, знаете ли...
Чушь полная. Любой гомеопат такую гарантию даст, даже начинающий. Одна доза верно подобранного лекарства решит проблемы ребенка раз и навсегда. Не идите на поводу у традиционных страхов. И уж в любом случае нелечение, невмешательство будет предпочтительнее, если вы не доверяете ни гомеопату, ни педиатру.
При чем здесь, спрашивается, операция, если у ребенка элементарно не созрели или заблокированы регулирующие центры в коре головного мозга, отвечающие за адекватный иммунный ответ? "Зри в корень", — говорил Козьма Прутков.
Я вынужден еще раз попросить прощения у коллег за резковатость тона (знаю за собой такой грех). Эти слова адресуются не столько практическому врачу, сколько представителям академических наук, отвечающих за формирование врачебного мировоззрения и продолжающих с высоких кафедр поучать студентов. Дело не в том, что автор пытается недопустимыми в цеховом кругу методами популяризировать гомеопатию. Дело элементарно в том, что даже тот теоретический багаж, который дает своему выпускнику медицинский ВУЗ, не стыкуется у него с практикой. Не с-т-ы-к-у-е-т-с-я!
Отбросим на время прочь гомеопатию, вспомним для начала нормальную и патологическую физиологию, вспомним идею нервизма Павлова и уясним себе, что автор не открыл Америки, что все эти вещи давно известны любому студенту третьекурснику и... что они совершенно не присутствуют в клинических дисциплинах на старших курсах!
Нам всем застит глаза хирургия с ее сомнительными достижениями последнего столетия, достижениями, вскормленными миллионами жертв двух мировых войн подряд. Акценты в умах сместились немного, совсем чуть-чуть — и вот уже хирургия становится "царицей медицины", истиной в последней инстанции, наукой, к которой апеллирует беспомощность терапии.
При этом совершенно забыт тот факт, что на протяжении многих столетий, вплоть до XIX века хирургия за науку не почиталась, к медицине как таковой отношение имела весьма опосредованное, что сами хирурги числились по цеху… цирюльников.
Вне всякого сомнения, хирургия с тех пор выросла, оформилась в какое-то подобие науки, никуда лишь не делся, не выветрился ее цирюльнический дух: "Резать, резать и еще раз резать!"
Именно увлечение хирургией, равно как и прочими травматичными методиками, затормозило в XX столетии становление терапии, освоение ею богатого теоретического и практического наследия прошлых веков — наследия, столь великого и, я бы сказал, мощного, что рядом с ним меркнут все эти пересадки органов, операции на сердце вкупе с микрохирургией — все то, словом, чем на сегодняшний день гордится хирургия, и что мы принимаем за фасад медицины.
Терапия — это больше чем наука, это философия в ее прикладном аспекте, если хотите, это наука вдумчивых, знающих свое дело людей, и не станем низводить ее до роли второстепенной медицинской дисциплины. С хорошим теоретическим багажом терапия имеет все шансы стать ведущей наукой в медицине и диктовать свое понимание, что такое человек и что такое болезнь.
Извините еще раз. Возвращаюсь к теме.
Любить ребенка и бояться за него — разные вещи. Истинная любовь к ребенку скорее недостаточна, чем избыточна. Знаете, почему редко болеют котята и щенки? Тоже, казалось бы, дети, с теми же детскими проблемами, с тем же периодом иммунной депрессии... Потому что мамы к ним относятся спокойно, без лишних эмоций. И еще потому, что их мамы не знают, что есть на свете таблетки.
Избыточная родительская любовь калечит ребенка и физически, и морально.
Каждому из нас знакома ситуация, когда выросший в полном достатке и заботе ребенок реагирует потом на любое родительское слово, как бык на красную тряпку:
— Достали!
И часто такие выросшие дети не могут адаптироваться в социуме, найти свое место в жизни. Диагноз однозначен: перелюбили, перезаботились. Любое доброе дело можно довести до абсурда, если при этом не присутствует чувство меры.
Бойтесь не за ребенка, бойтесь своей любви к ребенку. Как бы вы ни опекали свое чадо, его жизнь, его судьбу вы за него не проживете.
И еще одна ситуация, когда невмешательство предпочтительнее: силы покидают старика, и жизнь идет на закат. Никакая методика, в том числе и гомеопатия, жизнь ему не продлит, лишь затянет агонию. Дайте человеку умереть спокойно.
Бывают другие ситуации, когда приходится отказывать пациенту в лечении. Не в помощи — в лечении. Скажем, старинная доброкачественная опухоль у пожилой женщины, не растет и не уменьшается уже много лет, особенно не беспокоит. В этом случае на память приходит испанская поговорка: "Не будите спящую собаку".
К старикам вообще отношение должно быть особым. Есть у человека запас жизненных сил, запас лет — смело можно приниматься за лечение. Остаются сомнения — лучше воздержаться.
Исцеление в отличие от банального лечения — процесс энергозатратный. Все та же "катушка ниток": размотать ее в обратном порядке без усилий невозможно. Без усилий и времени. Так что процесс будет успешным, когда у пациента есть в запасе и то, и другое.
Исцеление — это процесс и как всякий процесс имеет свои вехи во времени: начало и конец. Мои чисто субъективные впечатления таковы, что в среднем этот процесс занимает 1/10 от времени, что человек болеет. Болен 30 лет — изволь 3 года отдать восстановлению. Впрочем, не настаиваю на этом выводе. Однозначно следует предупредить пациента, что врач начинает лечение и только врач решает, когда его закончить. Процесс, не доведенный до логического конца, рано или поздно даст рецидив. Но это уже прописные истины.
Со временем, думаю, с гомеопатии будет начинаться и лечение традиционно хирургических больных. Тот же аппендицит, тот же острый холецистит, даже инвагинация кишечника и перитонит вполне курабельны на верно подобранных препаратах. Такие случаи описаны в специальной литературе, давно доступной всем желающим.
Операция имеет смысл с таким подспорьем как гомеопатия, только если последняя не сработала. Как справедливо заметил кто-то из коллег: "Гомеопатия может все, не все могут гомеопаты".
"Все" — это громко сказано. Гомеопатия — не панацея, но имеет все шансы ею стать, когда будут испытаны и внедрены в практику основные элементы таблицы Менделеева и их наиболее физиологичные, так скажем, соединения. Когда будет разработана принципиально новая доктрина диагностики на уровне обмена веществ и их нарушений, а не на уровне напыщенно латинизированных клинических ярлыков, скорее затеняющих, нежели высвечивающих истину: этот мир нам дан в наших ощущениях, а не в наших представлениях о нем, на опущения пациента и должен ориентироваться врач.
Когда... впрочем, этих "когда" — на отдельную добрую книгу. Бурный расцвет гомеопатии в XIX веке сменился периодом некой стагнации в веке XX, во всяком случае, ярких имен и ярких открытий в ХХ веке в гомеопатии на порядок меньше. Оно и понятно: диалектический материализм трубил победу на всех углах, а бурные события той эпохи давали пищу иным впечатлениям и настроениям, нежели лечение несерьезными на вид и сладкими на вкус пилюльками.
В гомеопатии используются не только минералы, свою нишу по достоинству заняли продукты животного происхождения и растения. Но имеет смысл начинать поиски и испытания новых гомеопатических препаратов именно с простых химических элементов и их соединений, потому что их, во-первых, не так уж много и совокупный патогенез таких препаратов, предполагаю, закроет пустующие бреши в наших возможностях, во всяком случае, именно на этом пути возможны открытия недостающих нам противо
|
|
|
