Никогда не повторяйте команду. Никогда не повторяйте команду. Никогда не повторяйте. .

Каждый владелец собаки, прочитавший книгу по тренировке, пытался — обычно безуспешно — следовать совету не повторять команды. По моему опыту, повторять сказанное во время разговора с собаками — одно из наиболее универсальных свойств всех людей. Мы настолько одержимы стремлением повторять, что делаем это даже после того, как собака выполнила то, о чем мы ее просили. «Сидеть, сидеть, сидеть», — говорит Боб. Третье «сидеть» произносится после того, как Макс уже сел. Тренеры собак покидают собачьи школы, покачивая головами от безнадежных попыток заставить владельцев собак давать команду только один раз.

У меня имеется собственный весьма печальный пример повторения команд, случившийся, когда я впервые начала работать с собаками на хердинге овец[14]. Если вас интересует, как стать нервным, то представьте себе, каково пойти на большое поле и выпустить свою собаку среди стада животных, способных бегать со скоростью тридцать километров в час. Твоя работа — удерживать собаку от того, чтобы она не загнала овец за забор, на забор, иными словами — в могилу. В некоторых ситуациях овцы начинают преследовать собаку. Как бы то ни было, собака-новичок с хендлером-новичком — это гарантированный выброс адреналина, и как только обстановка стала накаляться, я начала (подобно большинству новичков в этой работе) слишком часто использовать команду «лежать» как своеобразный аварийный тормоз, предназначенный для того, чтобы приостановить бег событий, пока соображаешь что, черт возьми, делать дальше (хердинг — это как шахматы с живыми фигурами, и есть всего лишь долями секунды на принятие решения и выполнение следующего шага). «Лежать! » — кричу я, и за этим тут же следует: «ЛЕЖАТЬ! ЛЕЖАТЬ!!! ». Я никогда не тренировала свою первую бордер-колли Дрифта ложиться по (и только по) команде «Лежать, ЛЕЖАТЬ, ЛЕЖАТЬ!!! » Поэтому, насколько я понимаю, прежде чем среагировать, он ждал полноценной команды, поскольку не мог знать, какая часть моей команды была основной.

Анализ магнитофонных записей звуковых сигналов неанглоязычных хендлеров рабочих собак, который я выполняла для своей диссертации, дал мне понимание того, насколько трудно определить основную составляющую сигнала. Когда баскский пастух, говоря сплошными согласными своего языка, произносит три коротких звука, делает короткую паузу и произносит то же самое снова, точно определить, что именно являлось командой, очень трудно. Состояла ли она из трех коротких звуков или из четырех? Когда все три звучат, как «грпх», тяжело понять, означает ли «грпх грпх грпх» то же самое, что и «грпх», но трижды повторенное, или это стоит понимать как-то иначе. Я билась над этим, рвала на себе волосы, ворчала и стонала, пытаясь точно сообразить, что, на самом деле, являлось командой в каждом случае. А ведь я считаюсь представителем умного биологического вида.

Склонность владельцев собак к повторению команд необычайно сильна. Если вы придете на любые занятия по тренировке собак в любом уголке страны, то услышите, как владельцы собак, отдавая команду, по нескольку раз повторяют «ко мне» или «сидеть», в то время как инструкторы, ухмыляясь со стиснутыми зубами, говорят только: «Обратите внимание на то, чтобы произносить “сидеть” только один раз». «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста» — повторяем мы. Попытайтесь в этот раз не повторять это три или четыре раза.

Почему у нас, людей, так непреодолима тяга повторять сказанное, нанизывая слова, как бусинки на нитку? Представители любого биологического вида, среди которого можно найти таких гениев слова, как Шекспир или Достоевский, должны бы обладать умением воздерживаться от бессмысленной болтовни. Но нередко мы не в силах удержаться от этого, и, я полагаю, это не связано с идиотизмом (хотя в обращении с нашими собаками мы иногда и можем выглядеть, как идиоты). Определенно, столь сильная и универсальная поведенческая тенденция должна отражать нечто большее, чем просто твердолобость. Это еще одна ситуация, когда может быть полезным посмотреть на себя, как на приматов. Посмотрите как-нибудь видеозаписи с шимпанзе. Наш ближайший родственник среди других животных любит повторять звуки. «Ооо», — произносят они, после которого следует возглас: «Ооо, ооо, ооо». И это обнаруживается не только у шимпанзе: большинство приматов издают звуковые сигналы, в которых одни и те же звуки повторяются раз за разом. Возбужденные беличьи обезьяны наполняют воздух различными видами щебета, болтовни и трескотни. Капуцины-плаксы произносят «хехс» и «хухс» в быстром ритме. Буроголовые тамарины, которых я изучала с Чарльзом Сноудоном, пищат «ииии», когда видят аппетитное лакомство вроде личинки, но один звук легко превращается в шквал из «иии, иии, иии, иии», как только обезьяны становятся более возбужденными.